Зачем немцы и американцы едут в Казань читать поэзию и прозу, сочиненную татарами 200 — 300 лет тому назад

2Татары порой не в состоянии убедить самих себя в действительной, а не декларативной значимости национальной литературы, поскольку не могут преодолеть собственную робость. И это при том, что немцы и американцы едут в Казань читать поэзию и прозу, сочиненную татарами 200 — 300 лет тому назад. В статье, подготовленной для «БИЗНЕС Online», востоковед, этнограф, археолог Альфрид Бустанов рассуждает о феномене исторического наследия мусульманских народов России на основе работы в рамках профессуры по истории исламских народов России, учрежденной компанией «ТАИФ» при Европейском университете в Санкт-Петербурге.

ПРЕСТИЖ КУЛЬТУРНОГО ДОСТОЯНИЯ

В этом году в Казани два научных юбилея. 31 мая исполнилось бы 80 лет выдающемуся татарскому ученому Миркасыму Усманову. И ровно 50 лет назад состоялась первая археографическая экспедиция Казанского университета, сохранившая для будущих поколений около 10 тыс. памятников древней татарской учености. Эти два юбилея связаны друг с другом, поскольку именно академик Усманов стоял у истоков экспедиции, превратившейся в своеобразную кузницу кадров для исторической науки Татарстана.

Сегодня много и часто приходится слышать разговоры о значимости наследия и традиции для «межнационального и межконфессионального мира в стране». Усманов с его глубоким знанием татарской культуры как никто другой понимал тесную связь между престижем истории, культурным капиталом и задачами повседневности.

В самом деле, риторика о важности традиций активно эксплуатируется в публичной и академической сферах, но в последнее время появилось ощущение пустоты этого концепта. Многие говорят о величии татарского богословия и литературы вообще, но мало кто интересуется ими всерьез. Более того, татарское литературоведение, по профилю призванное решать задачи, связанные с интеллектуальным наследием татарского народа, находится сегодня в глубочайшем кризисе и фактически маргинализировано.

В чем же дело? Марджани не так уж велик? Или всему виной наше невежество, и Марджани просто не повезло с потомками? Зачем нам богатое культурное наследие?

В экспедиции с И.В. Беличем в Тюменскую область
В экспедиции с И.В. Беличем в Тюменскую область

ЕСТЬ ЧЕМ ГОРДИТЬСЯ

Коварную мысль о недостатках Марджани предлагаю отмести с самого начала. Союз татарской буржуазии и ученых дал нам серьезный интеллектуальный багаж, чей блеск — без всякого преувеличения — предмет серьезного интереса в культурной и академической среде крупнейших научных центров по всему миру.

Зачем немцы и американцы едут в Казань читать поэзию и прозу, сочиненную татарами 200 — 300 лет тому назад? Главным образом, чтобы узнать о многоцветном опыте жизни мусульман в неисламском окружении. Как высокая исламская культура смогла не просто сохраниться, а расцвести пышным цветом в обществе, давным-давно потерявшем свою государственность? В Казань едут, чтобы узнать о творчестве выдающихся ученых, десятилетия собиравших знания в городах мусульманского Востока. В Казань едут, чтобы увидеть своими глазами уникальные произведения арабской и персидской литературы, чудом сохранившиеся в библиотеках татарских библиофилов. Наконец, в Казань едут, чтобы понять, как совместить богословскую ученость с требованиями современности.

Априорное признание авторитета татарских ученых — полки книжных магазинов в Амстердаме, Стамбуле и Каире. Простой пример: персоязычное руководство по суфийской этике и практике «Мактубат ас-Сирхинди» используется мусульманами чаще всего в арабском переводе, элегантно выполненном Мурадом Рамзи, уроженцем деревни Альметьево, что в современном Татарстане. Рамзи мало помнят на Родине, но знают и почитают во всем мире. Культ знания — вот что по-настоящему объединяет нашу историю с исламской цивилизацией, поскольку книжность всегда была главной отличительной чертой татарского народа.

К сожалению, в публичном пространстве России интеллектуальное наследие мусульман известно только по соответствующим названиям улиц в Казани: Каюма Насыйри, Шихабутдина Марджани, Габдуллы Тукая… Даже в научной среде мы больше знаем о «прогрессивном» Курсави, чем о его оппонентах Фатхулле Урави и Ишниязе Хорезми. А ведь Урави и Курсави учились у одного учителя, жили в одно время и вообще у них было много общего. Более того, складывается впечатление, что Урави пользовался даже большей популярностью у современников, чем его оппонент.

Сборник стихов Кыяма Кадырова. Архиф Габдульхабира Яруллина
Сборник стихов Кыяма Кадырова. Архиф Габдульхабира Яруллина

Исламская ученость — это не сухие безжизненные тексты. Практически каждый татарский ученый наряду с фундаментальными работами оставил после себя сборники стихотворений на разные темы. Я люблю приводить студентам в пример пространные персидские поэмы, сочиненные в XVIII веке в деревне Сафаджай под Нижним Новгородом. Это настоящая татарская традиция, известная уже с XVI века и представленная в том числе трогательными стихами имама мечети Марджани Кыяма Кадырова, написанными в 1920-е годы. Это, конечно, был высший пилотаж: нужно было уметь изящно изложить сложную мысль поэтическим языком и уметь добавить перчинку искрометного народного юмора, всегда на грани фола. Богатство языка и интеллектуальный потенциал татарской поэзии — не просто предмет гордости, но и атомное оружие в руках языковых пуристов и просто романтиков.

Известны сотни, если не несколько тысяч, оригинальных произведений татарских мыслителей, рассказывающих нам о стратегиях лояльности и противостояния центральной власти и официальному духовенству, о тесных связях Татарстана с дагестанскими, турецкими, ближневосточными и среднеазиатскими интеллектуальными традициями. Потрясающее распространение письменного слова демонстрирует рынок идей и мнений, существовавший в исламском мире на протяжении столетий. Рукописи раскрывают нам секреты настоящей истории ислама в Советском Союзе: ведь религиозная поэзия, толкования Корана и еженедельные проповеди — это свидетели теплившейся духовной жизни в атеистическом обществе.

Знание об этих и многих других аспектах интеллектуальной жизни прошлого востребовано на международной арене: мы обсуждаем их с нашими коллегами на конференциях в Париже, Берлине и Кембридже. Другое дело, что татары порой не в состоянии убедить самих себя в действительной, а не декларативной значимости собственной литературы. Татарский мескенлек силен, но вполне преодолим.

«НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЙ СЫН УМЕР ОТ ГОЛОДА, ЗАНИМАЯСЬ ИСТОРИЕЙ»

Такие слова мне пришлось услышать от одной матери, заботящейся о будущем своего ребенка. В этой горькой фразе зашифровано нежелание и неумение конвертировать культурный капитал в что-то, интересное людям по всему миру и позитивно влияющее на наших сограждан.

Да, наше наследие мертво — это книги написанные на непонятном языке на темы, не кажущиеся на первый взгляд актуальными. Но происходит это из-за отсутствия новой концептуальной модели, производившей бы бонусы для современного общества.

Альфрид Бустанов: «История не учит тех, кто любит наступать на заботливо разложенные грабли»
Альфрид Бустанов: «История не учит тех, кто любит наступать на заботливо разложенные грабли»

Как мне кажется, рецепт прост: нам нужно вывести на суд общественности широкое поле идей из прошлого, а не заниматься селекцией удобных и рафинированных абстрактных «икон». Компетентный разговор о волнующей проблеме лучше, чем стеснительное невежество. Актуализация литературы и культурологии в общественном поле должна приводить к серьезным исследованиям международного уровня, широкому академическому и максимально не ангажированному обсуждению проблем прошлого.

Прежде всего, мы боимся дать слово всем и каждому. Наследие проходит через узкое горлышко идеологического фильтра, обеспечивающего лояльность и мягкость публичного обсуждения истории. Востребование только удобного прошлого вместо обстоятельной дискуссии на острые темы — одна из причин высокомерного отношения к собственному наследию. История не учит тех, кто любит наступать на заботливо разложенные грабли.

«Мирасызбызга ихтирам!» — «Уважение к нашему наследию!» — так называлась одна из первых статей Миркасыма Усманова о престиже и значимости литературных памятников как культурного капитала. Именно этот престиж и сегодня может стать серьезным инструментом интеграции и информированного диалога, а не очерчивания границ и поиска врагов.

Альфрид Бустанов.

«БИЗНЕС Online»

Справка

Альфрид Бустанов — пост-докторант кафедры европейских исследований Амстердамского университета, профессор компании «ТАИФ» по истории исламских народов России в Европейском университете Санкт-Петербурга, библиотекарь Восточного сектора отдела рукописей и редких книг научной библиотеки КФУ.

Выпускник кафедры этнографии и музееведения Омского государственного университета (2009), дважды проходил стажировку в Институте восточных рукописей РАН (2008, 2009, руководители: С.Г. Кляшторный, Т.И. Султанов), закончил аспирантуру и защитил диссертацию в Амстердамском университете по истории советского востоковедения (2013, руководители: Михаэль Кемпер и Стефан Дюдюаньон). Автор серии статей и монографии по истории книжной культуры мусульман Сибири, а также соиздатель словаря биографий мусульманских ученых Дагестана и сборника статей о русском языке как языке ислама.

С 2005 г. участник археографических, этнографических и археологических экспедиций в Западной Сибири, на юге Казахстана, в Дагестане и Поволжье.

Просмотров: 2120

Один комментарий

  1. Күпме халыклар юк кына геройларын,язучыларын өскә күтәреп,горурланырга тырышалар.Ә иң батыр геройлар,иң көчле язучылар,татарлардан чыккан,безнең бай һәм данлы тарихыбыз бар!Күкрәк киереп горурланасы урында,кайберәүләр татарлыгыннан тартынып йөриләр,мескенләнергә яраталар.Кичекмәстән мондый хәлләрне бетерергә.Тәкмәгә борынгы мәкалдә әйтмәгәннәр: ТАТАР бар да,ХӘТӘР бар!