Магруф Гильмияров с супругой Нурзидой Файзуллиной.

Как известно, Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года, но я, в то время шестилетний мальчик, понял это лишь 26 июня. В тот день мой отец Зайнулла Гильмиярович Гильмияров и десятки других мужчин, рассевшись рядком на телеги, отправились в районный центр. Видимо, это были первые призывники из деревни Тургенеево Карайдельского района Башкортостана, которые уехали защищать Родину.

Помню, отца провожали мать, дед, приехавшие из соседнего села Мрясимово, брат мамы, старшая сестра отца и другие родственники и односельчане. Уходивших на войну провожали до леса. Люди обнимались, плакали, второпях старались высказать последние слова напутствия… Вот кто-то заиграл на гармошке, и прощальная песня эхом покатилась по широкому полю. Этот эпизод у меня до сих пор стоит перед глазами!

Осенью того же года я поступил учиться в первый класс. Учебников не было, поэтому я пользовался книгой матери, с которой она когда-то ходила в ликбез. Во время войны в сельской библиотеке художественных книг, написанных кириллицей, было очень мало, но за короткое время я умудрился всех их прочесть. И стал просить у односельчан книги для чтения, напечатанные латинским шрифтом. (После окончания школы я поступил учиться в Уфимское медицинское училище, и тогда знание латыни мне очень даже пригодилось!)

В начале 1942 года на войну ушли достигшие совершеннолетия молодые парни и остальные здоровые мужчины, а оставшиеся в деревне женщины, старики и дети начали борьбу за выживание. Снежная зима с уральскими морозами осталась позади, пришло теплое лето, но к тому времени население уже страдало от голода. Многие пухли и умирали. Дедушка выходил на улицу и по возвращению делился новостями: «Такой-то начал видеть средь бела дня звезды, сильно опух,
скоро, наверное, тоже умрет».

Летом 1942 года мать с фронта получила сразу два письма: одно от мужа, другое – из его воинской части. В последнем сообщалось о гибели отца. Моя мама знала только латинские буквы, поэтому извещение, написанное на русском языке кириллицей, она прочесть не могла. Так, горько плача, с двумя письмами в руках, она ходила по деревне в поисках грамотного человека. И все спрашивала: «Которое из этих писем написано позже – от Зайнуллы или от его командира?»

Наконец она встретила нужного человека, который объяснил, что письмо от отца написано позже похоронки. А в начале ноября папа сам вернулся домой. Радость переполняла наши сердца. Отец стал инвалидом, но главным было то, что он жив, что он с нами.

Трудности на фронте отец хлебнул с лихвой. Дважды его считали погибшим. Первый раз это было в июне 1942 года. Папа воевал на Воронежском фронте. Фашистские войска атаковали их полк. Один немецкий танк наехал на окоп, где в это время находился отец, и его завалило землей. Когда наступление немцев было уже отбито, один красноармеец на месте недавнего окопа заметил торчащую из-под земли руку. Бойцы отца откопали, но решили, что он мертв, и оставили лежать на земле. К счастью, через некоторое время папа пришел в себя. Его хотели отправить в медсанбат, но он очень просил, чтобы его оставили в роте. В конце концов командир дал на это разрешение.

В другой раз, при наступлении, отец был тяжело ранен, поэтому его и других раненых отправили в госпиталь. Когда они ехали туда на санитарной машине, откуда-то появились вражеские самолеты, которые сбросили несколько бомб и начали расстреливать их из пулеметов. Многие бойцы погибли. Но отец и на этот раз выжил. Фашистская пуля раздробила ему пятку, поэтому его не стали оставлять во фронтовом госпитале, а сразу отправили в тыловой госпиталь в г. Чкалов (так назывался в те годы город Оренбург). Там отцу вало. Врачи посчитали, что он умер, и вынесли его в морг. Через некоторое время там он очнулся, открыл глаза. Кругом было темно. Папа стал шарить руками по сторонам и натолкнулся на голые холодные тела. Ему стало страшно. Привыкнув к темноте, он различил вдали тонкую полоску света. Собравшись с силами, дополз до двери. Стал стучать. Услышав стук, санитарка открыла дверь. Увидев на полу голый, но живой «труп», она вскрикнула и упала в обморок. На шум прибежали другие сотрудники госпиталя и главный военврач. Они перенесли отца в палату и начали его усиленно лечить. Когда папа начал ходить с помощью костылей, его на шесть месяцев отправили домой долечиваться. Так продолжалось до конца войны: через каждые шесть месяцев он проходил медицинскую комиссию, и каждый раз ему продлевали инвалидность на 6 месяцев.

Несмотря на инвалидность, мой отец всю жизнь трудился: в колхозе был главным бухгалтером, председательствовал в сельпо и даже работал простым рабочим в лесу. Он скончался в возрасте 83 лет. Наши родители вырастили семерых сыновей и дочь. Всем дали образование, вывели в люди. Нас, своих детей, они очень любили и всегда с нетерпением ждали нашего приезда домой.

Мы рано покинули родную деревню. У каждого семья, дети, работа… И в родительский дом приезжали нечасто и ненадолго. К сожалению, не пришлось мне с отцом даже вдоволь наговориться. Сегодня это меня сильно удручает, но, увы, время не повернешь вспять. Поэтому всем хочу дать добрый совет: любите родителей, пока они живы, и берегите их…

Магруф ГИЛЬМИЯРОВ.

Журнал «Самарские татары», №3(12), 2015 год.

КОНТЕКСТ:

Мәгъруф Гыйльмияров: “Тормыш юлымны лаеклы үттем…”

* * *

Мәгърүф ГЫЙЛЬМИЯРОВ: «Картлар шәһәребезне Сәмәрә дип атыйлар иде»

Просмотров: 1356