Герой труда из «города-боеприпасника»

На второй год Великой Отечественной войны в стране начался призыв в армию парней 1924 года рождения. Ситуация на фронтах была тогда тяжелейшая, и требовалось пополнение рядов бойцов. Но айбулякского юношу Шамиля из-за его сильной близорукости военкомат раз за разом отказывался мобилизовать в действующую армию. Наконец в 1943 году на очередной медкомиссии он был зачислен в команду, с которой убыл в г. Чапаевск на завод №102 Главного управления Наркомата химической промышленности СССР. Так Ш.Г. Мухаметдинов на семьдесят с лишним лет стал жителем Куйбышевской (Самарской) области, выстроив на упомянутом предприятии всю дальнейшую свою трудовую биографию и став на нем Героем Социалистического Труда и обладателем шести медалей.

Да, на фронт он не попал, но зато туда поступала продукция завода № 102, производство которой продолжалось весь военный период и многие годы после войны. Это одно из немногих мест на территории бывшего СССР, где в течение десятилетий изготавливались тысячи тонн смертельно опасных боевых отравляющих веществ (ОВ) – иприта, люизита и некоторых других. Этими ОВ на чапаевском предприятии заправляли химснаряды и мины, корпуса которых поступали с других заводов страны. А производством фосгена и последующей его разливкой по химбоеприпасам в военное лихолетье занимался только «Почтовый ящик № 102» и химзавод в Дзержинске.

То есть Мухаметдинов прибыл на завод, который в Советском Союзе был, по существу, пионером в деле массового выпуска химического оружия. А сам Чапаевск считался «городом-боеприпасником», жители старшего поколения которого трудились на четырех оборонных предприятиях, производя почти половину всех взрывчатых веществ страны, а также каждый третий артиллерийский снаряд и весь морской боезапас Красной армии во время войны.

Герой нашей статьи освоил на новом месте профессию аппаратчика. Условия работы были здесь тяжелейшие. И это связано не только с тем, что трудового энтузиазма коллектива не хватало для выполнения быстро росших заданий по выпуску химоружия. Серьезной была проблема соблюдения техники безопасности, поскольку ее нарушения из-за гонки за планом все чаще стали приводить к отравлениям персонала, в том числе и смертельным. Так, одна из столичных комиссий, работавшая на заводе № 102 в апреле 1943 года, констатировала: за первый квартал среди работников цехов №№ 4 и 5 зафиксировано восемь случаев профзаболеваний, закончившихся смертью, и 17 случаев тяжелых форм профзаболеваний, когда работники переводились в профинвалиды. Кроме того, 144 работникам завода «рекомендовали» в дальнейшем трудиться в других цехах, где не было прямого контакта с ипритом.

Газета «Чапаевский рабочий» опубликовала в марте 1992 года письмо работницы этого предприятия М.В. Коровиной, появившейся на нем в годы войны. «На чистке работали по 12 часов, – пишет она, – а на наливке – по шесть. Работать было трудно, вентиляции не было… А какими мы были страшными: глаза красные, лицо лупилось, и как обидно было слышать, когда нас называли замухрыжками… Мы каким-то чудом остались живы…Я стала инвалидом в 22 года».

О том, насколько тяжелы были условия труда на этом производстве, можно судить и по статистике бегства рабочих с завода № 102 в годы войны. Так, в 1942 году трудовыми дезертирами отсюда стали 308 человек, в 1943 году – 432 рабочих и служащих, в 1944 году – 195 человек.

Эти цифры, цитаты из газетной статьи и заключение московской комиссии приведены для того, чтобы показать мужество тех работников предприятия, которые выдюжили, не сломались, не дрогнули перед смертельной опасностью. К ним по праву отнесем и юношу Шамиля, который после Победы остался на 102-м заводе, став со временем старшим аппаратчиком, а потом бригадиром заправщиков. Был бригадир невелик ростом, но пользовался уважением благодаря своему трудолюбию, умению справляться с заданиями и без высоких слов вести за собой коллектив, а также доброжелательности и скромности. Известная поговорка «Мал золотник, да дорог» применима к нему без оговорок. На заводе он считался стабильнейшим передовиком, о чем свидетельствуют некоторые фотографии середины прошлого века.

«Почтовый ящик № 102» определил не только профессиональный рост Шамиля Галиахметовича, но и линию его семейной жизни. Будущая супруга Александра Ивановна также работала на этом предприятии, и как-то их пути пересеклись. Возможно, этому способствовала производственная необходимость или совместное пребывание в заводском санатории, куда нашего героя направляли часто в конце военного десятилетия. В 1948 году молодые люди поженились, и вскоре у них родился первенец – сын Камиль. Спустя три года у него появился брат Гена.    

Ударный труд их отца постоянно поощрялся путевками в санаторно-лечебные учреждения страны, куда он выезжал чаще всего не один, а с женой. Мухаметдиновы побывали на курортах Кавказа, Крыма и в других примечательных местах Советского Союза. Шамиль абый любил фотографировать природу, и можно представить какое дополнительное удовольствие он получал от этих поездок.

В первом году восьмой пятилетки его родное предприятие стало называться Чапаевским заводом химических удобрений Главного управления хлорной промышленности Министерства химической промышленности СССР, поскольку в послевоенный период наряду с выполнением задач оборонной промышленности на нем был налажен выпуск химических удобрений. В упомянутой пятилетке Шамиль эфенди, внедрив передовые методы труда,   добился высоких производственных показателей в социалистическом соревновании по выпуску промышленной продукции высокого качества. И Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1971 года ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.

А через три года Герой вышел на заслуженный отдых, став некоторое время спустя персональным пенсионером союзного значения. Но отдыхал он весьма своеобразно – погрузившись в общественную работу. Дело в том, что партком завода поручил Мухаметдинову возглавить добровольную народную дружину (ДНД) предприятия.

Интересна предыстория такого решения. На пленуме Чапаевского горкома КПСС от 10 июля 1975 года отмечалось, что снизилась активность ДНД завода химических удобрений (ЗХУ). Но должные выводы из «мягкой» критики сделаны не были, и в начале 1978 года представитель ЗХУ (помощник директора), выступая на пленуме, заверил, что «в ближайшее время решим вопрос о повышении эффективности работы ДНД, к ее руководству привлекаем новых лиц». По всей видимости, в качестве одного из этих лиц рассматривался Шамиль абый. Впервые как командир ДНД завода химудобрений он назван в протоколе заседания парткома завода от 22 августа 1979 года.

Командир обеспечивал выход дружинников на дежурство, проведение ими профилактической работы по месту жительства правонарушителей, рост рядов дружины, выступал в цехах о ДНД, писал заметки о ней в заводскую газету «Коллективный организатор», присутствовал и выступал на собраниях и партхозактивах по поводу работы ДНД. В январе 1983 года он в последний раз на заседании партийного комитета ЗХУ утвердил план работы ДНД на квартал и доложил итоги ее деятельности в завершившемся году: доставлены в городской отдел милиции и медвытрезвитель 442 нарушителя общественного порядка, проведена профилактическая работа с выходом по месту жительства нарушителей – 1929 раз. Отметим, что у преемника Мухаметдинова показатели за 1983 год были значительно ниже.

Работу в ДНД Шамиль эфенди совмещал с депутатской деятельностью, поскольку в том же 1979 году его избрали депутатом Чапаевского горсовета. Как записано в очерке истории местной Думы, «Тогда народными избранниками стали два Героя Социалистического Труда: Тимохин Егор Никитович и Мухаметдинов Шамиль Галиахметович, пользовавшиеся большим уважением среди трудящихся города».

Следует сказать и о такой стороне общественных деяний героя настоящей статьи, как выступления в школах и иных организациях, на митингах разного масштаба. Стоять лицом к лицу с аудиторией он начал еще до пенсионного возраста, но с годами это доводилось делать все чаще и чаще. А еще до последних дней существования родного завода Шамиль абый был членом совета ветеранов предприятия.

На досуге он любил посещать дачу, место под которую супругам Мухаметдиновым выдели в садовом товариществе завода. Собственными руками они построили на дачном участке кирпичный домик и посадили ягодные кустарники с плодовыми деревьями. Были, разумеется, и огородные грядки. Поддерживая на даче полный порядок, глава семьи уделял время и экспериментированию с прививками деревьев. До сих пор там стоят яблони с четырьмя сортами яблок на одном стволе.  

А в домашних условиях к Шамилю эфенди постоянно приходили знакомые и соседи с просьбой отремонтировать сломанные часы, поврежденную обувь и другие неисправные предметы быта. Он никому не отказывал и все приводил в порядок, используя специальные наборы инструментов и увеличительное стекло, поскольку проблемы со зрением так и сопровождали его по жизни. Тем не менее, знатный заводчанин регулярно садился за руль собственного мопеда, на котором с женой добирался до дачи или ездил в лес за грибами.

Что же касается общения с соплеменниками, то его, скорее всего, не хватало. В семье Героя, больше не имевшей в своих рядах татар, говорили на русском языке и индифферентно относились к вопросам религии. Хотя он знал молитвы, чтил мусульманские праздники и учил родному языку свою единственную внучку Елену, которая еще в дошкольном возрасте проявляла интерес к татарской речи. А Александра Ивановна, большая мастерица по части выпечки, умела готовить для мужа и некоторые привычные для него с детства национальные блюда.

Надо сказать, что супруги, прожив в мире и согласии не один десяток лет, не утратили чувства уважения друг к другу и взаимной заботы. Благодаря уходу жены и потенциалу собственного организма Шамиль абый довольно быстро восстановился после инсульта. Когда же заболела сама Александра ханум, то она попросила внучку помогать по дому, хотя с домашним хозяйством вполне справлялся и муж. После ее кончины Шамиль Галиахметович часто вспоминал «золотые» руки своей супруги.

В прошлом веке он часто посещал родные места и своих близких, привозя им подарки. Так, Елене запомнились поездки с ним в р.п. Янаул и г. Нефтекамск, где она познакомилась с троюродными сестрами и пристрастилась к чаю с козьим молоком.

Родом Шамиль эфенди был из села с. АйбулякБирского кантона Башкирской АССР (ныне – Янаульский район Республики Башкортостан), где он появился на свет 2 ноября 1924 года в крестьянской семье. Рождение будущего Героя на территории Башкирии и запись всех жителей Айбуляка в 1979 году башкирами позволяет некоторым источникам (например, сайту «Герои страны») утверждать, что он по национальности башкир. Но благодаря помощи А.Г. Удинцева, начальника отдела использования архивных документов ГБУСО «Самарский областной государственный архив социально политической истории», удалось внести ясность в этот вопрос.

Так, в картотекеГероев Социалистического Труда, которая велась в Президиуме Верховного Совета СССР, а сейчас находится на хранении в Государственном архиве Российской Федерации, записано: Мухаметдинов Шамиль Галиахметович, татарин. То же самое зафиксировано в протоколах заседания парткома завода №102 при приеме Ш.Мухаметдинова кандидатом в члены ВКП(б) и в члены ВКП(б). А в анкете делегата ХХХ Чапаевской городской партийной конференции Шамиль эфенди собственноручно указал, что он – татарин.

Андрей Германович был лично знаком с героем нашей статьи, поскольку работал на ЗХУ слесарем по КИП и автоматике, а также был неосвобожденным заместителем секретаря комитета ВЛКСМ предприятия. Он говорит, что Мухаметдинов никогда и не скрывал своей татарской национальности, хотя из-за сложного отчества его называли часто Александром Григорьевичем. По словам Удинцева, Герой Труда был очень добрым и сдержанным человеком, который не пил и не курил, а говорил с легким акцентом, но по делу – без лишних слов и ненормативной лексики.

После получения неполного среднего образования – 7 классов сельской школы, он в 1940 году устроился слесарем-сушильщиком конторы «Заготзерно» Янаульского района. Учиться можно было и дальше, но в предвоенный год умер его отец, и подросток начал трудовую деятельность.

Вместе с Шамилем в родительской семье росли три брата (Фоат, Мисхат, Рафиль) и сестра Разифа. Отца дети при его жизни почти не видели, поскольку он много работал, а ими занималась мама, которая вела домашнее хозяйство. Слесарил Шамиль около трех лет, а потом известное направление в Чапаевск, и парень расстался с «северными воротами Башкортостана».

1943 год внес существенные перемены и в судьбу его братьев. Так, Мисхата отправили учиться в Магнитогорск по линии ФЗО, а поскольку самый старший брат Фоат погиб в боях под Ржевом, то единственным мужчиной и кормильцем в доме остался 13-летний Рафиль, который пошел работать на железную дорогу. Потом он учился на маляра, плотника и после войны продолжал ремонтировать вагоны. Со временем вернулся домой Мисхат и стал трудиться в той же конторе «Заготзерно», что и Шамиль в начале 40-ых.

Что же касается их юной сестренки, то она в 17 лет подружилась с сумкой почтальона, а затем по комсомольской путевке отправилась строить Омский нефтеперерабатываюший завод. Потом Разифа работала в карьерах Казахстана, после чего на три десятилетия стала жительницей Якутии, где работницу обогатительной фабрики, награжденную медалью «За трудовую доблесть», дважды избирали депутатом Верховного Совета Якутской АССР.

Понимая свое положение старшего мужчины в семействе Мухаметдиновых, Шамиль эфенди не ограничивал заботу о родственниках лишь привозом подарков. Он регулярно помогал материально маме и жене Рафиля, рано ставшей вдовой. А сынок скончавшегося брата некоторое время даже жил в Чапаевске у героя нашей статьи.

В последние годы жизни он собирался снова посетить Янаул, ставший городом, но здоровье уже не позволяло сделать это славному заводчанину.

Оно заметно пошатнулось после кончины младшего сына, вернувшегося к отцу после длительной работы шахтером на Севере. Ветеран труда продолжал жить в своей квартире один, справляясь с приготовлением еды и другими бытовыми делами. Если что-то не получалось, советовался с соседями или снохой Галиной Ивановной, тоже работавшей на ЗХУ. Жена и дочь Камиля, а также племянница Александры Ивановны по имени Галя регулярно посещали Шамиля Галиахметовича, чтобы помочь ему по дому или просто поговорить.

Часто приходила к нему и жившая неподалеку бывший врач медсанчасти ЗХУ, участница Сталинградской битвы и член городского совета ветеранов А.Г. Морозова, хорошо знавшая Мухаметдинова многие годы. Они общались, вспоминали пережитое, пили чай. «Это был очень добрый, порядочный и чистоплотный человек, – подчеркнула в разговоре Анна Григорьевна. – Он ни на что не жаловался и ничего не просил. Зато последние лет пять ежегодно выделял по пять тысяч рублей совету ветеранов для возложения цветов к памятнику в День Победы».

Его курс на «ничего не просить» неоднократно пытались подкорректировать родственники. «Сколько мы говорили с ним на этот счет, – вспоминает внучка Елена Камильевна, – но он неизменно отвечал, что «были люди достойней, чем я», «назначенной пенсии мне хватает» и так далее в том же духе».

С внучкой у Шамиля бабая отношения были особо доверительные и теплые. В качестве подтверждения этого просто процитируем часть письма Елены ханум: «У меня о моем замечательном деде самые светлые воспоминания. Я любила, когда дед забирал меня из садика, и мы шли, разговаривая. Также мне нравилось печатать с ним фотографии в ванной комнате. В мои обязанности входило погружение фотобумаги в ванночки с проявителем и закрепителем. Он был добрый, а если сердился, то не кричал. Только посмотрит такими глазами, что все становится понятно. Он был умница. Когда бабушки не стало, я стала почаще приходить к нему, чтобы помочь по дому, но он управлялся со всем сам. В мои обязанности тогда входило только мытье окон весной и осенью, а также стирка больших вещей. Я многому научилась у деда, например, умению все доводить до конца и терпению. Он был жизнелюбив».

Когда Ш.Мухаметдинову исполнилось 87 лет, здоровье его стало заметно ухудшаться, и мама Елены чуть ли не силой забрала свекра к себе. В доме своего старшего сына он стал поправляться. Часто приходили пообщаться с ним правнуки. Почувствовав себя лучше, Шамиль эфенди попросил отвезти его на свою квартиру и зиму жил у себя. А с весны по январь опять переезжал к Камилю, и все соседи сына и снохи по дому полюбили этого бодренького ветерана. У него был свой маршрут ежедневных прогулок на 1000 шагов. Такие квартирные перемещения продолжались три года.

Но когда Шамиль абый отметил свое 90-летие, он отказался от переезда к сыну. Наверное, появились какие-то предчувствия о приближающейся «разрядке» организма, и ветеран труда не захотел встретить этот момент вне десятилетиями обжитой квартиры на улице Чапаева. Он был в здравом уме, отгадывал кроссворды, читал газеты.В конце декабря 2014 года ему по поручению губернатора Самарской области был вручен праздничный подарок. Волю главы региона исполнили пришедшие к Герою домой первый заместитель главы г.о. Чапаевск В.В. Ащепков и председатель областной общественной организации ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов И.А. Сахаров. Это, видимо, был последний подарок, потому что через два месяца Шамиля Галиахметовича не стало.

И снова цитируем внучку: «Дедуля умер внезапно. У него закружилась голова, и он упал, а дома у себя был один. Он сгорел практически за две недели, хотя питался хорошо, постоянно находился под нашим наблюдением. Медсестра приходила делать уколы, а он еще шутил и смеялся. Моя мама или я находились с ним днем, а отец – ночью. Однажды отец пришел дежурить и заменить меня, а дедушка спросил, когда я еще появлюсь. Я ответила: «Отработаю и приду». Но этому не суждено было сбыться – на работу позвонила мама и сказала, что дедушка умер. У меня было ощущение, что меня тоже не стало».

Шамиль эфенди любил частенько произносить одну фразу: «Если доживу, то сделаю то-то и то-то». Насколько далеко простирались его планы, теперь не скажет никто. С классическим мужским «минимумом» он справился давным-давно: вырастил сыновей, построил дачный дом, посадил деревья. И еще сделал массу полезных для страны, сограждан и «города-боеприпасника» дел, за что был отмечен высшей наградой Родины. А главное – им гордятся янаульцы, называющие Героя Труда среди славных земляков, и самарцы, зафиксировавшие фамилию Мухаметдинова в энциклопедиях и других книгах.

Может быть, к какому-нибудь его юбилею на стене дома, где жил Шамиль Галиахметович, появится мемориальная доска? Самарской областной татарской национально-культурной автономии это по силам, да и опыт имеется. А власти Чапаевска, думается, поддержат такое начинание – ведь глава города Д.В. Блынский в журнале «Самарские судьбы» высказал свое отношение к землякам фронтовой поры следующими словами: «Я понимаю, какая нагрузка легла на плечи всего населения города в годы Великой Отечественной войны. Были взрывы, погибали люди, но, тем не менее, наши земляки вставали рано утром, шли на работу, несмотря ни на что… В них я больше всего ценю то, что они остались добрыми, понимающими, не озлобленными, хотя жизнь их не щадила…». Это сказано и про Шамиля абый.

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 3 (15), ноябрь 2016 г. — февраль 2017 г.

Просмотров: 1080