Перед крымскими татарами стоит задача интеграции в российское пространство, но времени на это катастрофически мало, говорит Нариман Джелялов, заместитель председателя Меджлиса крымско-татарского народа, руководитель информационно-аналитического управления. Крымские татары хотят определить свой новый статус в составе России и решить национальные проблемы. Эти задачи актуальны и для президента Владимира Путина, считает Джелялов. В Татарстане крымские татары видят одну из удачных моделей взаимоотношения с Москвой. Но принимать ли эту модель за основу, члены Меджилиса еще не решили. Об этом можно судить хотя бы по тому, что лидер крымских татар Рефат Чубаров приезжать в Казань отказался. Кроме того, визит крымской делегации в столицу Татарстана должен был закончиться подписанием договора с Всемирным конгрессом татар, однако и этого не произошло. О сложных политических играх и не менее сложных переговорах в Казани Джелялов рассказал в интервью KazanFirst
— Какую роль играет Татарстан в переговорах крымских татар с Россией?
— Мы приехали [в Казань] по приглашению [президента Татарстана Рустама] Минниханова, чтобы обсудить ситуацию, связанную с вхождением Крыма в состав России. Обсудить проблемы, которые, с одной стороны, это событие вызвали, и те проблемы, которые уже были в Крыму. Теперь Крым— часть Россиии решать проблемы нужно в рамках российского законодательства и государственных традиций.
Руководители Татарстана сами взяли на себя где-то сами, где-то по нашей просьбе роль партнёров для крымских татар в процессе их интеграции в российское сообщество. Или как говорит Рустам Нургалиевич, Владимир Владимирович [Путин] его попросил.
Кроме того, мы приехали в Казань, чтобы как представители тюркских народов принять участие в мероприятиях, приуроченных событию «Казань – столица Тюркского мир». В рамках этих мероприятий мы участвовали в приёме президента Татарстана. У нас была непосредственная встреча с ним. Мы сегодня побывали на возложении цветов татарскому писателю Габдулле Тукаю. Мы так же побывали в исполкоме Всемирного конгресса татар.
— О каких вещах вам удалось уже конкретно договориться здесь?
—Пока конкретных переговоров ещё не велось. Шли только разговоры о подходах к решению вопросов, которые я обозначил. Нужно немного знать историю крымских татар и современную историю в частности, чтобы понимать, что для нас и в Украине существовал ряд очень серьёзных проблем касательно нашего статуса как коренного народа, нашего права на самоопределение. Отсюда проистекали проблемы политико-правового, культурного и гуманитарного характера.
— Почему пока не удаётся договариваться о конкретных подходах?
—Есть среди нас соотечественники, которые более не приемлют те изменения, которые произошли, а именно вхождение Крыма в состав России. Даже когда эти соотечественники мирятся, они требуют от нас [Меджлиса], скажем так, определённого рода сопротивления.
— Есть такие люди в составе вашей делегации?
— В нашей делегации есть разные люди, у которых разные мнения. Но большинство, кто приехал сегодня в Татарстан, это как раз люди умеренных взглядов. Среди нас есть те, кто говорит «давайте тесно сотрудничать». Большинство людей в делегации – это те, кто пытается найти золотую середину между разными подходами. Мы понимаем, что просто так отказываться от тех принципов, на которых строилось наше национальное движение, мы не можем и не хотим. Но с другой стороны мы понимаем, что от этих изменений [вхождение Крыма в состав России] просто так отказаться или отгородиться не получится.
— Что вам предлагает руководство Татарстана?
— Президент Татарстана, как человек очень практичный, и многие другие из руководства вашей республики говорят и пытаются поделиться с нами опытом взаимоотношений с российской властью. Они говорят, что тоже проходили через процесс, схожий с нашим. Выстраивание взаимоотношений проходило очень сложно и горячо у Татарстана. Но у казанских татар было больше времени. Нам, крымским татарам, этот путь — выстраивание отношений с центральной властью — если конечно мы соглашаемся на татарстанскую модель взаимоотношений с Москвой,нужно проводить в очень ускоренное время. Хотя, такая модель Татарстана нам достаточно симпатична и близка.
— Какими сроками вас ограничили?
— Об этом я лучше скажу аллегорией. Для нас это — шанс вспрыгнуть в последний уже уходящей вагон. Крымский народ уже опаздывает по некоторым параметрам, если уже фактически цитировать самого Рустама Нургалиевича. Он говорит, что наше время уже безвозвратно уходит. Я где-то с ним соглашусь. Сегодня крымско-татарский вопрос актуален уже в рамках Российской Федерации, особенно на повестке дня российского руководства. Но мы все понимаем, что он таковым долго не будет.
— Ранее говорилось, что вы должны были подписать договор о сотрудничестве с исполкомом Всемирного конгресса татар. Вам удалось подписать договор?
— Нет. В этот раз мы не подписывали соглашение. Так как не было нашего председателя – Рефата Чубарова. Он не приехал в Казань.
— Почему он не приехал?
— Скажем так, это политическое решение, принятое им лично. Мы не стали особо настаивать. Мы поддерживаем его за эту позицию. Мы считаем, что нужно сначала определиться по базовыми принципами взаимоотношений крымских татар с руководством России и Крыма. Точнее, с принципами, на основе которых крымские татары будут интегрироваться в российское общество. Отмечу, что крымские татары сами должны интегрироваться, а не должны кем-либо быть интегрированы. Мы убеждены, что эти принципы могут быть сформулированы исключительно на встрече Меджлиса крымско-татарского народа с руководством России, точнее, непосредственно с Владимиром Путиным. Об этом говорилось на встрече Рустама Нургалиевича с Владимиром Владимировичем. Насколько мы знаем, Путин сказал, что такая встреча необходима и он согласен на неё. Единственное, что мы сейчас ждём – это приглашенияот Путина на встречу.
— На ваш взгляд, крымские татары могут реализовать свой национальный потенциал в России? Насколько российские условия пригодны для вашего народа?
— Россия имеет громадный опыт взаимоотношения с различными народами. В России есть много различных национальных республик. Но мы не питаем никаких иллюзий. Мы благодарны, что с нами говорят откровенно о тех проблемах, которые есть и в Татарстане и России и в других республиках. У моих соотечественников вызывает опасение тот факт, что в России, по сравнению с Украиной, более контролируемая ситуация.
—Вы имеете ввиду вертикаль власти?
— Не совсем. Вертикаль власти в России абсолютно нормальная. Нас заботят вопросы о свободе слова, свободе собраний, свободе проведения различных акций и митингов. Эти свободы, судя по сообщениям в СМИ, которые мы видим, к сожалению, не вызывают у нас оптимизма. В Украине с этим всё намного проще, свободней. Мы понимаем, что эти свободы в Украине зачастую перехлёстывают через край. Российские власти опасаются таких проявлений. Нужно просто им обратить внимание на то, как вели себя крымские татары. Мы никогда не превращали наши акции в чрезмерные события. Наши акции всегда проходили в рамках тех демократических устоев, которые есть везде. Если это был протест, то мы обычно выходили с флагами, с заявлениями, затем мирно расходились.
— Вы всё-таки рассматриваете возможность подписания договора с Всемирным конгрессом татар?
— Скажу, что этот документ был подготовлен очень давно. Мы давно планировали его подписать. Не по нашей вине подписание договора о сотрудничестве не состоялось раньше. У нас очень тесные связи с Всемирным конгрессом татар. Наши люди часто приезжают в Казань. Скажу лишь, что для Татарстана это очень политический вопрос.
— Что вы имеете в виду?
— Как нам сегодня сказали в исполкоме конгресса, то, что казанские татары сегодня готовы нам помочь – это неспроста. Сегодня казанские татары добились такой возможности, чтобы оказывать нам такую помощь. Раньше у них такой возможности не совсем было.
— Как у вас в Крыму отнеслись к татарстанским делегациям?
— У нас к ним отношение очень разное. Мы были очень сильно этим делегациям удивлены. По пути в Казань я открыл журнал и увидел, что в Татарстане есть журналисты, которые критично и объективно оценивают и визиты в Крым Минниханова и других людей от руководства. Это нас радует. Я даже взял этот журнал и показал тем членам делегации, которые сомневаются в плодотворности союза с вами, чтобы убедить их, что цензуру у вас можно обойти. Сами казанские татары трезво оценивают условия, в которых живут в России.
— Недавно стало известно об инициативе Путина создать в Крыму специальную зону для игорных заведений. Как Меджлис относится к этому?
— Мы не приветствуем подобные шаги. Во-первых, мы считаем, что любые культурные и бизнес-проекты, касательно развития Крыма, должны согласовываться с его коренным народом. Во-вторых, мы — мусульмане. Для нас игорный бизнес – харам.
— За счёт чего Крым может стать привлекательным? Какие отрасли экономики нужно развивать?
—У Крыма очень высок туристический потенциал. Громаден историко-культурный потенциал. У нас высокая плотность скопления национального наследия разных народов и нацменьшинств. К сожалению, наши республиканские власти не всегда уделяли этому должное внимание. Мы не раз настаивали на том, чтобы развивать этно-туризм в Крыму. У нас очень много христианских и мусульманских святых мест. В этом году, например, мы собираемся справить 700-летие мечети хана Узбека, известного правителя Золотой Орды, которые активно распространял ислам в своём государстве. Однако, достаточно приехать к нам и увидеть, в каком жалком состоянии сегодня этот памятник истории. Россия настолько большая страна, что я уверен — в ней есть действительно такие территории, где кроме как игорными заведениями, экономику ни как не поднять.
Просмотров: 1350