Жил в Тольятти славный Кавалер

На презентации фотовыставки

Фронтовой период своей семилетней службы в армии он завершил в мае 1945 года нанесением надписи на Рейхстаге – «Дошёл от Сталинграда до Берлина. Насыбуллин». По мнению М.Г.Гимадиева – автора книги «Солдат даны» (на татарском языке), надпись эта выглядела несколько иначе: «Мы победили. Насыбуллин». Но спустя десятилетия после войны полный кавалер ордена Славы говорил своему сыну Рафику, что его берлинский автограф состоял из следующих слов: «Здесь был Сашка-татарин». В послевоенной Германии сохранили малую часть «исторических граффити» красноармейцев, поэтому прояснить содержание надписи упомянутого победителя не представляется возможным. Зато можно и нужно назвать его имя полностью – Хамидулла Натфуллович Насыбуллин. 

Да, в армии друзья его называли Сашкой, однополчане в ветеранские годы – Александром Николаевичем, а соседи по дому – дядей Сашей (увы, известная практика многих татар, находящих облегчённые варианты произнесения и написания своего имени-отчества). В октябре 1939 года Хамидулла был призван из Ярославля на срочную службу и начал её под Львовом в качестве танкиста, поскольку и невысокий рост, и завершённые курсы трактористов этому способствовали. Упомянутые курсы он окончил следом за школой в родном селе Среднее Алькеево Татарской АССР. Здесь он родился в крестьянской семье, здесь жил и работал в колхозе до переезда в г. Ярославль.

Атака во время освобождения Одессы

Атака во время освобождения Одессы

На второй день Великой Отечественной войны механик-водитель среднего (плавающего) танка Т-37 принял первый бой, а затем и другие – неравные, тяжёлые, но упорные. Тем не менее, пришлось отступать, оставляя Кременчуг, Полтаву, Киев, Харьков. Стремительный блицкриг первых месяцев войны буквально разметал казавшиеся внушительными бронетанковые силы СССР. С 22 июня по 9 июля 1941 года потери Красной Армии составили 11712 танков (среднесуточные – 233 танка).

20 августа того же года неудачная для танкиста Насыбуллина разведка боем закончилась первым ранением и 40-дневным излечением в госпитале. После этого механик-водитель продолжал участвовать в сражениях в составе 23-й танковой бригады, сформированной 1 октября в Подмосковье. В апреле 1942 года его снова ранило, и из госпиталя он вышел только в конце мая.

Встреча ветеранов 57 ГСД. Чапаевск. 1982 г.

Встреча ветеранов 57 ГСД. Чапаевск. 1982 г.

Вскоре танкистская биография Хамидуллы завершается, и он становится автоматчиком 109 гвардейского стрелкового полка 37-й гвардейской стрелковой дивизии, которая быласформирована в Люберцах 2 августа 1942 года и в начале октября, после тяжелых сражений на Дону, прибыла в Сталинград для пополнения состава 62-й армии. Она в конце лета из-за неудачных боёв фактически перестала существовать в своём первоначальном составе.

Лермонтовская площадка в Кисловодске

Лермонтовская площадка в Кисловодске

Насыбуллин с однополчанами влились в 62-ю армию в то время, когда она, отрезанная от других частей Сталинградского фронта, была вынуждена отступить в областной центр, на улицах которого завязались ожесточённые бои. Посреди развалин воины соорудили оборонительные позиции с огневыми точками в зданиях и на заводах. Борьба за плацдармы у Волги, в особенности на Мамаевом кургане и на заводах в северной части города, продолжалась более двух месяцев. Сражения за завод «Красный Октябрь», тракторный завод и артиллерийский завод «Баррикады» стали известны на весь мир. 

Вот что вспоминал о тех днях Хамидулла: «Бои были сильные и упорные, отбивали по 10-12 атак противника каждый день. Мы дали слово: «Умрём, но не уйдём никуда. За Волгой для нас земли нет». Нам было нелегко. Ежедневно бомбила авиация, до сорока самолётов за один раз, сбрасывали бомбы, разрушали дома, промышленные объекты. За бомбовыми ударами начинала артиллерия, после шла пехота и танки, которые утюжили наш передний край, но защитники города стояли насмерть». Только за один день, 5 октября, на боевые порядки 37-й дивизии  было сброшено более шести тысяч бомб, но противник не смог продвинуться вперёд.

Для Красной армии бои в Сталинграде были первыми серьёзными сражениями в городских условиях. Командующий 62-й армией В.И.Чуйков ввёл в действие здесь тактику ближнего боя, когда наши траншеи располагались от немецких на расстоянии броска гранаты. Это затрудняло работу авиации и артиллерии противника, боявшихся попасть по своим. Зачастую бои шли не только с использованием огнестрельного оружия, но и при помощи колющих, режущих и дробящих предметов, а также врукопашную.

Однажды Насыбуллин вместе с пятью товарищами получил приказ – взять «языка» для получения свежей информации о замыслах противника. По канализационным сетям они на триста метров углубились в тыл врага. Проявив смекалку и находчивость, выполнили задание и были все награждены медалью «За отвагу». Командарм Чуйков впоследствии напишет: «Не могу не сказать нескольких добрых слов о прибывших гвардейцах 37-й дивизии генерала В.Г.Жолудева… Дрались они геройски. При ударе штыком перебрасывали гитлеровцев через себя, как мешки с соломой. Штурмовали группами. Ворвавшись в дома и подвалы, они пускали в ход кинжалы и финки. Отступления не знали…»

Однако, наступил день, на который германское командование назначило новый срок захвата Сталинграда, – 14 октября. Борьба на тракторном заводе разгорелась с новой силой. Бои шли за каждый цех, дом, этаж и лестничную площадку. Немецкие танки в упор расстреливали заводские дворы и узкие улочки. Вот выдержка из записей штаба 62-й армии за 14.10.1942: «10-00 – 109-й гвардейский полк смят танками и пехотой».

Воины 37-й гвардейской, 95-й стрелковых дивизий и других соединений 62-й армии стояли насмерть. Однако неравенство сил было слишком велико. 37-я гвардейская стрелковая дивизия почти полностью погибла в боях за тракторный завод, сдерживая натиск пяти гитлеровских дивизий, в том числе двух танковых. Но никто из её солдат не оставил своих позиций. 

В середине ноября 1942 года дивизия передала свою полосу обороны другому соединению и была выведена на левый берег Волги, оставив в Сталинграде лишь сводный отряд, который тоже почти полностью был уничтожен.

Потери дивизии составили 95 % от личного состава.  В самом конце декабря её остатки вывели в резерв Ставки Верховного Главнокомандования для формирования, а в феврале-марте 1943 года она втянулась в бои на территории Курской области.

После лечения в госпитале по случаю очередного ранения, полученного 16 декабря, Хамидулла направляется на краткосрочные курсы для младших командиров в Новоград-Волынское пехотное училище, которое успело летом 1941 года эвакуироваться с территории Украины в Ярославль. По воспоминаниям слушателей, занятия здесь длились по 12-14 часов в сутки, а сон прерывался 2-3 раза за ночь учебными боевыми тревогами.

После этих курсов, о которых Насыбуллин написал в автобиографии, любезно предоставленной автору статьи работниками Тольяттинского краеведческого музея вместе с копиями других документов, он в мае 1943 года попадает в 172-й гвардейский стрелковый полк 57-й гвардейской стрелковой дивизии, с которыми красноармеец дойдёт до Берлина. Эти соединения вошли в состав «родной» для Хамидуллы 62-й армии, которая весной 1943 года стала именоваться 8-й гвардейской.

Примкнул к полку Насыбуллин в районе города Изюм, что в Харьковской области, и был зачислен в роту автоматчиков – командиром отделения. Сражался он с фашистами не просто смело и умело, а с отчаянной отвагой. Вот несколько примеров из прессы и из составленного Хамидуллой краткого описания своего боевого пути, которое хранится в Тольяттинском краеведческом музее.

Так, газета «Гидростроитель» рассказала о ситуации, возникшей в том месте, где 172-й полк предполагал в сентябре 1943 года форсировать Днепр. Командир полка Н.П.Хазов расположил здесь свой наблюдательный пункт и взял с собой только связиста. Но  связи почему-то долго не было, и, получив разрешение, Насыбуллин вместе с Федором Сорокиным отправляются на НП, вооруженные автоматом с четырьмя запасными дисками и семью гранатами каждый. Подходя к пункту, они услышали перестрелку, и Хамидулла принимает решение – имитировать окружение противника. С одной стороны они бросали гранаты, с другой – вели автоматную стрельбу. Так вчетвером и справились с немецкой разведкой из 12 человек.

Или другой эпизод, о котором повествует автор упомянутой книги  М.Г.Гимадиев, – от 1 января 1944 года. Бой начался ранним утром силами двух батальонов, впереди которых шли автоматчики и в том числе отделение Насыбуллина. В предрассветном тумане они спрыгнули в траншеи противника, и командир отделения увидел перед собой гитлеровца, не протрезвевшего после застолья, но уже готового открыть огонь. Хамидулла сделал это первым со словами: «Вот тебе новогодний подарок, мерзавец!». Через несколько шагов ему снова попались фашисты, на сей раз трезвые. Но и их опередил Насыбуллин, застрелив ещё двух солдат противника. Тут подоспели основные силы наступающих, которые, «опрокинув» немцев, с ходу освободили расположенное вблизи село и закрепились в нём.

1 февраля 1944 года командир отделения роты автоматчиков гвардии старший сержант Насыбуллин в бою за с. Натальевка Днепропетровской области поднял отделение в атаку и, ворвавшись в это село, закрепился в нём. Отражая контратаку противника, отделение подбило два вражеских танка и уничтожило большое количество гитлеровцев, а десятерых из них – сам командир отделения. За это Хамидулла 23 февраля был награжден орденом Славы IIIстепени. 

В конце марта 172-й полк принял участие в начавшемся наступлении на Одессу, в ходе которого ему предстояло преодолеть Хаджибейский лиман. Командир полка решил сначала отправить через водную преграду группу автоматчиков, чтобы она закрепилась на берегу противника и удержала плацдарм до подхода основных сил. 14 гвардейцев, во главе которых был поставлен Насыбуллин, переправившись на плоту через лиман, ворвались в расположение немцев и устояли в неравном бою. «Мы заняли с хода плацдарм за лиманом и выдержали натиск противника, – пишет Хамидулла в описании своего фронтового пути. – В этом бою мое отделение, в том числе я, уничтожили более 40 человек и взяли в плен 27 фашистов». Автор книги «От Дона до Берлина» М.П.Смакотин добавляет к указанным цифрам ещё три пулемёта, захваченные этим десантом.

После освобождения Одессы Насыбуллин основательно изучил расположение и вид её улиц, поскольку по приказу командарма В.Чуйкова 57-я стрелковая дивизия в течение двадцати дней несла комендантскую службу в этом городе.

В июле 1944 года в ходе успешных боёв за освобождение г. Ковеля Хамидулла подрывает танк и вместе с отделением ликвидирует двадцать гитлеровцев и более десяти немцев берёт в плен, за что награждается орденом Красной Звезды. А в конце того же месяца полк осуществил форсирование Западного Буга и закрепление на плацдарме, в ходе которых отделение Насыбуллина снова шло в первых рядах и в бою за расширение плацдарма внезапной атакой во фланг выбило противника из населенного пункта Рудка на Магнушевском плацдарме (Польша), уничтожив более 10 вражеских солдат и офицеров. После этого на груди старшего сержанта 14 августа появился орден Славы II степени, а сам он стал старшиной и помощником командира взвода. 

А бои на территории Польши продолжались. «Мы пошли вперёд, – пишет Хамидулла, – освобождая города Радом, Лодзь и другие, и приблизились к г. Познань, где противник сильно сопротивлялся крупными силами. В небольшой деревне (название её не помню) моё отделение обнаружило около 50 немецких солдат и офицеров. Командир роты В.П.Надёжкин дал команду на уничтожение противника, и мы обрушились на него. Я с рядовым Н.Молодых взял в плен 12 человек и сдал их в командный пункт».

Вскоре воины 172-й стрелкового полка оставят на польско-германской границе щит с надписью: «28 января 1945 года, в 14 часов дня здесь первыми из состава войск 1-го Белорусского фронта пересекли границу Германии гвардейцы 57-й стрелковой дивизии».

В очередной раз Насыбуллин отличился в апрельских сражениях. В боях за город Зеелов и Зееловские высоты 16 апреля 1945 года гвардии старшина заменил выбывшего из строя командира взвода автоматчиков, поднял бойцов в атаку, овладел одной из высот и удерживал её до подхода основных сил полка. На свой лицевой счет он записал 15 ликвидированных фашистов. Спустя неделю взвод Хамидуллы под прикрытием дымовой завесы одним из первых форсировал Шпрее южнее Берлина, закрепился на вражеском берегу и устоял до прибытия подкрепления. В этом бою старшина уничтожил пять солдат противника. 27 апреля 1945 года в ходе уличных боёв в Берлине Насыбуллин со взводом солдат вышел во фланг противнику, отрезал группу солдат и застрелил более десяти гитлеровцев.

Все эти апрельские действия старшины позволили командирам ходатайствовать о награждении его орденом Славы I степени, И через год после окончания войны появился Указ Президиума Верховного Совета СССР, сделавший Хамидуллу полным кавалером этого ордена (правда, он нашёл своего хозяина только в 1967 году). Зато другая награда 1945 года – аккордеон на 80 басов – была вручена Насыбуллину сразу. Так Военный Совет 8-й армии поощрил старшину за отличие в боях и безупречную службу.

Из последних боёв запомнился Хамидулле штурм имперской канцелярии, под которой находился бункер А.Гитлера, и здания министерства внутренних дел – «дома Г.Гиммлера». «Дом» защищали отборные части СС и танкисты, а канцелярию – батальон личной охраны фюрера, курсанты-моряки и особый корпус под командованием бригаденфюрера Монке. Штурм силами двух дивизий был недолгим, но очень тяжёлым, с большими потерями личного состава. Вот что пишет об этом сражении Насыбуллин: «Впереди был небольшой Ландвер-канал, но с ходу его форсировать не удалось. Противник открыл кинжальный пулемётный огонь, но ненадолго. Полковая артиллерия уничтожила его прямой наводкой, и мы, преодолев канал, ползком двинулись к имперской канцелярии. Когда до неё осталось метров 100-150, пришлось сделать остановку, чтобы собралась вся рота автоматчиков. Командир роты капитан В.Надёжкин дал отдых перед штурмом. Затем по сигналу командира полка подполковника Н.Хазова вся штурмовая группа бросилась вперёд. Эти сто метров стали для нас примерно стокилометровым расстоянием – так было тяжело: не хватало воздуха, стало жарко и душно, везде дымились сооружения. Но атака рейхсканцелярии с трёх сторон вскоре дала результат – она была взята».

В этом последнем сражении на глазах Хамидуллы погибли его боевые друзья, с которыми он прошагал от Волги до Шпрее, – Владимир Сорокин, Евгений Малофеев, Виктор Казаков. А всего вБерлинской битве три наших фронта потеряли убитыми и ранеными более 300 тысяч воинов.

После успешного штурма канцелярии старшина Насыбуллин осмотрел ее помещения, спускался в бункер Гитлера, укрытый железобетонной крышей толщиной 8 метров и имевший такой же толщины стены. Был он в его рабочей комнате и спальне, видел стол с огромным глобусом. Попалось на глаза и тело рейхсминистра народного образования и пропаганды Германии Й.Геббельса, а также его жены, которые покончили с собой в том же убежище, где и Гитлер, предварительно отравив своих детей.

А потом были слёзы радости и всеобщее ликование в связи с окончанием войны, участие в июньском Параде Победы. Но к гражданской жизни Хамидулла вернулся только в ноябре 1946 года. И поехал он после армейской службы к своей тёте в г. Ярославль, которая приглядела ему девушку в супруги. Можно предположить, что здесь Насыбуллин появлялся и ранее в течение упомянутого года (например, отпуск, командировка или часть располагалась поблизости), поскольку 9 сентября он женился на этой девушке – Низямовой Регине (брак зарегистрирован Сталинским районным бюро ЗАГС г. Ярославля). Она трудилась на местном шинном заводе рабочей, а потом бенберисткой или попросту оператором на резиносмесителе, названном аппаратом Бенбери по имени его изобретателя. Судя по автобиографии, на этом же заводе стал работать и Хамидулла, но найти его личное дело в архиве предприятия не удалось несмотря на все старания директора заводского музея О.М.Кокорновой, предоставившей данные по Регине.

Хамидулла и Регина

Хамидулла и Регина

Весной 1952 года, в преддверии рождения первенца, Насыбуллины переезжают в г. Ставрополь (ныне – г. Тольятти). С одной стороны их привлекает начавшееся двумя годами ранее строительство Волжской ГЭС, а с другой – наличие родственников Регины в селе Татарские Выселки Ставропольского района Куйбышевской области. Кстати, оттуда родом и сама Регина, в малолетстве оставшаяся сиротой и воспитывавшаяся в семье Гайнутдиновых. Когда её захотели насильно отдать замуж, она уехала в Ярославль в середине 30-х годов.

С родственниками в Ставрополе. 1955 г.

С родственниками в Ставрополе. 1955 г.

В Ставрополе Хамидулла устроился на работу в трест «Куйбышевгидрострой» (КГС), специально созданный для строительства ГЭС. Сначала он трудился начальником снабжения в Управлении механизации № 23, потом столяром-плотником в различных подразделениях КГС. Работал старательно и качественно, постоянно повышая свою квалификацию на различных курсах. В 1958 году его ударная работа на возведении Волжской ГЭС была отмечена медалью «За трудовое отличие».

Про таких как Насыбуллин говорят – «золотые руки». Всю домашнюю мебель для своей семьи он сделал сам. В квартирах его детей до сих пор используются по назначению комод и сундучок, которые изготовил Хамидулла. А начальник Куйбышевгидростроя Н.Ф.Семизоров  приглашал именно его настелить линолеум в квартире.

Кроме треста КГС мастерство плотника оценили в ряде других организаций города, где он работал позднее: Тольяттинское ремстройуправление, Куйбышевбытремстрой, ЖКО Волгоцеммаша, Ставропольский узел связи. Последнюю запись в трудовой книжке Хамидуллы Натфулловича сделали в строительном управлении №91 Жилстроя-3, в котором он трудился почти десять лет, хотя девять из них уже официально находился на пенсии. Здесь ветеран получил в  1976 и 1983 годах последние в своей трудовой биографии Почетные грамоты – за высокие производственные показатели.

С родственниками Гайнутдиновыми и Кашаповыми. 1953 г.

С родственниками Гайнутдиновыми и Кашаповыми. 1953 г.

Надо сказать, что ветераном войны и персональным пенсионером республиканского значения Насыбуллин был весьма активным и в общественном плане. Его часто можно было увидеть на встречах с учащимися СГПТУ №30, 52, 54, в школах №10, 23, 26 и многих других местах, где он проводил работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи. Очевидцы говорят, что у него был лекторский дар: умел приковать внимание, доходчиво рассказать запланированное о войне и убедительно ответить на вопросы. А вот дома о своём фронтовом пути не распространялся и победами в боях не хвалился. Дочь однажды пыталась его разговорить на военную тему вопросом: «А страшно было на войне?». Но тот, не ударяясь в подробности, ответил коротко: «Нет, ненависть к фашистам перечёркивала страх» и замолчал.

С братьями Набиуллой (стоит), Сафиуллой, женой Региной и старшей дочкой Минигель. Ставрополь, 1957 г.

С братьями Набиуллой (стоит), Сафиуллой, женой Региной и старшей дочкой Минигель. Ставрополь, 1957 г.

Хамидулла Натфуллович вёл обширную переписку с однополчанами и военкоматами, продолжал поиск тех фронтовых друзей, которые оказались вне контактов с другими участниками Великой Отечественной войны. Он регулярно выезжал на встречи ветеранов, проходившие в Украине, Волгограде и других городах страны, был знаком с маршалом В.Чуйковым и иногда советовался с ним по важным жизненным вопросам. 8-9 апреля 1982 года тольяттинец участвовал в сборе ветеранов родной 57-й стрелковой дивизии, который прошёл в Чапаевске в честь 40-летия со дня её формирования в этом городе. Правда создавалась дивизия как 153-я стрелковая, но в конце декабря 1942 года стала 57-й.

Видимо, Насыбуллина попросили прислать к этой встрече материалы, и он отправил вырезки из газет, фотографии и что-то ещё в один из школьных музеев боевой славы г. Чапаевска.

Волну внимания, которая пошла к нему в 80-е годы он перенёс спокойно, выдержав испытание «медными трубами». Своими «кавалерскими» возможностями старался не пользоваться и поэтому всегда терпеливо стоял в очередях, ничего для себя и близких не просил, отказался от предложенной дачи. Зато мог сделать во дворе скамейку с лавками для доминошников, купить 10 ящиков винограда и угощать им всех соседей, посадить у дома дерево, подкармливать окрестных собак.

С женой, тоже начавшей ставропольский период трудовой деятельности с треста КГС, а потом работавшей в других организациях города уборщицей и награждённой двумя медалями, они вырастили дочерей Минигель, Минзаду и сына Рафика. Основные воспитательные функции были на Регине, внедрившей в быт семьи общение на родном языке.

Отец воспитывал детей личным примером: молчаливостью и скромностью, ежегодными поездками в Алькеевский район на сабантуй, увлечённостью чтением исторических книг (что повлияло на выбор профессии Минзадой – профессиональный библиотечный работник), нежеланием ругаться, кричать и распускать руки (хотя автоматчик, не раз смотревший смерти в лицо и уничтоживший большое количество гитлеровцев, этим арсеналом, думается, владел). Однажды Минзада украсила коридор квартиры такой надписью: «Ура! Я окончила 4-й класс!». За это ей досталось от матери, а отец ничего не сказал. Возможно, вспомнил Рейхстаг…

Влиял он на детей и другими своими интересами. Так, любил Хамидулла Натфуллович ходить на спидвей и болеть за тольяттинскую команду на стадионе «Строитель», смотреть телерепортажи футбольных и хоккейных матчей (этим увлёкся и Рафик, впоследствии так погрузившийся в информационный поток о спорте, что друзья его называли «Рафа-НХЛ»), играть в шахматы и карты, причём частенько с самим собою, а также в «Спортлото» – по своей небезуспешной системе. Находил он время и возможность, чтобы навестить родственников в Узбекистане, переехавших туда из Среднего Алькеево в голодные годы. Встречался там и с троюродным племянником Маратом Кабаевым – игроком футбольной команды «Пахтакор» (Ташкент), будущим отцом Алины – олимпийской чемпионки по художественной гимнастике. Когда работа позвала дочек в другие города, Хамидулла Натфуллович ежемесячно писал им письма своим красивым почерком, из-за которого его в армии не раз просили подменить писаря.

Под фронтовые сто грамм, принимаемые в мирное время, ветеран любил петь песни, преимущественно татарские, но в 70-годы тягу к «граммам» преодолел. По воскресеньям он частенько ходил в гости к однополчанину В.И.Пименову, чтобы попить чайку, от души покурить и поговорить, вспомнить пережитое.

Впрочем, война и сама напоминала о себе. Пять ранений и несколько контузий, а также обмороженные в окопах ноги давали о себе знать. Два раза в год ветеран ездил в санатории Кисловодска и Нафталана, чтобы подлечить сердце и притормозить тромбофлебит (он называл его окопной болезнью). Но со временем пришлось ходить с палочкой, а в конце 1983 года вытерпеть ампутацию обеих ног с интервалом в две недели.

Терпеть и оставаться оптимистом Хамидулла Натфуллович умел – он никому не сказал про вышедший однажды из ноги осколок, чем поразил врачей и родных. И после ампутации Насыбуллин строил планы на будущее с учётом нового физического состояния. Своим оптимизмом он привлекал к себе людей – к «дяде Саше» постоянно приходили больные из соседних палат. Но организм этих перемен не выдержал, и 2 января 1984 года Хамидуллы Натфулловича не стало.

Похоронили его на мусульманском кладбище в с. Татарские Выселки Ставропольского района с отданием воинских почестей. Одним славным Кавалером стало меньше…

36 полных кавалеров ордена Славы (в том числе восемь тольяттинцев) было в Самарской области – представителей почти трёхтысячной солдатской элиты, заслуживающей внимания не менее, чем Герои Советского Союза и талантливые полководцы.

В 2008 году самарские СМИ сообщили о том, что в живых из них на всю губернию остался один – А.М.Шулайкин из села Старый Аманак Похвистневского района. Он был однополчанином Насыбуллина и также скромничал, не любил рассказывать о войне, больше гордясь тем, что в его семье 10 детей, 20 внуков и огромное количество правнуков – всего 82 человека. Но через неделю после 65-летия Победы скончался и Александр Михайлович, успев пожить в родном селе на улице Шулайкина и привыкнуть к новому званию – Почётный гражданин Похвистневского района.

Похороны Насыбуллина Х.Н. Тольятти, 1984 г.

Похороны Насыбуллина Х.Н. Тольятти, 1984 г.

Дуб внука в память о деде

Дуб внука в память о деде

К сожалению, ничего такого нет применительно к личности Хамидуллы Натфулловича – только фамилия на памятном знаке, стоящем на площади Славы в Самаре, да дубок, который посадил у тольяттинского дома его внук Александр в честь деда. Забывается имя полного кавалера солдатского ордена на его родине и в Автограде. Правда, есть надежда, что в Алькеевском муниципальном районе Татарстана, начавшем серьёзную подготовку к 70-летию Победы, земляку Насыбуллину воздадут должное. Такую решимость Глава района, к.с-х.н. Фердинат Мидхатович Давлетшин в марте текущего года проявил. Что ж – будем жить этой надеждой!

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары»№3 (8).

Просмотров: 2791

Комментирование запрещено