Судьба в руках Шагита

1Когда учащемуся Бугурусланского татарского педагогического училища (БТПУ)  Ш.Галиеву, который получал повышенную стипендию, местный горком ВЛКСМ отказал во вступлении в комсомол как сыну репрессированного кулака, он написал письмо И.Сталину. Вскоре пришел ответ начальника его канцелярии, адресованный Оренбургскому обкому ВЛКСМ и Шагиту. Суть ответа была такова: сын за отца не отвечает, поэтому надо принимать юношу в молодежную организацию, если он достоин. 25 августа 1939 г. будущий учитель получил комсомольский билет.

Шагиту Закиевичу, отметившему в мае этого года свое 92-летие, нравится татарская пословица, которая в переводе звучит так: «Человек планирует, а судьба над этим смеется». Причем почетный гражданин Сызранского района полагает, что роль судьбы очень велика, хотя его и не назовешь фаталистом. За те полвека, которые он до появления под Сызранью провел в борьбе с тяготами жизни, Галиев не один раз преодолевал тяжелейшие преграды – наперекор судьбе.

Первая из них связана с клеймом «сын кулака». Окончательно эту преграду Шагит абы осилил в 90-е годы, когда  реабилитировали его родителей. А до этого молодому человеку пришлось испытать все «прелести» от надуманного социального происхождения.

Так, директор упомянутого выше училища сказал ему 1 сентября 1937 г., что принять на учебу не может – нет мест, хотя летом из этого заведения отличник Шагит получил извещение о своем зачислении. Ему отказали в приеме в ВКП(б), не согласившись с мнением парторганизации колхоза, выступившей с рекомендацией, ибо она была уверена в комсомольском активисте. Его кандидатуру на должность директора школы отклонил райком партии. Несколько добровольных посещений юношей военкомата в начале Великой Отечественной войны с просьбой отправить на фронт кончались отсрочкой. В предвоенный год военком сам вызывал парня с намерением направить в военное училище. Тот успешно прошел медкомиссию, но на этом все и кончилось.

http://samtatnews.ru/wp-content/uploads/2014/12/За-чтением-доклада-в-с-Старая-Рачейка.-1977-г.

За чтением доклада в с Старая Рачейка. 1977 г.

Встреча выпускников 1937 года Ново-Усмановской средней школы. 1984 г.

Встреча выпускников 1937 года Ново-Усмановской средней школы. 1984 г.

А началась «кулацкая» проблема в мае 1930 года, когда отца Шагита арестовали за отказ вступить в колхоз и куда-то увезли (позже выяснилось, что в Акмолинскую область, на каменоломни).Вскоре эшелоном в ту же область отправили и мать со всеми тремя детьми, высадив их в открытой степи. Так пять уроженцев села Бакаево Камышлинского района оказались в Казахстане: супруги Заки Галиуллович (1888-1940) и Хуршида Ярулловна (1893-1935), а также их дети Шагит, Салим (1926-1964) и Монавярь (1930-1931). Они с середины 20-х годов считались середняцкой семьей, которая с трудом обзаведясь хозяйством, платила соответствующий налог, потом попала под соседский пожар, в котором потеряла все, кроме скотины, но снова наладила хозяйство. При этом «кулаки» Галиевы работали по 14 часов в сутки и ходили все время в лаптях да холщовых штанах.

Посмотрев на даты их смерти, можно догадаться, что трое из Галиевых на территории Казахской ССР и скончались – от голода, болезней, невыносимых условий жизни. Шагита, серьезно заболевшего в спецпоселении, по заявлению родителей удалось вернуть на родину. Муж маминой сестры Нафисы приехал за ним и привез в с. Зерикла, образовавшееся после разделения с. Бакаево на шесть населенных пунктов: Бакаево, Чишма, Зерикла, Якты-Куль, Тургай и Ташкичу (в последнем и жили Галиевы до репрессирования).

Сначала Шагит обитал в доме тети Нафисы, но голодные годы вынудили ее отправить племянника по родственникам, которых было много в районе. Так как никто его надолго у себя не оставлял, мальчик ходил по кругу, обучаясь в школах тех сел, где временно проживал. Во 2-3 классах он учился в Зерикле, Камышле и Бакаево, а 4-й класс окончил в с. Якты-Куль (в первый класс Шагит пошел в с. Ташкичу – до высылки в Казахстан).

В 1934 году он начал учиться в 5-м классе неполной средней школы, открывшейся в с. Новое Усманово. Сначала большинство ребят ходило в нее пешком ежедневно, но затем они стали возвращаться домой только на выходные, а в остальные дни ночевали в созданном при школе интернате-общежитии. Для школы был выделен участок земли, где выращивали зерновые культуры и картофель. Школьникам давали на обед ржаную или просяную затеруху, что было большой поддержкой, т.к. у многих дома еда отсутствовала.

В школе создали три пионерских отряда, и Шагит стал председателем их совета. А в районной газете иногда начали появляться его стихи о колхозе и природе.

С колхозной системой он породнился в 10 лет, начав трудовую биографию в колхозе «Зерикла»: прополка, боронование, возчик на лошади. После 5-6-го классов с взрослыми соседями пас жеребят. Довелось вместе с двоюродным братом Фаляком выгуливать в Бакаево и телячье стадо в 140-150 голов. Повели однажды они телят на речку, и одного бычка засосало в ил. Фаляк стал тащить его за голову, а Шагит – за хвост. Хвост оторвался, осталась только культя в 10-15 см. «Припишут вредительство», – подумал «сын кулака», и нашел выход из неприятной ситуации. Привязал к культе полоски ткани, разорвав свой поношенный пиджак, вымазал их грязью. До зимы никто и не заметил, что у теленка нет хвоста. А летом после 7-го класса Шагит уже был учетчиком-кладовщиком молочно-товарной фермы.

Тем не менее, он все больше чувствовал себя сиротой. Часто всплывали в памяти годы, проведенные с отцом и матерью не только в постоянной заботе и напряженном труде, но и в обстановке доброты, любви и внимания.

В пять лет Шагит научился читать и немного писать. Читал по-русски (учил отец), ничего не понимая, и по-татарски – на арабском алфавите (благодаря соседскому школьнику). Отец еще обучил молитвам, совершать намаз и держать уразу. Родители Шагита были строго религиозными людьми, поскольку так их воспитывали дедушки и бабушки нашего героя. По линии отца дедом был Галиулла Гафиятович и бабушка (третья жена Галиуллы) Минехаят, а по линии мамы – дед Ярулла и бабушка Монира.

Вспоминалось и то, как в семь лет Шагит уже пахал с отцом, ведя за повод лошадь. Но иногда мальчик взлетал в воздух, если лошадь задумывала изменить маршрут и дергала головой. Отец и смеялся, и грозил кнутом. Эти воспоминания и грели душу, и расстраивали. Несколько раз он намеревался утопиться в Соку, но представив огорчение сосланных родителей, только просил Аллаха помочь ему встать на ноги.

Благодаря завучу он все-таки преодолел директорский барьер и стал учащимся БТПУ. Несмотря на эту стартовую неприятность и названные выше трудности с вступлением в комсомол, Шагит абы считает годы учебы в училище самым прекрасным временем своей жизни.

Хотя учиться пришлось на один год меньше. Дело в том, что в связи с началомв 1939 годусоветско-финской войны в армию начали призывать учителей, и школы ощутили их нехватку. В БТПУ получили приказ: 20 лучших третьекурсников выпустить досрочно и направить в школы. В их число был включен и отличник Галиев.

Так в 17 лет он стал учителем в Асекеевском районе Оренбургской области и за три неполных года поработал в 4-х школах, преподавая в начальных и старших классах, а также ведя занятия по «ликбезу» для взрослых.

Весной 1942 года Галиева снова вызвали в военкомат, велев прибыть с кружкой и ложкой. «Наконец-то на фронт», – подумал молодой учитель. Но направили его не воевать, а рабочим на угольную шахту «Северная» в районе г. Соль-Илецка. Здесь Шагита ждали бараки на 50 человек с нарами в два этажа, 12-часовой рабочий день с одним выходным в две недели и постоянное чувство голода среди неблагонадежных и непригодных для армии по состоянию здоровья людей.

Вскоре проблемы со здоровьем начались и у него. Галиева как учителя физики сделали дежурным электрослесарем смены. Однажды пришлось несколько часов поработать в воде, исправляя насосы. В итоге – плеврит, из которого со временем получился  туберкулезный очаг, приведший к операции по удалению части легкого через два десятка лет.

Следующая его «угольная» должность – слесарь механических мастерских, находившихся не под землей. Надо было как-то восстанавливать здоровье, и Шагит в нерабочее время начал делать черпаки и ножи для столовой, точил все инструменты ее работников. За это стал получать порции каши с заднего крыльца и понемногу выздоравливал.

«Шахтерская» страничка его биографии закрылась весной 1943 года, когда пришел приказ – учителей вернуть в школы. Приехал Шагит в Зериклу и летом вновь работал кладовщиком молочно-товарной фермы, а с сентября до февраля 1944 года – учителем и завучем неполной средней школыв Новом Усманово. Преподавал здесь физику, математику и русский язык, был внештатным инспектором районо: ездил по школам, проводил кустовые совещания, выступал в районной газете.

Кроме этого он возглавлял комсомольскую организацию села, проводил акции по отправке теплых вещей на фронт и конкурсы по сбору золы – для удобрения полей. Во время уборки урожая молодежь вместе со своим вожаком по ночам дежурила в полях, а в рамках культурно-массовой работы ставила для сельчан спектакли, выступала с концертами. Особенно популярны у земляков были спектакли «Зянгяр шяль» и «Джамиля».

Зарплата Шагита после вычета налогов составляла 500 рублей, что равнялось по тем временам стоимости пуда картошки. Вот ее он и ел с кожурой, но пуда на месяц не хватало. От голода на лице стали появляться желтые пятна. Чтобы ученики их не видели, преподаватель перед уроками слегка мазал лицо розовой краской.

Очередной вызов в военкомат пришелся на февраль 1944 года, после чего Шагита направили в г. Куйбышев на 8-е радиотелеграфные курсы Главного управления связи Красной Армии. Через пять месяцев парня аттестовали на радиста 3-го класса, присвоили звание «младший сержант» и отправили на должность начальника радиостанции малой мощности в 13-ювоздушно-десантную бригаду 99-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

Дивизия эта, выведенная в начале августа в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, базировалась тогда около белорусского города Орша. Вручили Шагиту рацию, прикрепили двух радистов, начали готовить к заброске в тыл. Прошел младший сержант наземную и парашютную подготовку воина-десантника, освоил методы ведения разведывательно-диверсионной работы в тылу врага, а также участвовал в нескольких учебных воздушных десантах.

Но 18 декабря дивизию вновь переформировали в 99-ю гвардейскую стрелковую дивизию, а 13-ю гвардейскую  воздушно-десантную бригаду – в 300-й гвардейский стрелковый полк. Командованию полка предстояло в короткий срок подготовить из десантников воинов-пехотинцев, и эта задача была выполнена.

Первый неучебный прыжок Шагит совершил январской ночью под Сандомиром. Но в боях участвовать не пришлось, и из Польши красноармейцев вывели. В том же месяце десантники, ставшие пехотинцами,  были переброшены в Венгрию, в район г. Секешфехервар. Здесь и принял боевое крещение Галиев в качестве телефониста. Сражение было жестоким. «Выжить шансов не было, оставалось только молиться, – вспоминает ветеран. – Но «Катюши» пробили брешь в обороне противника, и мы отчаянно пошли вперед».

Потом были бои в Австрии, Чехословакии. Не раз пришлось ходить в атаку и отступать, налаживать связь под градом пуль, испытывать нехватку продуктов питания и обмундирования. В Австрии ели мясо павших лошадей и запасы из сумок убитых немцев, а также то, чем удавалось разжиться у местных жителей. Видимо, тыловые службы не успевали за дивизией, которая в ходе Венской операции прошла с боями свыше 300 километров, причем нередко темп ее наступления достигал 25-30 км в сутки.

После взятия Вены Ш.Галиева назначили связистом на наблюдательный пункт(НП)командира дивизии генерал-майора И.И.Блажевича. В ходе одного из боев в Австрии НП комдива, находившийся на вершине сопки, окружили немцы и власовцы, перебив перед этим телефонную линию. Завязалась перестрелка, но патронов у бойцов НП было мало, как и их самих. Уже совсем близко слышались крики «Сдавайтесь!» на русском языке.

«Было очень страшно попасть в плен, – говорит бывший связист. – Пленным комсомольцам на груди вырезали звезду, а на родине их считали предателями. Некоторые, боясь расправы, выбрасывали членские билеты. А мне свой жалко было – ведь он так трудно мне достался, и я спрятал комсомольский документ под стельку сапога.

Кольцо врагов сжималось, и возможности удержать сопку не осталось, как и остаться живым. Я снова просил Аллаха помочь не погибнуть здесь, а Блажевич принял решение – пробиваться. Поползли мы туда, где было больше деревьев и меньше врагов. Пустив в ход последние боеприпасы, пошли напролом. Двое наших погибли, а мне и еще пяти бойцам вместе с генералом посчастливилось добраться до штаба дивизии».

Спустя некоторое время комдив погибнет на другом НП, не дожив полмесяца до окончания войны и три дня – до присвоения ему звания Героя Советского Союза. А связист генерала встретит день Победы в Братиславе. Потом дивизии будет дана команда – пройти строем до того места, откуда началось ее наступление, и комсорг 189-го отдельного батальона связи Шагит Галиев зашагал с однополчанами из Братиславы в Секешфехервар. Проходя ежедневно до 50 км (с отдыхом на каждый седьмой день), красноармейцы были в пути почти месяц. По ночам комсорг готовил очередной боевой листок о мирном шествии по Европе победителей фашизма.

Поздней осенью демобилизовавшись из армии, он полгода трудился в колхозе «Зерикла», а в 1946 году судьба преподнесла ему три события: с мая Шагит начал работать завхозом в Клявлинском леспромхозе (ЛПХ), и деловая связь с лесом будет длиться до выхода на пенсию.Вторым событием стала его женитьба в Клявлино на местной девушке Халисе, которую фронтовик не знал, но послушался рекомендации родственника.А третье событие – рождение дочери Анисы. Но на работе и в семье тестя-тещи попал новоиспеченный завхоз в круг невежества, спекуляции и пьянства. Надо было искать выход, и Шагит снова решил поспорить с судьбой.

Сначала он с женой и дочкой съехал на частную квартиру, а в августе следующего года отправился в Свердловск на 6-месячные курсы плановиков в ИПК Уральского лесотехнического института. Сдав все экзамены на «отлично», Галиев вернулся в Клявлинское ЛПХ и получил новую должность –  инженер по сбыту лесопродукции.  Этой продукции производилось до 100 тыс. кубометров в год, и Шагиту приходилось постоянно ездить на товарняках по складам ЛПХ, расположенным на 4-х станциях, спрыгивая на ходу по нескольку раз в день. «С самолета было прыгать безопаснее», – улыбается Шагит абы.

В мае 1948 года он был переведен плановиком в Шенталинский леспромхоз. Приняли здесь холодно, не соизволив передать дела и рассказать о работе. Поскольку на Шагита только кричали, он стал подумывать о возвращении в Клявлино, где пригодились его свердловские знания и десантная подготовка.

Но десантники не сдаются, и новый плановик нашел выход, как преодолеть очередную трудность. Он начал изучать все бумаги в конторе, а по ночам открывал столы специалистов и знакомился с их документами. Таким способом через пять месяцев Шагит вошел в курс дела. На 1949 год он сам составил техпромфинплан (до этого нанимали за деньги специалиста из Куйбышева). Руководство ЛПХ его похвалило и премировало.

Трудились тогда специалисты леспромхоза с 8.00 до 24.00 из-за специфики рабочего дня Сталина и трудгужповинности (в зимний период колхозы трех районов работали на лесозаготовках под руководством ЛПХ, а это 80-90 колхозов. Все бумаги за прошедший рабочий день по каждому хозяйству должны были быть готовы к следующему утру – для предметного разговора на совещаниях в органах власти).

Тем не менее Шагит нашел в себе силы для поступления в Центральный заочный лесотехнический техникум (Москва), куда его взяли сразу на второй курс. Через год он поехал на сессию и сдал на «отлично» все экзамены за 2-4 курсы и госэкзамены.

Старательность Шагита оценили, и осенью 1951 года он стал и.о. главного инженера ЛПХ, а через год избавился от приставки и.о. Ездил наш герой по лесопунктам (расстояние – до 130 км) на лошади, анализировал практику работ по заготовке леса и производству из него продукции, искал узкие места и пути улучшения деятельности леспромхоза. Так, он внедрил здесь в производство лесозаготовок электро- и бензомоторные пилы, трелевочные тракторы КТ-12. Впервые в области применил новую технологию – трелевку деревьев с кронами, организовал вывозку леса хлыстами с механизированной погрузкой лебедками.

В 60-е годы Шагит Закиевич начал строить в лесопунктах мастерские по переработке древесины на пиленые и строганные сортименты, что позволило повысить эффективность производства. Под его руководством впервые в системе треста «Куйбышевлес» возник механизированный нижний склад на ст. Шентала.

По предложению Галиева в 1967 г. была освоена новая технология разработки лесосек укрупненными комплексными бригадами на базе двух трелевочных тракторов без резервного (есть авторское свидетельство). А три года спустя главный инженер наладил выпуск бельевых прищепок, изготовив необходимые для этого станки в мастерских лесопункта.

Наперекор судьбе Шагит Закиевич в начале шенталинского периода своей жизни отыскал младшегобрата Салима, которого видел последний раз  пятилетним ребенком. После службы в г. Калининграде Салим приехал в Шенталу, и так два фронтовика встретились. Поработав в ЛПХ, младший брат с семьей отправился по вербовке в Мурманск и там умер.

21 год Ш.Галиев был главным инженером, испытывая удовольствие от  инженерной работы. Его портрет висел на областной доске почета, а предприятие считалось одним из лучших в регионе. Он много ездил по стране, перенимал опыт, выступал с докладами, участвовал в работе всесоюзных семинаров. В 1962-1972 гг. был членом областного правления НТО-лес, избирался делегатом V съезда научно-технических обществ СССР.

За рабочим столом. 1971 г.

За рабочим столом. 1971 г.

Но судьба подготовила Шагиту Закиевичу новое испытание. В сентябре 1972 г. его направляют в Рачейский леспромхоз Сызранского района, который уже пять лет не выполнял производственные планы. В этом хозяйстве царили упадок и развал, производственные объекты были предельно изношены, превалировали допотопные технологии и иждивенческие настроения.

Галиев отказался переходить сюда. «У меня, в Шентале, все налажено, слово скажу – дело идет», – сказал он в тресте. Но после разговора в обкоме КПСС приехал на должность директора Рачейского ЛПХ и в очередной раз стал противостоять судьбе, предложившей новую трудность.

Пришлось все начинать заново: строить контору, столовую, подсобное хозяйство и квартиры для рабочих. Он три года бился с коллективом и отжившими традициями, прежде чем удалось сдвинуть воз с места. Были перестроены все цеха переработки и другие объекты. Директор перевел ЛПХ на новую систему планирования, изменил структуру управления производством, укомплектовал штаты молодыми дипломированными специалистами.

Работая в три смены, за полгода возвели новый лесозавод – с минимальным использованием ручного труда. В те годы аналогичные производства действовали только в Московской области.

Самой большой гордостью Шагит 3акиевич считает внедрение в этом ЛПХ безотходного производства. В 1975 г. впервые в тресте здесь был построен узел по переработке  отходов на технологическую щепу, и то, что раньше зарывалось в землю, было пущено в дело. Начали поставлять в Саратов и Волгоград опилки для производства кормовых дрожжей и спирта. Изготавливали древесные плиты, стружку для перевозки яиц и стекла, хвойно-витаминную муку для скота. Паркет, производимый в Рачейском леспромхозе, славился за пределами Сызрани. Более 40 наименований товаров народного потребления производили работники ЛПХ. Большим спросом пользовались одежные плечики, ящики и тарные дощечки, которые также по инициативе Галиева стали делать в Рачейке. Понятно, что осуществление глубокой переработки древесины резко повысило коэффициент использования сырья. Этот опыт начали перенимать другие хозяйства области.

Не забывал директор и о социальных вопросах. Наладил производство мяса для столовой: ЛПХ содержало на откорме 50 голов крупного рогатого скота и 100 свиней. Направляя своих работников на прополку овощей в колхозы и совхозы, он обеспечивал обеды для коллектива на весь год. Была и своя пекарня с вкуснейшим хлебом, который и поныне вспоминает Ю.Ф.Юткин, бывший в то время начальником отдела Куйбышевского управления лесами. На каждом из трех участков ЛПХ работала кухня, повар которой кормил рабочих бесплатным обедом из трех блюд. Со временем у тружеников хозяйства появилась возможность бесплатно проводить отпуск на собственной базе отдыха, построенной на реке Усе. «У нас в хозяйстве скоро будет коммунизм», – шутили рабочие.

В итоге Галиев вывел ЛПХ в передовые хозяйства области. Затем Москва приняла его предложение по объединению Сызранского лесхоза, занимавшегося посадкой деревьев и уходом за лесом, и Рачейского леспромхоза.Это позволило увеличить количество высаживаемых деревьев, обеспечить уход за ними с применением техники.В распоряжении Шагита Закиевича стало 46 тыс. гектаров леса – большой простор для работы, поскольку на этой площади можно целиком поместить Республику Мальта или государство Гренаду. Ежегодно хозяйство заготавливало, вывозило и перерабатывало 65 тыс. куб. м древесины, отправляя каждый день по шесть вагонов лесопродукции.

Перенимать опыт сюда приезжали из разных областей страны. И уважаемый своим коллективом директор щедро делился наработками. А в 1983 году он по просьбе областных властей открыл в своем ЛПХ учебный пункт по подготовке кадров для леспромхозов и лесхозов области. В течение четырехмесячного курса здесь до конца десятилетия готовили работников по 4-м специальностям. Для них были оборудованы классные комнаты и общежитие, а занятия вели местные дипломированные инженеры.

С тех пор прошло много лет, но люди, трудившиеся в лесной промышленности, по-прежнему отзываются о герое этой статьи как о грамотном и принципиальном руководителе, добром и отзывчивом человеке, который умел пошутить при случае и быть для всех «отцом». Причем так считают и те, кто находился с Ш.Галиевым бок о бок в ЛПХ, и бывшие работники областного масштаба: начальник Куйбышевского отделения Гослесоинспекции Н.М.Манакин и его сотрудник В.И.Уваров.

Помимо директорства Ш.Галиев вел и общественную работу –  25 лет был активным пропагандистом партийной политсети, за что награждался грамотами Шенталинского и Сызранского райкомов КПСС. А среди его боевых и трудовых наград значатся орден Отечественной войны II степени, медали «За отвагу», «За взятие Вены», «Ветеран труда» и юбилейные, а также знаки «Победитель соцсоревнования 1976 года» и «Ударник XIпятилетки», почетные грамоты Минлеспрома, Минлесхоза и ЦК профсоюза РСФСР, Российского комитета ветеранов войны и др.

«Когда мне исполнилось 60 лет, я и не думал о пенсии, – вспоминает Шагит абы. – Производство наладилось, и работать стало легко». Тем не менее, в июле 1987 года он, несмотря на несогласие начальства и трудового коллектива, ушел на заслуженный отдых, не имея недвижимости в собственности, поскольку для него это было не главное.

Но отдыхал пенсионер недолго, поскольку в 1991 году ему предложили возглавить Сызранский районный совет ветеранов войны и труда. И в течение десяти лет Ш.Галиев занимался социально-бытовыми вопросами пожилых людей, а также налаживанием военно-патриотического воспитания молодежи. При нем колхозы и совхозы помогали ветеранам обрабатывать приусадебные участки, а руководители хозяйств посещали собрания ветеранских организаций и рассказывали об оказанной и планируемой помощи. Проводились и пленумы районного совета совместно с органами здравоохранения, культуры и др.

По давней привычке председатель совета не стеснялся выносить информацию о его делах и проблемах в местные СМИ. В октябре 2000 года он выступил в районной газете «Красное Приволжье» со статьей, которая называлась предельно жестко – «Мы не думали, что будем так крепко обмануты прорабами перестройки».

Большой вклад Шагит Закиевич внес в создание районной Книги памяти. Он радовался появлению новых школьных музеев войны и труда, охотно откликался на предложения по участию в мероприятиях для юношей и девушек. Эту «откликаемость» ветеран демонстрирует и поныне. Так, виюле 2013 г. он был на церемонии возрождения игры «Зарница», которую организовало руководство санатория «Отдых» для отдыхающих в нем ребят из Самары, Сызрани, Октябрьска, Бузулука, Ульяновска и Шигон.

Много лет рядом с ним шагает по жизни вторая жена, верная спутница из с. Денискино Минбаян Шакировна. А Халиса, родившая ему, кроме Анисы, еще сыновей Равиля (1950-1968) и Дамира (1951-1974), скончалась в 1986 году. После этого Шагит Закиевич, став пенсионером, съездил в Мурманск и предложил вдове брата Салима, имевшей дочь и сына, жить вместе. Минбаян это предложение приняла.

Дочь ветерана Аниса продолжаеттрудиться в Казани, хотя давно уже пенсионерка. В память о братьях она назвала своих детей Равилем (1973) и Дамиром (1976). Один из этих специалистов в области компьютеризации производства живет в Казани, а другой – в Москве.Есть уже у Шагита абы правнучка Карина (1996) и правнук Тимур (2010).

Ветераны войны Жемковского округа. Галиев – крайний слева в первом ряду. 2000 г.

Ветераны войны Жемковского округа. Галиев – крайний слева в первом ряду. 2000 г.

Что же касается его двоюродных братьев и сестер, то только по линии отца их родилось немалое количество – 13 человек. Еще больше насчитывается по линии матери – 18. А если вспомнить восемь сводных братьев и пять сводных сестер отца, то общее количество двоюродных родственников Шагита абы перевалит за число 70. Вести же подсчет племянников он просто опасается.

Но надо отдать ему должное – свою родословную Шагит Закиевич знает основательно и достаточно полно описывает ее в рукописном труде «Память. Долгий и короткий путь». Много ли найдется среди нас людей, кто может рассказать о своих далеких предках? Как правило, неполная информация обрывается на дедушке и бабушке. А Галиев знает как звали прадеда (Гафият), прапрадеда (Мурас) и прапрапрадеда (Дауд). Известно ему и то, что Гафият служил в армии 12 лет, Мурас – 25 лет, а Дауд жил в Бакаево с 1721 г. по 1743 г.

Наш же ветеран, пожив за многие годы в 13 селах и поселках двух областей, обосновался с женой в Сызрани. Общаются они дома на родном языке, чтут национальные традиции и отмечают праздники. А билингвизм супруга подтверждают его статьи и заметки, написанные на татарском и русском языках. Он регулярно посещает мечеть в районе Верхнего Засызрана, приходит к горожанам на званые обеды. Вызывает уважение и то, чем на досуге любит заниматься наш герой: до 90 лет он увлекался бегом и гимнастикой, работой на приусадебном участке. Не здесь ли скрыт секрет активного долголетия?!

Что касается детей супругов, то они родной язык понимают, но он в их семьях – не основное средство общения. Видимо, очередная усмешка судьбы.

Чествование нового почетного гражданина. 2007 г.

Чествование нового почетного гражданина. 2007 г.

Галиев Ш.З. с супругой. 2010 г.

Галиев Ш.З. с супругой. 2010 г.

Да, она многократно смеялась над планами Шагита Закиевича, а иногда просто издевалась, строя засеки проблем и преград. Тем не менее, он не сгибался, довольно успешно реализуя свои планы. Наверное, о похожих на него людей скроена фраза Льва Толстого: «Человек скорее создает, нежели встречает свою судьбу».

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», №3 (8).

Просмотров: 1382

Комментирование запрещено