Штурман, проложивший курс плавания «Туган тел»

В начале этой осени отметил свое 60-летие один из активнейших организаторов Куйбышевского татарского культурного центра «Туган тел», твердый и целеустремленный, деловитый и принципиальный Ш.А. Ахмеров. Его единомышленников подкупали в молодом юристе ум и четкость суждений, спокойствие и обстоятельность, поразительная работоспособность и огромная уверенность в правоте дела, которое стали разворачивать инициативные татары Куйбышева на волне демократических преобразований в СССР. Опрос некоторых местных аксакалов татарского общественного движения позволил написать именно эти строчки о Шамиле Абульнагимовиче.

27 лет назад он был членом одной из двух инициативных групп по созданию в городе на Волге татарского культурно-просветительского общества. 5 декабря 1988 года Шамиля избрали председателем оргкомитета по подготовке общего татарского собрания, которое прошло через месяц в несуществующем ныне Доме молодежи и заявило о своей цели – официальная регистрация центра «Туган тел». Шамиль стал автором его первого устава и продолжил возглавлять оргкомитет, который вскоре перерос в совет по подготовке учредительного собрания. Оно состоялось в мае 1989 года и избрало председателем культурного центра Р.Ф. Абдулова.

«А что же Ахмеров, где он?» – может удивиться дотошный читатель. Так давайте и спросим у самого юбиляра.

- Шамиль эфенди, коллеги-активисты говорят о том, что в Вас отсутствовало стремление быть всеми правдами и неправдами лидером движения. Но не диктовала ли логика его развития целесообразности Вашего нахождения на первой роли и дальше?

- Я изначально планировал передать дела человеку, большему татарину по языку, культуре, кругу общения, психологии, чем я сам. Более деловому, спокойному, коммуникабельному, в конце концов, более старшему, «мудрому и хитрому», который лучше сможет вести дела с разными татарами.

- Что значит – большему татарину по языку, культуре…?

- Я был типичным «продуктом» советской системы: школа, октябренок, пионер, комсомолец. На себе испытал столкновение влияний: национального, мусульманско-татарского – со стороны родителей, и атеистического русско-советского – со стороны советского государства, его мощной, хорошо продуманной и организованной системы воспитания и образования.

На определенном этапе побеждало влияние государства, и у меня появилось ощущение собственной неполноценности. Я стал предпочитать, чтобы меня в школе называли не Шамиль, а Саша, начал стесняться на людях разговаривать на татарском языке с родителями. Более того, даже предлагал им соблюдать сформировавшиеся тогда в обществе «правила приличия»: не говорить на родном татарском языке на людях!

Отсюда незнание литературного татарского языка, культуры, и при создании «Туган тел» я брал на себя только юридическую и организационную работу, после выполнения которой предполагал передать дела более подготовленным толковым людям.

- А как Вы оказались среди активистов первой волны?

- Созревал для принятия такого решения долго, испытывая толчки от жизни. Вот некоторые из них. По окончании 8-го класса в Куйбышеве я поступил в Одесское мореходное училище, где обучился на судоводителя – штурмана дальнего плавания. Во время работы в Дальневосточном морском пароходстве побывал во многих странах: Турции, Греции, Египте, Франции, Великобритании, США, Австралии, Японии и др. Во многих из этих государств довелось встречать татар, которые рассказывали о тоске по Родине, о том, как тяжело жить на чужбине, как им радостно услышать татарскую речь от татарина из СССР. На меня произвело очень большое впечатление то, как вдали от Родины татары берегут все свое родное: язык и веру, традиции и обычаи.

В 1978 году у меня возник спор с молодым блестящим журналистом газеты «Красное Знамя» Приморского крайкома КПСС С.Новоселовым на тему «Есть ли еще в СССР национальный вопрос?». Сергей утверждал, что национальный вопрос в стране уже решен и создана новая общность людей «советский народ». Я же настаивал на том, что национальный вопрос в СССР будет существовать всегда, так как страна Советов – многонациональное государство. А проблема заключается не в том, что «национальный вопрос» существует, а в том, как он решается. Русский язык, как средство межнационального общения и приобщения к богатствам культур, важен и нужен – это бесспорно, но имеют право на развитие язык и культура каждого народа. Хороша роза, но красив и букет полевых цветов!

Благодаря своим родителям чувство национальной гордости и достоинства у меня было, но заводил я друзей не по признаку принадлежности к нации, а по личным человеческим качествам, по совпадению оценок понятий «порядочность», «честность», «дружба». Тем не менее, рост национального самосознания привел меня в годы «перестройки» к идее сплочения куйбышевских татар во имя возрождения родной культуры. Не секрет, что в первые десятилетия советской власти татарских образовательных, культурно-просветительских организаций и СМИ было значительно больше. Так я загорелся мыслью создать в г. Куйбышеве татарскую общественную культурно-просветительную ОРГАНИЗАЦИЮ, которая бы занялась серьезно, системно и публично делом возрождения татарского языка и культуры в городе.

Обговорил вопрос с родителями, которые после долгих размышлений благословили меня на это святое дело в интересах татарского народа.

- Почему после «долгих размышлений»? Ведь по стране пошел вал перемен…

- Моим родителям и родственникам уже дважды до этого пришлось сильно переживать за меня и иметь неприятности. Дело в том, что в 1976 году (перед XXV съездом КПСС), будучи в рейсе около Австралии, я написал заявление «о самоисключении» из ВЛКСМ. Это был знак протеста против непорядочности и беспринципности руководства, которое злоупотребляло служебным положением на судах и совсем не соблюдало моральный кодекс строителей коммунизма. После этого меня, штурмана дальнего плавания, лишили «визы» и права работать на судах, совершающих международные рейсы, и перевели осваивать каботаж – рейсы только во внутренних водах СССР.

А три года спустя мы с товарищами создали во Владивостоке студенческий политический кружок, в котором проходили дискуссии и писались аналитические статьи о том, насколько справедливо и несправедливо устроено общество в СССР. Количество приходящих на дискуссии росло (в т.ч. и нестудентов), хотя вербовкой сторонников мы не занимались.

В определенный момент сотрудники КГБ посчитали деятельность нашего дискуссионного кружка вредной и опасной для государства. Сразу скажу: обыск твоей квартиры – процедура крайне неприятная, чувствуешь себя мерзко. Допросы – тоже доставляют мало удовольствия. Противно и понимать, что тебя и твоих товарищей предал человек, которого вы считали своим товарищем, доверяли ему свои мысли и чувства. Неприятно осознавать, что у твоих товарищей тоже проблемы, обыски, увольнения с работы. Для истины скажу, что ни меня, ни моих товарищей не били и не пытали. Ограничились психологической обработкой, промыванием мозгов, предупреждением и угрозами.

Последствия были следующие: фактический запрет на проживание во Владивостоке – пограничном городе-порте, запрет на продолжение обучения на юридическом факультете Дальневосточного государственного университета, запрет на продолжение обучения (на перевод) в Казанском и Куйбышевском государственных университетах. Завершить высшее юридическое образование и получить диплом мне разрешили только в 1986 году – с началом «перестройки».

- Вы говорите о неприятностях, которые возникли у родителей из-за сына. Они у Вас занимали какие-то высокие посты?

- Отнюдь. Я родился и рос в г. Куйбышеве в рабочей семье. Отец Абульнагим Марванович был великий труженик. Помимо основной работы станочником и такелажником на заводе «Металлист» все время (даже в годы войны) дополнительно подрабатывал, чтобы прокормить нашу большую семью из семи детей (4 сына и 3 дочери). Его родители погибли во время страшного голода 20-х годов, поэтому он рос сиротой у своего дяди. Образования не получил, но отличался острым умом и языком, тонким юмором, был весельчаком и заводилой, знал огромное количество татарских песен и любил их петь.

Мама, Ахмерова (Насыбулина) Тайфэ Фаткулловна, трудилась недолго в типографии, затем в бухгалтерии автобазы, а после рождения нескольких детей перешла работать уборщицей, чтобы иметь возможность их воспитывать и учить. Для своего времени она получила хорошее религиозное и светское образование: ей довелось немного поучиться в медресе, и поэтому она знала арабский язык. Затем получила среднее образование в татарско-русской школе. Мама не только внешне соблюдала мусульманские каноны, но и в глубине своей души была мусульманка. Она всю жизнь совершала намаз и ходила в мечеть, открытую со временем недалеко от нашего дома. Папа с мамой были общительны, гостеприимны, у к нам часто приходили гости, все пели, и плясали. Лично у меня любовь к татарской песне, музыке, наверное, из детства.

Родители стали куйбышевцами перед войной. Отец был родом из села Чишмы, что около Уфы, а мама – из села Старое Альметьево ТАССР. Они создали благополучие нашей семьи собственными силами в сложнейших условиях войны и послевоенной разрухи, голода и нехватки всего, начав «с нуля»: начали жить семьей в землянке, затем переехали в шлакоблочный барак, затем своими силами построили дом. А когда дом сгорел, то на его пепелище снова, уже с участием старших детей, построили новый большой дом для большой семьи.

- Итак, Вы получили «добро» от родителей и начали действовать. Каковы были первые шаги?

- Я обсудил вопрос с моим самым близким другом и товарищем Р.С. Сайдуллаевым, который, окончив Куйбышевский индустриально-педагогический техникум, обучал молодых людей рабочим специальностям. Рустамжан вскоре привлек к работе одну из своих учениц, юную симпатичную Данию Латыпову из села Алькино. Приняли предложение участвовать в работе мой друг Анвер Валишев, станочник-фрезеровщик ЗИМа, и коллега юрисконсульт А.К. Абдрафигов, который привел двух своих друзей юристов: Н.Н. Шарапова и еще одного, фамилии и имени которого я, к сожалению, не помню (он вскоре погиб). По рекомендации своего брата, парторга Экспериментально-механического завода Г.Г. Хусаинова с радостью согласилась участвовать в деятельности по созданию татарской организации директор областной юношеской библиотеки Р.Г. Букина. Все они, а также моя мама, сестра Дания, ее муж Х.Г. Субеев – главный инженер ТТУ г. Куйбышева, их дочь школьница Асия сразу начали работать. 

Первые несколько собраний нашей небольшой инициативной группы мы провели в доме моих родителей на Измайловском переулке, начав собираться примерно в августе-сентябре 1988 года. Все были согласны с тем, что организация должна быть не политической и не нелегальной, а легальной, культурно-просветительной. Ее главными задачами должно быть создание системы обучения татарскому языку и татарской культуре с детства: в татарских детских яслях и детсадах, в татарских школах. Необходимо также создание инфраструктуры в виде системы учреждений и организаций, в которых может жить и применяться татарский язык: татарские библио-, фоно- и кинотеки, татарские дискотеки, татарские клубы, кафе, парикмахерские, различные ателье и т.д.

Было единодушие и в том, чем надо заняться сразу: искать активных татар, готовить предложения по организации работы, по уставу и программе организации, по конкретным мероприятиям, текст обращения-требования куйбышевских татар.

Подавляющее большинство соплеменников, с которыми стали разговаривать члены инициативной группы, с радостью поддерживали идею создания организации для возрождения татарской культуры и языка. Однако, у многих находились различные уважительные причины, по которым они не могли участвовать в этой деятельности. Например, членство в КПСС, работа на руководящей должности.

Была и приятная весть. Хабибулла Субеев сообщил, что через своего друга Муктасима Узбекова, работавшего главным бухгалтером завода «Металлург» и хорошо знавшего руководителя ансамбля  «Ялкынлы Яшьлек» И.И. Колючева, до последнего доведена информация о существовании нашей инициативной группы, о наших мыслях, намерениях и о желании встретиться с ним.

На это Ильгиз Колючев ответил встречной информацией – на днях у него уже была другая инициативная группа с предложениями по организации в г. Самаре отделения Татарского общественного Центра. Поэтому он советует нам встретиться с этими людьми и договориться о совместной работе. Мы обрадовались информации о том, что есть группа  людей, которые хотят заниматься вопросами возрождения татарской культуры и языка в Куйбышеве. Как выяснилось, в нее входили летчик гражданской авиации Ф.Т. Фарукшин и инженеры А.К. Надиров, А.М. Нафигин.

Обе группы встретились впервые осенью 1988 года у Ф.Фарукшина.

- И началась дружная работа двух инициативных групп по созданию организации?

- Да, но сначала жизнь нас щелкнула по носу. Когда я обратился к юристам Куйбышевского горисполкома с вопросом о возможности создания татарской национальной культурно-просветительной организации, утверждения и регистрации ее устава, выяснилось, что это практически невозможно в рамках существующего законодательства. Но они же подсказали выход – обратиться в комсомольские органы, которым разрешено создавать и регистрировать самые различные молодежные центры: творческие, научные, производственные, музыкальные, художественные, просветительные и пр. Я коллегам говорю: «У нас не молодежная, а национальная организация».

А они: «Как хотите. Но организацию со статусом «национальная» после десятка согласований Вы в лучшем случае, может быть, и зарегистрируете через год, а организацию со статусом «молодежная», если договоритесь с обкомом ВЛКСМ, – через месяц».

Пошел в ОК ВЛКСМ, вкратце объяснил ситуацию. Услышал предсказуемый ответ: «Если вы националы, то это не к нам. Но, на всякий случай, мы посоветуемся с обкомом КПСС. Оставьте проект устава, программу и приходите через недельку. Через неделю к моему большому удивлению узнал, что обком партии поручил обкому комсомола приютить нас. Меня отправили к директору Дома Молодежи В.Петрову. Тот после собеседования «передал» меня директору Молодежного центра А.Мескину, который сообщил, что нас смогут принять как молодежную татарскую организацию, но не как национальную.

С учетом этого на встрече групп было предложено создать в Куйбышеве на первом этапе общественно-просветительную организацию с названием «Куйбышевский татарский молодежный культурный центр» (КТМКЦ). В дальнейшем в зависимости от ситуации и обстоятельств можно будет изменить статус на общественно-просветительную организацию с примерным названием «Куйбышевское общество татарской культуры». Это предложение долго обсуждались, так как слово «молодежный» не подходило по возрасту части обеих инициативных групп.  Но, в конце концов, оно были принято, как и другое – провести организационное заседание по созданию оргкомитета КТМКЦ 5-го декабря1988 года.

- Как известно, на том оргкомитете Вас выбрали его председателем. Что Вы ощущали тогда?

- Не подумайте, что рисуюсь, но я не помню, почему и как меня избрали. То ли потому, что я уже вел переговоры с  А.Мескиным, подготовил проект Положения об оргкомитете, жил и «горел» этой работой, имел возможность посвящать ей много времени и сил. Я ощущал поддержку родителей и руководства областного управления местной промышленности, где трудился в 80-е годы юристом, был холост и полон здоровья. В состав оргкомитета тогда вместе со мной вошли Ф.Т. Фарукшин, А.К. Надиров, Э.Г. Кабиров, Р.С. Сайдуллаев, Ф.Х. Давыдов, А.К. Абдрафигов и А.М. Валишев.

Кстати, такая интересная практика: полномочиями председателя и его заместителя (Фарукшин) наделили только на две недели. На следующий срок – до 31 декабря – председателем организационного комитета избрали А.Абдрафигова, а заместителем – меня, хотя на это место предлагался отказавшийся от него по причине большой занятости А.Надиров. В качестве зама я поставил на голосование вопрос об утверждении «в целом» проекта Устава Куйбышевского татарского культурного центра (КТКЦ). После прений такое решение было принято большинством голосов.

На следующем заседании по предложению Нафигина, Надирова и М.И. Сафина полномочия Абдрафигова и Ахмерова продлили до 1 февраля 1989 года. А оргкомитет КТМКЦ  принял на себя более широкие функции – оргкомитета КТКЦ с сохранением в нем секции татарского молодежного культурного центра.

11 февраля состоялось пятое заседание оргкомитета, на котором было доложено, что разработаны проекты Положения о Куйбышевском татарском культурном центре и его программа деятельности; утверждено Положение об оргкомитете КТКЦ «Туган Тел» при молодежном центре; получено помещение в Доме молодежи и проведено организационное собрание татарской общественности 21 января в Доме молодежи. Именно на этом собрании было заявлено о намерении создать Куйбышевский культурный татарский центр «Туган Тел» («Родной язык»). Меня опять в тот февральский день избрали председателем оргкомитета, а заместителями стали Абдрафигов и Р.Ф. Абдулов. 

- Упомянутое январское собрание стало заметным событием в жизни татарской общественности. Про оргкомитет  и его цели узнали, и, наверное, к вам стало приходить много новых активистов?

- Конечно, наша деятельность вышла на новый уровень благодаря солидному кадровому пополнению. По крайней мере, люди перестали бояться прессинга властей и общественного мнения, ибо все в стране менялось. И тогда мы сделали верный ход – проведение массовых мероприятий для татар.

Так, в начале февраля был организован вечер татарской культуры в ДК «Аврора», на который пришло 250 человек, а в конце месяца – «Зимний сабантуй» во Дворце спорта КуАЗ, собравший более трех тысяч куйбышевцев. В мае там же прошел литературно-музыкальный вечер по поэме Х.Г. Аюпова «Конь сердца моего». Праздник «Играй гармонь» порадовал соплеменников 16 апреля во Дворце культуры на пл. Кирова.

А 27 мая 1989 года состоялось наше главное мероприятие –  учредительное собрание, явившее новую общественную организацию «Туган тел». Первым председателем ее Совета избрали Рашида Абдулова.

Тот год был богат на события в исполнении первопроходцев татарского движения. 24 июня на ипподроме они провели многотысячный «Сабантуй». С тех пор он прочно вошел в жизнь самарских татар, как и «Навруз», «Сэмбелэ», областной детский фестиваль и другие мероприятия. В сентябре 1989 года в Куйбышеве состоялась научно-практическая конференция на тему: «История и культура Волжско-Камской Булгарии. Роль и задачи исторической науки в укреплении дружбы народов». Она была посвящена знаменательной дате – 1100-летию принятия ислама на Волге. Делегация Куйбышевской области из восьми человек присутствовала на учредительном съезде Татарского общественного центра (ТОЦ) в Казани. Наши активисты поддержали стремление ТОЦ сохранить татарскую культуру. Всех успешных дел того периода и не перечислишь.

Конечно, в их проведении участвовало значительное количество активных татар. Очень много помогали мне в моих татарских «проектах» и друзья-товарищи других национальностей (русские, украинцы, евреи, башкиры, мордва, чуваши и пр.). Национализм-интернационализм в действии, так сказать.

- Как в дальнейшем строились Ваши отношения с культурным центром «Туган тел»?

- Примерно до 2000 года активно участвовал в татарском общественном национальном движении, в делах Самарского татарского культурного центра «Туган Тел», Союза булгарской татаро-башкирской молодежи «Азатлык» («Свобода»), татарской национальной культурной автономии Самарской области и г. Самары. Добились открытия татарской школы в г. Самаре, нескольких татарских газет, участвовали в строительстве соборной мечети – одной из крупнейших и красивейших в России.

Потом отошел от активного участия из-за женитьбы, появления многочисленных семейных проблем и хлопот, которые не оставляли свободного времени. Кроме того, не смог сработаться с людьми, которые, придя в наше общественное национальное движение, считали возможным извлекать из работы в нем деньги и политические дивиденды. Головой понимаю, что без таких людей тоже невозможно продуктивно и эффективно работать, но не могу принять. Сейчас по мере необходимости снова участвую в национальном движении.

- И как Вам нравится движение корабля под названием «Туган тел», курс которому Вы проложили в числе первых?

- Не удовлетворен его движением за последние 15-20 лет. Он создавался как «мини-правительство» татарской общины с задачей консолидировать всех ее членов, дойти до каждого татарина в области, решать системно и комплексно весь спектр культурно-просветительных потребностей татарской общины во взаимодействии с властями Татарстана. Т.е. в лучшем смысле обеспечение национально-культурной автономии татарского населения – создание татарского мира, где будет жить и применяться татарский язык, воспроизводиться родной дух, культура и пр.

А наше судно превратилось в круизный лайнер, где полупрофессиональные организаторы проводят культурно-массовые мероприятия для татар, разделившись на небольшие группы. Много на корабле стало туристов, точнее статистов, которые ничего не решают, а голос их не слышен и не запротоколирован в документе. Как-то пересматривал первые протоколы оргкомитета: все четко – кому что поручено, отчет о выполнении. Как на производственном совещании. Почему-то и с этим сейчас неважно. 

К сожалению, реальные первооснователи «Туган тел», дельные талантливые люди, достаточно быстро обособились, выдавили неудобных людей, отгородились от простых членов организации, сами все решают за всех, «потому что они все сами лучше знают, решают и делают» – «…бу ведь инде интеллектуальный еш…». Реального членства – нет, реальной системной регулярной работы членов организации – нет. Встречаемся один раз в год на общих собраниях.

А уж когда к руководству пришли миллионеры, они привнесли методы руководства и управления из бизнеса – я плачу – я и руковожу. Кто не согласен – не мешай, или плати больше, чем я, тогда поговорим. «Туган тел» превратили в культмассовую лодку рекламного катера, которая должна приносить рекламно-информационно-политические дивиденды.

Я снова выскажу свою тревогу: представляется опасной ситуация, когда во главе общественной организации стоят большие бизнесмены. Ведь интересы бизнеса и общественной организации могут и не совпадать в определенных обстоятельствах.

При этом хочу отметить огромную помощь татарской общественной жизни со стороны очень многих татарских бизнесменов. Очевидно, что без их помощи жизнь татарской общины, наши праздники были бы менее яркими. Нужно бы найти разумный баланс интересов, чувство меры.

- А что же Вы не вмешиваетесь, коли видите недостатки? Ведь когда-то и комсомольский билет готовы были сдать…

  — Свою задачу в «Туган тел» сейчас вижу в том, чтобы, по крайней мере, не мешать нынешнему руководству, так как я не могу сделать лучше. Ведь судно идет, полезные дела делаются. Но вместе с тем, было бы хорошо нам, татарам, мобилизоваться. Надо свистать всех наверх, ибо некоторые задачи, о которых мы говорили четверть века назад, так и остались задачами. Достаточно посмотреть текст нашего открытого обращения к областной  конференции КПСС, руководству и общественности Куйбышевской области.

К примеру, мы справедливо гордимся наличием школы «Яктылык», обучающей 470 татарских детей Самары, но потенциальных школьников такого вида заведений в области насчитывается около 20 тысяч.  С учетом норматива обеспеченности школьными местами (18 % от численности населения) татарские школы в Самаре могли бы принимать 7200 ребят. Возражения против этой арифметики мне известны – где вы возьмете такое количество родителей, готовых обучать своих чад в татарских школах. Конечно, здесь будут трудности, но пока конкурс в «Яктылык» – два человека на место. Не забудем при этом, что из демографической ямы страна начала выбираться.

Мы потеряли несколько татарских газет и многонациональное «Радио-7 из Самары», которому даже миннац РФ обещал в свое время поддержку. Где передачи о национальных меньшинствах на ведущих телеканалах? Представителей татарско-мусульманского сообщества принимает на регулярной основе только телевизионный канал «Самара ГИС» в своей передаче «Универсальный формат».

Двадцать пять лет назад на конференции в Доме политического просвещения обкома КПСС был принят документ, который предлагал конкретные пути объединения усилий государственных органов, прежде всего, образования и культуры, научной и национальной общественности для воспитания у подрастающего поколения исторической памяти и сохранения языков, культур народов-соседей. Но многие положения того документа до сих пор остаются нереализованными. Романтики и бойцы первой волны татарской активности устали, а в новой волне их, видимо, очень мало.

По-прежнему «педалируется» тема татаро-монгольского ига, смущающая очередные поколения татарских детей и формирующая у некоторых из них чувство вины перед русским народом. Эта тема все еще в политических одеждах, которые давно бы надо было сменить на исторические тоги. Но очередной всплеск внимания  к проблеме взаимоотношений Орды и Руси, приведший к заочному обмену ударами замглавы Совета муфтиев России Дамира Мухетдинова и публициста Егора Холмогорова, показал, что до этого ой как далеко. Я полностью разделяю реакцию на это некоего Тимура Алиева: «Холмогоров, конечно, знает историю, и читать его всегда интересно. Но его публицистика – не научные труды, а идеологические опусы. То есть, до отрицания ига и Орды как таковой, что тоже стало модно среди умничающих маргиналов, начитавшихся Фоменко и Бушкова, он, конечно, не опускается. Но, тем не менее, факты отбирает и трактует так, как это нравится ему. В чем, отчасти, уподобляется Акунину, только с другим знаком. История, смешанная с идеологией, это не история. Тогда проще смотреть мультики про богатырей». От себя добавлю лишь одну ремарку – российские татары здесь вообще не при чем!

- Шамиль эфенди, а как сложилась Ваша трудовая биография с учетом упомянутых уже событий 1976 и 1979 года?

- Считаю нужным сразу прояснить, что я не считаю себя «героем»,  я им не был ни в 1976 году, ни три года спустя. После нескольких лет каботажа уволился, пару лет работал дворником и продолжал учебу на заочном отделении юридического факультета Дальневосточного государственного университета. Стал посещать лекции дневного и вечернего отделений 2-го и 3-го курсов, все возможные семинары и дополнительные занятия, учился с упоением. За год смог освоить и прилично сдать экзамены с зачетами за два курса сразу. Перевели на 4-ый курс, и тут история с нашим кружком-клубом, о которой было сказано ранее.

Поэтому конец 70-х годов встретил в Казани юрисконсультом парфюмерно-косметической фабрики «Аромат», а через два года вернулся в родной Куйбышев и устроился юрисконсультом в системе управления местной промышленности. Об этом я тоже уже говорил. Потом недолго трудился юристом в фирме «Меркурий», затем в Регистрационной палате, после адвокатом и снова юрисконсультом. Некоторые клиенты считают меня толковым юристом по гражданским и хозяйственным делам.

Были годы, когда я получал удовольствие от работы, распутывания сложных клубков обстоятельств дел, систем доказательств, ну и побед в сложных делах. Теперь этого уже практически нет. Остается осознание необходимости и нужности своей деятельности. Стараюсь не браться за защиту «неправых». Но, к сожалению, иногда приходится. Суровая проза жизни – приоритет платежеспособности клиента.

- А что можете сказать о личной жизни?

- С женой Алсу мне сильно повезло, люблю, уважаю и ценю ее. Она отвечает взаимностью. По крайней мере, я так воспринимаю ситуацию. Хорошая хозяйка, кулинар, воспитатель и нянька, надежна. Мой «крепкий и надежный тыл». Своего ребенка, к огромному сожалению, нет – Всевышний не дал. У жены есть сын Марсель,  очень непростой парень, которого я люблю как родного.

- Как организован Ваш досуг?

- Всегда любил заниматься спортом. Во время работы на флоте увлекался модными тогда йогой и каратэ. Спал на жесткой фанерке, занимался растяжной, статикой и пр. Благодаря спорторганизатору Б.З. Зайнуллину в управлении местной промышленности физкультурная жизнь била ключом. Соревновались по самым различным видам спорта: легкая атлетика (бег, прыжки в длину и в высоту, толкание ядра, эстафеты), гиревой спорт, лыжи, коньки, настольный теннис, шахматы, плавание, футбол, волейбол – это то, что я помню и в чем сам принимал участие.

 Много свободного времени проводил на пляже, где с ребятами играли в футбол и волейбол. У нас сложилась компания в 15-20 человек, объединенная симпатией друг к другу и общими увлечениями волейболом, теннисом, активным пляжным отдыхом, водным и «диким» туризмом по Волге. Сейчас со спортом не дружу, только физкультура – волейбол, настольный теннис, плавание, рыбалка, шахматы и … преферанс.

Сохранилась любовь к литературе, особенно исторической и научно-популярной. В прошлом году ходил изучать татарский язык на воскресных курсах при школе «Яктылык». Хоть со свободным временем туго, но постараюсь и в этом году посещать уроки татарского языка. С родственниками и друзьями стараюсь общаться не в соцсетях, а живьем, по скайпу или по телефону. Из последних достижений: не курю с Нового 2012 года!

- Имя «Шамиль» означает следующее: все хорошие качества сконцентрировал и в себя вобрал. Насколько это подходит к Вам?

- К сожалению, очень мало подходит. У меня много недостатков. Хотя я везде неплохо учился, и некоторые люди меня уважают, а сокурсники по Одесскому мореходному училищу за отдельные поступки называли меня в шутку «борцом за справедливость».

- Снова цитирую высказывания некоторых аксакалов «Туган тел» о Вас: «Велика его заслуга в становлении этой организации. Первый шаг самый трудный, а установленный Ахмеровым порядок был залогом успешной работы центра». Что Вы скажете об этом?

- Вспомнились слова из письма русской женщины Н.А. Лосевой, присланного нам в феврале 1989 года: «Дорогой «Туган тел»! Поздравляю тебя, милое дитя, с днем рождения!  Желаю тебе расти и вырасти богатырем: крепким, здоровым. А главное – живи 200 лет!» Солидарен с ней.

Хочу в который раз подчеркнуть, что организация «Туган тел» родилась не на пустом месте.  Не было бы мечети и активной сильной мусульманской общины при ней, не было бы великолепного татарского народного ансамбля «Ялкынлы Яшьлек», не было бы массовой поддержки и энтузиазма татарской общины г. Куйбышева и татарских сел области, Камышлинского татарского народного театра и Ермаковского татарского народного фольклорного ансамбля «Ак каен», Новокуйбышевского татарского народного ансамбля «Дуслык» и других уже существовавших татарских организаций, может быть и не состоялся бы «Туган тел» или эта организация была бы не такой успешной.  

Приятно слышать добрые слова в свой адрес, но как реалист оцениваю свои заслуги скромно – да, я участвовал в работе оргкомитета, да, кое-что сделал. Я признаю приоритет заслуг других ветеранов татарского движения в г. Самаре.

Тот факт, что судьбою мне была предоставлена возможность участвовать в работе оргкомитета со своими родными, друзьями и единомышленниками, расцениваю как дар Всевышнего. Я нашел много новых друзей, больше приобщился к миру татарской культуры и языка. Я очень высоко оцениваю предоставленную мне возможность совместно работать с Сайдуллаевыми, Валишевыми, Субеевыми, Абдрафиговым,  Шараповым, Букиной и Хусаиновым, Фарукшиным,  Надировым, Кабировым, Нафигиным, Латыповой, Давыдовым, Сайфутдиновыми, Сафиным, Гиниятуллиными, Абдуловым, Ягудиными, Галимовыми, Шамаковым, Камальдиновыми и Камалетдиновыми, Шарифуллиными, Галиевой, Ямалетдиновыми, многими членами татарского народного ансамбля «Ялкынлы Яшьлек» и другими людьми. Я благодарен им за то доверие, которое они в свое время мне оказали.

Особое спасибо хочу сказать Вагиз-Хазряту за его советы и помощь.

Главную награду за свою работу я уже получил: это были слезы радости и гордости моих родителей на учредительном собрании «Туган тел».  

А аксакалам низкий поклон, спасибо на добром слове, и всем семь футов под килем!

Беседовал Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», №3(12), 2015 год.

Просмотров: 1786