«Башкирский суд — самый негуманный суд в мире»

К такому выводу 125 лет назад пришли земские чиновники Николаевского уезда Самарской губернии

Нечасто в архивных фондах, относящихся к дореволюционному периоду отечественной истории, встретишь потрясающие документы, в которых государственные чиновники чер­ным по белому пишут о случаях оскорбления национального чувства русского человека и сообщают о фактах, которые отмечены на са­мом деле.

«Этого не может быть, потому не может никог­да», — говорил герой повести Чехова. Вся админи­стративная и идеологическая политика царского самодержавия была направлена на недопуще­ние, а при случайном возникновении — немедлен­ное пресечение в корне подобных явлений. Одно только деление народов империи — на великорос­сов, малороссов, инородцев и прочие категории по сортам — закрепляла неравноправие народов. Не говоря уже о месте и роли православия как государственной идеологии многонациональ­ной страны. А мусульманская религия считалась «иностранным исповеданием», во многих стати­стических документах конца XIX века, например, Бугурусланского уезда, чуваши и мордва почти­тельно называются «местными инородцами», а татары и башкиры просто «магометанами».

Но политика, которая разрабатывалась в пе­тербургских коридорах и кабинетах власти, дохо­дя до российской глубинки, приобретала формы, не всегда желательные для ее авторов. И приме­ры «оскорбления…» нет-нет, да и встречались. Архивные документы тому свидетельство.

2 декабря 1888 года. Николаевская уездная земская управа обратилась в Канцелярию Са­марского губернатора с обращением. (Николаев — это нынешний город Пугачев Саратовской обла­сти, до 1928 года с прилегающими землями вхо­дил в Самарскую губернию — прим. Авт.).

«Уездное земское собрание еще в прошлом году возбудило ходатайство вопрос об изъятии русского населения из подчинения башкирских волостных судов, дабы избежать того печального явления, оскорбляющего национальное чувство каждого русского человека, когда нередко баш­кирскими волостными судами православные хри­стиане совершенно несправедливо приговарива­ются к телесным наказаниям». И пошла писать губерния — бюрократической волокиты в те вре­мена оп понятным причинам было гораздо боль­ше чем теперь. И по этим документам понятно, откуда возник сыр-бор. Обратимся к документам.

18 декабря 1888 года датирован запрос Кан­целярии Самарского губернатора Николаевскому уездному собранию: «какие именно неправедные решения башкирских волостных судов вызвали помянутое ходатайство».

На сбор с мест информации и подготовку отве­та четыре месяца. 26 апреля 1889 года уездные чиновники Николаевска отправляют в Самару «сведения о лицах русского происхождения, под­вергнутых наказаниям и взысканиям за проступ­ки по решениям башкирских волостных судов за время с 1879 по 1889 год, из которых видно, что по Кузябаевской волости, где большинством яв­ляется башкирское население и составляет пре­обладающий элемент, из 125 русских лиц, судив­шихся в башкирском волостном суде — половина (62 человека) приговорена к наказанию розгами, затем гь оштрафована деньгами и гь подвергнута аресту.

По Имилеевской же волости, где башкирское население преобладающим не является за тот же 10-летний период времени наказанию наказано розгами из 63-х только 10 человек русской наци­ональности. Такая разница телесных наказаний русских по решениям башкирских судов, только и может объясняться отношением населений — башкирского к русскому, — что и послужило собра­нию основанием к возбуждению ходатайства об изъятии русского населения в башкирских воло­стях из подчинения башкирским волостным су­дам».

Необходимо пояснить, что башкирские села Кузябаевской волости находятся сейчас на тер­ритории Перелюбского района Саратовской области, а волостной центр башкир нынешних Большечерниговского и Большеглушицкого райо­нов находился тогда в Имилеевке.

Интересен и отзыв Николаевская уездной земской управы, к которому с жалобами на судей башкирских волостных судов обращались рус­ские крестьяне и сельские старосты: «некоторые господа гласные (депутаты — прим. Авт.) заявляют о необходимости иметь в башкирских волостях с русским населением православного старшину, дабы… при разборе дел с русскими людьми из­бегать несправедливых телесных наказаний; а при невозможности достигнуть этого, — крестьян русских селений, находящихся в башкирских во­лостях, или временно проживающих там, подчи­нить суду соседних русских волостей, о чем было возбуждено ходатайство перед Самарским Гу­бернским по крестьянским делам присутствием.

Принимая во внимание, что под суд волост­ных судов по делам и проступкам крестьян строго ограничена пределами каждой волости (статья 10 «Общего положения о крестьянах») и что измене­ние этого положения может последовать не ина­че как только в законодательном порядке, нельзя не придти к заключению, что вопрос не подлежит разрешению учреждений по крестьянским делам присутствия; а потому уездному земскому собра­нию следует возбудить надлежащее ходатайство перед Правительством».

26 мая 1889 года свои пояснения Самарско­му губернатору дает также уездный исправник: «Башкирское население, исповедуя закон Маго­мета, вообще недружелюбно относится к жителям православного исповедания, и при разборе дел на судах, действительно, могут допускаться несо­ответствующие и нередко даже несправедливые решения, а потому я со своей стороны нахожу возбужденное со стороны земства ходатайство об изъятии русского населения из подчинения башкирским волостным судам, — заслуживающим уважения. Имею честь также при этом доложить, что в Кузябаевской волости, кроме нескольких ху­торов, имеются еще два заметных русских селе­ния — Солянка и Новая Черниговка».

Нетрудно представить состояние русского кре­стьянина, который наказывался к битью розгами судом, который состоит из каких-то инородцев, магометан, которые даже русского языка не зна­ют.

Возмущение их действиями нарастало в те­чение нескольких лет и вылилось в кампанию по ограничению юрисдикции судов башкирских во­лостей. Национальная составляющая в этом не­довольстве, безусловно, играла главенствующую роль.

Доподлинно проследить дальнейший ход со­бытий нам пока не удалось. Известно только, что в 1889 году в России был учрежден инсти­тут земских начальников, которые отвечали за определенную территорию уезда. В круг их обя­занностей, кроме всего прочего, был включен и контроль за работой волостных судов, в первую очередь утверждение приговоров о наказании розгами. Можно предположить, что без многочис­ленных обращений русских крестьян Самарской губернии и, быть других, этого могло и не прои­зойти.

А волостные суды, как максимально прибли­женные к условиям местности, доказали свою жизнеспособность и дожили до Советской вла­сти.

(Источник: фонд 3 — Канцелярия Самарско­го губернатора — Центрального Государствен­ного архива Самарской области, опись 225, дело 62 «Об изъятии русского населения из подчинения башкирских волостных судов»).

 Шамиль ГАЛИМОВ.

Газета «Азан», 2012 год, № 8.

Просмотров: 1327