В 1885 году был бунт в Новом Усманове — свидетельствуют документы

1261133040_1257939675_starie_dokumenti-300x224 Крутые меры с конфискацией (исторические записки)

Обязанность налоговых органов любого государства — обеспечение неукоснительного выполнения законодательных актов, предусматривающих регулярное пополнение казны. Поэтому в любом государстве его граждане, уклоняющиеся от уплаты налогов и сборов, особых симпатий к этой службе не питают.

Еще в Российской империи существовала система страхования скота, домовых и хозяйственных строений, и поступление страховых сумм также было хорошим источником пополнения госбюджета. А где чиновники взимают деньги, там обычно возникают конфликты. Один из них произошел в 1885 году в Бугурусланском уезде Самарской губернии и эпицентром события стали населенные пункты, которые хорошо всем нам известны. Это — Новое Усманово Камышлинского района и соседнее Бакаево, ныне входящее в Северный район Оренбургской области. В Государственном архиве Самарской области сохранились документы, подробно, без особой необходимости их комментировать и дополнять, описывающие суть происшедшего события. Мы, как всегда, на них и будем опираться.

Первый документ датирован 21 мая. В этот день Бугурусланский уездный исправник докладывает начальнику Самарской губернии, что «жители деревень Бакаевой Сок-Кармалинской волости и Новой Усмановой Байтугановской волости, несмотря на личное Ваше распоряжение, вновь отказались допустить к составлению списков наличному рогатому скоту, а также строениям, подлежащим страхованию для последующего взимания 1/2 процентного сбора со скотовладельцев».

Здесь надо добавить, что в северо-восточных уездах Самарской губернии весной 1885 года развернулись нешуточные события, связанные не только с налоговым вопросом. Дело в том, что один русский псаломщик по фамилии Аввакумов из села Михайловка Мензелинского уезда то ли по неосторожности, то ли по глупости, то ли по злому умыслу несколько раз в присутствии своих татарских земляков обронил фразу о том, что кампания «по убиванию зачумленного скота -начало работы по крещению магометан». Опасность крещения всегда будоражила татар, наученных горьким опытом прошлых лет, и малейший намек на возобновление таких мер со стороны властей империи обычно приводила к выражению недовольства и эксцессам в татарских и башкирских селения Внутренней России. Так произошло и на этот раз.

В район беспорядков из Самары был направлен эшелон 6-пехотного Либавского полка в составе 45 офицеров и 474 рядовых, а также 44 повозок и 6 лошадей. Они проследовали через станцию Борская Оренбургской железной дороги с последующим выдвижением в район Бугульмы для расквартирования поблизости района беспорядков. Официальная версия передислокации была сформулирована так: «Для летних занятий в течение настоящего лагерного сбора». Вскоре полк проследовал на север, через Бугурусланский уезд, для чего жители деревень, расположенных по пути следования войск, поставили подводы с последующей оплатой за их использование.

Губернатор А.Д.Свербеев.

Губернатор А.Д.Свербеев.

Центром народного возмущения стала деревня Сулеева (ныне Альметьевского района Республики Татарстан). До этого для вразумления бунтующих туда 18 мая приехал сам губернатор Свербеев, в сопровождении трех рот Либавского полка (вот на самом деле для каких «летних занятий» они были сюда направлены).

В докладной уездного исправника (начальника полиции) говорится: «Собравшись перед губернатором на площади в количестве до 500 человек, произвели шум и беспорядки, до 300 человек вооружившись кто ломом, кто рычагом, кто цепом, кто скребком, кто косой, подступили к нему и, грозя убить, замахивались этими орудиями, толкали сопровождавших его чиновников, урядников, стражников, ахунов и мулл, устраняли от губернатора, заставив его удалиться из Сулеевой, преследуя ругательствами и гиканьем…» В дело вмешались полиция и войска: по обвинению по нескольким статьям (об организации беспорядков, воспрепятствовании исполнению правительственных распоряжений и другим) Уложения о наказаниях 1874 года 26 жителей Сулеева были арестованы и заключены в Бугульминский тюремный замок. Кстати, самый главный виновник и фактический подстрекатель бунтовщиков Аввакумов в качестве обвиняемого к следствию так и не был привлечен — «за недостатком улик».

…Только к 8 июня ситуация в Сулеево нормализовалась и войска были возвращены в Бугульму. Но обстановка (уже из-за отказа страховать скот) обострилась в других селениях — в русском Ми-хайловке и татарском Бакаево соседнего Бугурусланского уезда. Свербееву пришлось снова лично вмешаться. В Михайловке сразу же по его прибытии вместе с двумя ротами солдат жители согласились на опись скота и немедленно, на другой же день, уплатили все страховые деньги.

Самарский губернатор потом в своем донесении управляющему министерства внутренних дел Российской империи писал: «Прибыв в деревню Бакаево, вечером 9 июня, и услыхав от собранного схода отказ его от описи и страхования скота, я велел окружить сход солдатами; после чего все составлявшие сход башкиры изъявили покорность, избрали уполномоченных для описи скота и на другой день предоставили мне списки вместе с уплатою страховых денег; оставшиеся в недоборе за несколько лет страховые деньги за дома, были по приказанию моему собраны в продолжении двух дней и также представлены в казначейство. Окружающие Бакаево татарские села, упорно отказывавшиеся от описи и страхования скота, также одни за другими присылали уполномоченных с изъявлением покорности, только в двух обществах башкирской деревни Новой Усмановой, стоящей в верстах трех от Бакаевой, сопротивление продолжалось и вызванные мною оттуда двое старост вместе с доверенными от обществ в Бакаево не явились и отказались выполнять приказания.

Тогда я 10 июня перевел в деревню Новая Усманова военную команду и сам прибыл туда в тот же день вечером. Окруженный солдатами сход пред мечетью выразил несогласие на увольнение мною их старост. Старосты же мною были заключены под стражу вместе с другими подстрекателями. Несмотря на это, сход продолжал сопротивление, не избирал уполномоченных для описей, и я вынужден был, оставив сход под стражей, командировать солдат за село для препровождения пасущегося скота в особую карду, находившуюся в конце деревни. Несмотря на мои предложения, в продолжении двух дней жителям заплатить страховые за скот и получить его обратно, только 30 домохозяев внесли страховую сумму и получили обратно 103 головы своего скота; остальные же не согласились ни на какие убеждения, так что я нашел необходимым перегнать арестованный скот в ближнее русское село Байтуган для продажи. Но покупателей там не нашлось и потому 300 с небольшим голов были направлены за 80 верст в большое базарное село Кинель-Черкассы, где скот и будет продаваться, начиная с 18 числа. Телята и коровы, слишком слабые для дальнего гона, были проданы с торгов в Байтугане.

В Новой Усманове я оставил две роты солдат впредь до продажи скота и, освободив бывших под арестом членов схода, велел объявить жителям, продолжавшим свое несогласие и после отгона скота в Кинель-Черкассы, что вырученная за продажу сумма поступит за уплату состоящих на обществах недоимок и прежде всего страховых за дома и скот, и что из этой суммы будут выключены расходы на довольствие войск, так как жители скрыли свое имущество и хлебные запасы. Кроме того, из числа рогатого скота батальону было передано 11 скотин для продовольствия.

Крутые меры, принятые мною относительно жителей Новой Усмановой, послужат уроком для всего населения, что я и повторил на пути моем в Самару во всех русских селах, где и доселе высказывается большое нежелание уплачивать страховой сбор и составлять опись скота.

Имею честь также… присовокупить, что арестованные мною главные виновники сопротивления в Новой Усмановой по моему мнению подлежали бы административной высылке из пределов Самарской губернии, на что прошу Вашего благосклонного распоряжения».

10 июня последовало распоряжение Самарского губернатора А. Д. Свербеева приставу 1 стана Бугурусланского уезда: «Предписываю Вам рогатый скот в количестве 306 голов, принадлежащей крестьянам деревни Новой Усмановой Байтугановской волости, по принятии от пристава 3 стана продать с аукционного торга в слободе Кинель-Черкасская и вырученные от продажи деньги внести в Бугурусланское уездное казначейство в депозиты уездного полицейского управления внести. Об окончании продажи и сумме, каковая будет выручена, доложить мне телеграфом».

Тут же предписание уездному ветеринарному врачу Горкову: «осмотреть указанный скот и иметь оный под наблюдением впредь до продажи оного приставом Кирилловым».

К делу о беспорядках весны 1885 года прилагается типовой «Список наличного крупного и мелкого рогатого скота. по правилам о применении в Самарской губернии меры убивания зачумленных животных». Скот делится на шесть разрядов: первый (рабочие волы и племянные порозы, свыше 3 лет от роду) по цене 40 рублей, шестой (телята до 1 месяца) — по 3 рубля. Все остальное (коровы, бычки, телки разных возрастов) в других разрядах — от 2 по 5-й.

По Новой Усмановой скота первого разряда не оказалось совсем. Больше всего (171 голова) это коровы свыше 3 лет (второй разряд) и телят до 1 года — 76. Вот они-то и подлежали изъятию и продаже.

Приказ губернатора был выполнен безоговорочно. 15 июня в Самару ушел рапорт пристава 3-его стана Бугурусланского уезда, в котором говорилось: «Рогатый скот, принадлежащий крестьянам деревни Новой Усмановой, благополучно доставлен в слободу Кинель-Черкасскую; заболеваний и смертности скота в дороге не было».

Телеграмма о прибытии стада в Кинель-Черкассы тоже есть. «Торги назначены каждодневные, начиная с 18 числа», — сообщает пристав Кириллов.

Через два дня, 20 июня последовала новая телеграмма губернатору: «Скот усмановцев продан за 3732 рубля 70 копеек, деньги сданы в Бугурусланское уездное казначейство». На продажу, как и предполагалось, ушло два дня, пастухам, которые перегнали скот до базара, было выплачено 7 рублей 75 копеек.

События в мае — июне 1885 года в двух уездах Самарской губернии получили большой резонанс. Материал о беспорядках был опубликован во многих российских газетах, в частности «Казанском биржевом листке» и газете «Волжский вестник».

«Крутые меры» самарских губернских властей возымели действие — других дел о массовом отказе страховать скот в селениях нашей губернии мы больше не встречали.

 

Подготовил Шамиль ГАЛИМОВ.

Газета «Азан».

Просмотров: 2300

2 комментариев

  1. Татары когда то губернаторов как собак бродячих гоняли .А сеичас бред потомков холопов русских фашистов с уважением выслушивают .

  2. Описанные в статье события, возможно и являются причиной переселения (выселения) части жителей д. Новое Усманово. Они образовали хутор Бухарчи(н) на территории ныне Кувандыкского района Оренбургской области. Жители хутора были приписаны к мечети д. Кужанак, сведения о которых появляются с 1886-87 годов. В числе жителей хутора были и мои прадедушка и прабабушка выходцы из д. Новое Усманово