Известный политолог о том, почему путч в Турции был очень странным и изначально обреченным на провал
Популярность президента Турции внутри страны только возрастет после подавления ночного мятежа в стране, считает руководитель аналитического центра «Россия-Исламский мир» Шамиль Султанов. Россия же в любом случае заинтересована в сохранении стабильности в соседнем государстве: «Терять восстановленного друга Эрдогана и получать каких-то «военных горилл», которые наверняка будут ориентироваться на Запад, кому это нужно?»
«ЭТА ПОПЫТКА ЗАВЕДОМО БЫЛА ОБРЕЧЕНА НА ПОРАЖЕНИЕ»
— Шамиль Загитович, какова ваша оценка произошедших сегодня ночью в Турции событий?
— Во-первых, я хочу сказать, что это был весьма глупый шаг. В ноябре прошлого года прошли выборы, где 50 процентов голосов, а по количеству депутатских мест и вовсе около 60 процентов, получила Партия справедливости и развития президента Реджепа Эрдогана. И в этой ситуации сейчас попытаться совершить военный переворот означает явно противопоставить себя большинству населения. И в этом смысле понятно, почему уже ночью вышли люди на улицы, а я думаю, что утром вышли бы сотни тысяч людей. Так что эта попытка заведомо была обречена на поражение.
Во-вторых, никто сейчас не заинтересован на фоне ситуации на Ближнем Востоке в дестабилизации еще и Турции. Этого не хочет ни Россия, ни Иран, ни Соединенные Штаты Америки, ни Европа. Возникает вопрос: а на что надеялись эти люди, так называемые путчисты? Они исходили из того, что путч вдохновлен Гюленом (Фетхуллах Гюлен — оппозиционный турецкий исламский общественный деятель, писатель, бывший имам и проповедник — прим. ред.). Он находится в Соединенных Штатах, и поэтому Гюлен им обещал некую международную поддержку. Но на одних словах такого рода дела не делаются.
В-третьих, это ключевой момент, ночная попытка военного переворота была осуществлена группой военных. Фактически это означает, что армия расколота. Отсюда вытекает очень важный момент: то, что армия расколота, означало, что даже те силы, которые потенциально могли поддержать путчистов, на улицы не пошли, потому что неизвестно, чем все это закончится.
Исходя первоначально хотя бы из этих трех основных факторов, я могу сказать, что попытка переворота в Турции была достаточно странной.
— Какие же цели ставили перед собой путчисты?
— Чего они хотели достигнуть — это тоже интересный момент. Они заявили о том, что будут создавать новую Конституцию. Но о новой Конституции говорит и Эрдоган. И это встречает у него достаточно сильное противодействие в обществе. Поэтому сейчас появляется такая альтернатива: ребята, либо вы поддерживаете своего президента как сильного человека, который мужественно противостоит своим оппонентам и сорвал попытку переворота, либо Турция обречена на то, что она опять возвращается в 70 — 80-е годы, когда страна находилась в ситуации перманентной нестабильности.
«В КРЕМЛЕ ДОЛЖНЫ РАДОВАТЬСЯ, ЧТО ПОПЫТКА ВОЕННОГО ПЕРЕВОРОТА БЫЛА ТАК БЫСТРО И УСПЕШНО ПОДАВЛЕНА»
— Могли ли стоять за мятежниками внешние силы за пределами Турции?
— Я сомневаюсь. Возможно, где-то там проскользнет такая тема. Внешние силы — это Фетхуллах Гюлен, руководитель так называемого «внутреннего государства» в Турции, который сейчас проживает в Филадельфии. У него есть контакты в Вашингтоне, в конгрессе Соединенных Штатов, у него очень сильные контакты с рядом мощных сионистских организаций в Америке.
Но, опять-таки, недавно Турция восстановила дипломатические отношения с Израилем. Даже если такие контакты были, это означает, что и еврейское глобальное сообщество расколото в этом смысле.
— Можно ли считать подавление переворота и выход на улицы людей символом того, что позиции президента Эрдогана среди населения крепки? Изменится ли как-то внутренняя и внешняя политика Турции после случившегося?
— Они очень крепки, эти позиции, безусловно. Даже его противники говорят о том, что у него очень мощная поддержка. Ну, конечно, когда на улицах Стамбула или Анкары ты видишь, как люди подходят к портрету Эрдогана и начинают его целовать без всякого на то принуждения, то это о чем-то говорит.
Более того, я считаю, что после переворота такое отношение к Эрдогану внутри страны даже усилится. Я не знаю, хотели ли путчисты каким-то образом подорвать авторитет, поддержку турецкого президента, но в результате они добились обратного. Они добились того, что его популярность в обществе усилится. Я думаю, что сегодня, когда пройдут, а они наверняка пройдут, многотысячные демонстрации в поддержку Эрдогану, это будет продемонстрировано всему миру. И весь мир еще раз убедится, насколько важна и влиятельна для Турции роль президента.
— Как Россия и наши власти должны реагировать на события в Анкаре?
— Россия, и, самое главное, интересы России особенно на фоне улучшения отношений с Турцией должны быть заточены на стабилизации ситуации. Россия против всякого рода переворотов, потому что эта дестабилизация в Турции очень опасна для российского государства, это первый момент.
Второй момент заключается в том, что, несмотря на такой сложный период, который был на протяжении 7 — 8 месяцев, все-таки последние 10 — 15 лет, после 2002 года, между президентами двух стран выстраивались очень хорошие личные, дружественные отношения. И терять восстановленного друга Эрдогана и получать каких-то «военных горилл», которые наверняка будут ориентироваться на Запад, кому это нужно? Поэтому я считаю, что, в принципе, в Кремле должны радоваться, что попытка военного переворота была так быстро и успешно подавлена.
Просмотров: 935