Свет угасшей звезды

Подписывая документ об окончании курсантками школы пилотов подготовительных курсов в Энгельсе, командир женского авиаполка Марина Раскова заметила: «Ольга Александровна Санфирова, 1917 года рождения. Татарка. Может, ошибка?» «Никак нет, товарищ майор, все правильно!» — ответила Ольга.

Родилась она 19 апреля (2 мая) 1917 года в г. Самаре в семье рабочего. Здесь и жила до завершения учебы в седьмом классе, испытав все прелести и трудности детско-юношеского возраста, первую влюбленность. В середине 1930-х годов вместе с родственниками переехала в г. Новый Ургенч Узбекской ССР, где окончила среднюю школу.

Перебравшись в Россию, Ольга трудилась на Коломенском машиностроительном заводе Московской области и одновременно занималась в местном аэроклубе, увлекшись, как и множество других молодых людей того времени, авиацией. Отучившись в Коломенском аэроклубе, работала в Управлении санитарной авиации в Москве.

С 1940 года была пилотом Московского отряда специального применения, а затем летчиком-инструктором 78-й учебной эскадрильи Западно-Сибирского управления гражданской авиации в г. Татарске Новосибирской области. 24-летняя девушка обучала молодых парней летному искусству. К тому времени она налетала уже 1500 часов.

Когда началась война, Ольга в первый же день обратилась в военкомат, но ее не призвали. Попасть на фронт помог случай. Герой Советского Союза М. Раскова начала формировать женские авиачасти. По мобилизации ЦК ВЛКСМ пять летчиц из 78-й учебной авиационной эскадрильи были откомандированы в ее распоряжение.

Из Москвы девушек отправи-ли в г. Энгельс Саратовской области. Здесь в военной авиационной школе пилотов (ЭВАШП) они проходили курс теоретической и практической подготовки. Летчиц разделили на 3 группы: истребители, дневные бомбардировщики и ночные бомбардировщики. Ольга попала в третью группу. Ее командиром оказалась Евдокия Бершанская, с которой Ольга познакомилась еще в Батайской авиашколе, где та была инструктором.

У знамени 46 полка

Зная возможности и умения вы-пускницы этой авиашколы, Бершанская ставила девушку в при-мер другим. Ольга действительно летала хорошо, не терялась, не торопилась. К тому же у нее были организаторские способности, она умела находить общий язык с каждым. Улыбчивая и добрая, при необходимости девушка могла быть строгой и справедливой. Учтя это, Бершанская назначила ее заместителем командира эскадрильи.

14 марта 1942 года Ольга Санфирова вступила в ряды КПСС. Но вдруг – ЧП. Около аэродрома арестовывают человека, у которого находят фотографии самолетов и летчиц. Шпион приручил Дружка – собачку, очень привязанную к Ольге, и, прикрепив к шее собаки фотоаппарат, снимал аэродром. Не успели стихнуть разговоры об этом, как два самолета эскадрильи разбиваются во время ночных тренировок и четыре летчицы погибают. А Ольга с Зоей Парфеновой, которую зам. комэска «вывозила» в тренировочном полете, пролетели под линией высоковольтных проводов и, задев за них, разбили машину. Санфирова попадает в госпиталь. Трибунал в Энгельсе признал виновной ее, поскольку Ольга отвечала за полет, и дал девушке десять лет лишения свободы. Всплыло и то, что Санфирова скрыла наличие в своем роду богатого дедушки. В итоге, когда 23 марта 1942 года полк улетел на фронт, Ольгу оста-вили «для подтверждения диагноза».

Командование полка написало письмо начальнику ЭВАШП, в котором просило помочь Санфировой вернуться в полк, чтобы в боях искупить свою вину. И в мае того же года она попала на фронт.

Война для Санфировой началась в 588-м ночном легкобомбардировочном авиаполку (затем он станет 46-м ночным бомбардировочным авиаполком) в период бит-вы за Северный Кавказ. Вначале она была зачислена командиром экипажа «У-2», чуть позже – командиром звена. Ольга влилась в число «ночных ведьм» – именно так фашисты называли советских летчиц, совершавших ночные боевые вылеты и бомбивших позиции противника на легких «У-2» («По-2»).

Небольшие самолеты бесшумно проникали в неприятельский тыл и, низко пролетая над вражескими позициями, наносили бомбовые удары. Девушки нежно назвали свои машины «ласточками», но широко известное их название – «Небесный тихоход». До войны на нем училась летать молодежь в аэроклубах, и никто не мог подумать, что этот самолетик будут использовать в военных целях. Он был сплошь из фанеры, обтянутый перкалью и имел четыре бомбодержателя под нижними плоскостями.

Лишь под конец войны летчицы получили парашюты, и в кабине штурмана был поставлен пулемет, а до этого не было никакого оружия, кроме пистолетов ТТ.

Каждый вылет на «По-2» был сопряжен с опасностями. Летать приходилось на высоте 400-500 метров. В этих условиях ничего не стоило сбить тихоходные «По-2» даже из крупнокалиберного пуле-мета. И нередко самолеты возвращались из полетов с изрешеченными плоскостями.

С. Алексеевич в своей повести «У войны не женское лицо» приводит слова штурмана А.С. Поповой: «…Девушки делали по 12 вылетов за ночь. Прилетишь и не можешь даже из кабины выйти, нас вытаскивали».

А штурман Г. А. Беспалова, от-метившая в 2012 г. свое 90-летие, вспоминает, как немцы устроили охоту на тихоходы. Как только «По-2» попадал в лучи прожекторов, тут же появлялся «Мессершмитт» и старался сбить «русфанер» вместе с экипажем. За это была обещана награда – 25 тыс. марок.

«В нашем авиаполку было четыре эскадрильи (по десять самолетов в каждой), одна из которых учебная, – говорит Галина Артемьевна. – Всего около трехсот че-ловек, из них восемьдесят летчиц и штурманов. Определенного коли-чества вылетов в задании не было: вылетали, кто сколько мог. Как правило, около пяти раз за ночь, но случалось и больше десяти. Наш груз – четыреста килограммов мелкоосколочных и зажигатель-ных бомб». Фашисты утверждали, что эти женщины – бандиты, вы-пущенные из тюрем. А они до войны были студентками различных вузов, гражданскими летчиками, комсомольским работниками.

Вместе со своим штурманом Руфиной Гашевой Ольга стала одной из лучших в полку, который был единственной боевой частью за всю историю Великой Отечественной войны, полностью состоящей из женщин.

Когда в феврале 1943 года 46-й авиаполк был преобразован в гвардейский, Ольга стал заместителем командира эскадрильи, а потом и командиром эскадрильи с присвоением воинского звания капитан. Она участвовала в боях за оборону и освобождение Северного Кавказа, в Новороссийско-Таманской, Керченско-Эльтигенской, Крым-ской и Белорусской наступательных операциях. Не раз экипажу Санфировой приходилось совершать посадки на подбитом самолете и ночами пробираться к своим, где их считали пропавшими без вести. Был случай, когда они добирались до полка трое суток.

Однажды во время разведполета, спасаясь от немецкого истребителя, Ольга посадила самолет прямо на поле. Потом сумела взлететь на нем, спасла офицера штаба.

Санфирова отличалась не только бесстрашием, но и находчивостью. Вот один из случаев: когда бои шли на территории Польши, полк устроили в поместье. От многодневных дождей земля размякла, и твердой площадки рядом с поместьем не хватало для разгона самолетов. Тогда Ольга предложила поднимать самолеты по-другому. Девушки повисали на крыльях и хвосте машины, летчик давал газу, и после этого самолет отпускали. Освободившись от «груза», тот взлетал после короткой пробежки. Используя это «ноу-хау», девушки летали всю ночь.

Ольга не обольщалась своими успехами и никогда не хвасталась пилотажным искусством, да и во-обще избегала разговоров о полетах. Если же кто и спрашивал ее: «Как слетала?», она коротко отвечала: «С таким штурманом, как Руфина Гашева, плохо не слетаешь».

А Руфина любила летать с Санфировой. Она не раз в полете восхищалась ее мастерством, умением уходить от опасности. Сколько раз попадали они под свет прожекторов, под огонь зенитной артиллерии врага. Казалось, что нет выхода, что гибель неизбежна. Но выход находили. В минуты опасности Ольга преображалась. Она бросала самолет то вправо, то влево, делала невероятные развороты, искус-но маневрировала среди разрывов снарядов. И опасность отступала. Но без ранений не обошлось – однажды осколок попал Ольге в ногу, выше колена.

Комэск всегда помогала молодым летчицам, заботливо «вывоз» малоопытных штурманов. Будучи справедливым, требовательным командиром, она воспитала десятки летчиц. В детстве боявшаяся темноты, Ольга стала асом ночных полетов.

По характеру требовательная и волевая, внешне она была очень женственна. Ее темно-карие бархатистые глаза излучали ласкающий свет, в уголках губ всегда таилась теплая улыбка. Подруги называли ее по-разному: Ляйля, Лейла, Леля, и девушке это очень нравилось. Даже своей внешностью Ольга на-поминала героиню восточной сказки: темные глаза, черные густые кудри. «Лейлу все любили в полку, я даже ревновала ее к нашим общим подругам, – вспоминала Герой Советского Союза Магуба Сыртланова. – Закрою глаза и вижу ее – стройную, с застенчивой улыбкой, слышу ее мягкий, ласковый голос».

Гвардии капитан О. А. Санфирова совершила 630 боевых ночных вылетов на уничтожение живой силы и укреплений противника с боевым налетом 875 часов, сбросила на противника 77 тонн бомбового груза. При этом было уничтожено до двух взводов пехоты, 1 склад, 2 артиллерийские точки, 2 переправы, 5 автомашин, 3 пулеметные точки, вызвано 135 сильных взрывов и 78 очагов пожаров. Разбросала 700 тыс. листовок над расположением войск противни-ка. Для поддержки наших частей, блокированных на Эльтигенском плацдарме, сбросила 25 мешков с боеприпасами и продовольствием. На счету эскадрильи, которой командовала Санфирова, 3270 боевых вылетов.

На гимнастерке Ольги засверкали ордена Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Александра Невского и медали.

В ночь на 13 декабря 1944 г. Санфирова совершила свой последний боевой вылет. С штурманом Гашевой она выполнила за-дачу: бомбы легли прямо на цель – на станцию Носельск к северу от Варшавы. Самолет приближался к линии фронта, когда начался зенитный обстрел. Снаряд попал в бензобак, и «По-2» загорелся. Ольга сумела «вытянуть» машину за линию фронта, но пламя охватило и фюзеляж. Летчицы вынуждены были спрыгнуть на парашютах и приземлились на нейтральной по-лосе в 800-х метрах одна от другой, но обе – на минные поля. Руфина, осторожно ощупывая противотанковые мины, доползла до советских позиций. А Ольга, услышав русские голоса, пошла навстречу им, но… наступила на противопехотную мину.

Утром солдаты принесли ее тело, уложили на повозку, накрыли брезентом. У нее была оторвана нога, разворочен правый бок. Похоронить Ольгу решили на советской территории, в городе Гродно. Машину с гробом отважной летчицы сопровождали девять человек.

16 декабря его установили в горкоме комсомола. Сюда потянулись местные жители. Они несли в руках еловые веточки и побеги герани. Под звуки траурного марша двигалась по улицам похоронная процессия. Ее сопровождал «По-2», летевший над самой землей. Могила была вырыта в центре городского парка. На склоненное полковое знамя, на лицо комэска медленно опускались снежинки. Подруги от-салютовали из личного оружия гвардии капитану Ольге Санфировой, любимому командиру, воспитателю, другу.

23 февраля 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, она по-смертно удостоена звания Героя Советского Союза.

Именем Ольги названы улицы в г. Самаре и белорусском Гродно. 8 мая 1985 г. в сквере около самарского Дома молодежи открыта 10-метровая стела героине. Бюст Санфировой установлен в городе Коломна, а на здании аэроклуба – мемориальная доска. На братской могиле в г. Гродно есть плита с именем Ольги, ее имя носила комсомольская организация Гродненской средней школы № 8.

По словам М. Сыртлановой, Лейла писала стихи на татарском языке и заносила их в свой альбом. Вот строчки из ее последнего стихотворения: Быть может, я угасну, Как звездочка в ночи, Но будут литься с неба Прощальные лучи.Пророческими оказались эти стихи. Свет угасшей звезды… Звезды страны, татарского народа.

Р. М. Шакиров.

«Самарские татары».

Просмотров: 2520