В книге под названием «Судьба»

Ильяс Шакуров уверен, что человеку необходимы цели в жизни даже просто для того, чтобы жить

Для председателя совета директоров ООО «ИПОЗЕМбанк», профессора кафедры экономики Поволжской государственной социально-гуманитарной академии, президента Самарского областного татарского общества «Туган тел», председателя попечительского совета школы «Яктылык» Ильяса Гумеровича ШАКУРОВА 2014 год – особенный. У него двойной юбилей: 25 лет татарскому обществу «Туган Тел» и 20 лет со дня основания «ИПОЗЕМбанка».

БАНКИР

- С 1994 года ваша жизнь была раскрашена в цвета купюр. А если серьезно, вы – стопроцентный банкир, за этим следует: быть высоким профессионалом, быть оптимистом и уметь передать этот оптимизм другим. Ведь только так можно удержать банк на плаву и, возможно, сделать его доходным предприятием?

- Я — не типичный банкир, если, конечно, понимать под образом банкира наличие шикарных домов, лимузинов, яхт, штата охраны, личных самолетов и вертолетов. Это не про меня, я привык жить скромно. Да и банковское дело, в принципе, не предполагает каких-то сверхдоходов, это довольно затратный бизнес. Но я не хочу роптать на судьбу, доволен тем, как складывается моя жизнь. Не собираюсь и останавливаться на достигнутом, могу еще многое сделать. Большим финансовым учреждением «ИПОЗЕМбанк», конечно, назвать нельзя, но это стабильный банк, у нас хорошая клиентская база, некоторые из наших клиентов вместе с нами с 1999 года. Активно работаем мы с физическими лицами, проводим много клиентских встреч, на которые приходит до полутора тысяч человек. В прошлом году отметили девятнадцатилетие банка: шучу, что это была генеральная репетиция перед нашим юбилеем. Основа работы любого банка – коллектив, команда единомышленников и профессионалов своего дела. Я горд тем, что такая команда у меня есть. Мы дорожим своей репутацией, и клиенты нам доверяют.

- А как вы стали банкиром? Не у всех ведь при рождении в книге под названием «Судьба» написано: «Будет банкиром!»
- Родственников-юристов у нас не было. Разве что повлиял пример односельчан, соседей, среди которых есть и судьи, и адвокаты. Мама, когда узнала, что я собираюсь поступать на юрфак, откровенно испугалась, что сын станет прокурором и будет сажать людей. У нее до сих пор живы воспоминания о том, как раскулачивали их семью. Старший брат тоже был, мягко говоря, не в восторге от моего решения: он надеялся, что я пойду по его стопам, видел меня врачом, хирургом. В 1982 году в течение двух недель мы вели с ним непростые разговоры, он уговаривал меня поступать в медицинский институт, а я стоял на своем, придумывая все новые аргументы в защиту своего выбора. Даже утверждал, что боюсь крови, хотя курицу резал, еще учась в девятом классе. Одним словом, бился насмерть: только юрфак. И не жалею, что поступил именно так, а не иначе. Учился на вечернем отделении, через год ушел в армию. После возвращения из рядов Вооруженных Сил у меня была возможность перевестись на дневное отделение, но, видимо, два года службы нивелировали стремление к студенческой романтике, и я устроился на работу в комсомольские органы. В этом мне, кстати, тоже брат помог, ведь даже то, что я был и секретарем комитета комсомола школы, и секретарем бюро ВЛ КСМ роты, отнюдь не гарантировало, что меня возьмут на работу. Тем не менее, с 1986 по 1989 гг. работал в комсомоле, приобрел там серьезный жизненный опыт.

Когда стали организовываться молодежные центры, я учреждал первое малое предприятие при Куйбышевском горисполкоме и потом еще несколько лет «крутился» в малом бизнесе. А с 1 февраля 1994 года началась моя банковская карьера, опять же с подачи брата. Ильдар рекомендовал меня Шевкету Завдатовичу Закирову, главе Самарского Губернского банка, и я стал помощником председателя правления. Потом был «Волжский универсальный банк», где я был акционером, а в 1997 году пришел в «Фермер-банк» на должность начальника отдела ценных бумаг и в течение полугода вырос до председателя правления этого финансового учреждения. Правда, ситуация была такова, что все уже было подготовлено к похоронам «Фермер-банка». И когда я решил его реанимировать, все в один голос твердили, что у меня ничего не выйдет, что банк уже ничто не спасет. Но у меня был азарт, спортивный интерес человека, который оценил ситуацию и увидел, что шанс сохранить этот бизнес есть. Я благодарен управлению Центрального банка по Самарской области, которое в те годы возглавлял В.А.Данилин, за некий элемент доброй воли, проявленной по отношению ко мне: пусть они мне и не помогали, но хотя бы не мешали. Позиция с их стороны была такая: пусть парень попробует, а мы посмотрим, что из этого выйдет. Иногда и этого бывает достаточно.

С тогдашними владельцами банка мы дружим до сих пор, это тот случай, когда нас связывает вместе съеденный не просто пуд, а вагон соли, и, может быть, даже не один. У нас были отношения в духе старорусских купеческих традиций, когда верили на слово: многие обязательства не были даже оформлены документально, но, слава Богу, все они выполнены, у нас нет друг к другу претензий. Одним словом, общими усилиями мы вытащили этот банк из состояния банкротства, а потом смогли начать его развивать. И сегодня пусть это и небольшое, но стабильно работающее финансово-кредитное учреждение Самарской области и Российской Федерации в целом.

Капитал «ИПОЗЕМбанка» сейчас составляет около 200 миллионов рублей, мы работаем с огромной массой предприятий малого и среднего бизнеса, а также с физическими лицами. У нас стабильно функционирует сеть операционных касс, которые мы начали развивать еще с 2003 года. Среди поставщиков услуг населению и их потребителей бренд «ИПОЗЕМбанка» хорошо известен, ежемесячно мы проводим более полумиллиона платежей. Наши кассы установлены в каждом районе городского округа Самара, мы клиентов не подводим, и они, надеюсь, нами довольны.

- В этом году у вас юбилей — 20 лет банка. Как будете отмечать?
- Скромно, без грандиозных торжеств. Соберемся, поблагодарим наших клиентов за то, что они все эти годы нам доверяют, расскажем немного о себе тем, кто, возможно, захочет с нами сотрудничать. Задача в том, чтобы показать, что мы живы и стабильно работаем. За годы новой российской истории в нашей стране было создано порядка трех с половиной тысяч банков, сейчас осталось меньше 900, а из 16 фермерских банков жив только наш. С божьей помощью, сами не ленясь, мы просто честно делаем свое дело.

СЫН СЕЛЬСКИХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ

У нас в семье есть дни, когда я «не понимаю» по-русски

- Ваши предки были священнослужителями. Наверное, их миссионерская деятельность определила и вашу судьбу?
- Иногда, в минуты, когда сильно устану или у меня что-то не получается, спрашиваю себя: «Ильяс, зачем тебе эта общественная работа, все эти национальные дела? Разве ты не можешь уже позволить себе жить спокойно в свое удовольствие?» Конечно, могу, но, возможно, я слишком остро ощущаю свой долг перед предками. Они не были крупными руководителями, но многие из них были лидерами неформальными, людьми неординарными, необыкновенными, незаурядными. И пусть я не знал их лично, не общался с ними (когда умер мамин отец, мне было всего 4 года), но о них рассказывали мама и папа, мои дяди и тети. Человек становится лидером тогда, когда берет на себя ответственность. Если у тебя есть права, у тебя не может не быть обязанностей. Также и в общественной работе. И когда я задаюсь мыслью, почему у нас нет того или иного, или что-то делается не так, или не делается в принципе, понимаю: если это пришло мне в голову, видимо, я сам и должен воплотить все в реальность. Такие аналитические диалоги с самим собой помогают мне идти вперед по жизни. К сожалению, могу констатировать, что в нашем обществе подвижническая деятельность не слишком востребована. Но библейскую мудрость «кому много дано, с того и много спросится» никто не отменял. Я к осознанию этой мысли пришел слишком рано и понимаю: если у меня есть какие-то полномочия – обязательно за это отвечаю, буду отвечать и, наверняка, придется ответить. Поэтому слишком много власти не стремлюсь получить. И «первым татарином» Самарской губернии быть не хочу, мне вполне достаточно роли простого полезного советника. Единственное – хочется, чтобы наш народ, который здесь в числе коренных, среди которого много уважаемых людей, состоявшихся, способных, талантливых, занимал на этой земле достойное место.

К сожалению, в нашем обществе подвижническая деятельность не слишком востребована. Но библейскую мудрость «кому много дано, с того и много спросится» никто не отменял

- В семьях иногда бывает, что старший брат становится наставником. У вас со старшим братом разница в возрасте достаточная. Получилась ли у вас гармония?
- Вне всякого сомнения. У отца был разъездной характер работы, видели мы его дома не часто, хотя и папино воспитание я тоже получил. Но в моей новой жизни, уже после армии, в вузе, комсомоле, бизнесе не папа был моим советчиком, а старший брат. Наставничество и советы брата уберегли меня от многого во времена «дикого» предпринимательства. И банкиром я стал тоже с его подачи. Но состоялся я в жизни не только благодаря, но во многом и вопреки. Хотя бы вспомнить тот факт, что поступил на юридический факультет против воли своего брата.

- Получилось ли у вас сохранить традиции ваших предков – национальные, культурные, религиозные — в вашей собственной семье?

- Конечно, я — приверженец мусульманских традиций, стараюсь обязательно резать курбан, всегда езжу в родную деревню на похороны родителей одноклассников, соседей. В нашем селе три действующие мечети, помогаю всем трем, шефствую над родной школой. Очень близко общаюсь с соседями, односельчанами. Мои родители — не коренные жители села Теплый стан, и родственников у нас там нет, зато есть очень много близких и родных людей, пусть не по крови, а по духу и по сути. Для меня это не менее важно, чем кровные родственные узы. Те, с кем я дружил, кому помогал и кто помогал мне с детства, — для меня такая же родня. Считаю, что у нас есть долг перед потомками — сохранить национальную идентичность. Ведь я знаю, что зачастую дети обижаются на своих родителей за то, что те не учили их языку, традициям, обрядам.

Есть ли у татарского народа будущее здесь, на Самарской земле? Мы понимаем, что от нас самих зависит очень многое, захотим мы сохраниться как татарский народ или нет.

- Вы своих дочерей учите этому?
- У нас в семье есть дни, когда я «не понимаю» по-русски. Допустим, попросить у меня деньги на карманные расходы нужно обязательно на татарском языке. Старшая дочь прекрасно подписывает открытки по-татарски. Я обеспечил ее всеми необходимыми книгами, словарями, разговорниками, она пишет почти без ошибок. Младшей 16 лет, она учится в русской школе, большинство друзей у нее русские. И стремления говорить на своем родном языке у нее, к сожалению, нет. Это при том, что обе бабушки живы, в семье говорят по-татарски. Проблема и в нас, и в среде. В нас — потому что я, безусловно, в данном случае сапожник без сапог, наверное, не уделяю должного внимания своим детям. А в среде – потому что если они и слышат дома татарскую речь от меня, то больше они нигде с татарским языком не сталкиваются: ни телеканалов у нас татарских нет, ни радиостанций национальных. Многие татары, даже если и понимают по-татарски, мыслят все равно по-русски. Мы не раз проводили поэтические вечера, где ребята читали стихи на татарском языке. Говорят вроде по-татарски, но с вкраплением русских слов и фраз, что свидетельствует о том, что они не думают на родном языке. Про себя могу с удовлетворением сказать, что бывают моменты, когда я думаю по-татарски и веду свой внутренний диалог на татарском языке. Хотя в большинстве случаев, конечно, использую русский язык. А возвращаясь к вопросу, стараюсь преодолевать некое сопротивление со стороны своих детей в этом смысле, потому что уверен, со временем они еще предъявят мне свои претензии, скажут, что я виноват, потому что их не научил. Ну и в мусульманской, татарской семье очень многое зависит, конечно, от мамы: вложит ли она современные стандарты или необходимость помнить национальные традиции и обряды. Папа ведь утром ушел на работу – поздно вечером пришел. Могу сказать, что уважительность, хорошее отношение к родителям, теплота и нежность у моих дочерей есть. В этом плане я нисколько не жалею, что у меня не сыновья, а дочери – они нежнее, заботливее.

ПРОФЕССОР

- А есть ли некое миссионерство в преподавательской деятельности, по-вашему?
- Наверное, все же есть. Ведь я до сих пор помню своих преподавателей! Не так давно мы собирались по поводу юбилея окончания вуза, более того, я сам инициировал эти встречи со своими однокурсниками, с которыми учился до армии и после. На наши вечера мы пригласили преподавателей. Я никогда не забуду, как им были приятно, что о них помнят. Я смотрел на них и понимал, что это их жизнь, то, чем они гордятся и чему радуются. Они старались нас многому научить, мы их помним, и значит они не зря живут на этой земле. Наверное, то же самое будет и у меня. Я начал преподавать курсы «Банковское дело» и «Финансы и кредит» в бывшем Самарском педагогическом университете, а сейчас Поволжской государственной социально-гуманитарной академии с сентября 2006 года. За это время меняюсь как преподаватель, пытающийся дать своим ученикам знания, подходы, принципы. Анализирую, как вел занятия с первыми своими студентами, как потом мои взгляды менялись, удалось ли повлиять на их судьбы, на их будущее, как менялись мои советы. Иногда бывает уже тяжело все успевать: много чемоданов в двух руках не унесешь. Но я не жалею, что преподаю.

- Зачем успешному банкиру лекции, зачеты, коллоквиумы? Явно же не из-за денег.
- Мне хочется быть полезным, чтобы мои ученики что-то из моих советов, из моих знаний, переданных им, запомнили. Каждый год говорю: вы, наверное, будете моими последними студентами. И каждый год снова возвращаюсь в аудиторию. Мне нравится общаться со студентами, это поколение совсем не такое, как наше. Но они молоды и имеют право на ошибки, радикализм, самонадеянность. Другое дело, как мы, взрослые, сможем им подсказать, что важнее, что надо оставить, а что-то проще забыть и идти дальше. Я пытаюсь передать им свое мировоззрение, свои правила и подходы к жизни. Ведь мы не просто хотим, чтобы наши знания кому-то помогли быть успешнее, современнее, актуальнее, но еще и стремимся видеть в них свое продолжение. Взять хотя бы наш банк: я когда-то даже давал задание посчитать, сколько человек у нас работали, начинали свои карьеры, становились начальниками отделов, филиалов, переходили в другие банки, уезжали в Москву…

- Как вы совмещаете преподавание и науку? Это сопутствующие виды деятельности или отдельные миры?
- Перекликаются, конечно, но все же это разные миры. Кандидатская диссертация – серьезный научный труд и, конечно, сильно отличается, допустим, от курсовой работы. Моя научная деятельность перекликается и с моей профессиональной карьерой. Тема моей кандидатской диссертации – «Развитие конкурентных отношений на российском банковском рынке» – это то, чем я живу уже с 1994 года. Докторская посвящена соотношению рыночных и государственных регуляторов в развитии сферы услуг. Ведь в сочетании «финансовые услуги» главное слово – услуги. Но, к сожалению, научные изыскания не слишком востребованы в нашей стране.

- Богатый опыт преподавания, неуспокоенность в научных изысканиях, постижение глубоких истин требуют от человека вашего масштаба зафиксировать свои открытия на бумаге. Ждать ли от вас учебника по финансовой гармонии, философского трактата о цели жизни человека, или это будет захватывающий детектив о жизни банкира, со стрельбой, погонями, высшим светом?
- Не исключаю и этого. Начал делать наброски для мемуаров провинциального банкира… Не думаю, конечно, что буду какие-то учебники писать: есть более маститые ученые, нежели я. Но если мне придется или я захочу оставить многое другое — общественную работу, например, которая занимает львиную долю моего времени, тогда, возможно, удастся больше времени посвятить написанию научных трудов, статей, пособий…

БЛАГОТВОРИТЕЛЬ

- Насколько глубоко вы участвуете в жизни татарской общины и ее культурном развитии? Вы только финансовый источник или же организатор, продюсер мероприятий?
- 29 мая 2012 года я стал президентом Самарского областного татарского общества «Туган Тел». Но еще за год до этого мы создали «Ассоциацию содействия татарским предпринимателям Самарской области». В 2012 году совместно с Культурно-историческим фондом «Булгарское наследие» организовали первый общественно-деловой тур самарских предпринимателей и общественников в Казань на большом теплоходе «Федор Достоевский».
Тогда же в Ширяево открыли памятник в честь Волжской Булгарии. Мы провели совещания для глав администраций сельских поселений, вручали гранты студентам вузов и средних учебных заведений, которые хорошо учились и активно участвовали в работе татарских общественных организаций. Мы многое делали первыми, в том числе и вечера национальной поэзии, караоке-конкурсы на лучшее исполнение татарских песен. Совсем недавно на очередной вечер татарской поэзии к нам приезжал депутат Госсовета Татарстана поэт Роберт Минулин. Я инициировал и финансировал открытие пяти сайтов для татар на территории Самарской области, издаю журнал «Самарские татары», помогаю издавать краеведческие книги, специальную литературу для мечетей. Являюсь председателем попечительского совета школы «Яктылык». Кстати, в этой школе нами учреждена премия по татарскому языку и литературе имени моей мамы Алии Аляветдиновны Шакуровой, гранты для учителей и учеников школы. Помогаем мы в строительстве мечетей в Самарской губернии. Как видите, деятельность наша чрезвычайно многогранна. Иногда даже думаю, что слишком многое пытаюсь охватить.

- Приходилось ли вам заниматься проблемами других конфессий, что вполне нормально для любого государственника?
- Безусловно. Один из примеров: любые религиозные и общественные организации, у которых открыт счет в «ИПОЗЕМбанке», обслуживаются на льготных условиях. Помогаем мы и православным организациям, и еврейской общине. Я — член попечительского совета Самарского регионального отделения Российского фонда милосердия и здоровья и других благотворительных организаций, отнюдь не национального характера. Ко мне многие обращаются за помощью, я не спрашиваю их национальность, просто помогаю, чем могу.

- Вы считаете, что обязаны этим заниматься?
- Еще раз повторю: «кому много дано, с того много спрошено». А еще мне вспоминается роман «Как закалялась сталь» Николая Островского. Можно, конечно, критически относиться к этому произведению, слишком много в нем агитационных вещей, но фразу о том, что надо прожить жизнь так, чтобы не было потом мучительно больно и стыдно за бесцельно прожитые годы, считаю очень верной.

Буквально на днях я в числе руководителей татарских общественных организаций был на приеме у губернатора Самарской области Николая Ивановича Меркушкина. Мы попытались довести до него проблемы и чаяния нашего народа. К сожалению, в течение долгих лет в Советском Союзе, Российской Федерации национальности, если так можно выразиться, сознательно размывались. Ведь размыт не только татарский народ: та же ситуация с чувашским, мордовским, башкирским, да и с русским народами. Мы волей-неволей должны консолидироваться и обмениваться опытом, чтобы сохраниться. Необходимо создать определенные условия для того, чтобы обеспечить хотя бы простое воспроизводство своего народа. Но в то же время мы понимаем, что судьба татарского народа, его будущность целиком и полностью в наших собственных руках, нам необходимо мобилизовать, организовать потенциал своего народа и обеспечить конструктивный диалог с органами управления и власти. Слава Богу, пока татарский народ есть, детей воспитывают в татарском духе (хотя с этим все сложнее: сейчас активно работает ассимиляционная машина под названием «город»). Когда был большой процент сельского национального населения, будь то татарское, чувашское или мордовское, сохранять национальную идентичность было больше возможностей. Большинство татар сейчас живут в городах, где национальные традиции теряются сами собой. На всю Самару с 40-тысячным татарским населением у нас только одна татарская школа «Яктылык» с проектной мощностью 440 учеников, а во всей области всего 1700 детей имеют возможность изучать родной язык и литературу! Чего ждать в такой ситуации и как надеяться, что у татарского народа есть будущее здесь, на Самарской земле? Но мы понимаем, что от нас самих зависит очень многое, захотим мы сохраниться как татарский народ или нет. Жизнь продолжается, все-таки я оптимист и верю в лучшее.

- Интересно, какие страницы в вашей книге жизни еще не написаны, а только намечены вашим воображением?
- Некоторые аспекты современной экономической теории и современных законов, путей развития современной экономики при анализе современной ситуации не только российской, но и глобальной мировой, конечно, заставляют размышлять о многом. Порой хочется доверить свои мысли бумаге. В другой раз подумаешь, что было бы неплохо усовершенствовать иностранный язык и поехать преподавать в какой-нибудь европейский университет. Конечно, в момент, когда остается чуть больше полугода до моего пятидесятилетия, уже начинаю понимать, что жизнь оставляет все меньше времени для реализации сразу большого количества направлений. Однако надежды не теряю. Все чаще думаю о том, чтобы отправиться в кругосветное путешествие, например. Возможно, это мне еще предстоит осуществить. Помню мудрые слова моего папы: «Сынок, путешествуй, пока у тебя есть на это возможности и желание!» Он сказал мне это лет 15 назад, и тогда я не обратил внимания на его акцент на слове «желание». А теперь понимаю, что он имел в виду. Когда-то я очень хотел съездить в Японию, в Акапулько, посмотреть мексиканские пирамиды, карнавал в Бразилии или на ледоколе в Арктику рвануть. В Японию мне пока еще хочется и в Арктику тоже, а вот на карнавал и пирамиды уже можно и по телевизору посмотреть.

Думаю, жизнь нуждается в систематизации. Я часто в качестве примера рассказываю своим студентам о том, как лет в 25 записал в своем ежедневнике все, что хотел бы иметь к 30-35 годам. Книжку эту я нашел, когда мне уже было 40 с лишним, прочитал и с удовлетворением констатировал: многое из того, что тогда было написано, реализовано. Думаю, в каждом возрасте необходима подобная сверка курса, тем более, сегодня, когда столько технических возможностей для сохранения информации. Человеку необходимы цели в жизни даже просто для того, чтобы жить. Я точно знаю, об этом и врачи говорят: как только начинаешь думать, что ты уже все сделал, жизненная программа сворачивается. Так что с Божьей помощью, надеюсь, у меня еще есть к чему стремиться в жизни. А в бизнесе вообще совершенства добиться очень сложно. И в общественной работе еще столько не сделано, что успокаиваться нет абсолютно никаких предпосылок. Не переживаю, что с возрастом мне станет скучно. У меня так много интересов, что я всегда найду себе занятие по душе, реализую способности и возможности…

Журнал «Первый».

Март 2014 года.

Просмотров: 2856