Александр Торшин
«Руководитель одного из Северо-Кавказских регионов рассказал, как он ходил по арабским банкам. Столько кофе выпил, столько халвы съел, столько раз обнимались и ни копейки не дали», — отзывается о перспективах привлечения исламских инвестиций в Россию первый зампред ЦБ РФ Александр Торшин. В интервью кировскому изданию «Бизнес-новости» он рассказал о необходимости децентрализации решений и справедливости некоторых упреков своему учреждению.
«НЕУЖЕЛИ НА КАМЧАТКЕ ХУЖЕ ЗНАЮТ, ГДЕ БАНЮ СТРОИТЬ?»
— Вы стали заместителем Эльвиры Набиуллиной и статс-секретарем Банка России лишь в январе нынешнего года, перейдя из Совета Федерации, где последние десять лет были первым зампредом. В чем суть вашей нынешней работы?
— Статс-секретарь занимается взаимодействием с федеральными законодательной и исполнительной властью и с органами власти субъектов федерации. Работая 14 лет в палате регионов, понимаю, насколько важно иметь обратную связь с регионами. В футболе говорят: Сильные клубы — сильная сборная. Это правило полностью распространяется и на большую политику. Сильные регионы — сильная страна. И эти два процесса идут у нас одновременно — стремление к централизации — все стащить в Москву — и понимание того, что этого делать не надо. Что нужна разумная децентрализация полномочий. Как-то Владимир Владимирович даже сказал: «Неужели там, на Камчатке хуже вас знают, где баню построить?» Почему нужно ждать обязательно от Москвы указаний? Сам-то я родом с Камчатки, поэтому хорошо запомнил этот вопрос. И Эльвира Сахипзадовна очень хорошо понимает эту историю, что нужна устойчивая связь с регионами, с региональными банками, но не только по отчетности и прогнозам, нужна и живая связь. Поэтому как только я приступил, первый же звоночек поступил от Никиты Юрьевича (Белых, губернатора Кировской области — ред.). Мы с ним давние знакомые хорошие. Мне всегда нравилась его креативность, он очень основательный человек, и он сказал: надо приехать ко мне. И я пообещал, что обязательно приеду и посмотрю…
И необходимо было, конечно, повстречаться (с местными банкирами — ред.). Резкий разговор был, жесткий. Потому что на самом деле правильная, совершенно справедливая критика звучала о том, что надо учитывать местную специфику и побольше учитывать существующие реалии. Не замыкаться только 50 крупными банками России — у нас же их много, свыше 800, — а смотреть больше сюда. И я сегодня услышал совершенно справедливые упреки.
— Григорий Александрович (Гусельников — председатель Совета директоров «Вятка банка». — Ред.), наверное, выступал?
— Не только. Мы сегодня разговорились хорошо, и атмосфера была достаточно горячая. Да, Григорий Александрович — человек креативный, спорить не о чем. Мы наметили целый ряд шагов, и очень я благодарен Никите Юрьевичу. Он еще и подсказал, чтобы не просто собрались — поговорили, посмотрели друг на друга, поупражнялись в остроумии — составить протокол. И в нем отразить, что обсуждали и что надо бы поменять. Вот, скажем, инструкция 254-П. Я не уверен, что она идеальная. Но вообще, идеальных инструкций не бывает.
«А В РЕАЛЬНОСТИ ДО БЛИЖАЙШЕГО БАНКОМАТА 60 КИЛОМЕТРОВ»
— Что это? Думаю, это знакомо только банкирам.
— Инструкция об условиях кредитования — вещь достаточно специфическая. И правильно Гусельников говорит, что там надо бы отразить специфику малого и среднего бизнеса. Идет речь о дополнительном резервировании и еще целом ряде ключевых вопросов. Вот это посмотреть получше и, может быть, малый и средний бизнес прописать отдельно. Иначе развития никакого не будет, и те директивные указания, которые исходят от Центрального банка могут очень серьезно тормозить процессы.
В общем, разговор получился очень хороший, интересный по этим инструкциям ЦБ. Договорились, что будет составлен протокол и где-то месяца через три мы вернемся к этому вопросу. Тогда будет понятно: либо правы те, кто ставят этот вопрос, либо прав Центральный банк. Либо правда где-нибудь посредине. Но обязательно этот вопрос будет в Москве обсужден. Более того, целый ряд вопросов идет вне полномочий прямых директив ЦБ. Здесь существует правовое регулирование на уровне закона. То, чем я 14 лет занимался. И эти законы очень нужны.
— А у вас есть полномочия и рычаги влиять на изменения ключевых инструкций и законов?
 |
— Во-первых, я все-таки зампред. И участвую, не являясь членом Совета директоров Банка России, но мы имеем возможность обсуждать. Поэтому с Эльвирой Сахипзадовной, когда приеду в понедельник же, этот вопрос будет обсужден. Другой пример — вопросы безналичных расчетов. Иногда на бумаге так хорошо получается, а в жизни там не так. И если за рубежом кредиткой можно расплатиться везде, вплоть до мелкого рынка, у нас этот процесс пока идет тяжело. Во-первых, страна очень большая, а во-вторых, система банкоматов не везде дотягивается. Понятно, что есть искреннее желание облегчить жизнь человеку. Чтобы не связывать его наличкой, а все на карточку переводить. Не надо в очереди стоять у окошка. Для пенсионеров, скажем, и почтальонов, которые пенсию разносят, меньше риска, что ограбят. В теории все классно. А в реальности что? До ближайшего банкомата 60 км. И человек едет получать деньги за 60 км. Красота! Я представляю себе все ощущения и формулировки, которые он употребляет в отношении тех людей, которые это придумали. Мы хотим, чтобы деньги были в банковской системе. Но вот, зарплата у человека — 10 тыс. рублей. Если человек получает за 60 км эту зарплату, он снимет их все. Вот если бы банкомат у него в подъезде стоял или в соседнем супермаркете — да ладно, пошел, взял тыщу-две, там идет какой-то процент и все. Или, вот, микрофинансирование — беда полная…
«МНЕ НРАВИТСЯ НАЗВАНИЕ 777»
— Губернатор Никита Белых тут как раз прописал в задачах на 2015 год, чтобы правоохранительные органы проверяли МФО на признаки наличия финансовой пирамиды. Правоохранители сказали: у нас нет полномочий…
— Нет полномочий. Тоже надо понимать, откуда берутся эти микрофинансовые схемы. Раньше можно было трояк до зарплаты занять у соседа по лестничной клетке. А сейчас сосед такой же — трояка тоже нет. Куда деться? Появляются эти оборотистые ребята, которые говорят: можем дать, под большой процент, правда, но прямо сейчас. Я иногда просто удивляюсь: беру — опять камушек в ваш огород — солидное издание, что мы там читаем: деньги немедленно по предъявлению паспорта. Спешите! Спешат. Потом правоохранительные органы разбираются.
— То, что не запрещено, то разрешено. И МФО теперь как раз под контролем Центробанка.
— Теперь уже под контролем Центробанка, и надо смотреть, как с ними быть. А с другой стороны, прижми их, так теперь уже и у соседа не займешь, и у этих не займешь, а что делать?
— Есть же кредитные потребительские кооперативы. Почему бы их не развивать? Там прозрачнее все.
— Так и будем делать потихонечку. Но, понимаете, страна большая — проблем много. Будем двигаться в этом направлении… Да, еще немножко, возвращаясь к платежным картам. Хотелось бы, пользуясь случаем, немножко и вас поэксплуатировать.
— Вы про «Три семерки» (Александр Торшин как-то предлагал назвать пластиковую карту российской национальной платежной системы 777 — «фартовое» в России число. — Ред.)?
— Слышали об этом? Поучаствуйте, вам надо поискать хорошее название. Мне самому 777 нравятся.
— А награда какая будет победителю? Золотая карта?
— Карта № 001 или что-нибудь в этом роде. Хорошо, что вы подсказали. Вот видите, мы обо всем подумали кроме награды победителю. А ведь будем делать интернет-голосование, в котором обязательно кто-то победит. И победителей мы поощрим обязательно. Поучаствуйте и привлекайте своих читателей. Чтобы потом не обижались, потому что история символики знает много курьезов. Чтобы не проскочило что-нибудь такое, что в переводе на какой-нибудь язык одного из народов Российской Федерации не выглядело нецензурно.
— Не потеряют ли с появлением национальной платежной системы нынешние пользователи Visa, Master Card, Pro100, «Золотой короны»?
— Нет, никто не потеряет. Просто мы хотим строить собственную платежную систему. Это шаг туда. А выбор будет. Пожалуйста, можно будет иметь и Visa и Master Card…
«ИСЛАМСКИЙ БАНКИНГ ДОЛЖЕН БАЗИРОВАТЬСЯ НЕ НА СУРАХ, А НА ЗАКОНАХ РФ»
— Сейчас мы будем встречаться с промышленниками. Посмотрим, как они. Догадываюсь, что будет очень тяжелый разговор о доступности кредитов. Но мне сейчас немного легче, потому что вчера выступал Владимир Владимирович Путин и в его выступлении было много банковских вопросов — и о ключевой ставке, и о валютной ипотеке, и об ОСАГО, и так далее. Сейчас Центральный банк находится в таком ответственном положении, поэтому многое будут, как в народе говорят, валить на Центральный банк. То, каким Центральный банк был 20 лет назад, когда я начинал в нем работать, ни в какое сравнение не идет с сегодняшним: там не занимались ни страхованием, ни ценными бумагами, ни микрофинансовыми организациями, ни много чем еще. Поэтому сейчас банк будет отвечать на многие вопросы, и ответы не всем понравятся. Ну а кому может понравиться, например, удорожание полиса ОСАГО? А с другой стороны, мы 11 лет не меняли ставки. А за эти 11 лет и инфляция, и курсовая разница, которая в прошлом году случилась. Сейчас ту запчасть для автомобиля по цене 11-летней давности нигде не купишь.
— Александр Порфирьевич, мне, как человеку, пишущему об экономике, непонятно, почему наибольший объем средств антикризисной программы направлен в банки, а не в инфраструктурные проекты, не в поддержку промышленности?
— А как же их непосредственно поддержишь? Прямо конкретным предприятиям предоставлять?
— Нет, почему, через субсидированные кредиты, например.
— Правильно. Но это же опять все банки. Поэтому программы существуют разные. Надо просто более детально разбираться. Есть у нас и проектное кредитование, которым мы занимаемся совместно с Минэкономразвития, и есть субсидирование кредитных ставок. Есть отдельные программы по селу и так далее. Просто, понимаете, все это упирается в финансовую грамотность населения, включая и финансовую грамотность руководителей. Потому что набор банковских продуктов достаточно большой. И он будет расширяться. Вот тут недавно мне задали вопрос про исламские банки…
— Закон-то по ним приняли?
— Нет такого закона. Пока это все только разрабатывается. Хотя некоторый элемент исламского банкинга есть. И в Казани они уже работают. Много пока не наработали — там несколько десятков миллионов всего-навсего…
— Это по принципу прямого банковского инвестирования и участия в уставном капитале компаний?
— Да, разумеется. В исламском банкинге проценты брать нельзя и нельзя финансировать некие проекты, связанные с алкоголем, табаком, индустрией развлечений, которая имеет какое-то эротическое наполнение. И процент нельзя брать, но беспроцентное кредитование тоже ведь возможно. Единственное, что эти процессы все-таки должны в России базироваться не на сурах ислама, а на законодательстве Российской Федерации. У нас в стране 20 миллионов мусульман. И их будет все больше и больше. И они пойдут, наверное, в исламский банк. Таким образом, мы решаем вопрос не исламского банкинга. Мы решаем более общие вопросы. Доверия к банковской системе.
— У меня почему-то есть ощущение, что эти шаги предпринимаются сейчас потому, что нам необходимы средства. И мы дружим с Китаем, с арабскими странами, чтобы получить их деньги в качестве инвестиций.
— Это иллюзия. Руководитель одного из Северо-Кавказских регионов рассказал, как он ходил по арабским банкам. Есть иллюзия, что мы сейчас разрешим исламские банки, и польется этот золотой дождь с Арабских Эмиратов. Он говорит: «Да нет. Тут с тремя банками столько кофе выпил, столько халвы съел, столько раз обнимались, и ни копейки не дали». Поэтому нам нужно укрепление нашей банковской системы. Владимир Владимирович вчера сказал, что она при всех кризисных явлениях укрепляется. Мы теперь понимаем, что «добрых дядей», которые раньше запросто давали нам кредиты под низкий процент, не стало. Точнее, они перестали быть добрыми. У нас остаются только деньги населения — пенсионные, вклады и так далее. И возникает вопрос безотзывных вкладов и так далее. Вот, собственно говоря, мы в таком поиске. Я очень благодарен, что Никита Юрьевич меня пригласил и будем дальше идти по части совершенствования законодательства.
«ОПТИМИЗМ — ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ РЕСУРС»
— Какой посыл из прямой линии Владимира Путина с гражданами России для вас был интересен?
— Может быть, моя точка зрения специфическая, но Владимир Владимирович в очередной раз призвал к повышению активности и самостоятельности.
— И к терпению еще.
— А без терпения-то куда деться? Не в этом дело. Мы иногда очень увлекаемся расчетной частью. И нет понимания важности психологии. Для меня оптимизм — очень сильный ресурс, как и для любого человека должен быть. Для меня вера в себя и вера в то, что у нас все получится… Кириенко как-то сказал одну очень интересную вещь: у России нет почвы для экономических проблем. У нас все проблемы психологические. Вот, сумеем мы преодолеть эти психологические проблемы, прекратим верить, так сказать, в ковер-самолет, сапоги-скороходы, скатерть-самобранку, наконец-то осознаем, что нам никто ничего не должен. Вот я тут, понимаешь, ввязался в валютную ипотеку, вы должны мне обеспечить выход из этой трудной ситуации. Ну, никто тебя за руку не тянул брать валютную ипотеку. Но как только мы начинаем в себя верить, у нас дела идут в гору. А все остальное — пенсионное обеспечение, образование и так далее — с учетом собственного, да и зарубежного опыта у нас получится. Но если не будет веры в себя и веры в то, что у нас всего хватает, а нам нужно только собраться и решать эти вопросы сообща — вот это для меня было главным. Ну а так, как для сотрудника Центрального банка вообще бальзам: к Центральному банку вопросов нет. И в ЦБ делают все правильно. Ну, что ж, приятно. Будем двигаться дальше этим же курсом.
Беседовал Олег Прохоренко
«Бизнес-новости», Киров, 27.04.2015
|
Просмотров: 985