Вечер памяти Гейдара Джемаля в Казани: Максим Шевченко читал его стихи, а Дамир Исхаков вспоминал о надеждах философа на татар
На субботнем вечере под названием «Философские — и не только — беседы о наследии Гейдара Джемаля. Его смыслы и знаки» много шутили, плакали и декламировали стихи. Кто и зачем пришел разгадать его знаки, что делать с наследием Джемаля, почему мыслитель исчез с экранов телевизоров и как к нему относилась российская власть, выясняла корреспондент «БИЗНЕС Online».
«ЭТО ПОПЫТКА СОБРАТЬ ЛЮДЕЙ РАЗМЫШЛЯЮЩИХ, КОТОРЫМ НЕ БЕЗРАЗЛИЧНА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ И ДУХОВНАЯ СУДЬБА РОССИИ»
На втором — после московского — вечере памяти известного мыслителя, председателя исламского комитета России Гейдара Джемаля, который прошел в минувшие выходные в Казани, много шутили, плакали и декламировали стихи. Ведущим вечера «Философские — и не только — беседы о наследии Гейдара Джемаля. Его смыслы и знаки» выступил известный российский журналист, член совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Максим Шевченко. Не менее представительной оказалась и публика. Среди тех, кто пришел разгадать знаки Джемаля, были экс-депутат Госдумы Фандас Сафиуллин, исполнительный директор всемирной ассоциации содействия татарским предпринимателям Фарид Уразаев, баянист-виртуоз Ринат Валеев, член Общественной палаты РТ Азат Гильмутдинов, гендиректор «Данафлекса» Айрат Баширов, бывший первый заместитель муфтия РТ Рустам Батров и многие другие известные общественные деятели, бизнесмены и ученые. Некоторые и вовсе пришли с маленькими детьми. Конференц-зал «Биляря», украшенный в восточном стиле, был набит битком — пришло порядка 200 человек.
«Мои поиски смыслов, те философские изыскания, которые были у меня, я нашел у Гейдара Джахидовича. Очень удивительный человек, заражающий своей харизмой, знаниями, смелостью. Многие личные споры, диалоги внутри меня он разрешил. Мы потеряли большого человека, очень не хватает его присутствия», — объяснил корреспонденту «БИЗНЕС Online» свой интерес к мероприятию преподаватель КФУ Нияз Нагимов. И добавил: «Когда он ушел, по-другому смотришь на свою жизнь, требуешь от себя большей смелости в поступках и в защите ислама, в защите знания. Очень нужно — в республике прежде всего — развивать интеллектуальный потенциал на высоком уровне, нам этого немного не хватает».
Среди гостей в зале были жена и дочь Джемаля. По словам супруги мыслителя Гюльнар Джемаль, после смерти мужа его ближайшие соратники не оставляют его близких. «Я ощущаю поддержку ближайшего окружения Гейдара, так называемых джемалистов. Думаю, не только от них зависит судьба наследия Гейдара, потому что оно уже запущено в свободное плавание: все больше и больше людей им интересуется, в свободном доступе находится огромное количество информации. С одной стороны, эта интеллектуальная бомба будет дальше жить своей жизнью. С другой, на людях, которые его лично знали, которые более адекватно понимают его место, сейчас лежит колоссальная ответственность, чтобы это наследие должным образом преподать», — поделилась она своими мыслями с корреспондентом «БИЗНЕС Online».
По словам ученика Джемаля, человека, который до самых последних минут жизни был рядом с ним, Руслана Айсина, планируется, что вечер памяти будет постоянно действующим форматом: «Не обязательно вечер памяти. Может быть, семинары — „джемалевские семинары“. По формату мы пока нащупываем, какими они должны быть». При этом Айсин подчеркнул, что вечера памяти подразумевают не просто воспоминания о его личной жизни, это более широкая тема, связанная с обсуждением серьезных фундаментальных вопросов: философии, метафизики, состоянии интеллектуального дискурса в России и мире. «Это попытка собрать не только знакомых и сподвижников Джемаля, но и людей рассуждающих, размышляющих, которым не безразлична интеллектуальная и духовная судьба России, — поделился он своим видением с „БИЗНЕС Online“. — В конце мая я поеду в Петербург, там проводят [мероприятие] не мусульмане, а люди, вдохновленные его интеллектуальными построениями. Следующий вечер памяти пройдет в Алма-Ате».
«СИТУАЦИЯ БЫЛА ТАКОВА, ЧТО ДАЖЕ ГЕЙДАРА МОЖНО БЫЛО ПОКАЗЫВАТЬ»
Сам вечер начался с просмотра документального фильма о философе и отрывка его последнего интервью, записанного за неделю до его смерти казахстанскими кинематографистами. Последнее интервью, по словам ведущего вечера Шевченко, является уникальным видео, которое показывает Гейдара таким, каким его никто не видел. Фраза, которой закончился фильм Надежды Кеворковой: «И последний станет первым…», задала соответствующий тон встрече, где о Джемале говорили больше как о живом, а не ушедшем в иной мир человеке.
«Могила Гейдара в Алма-Ате поросла свежей травой, а голос его звучит в ушах. И глаза закрывать не надо, как будто он стоит живой, — поддержал этот тон Шевченко. — Смерть для Гейдара была важнейшей частью жизни, он насчитывал 70 ступеней духовного развития человека. Первая — это просто поднять камень и убрать с дороги. А самой высшей он считал смерть, которая человеком принимается осознанно, ради высшей цели».
В ходе всего вечера, который продлился три часа, о Джемале говорили много и вдохновленно, подчеркивая, что это масштаб личности, который рождается раз в тысячелетие. «Сейчас, когда возникает вопрос „Кто вместо него?“, увы, необходимо сказать, что никто. Заменить его некем. Без него немножко пусто, без него есть некоторая растерянность», — поделился своими чувствами сын Джемаля, известный военный журналист Орхан Джемаль.
— Почему он пропал с TV, не вел свои передачи, что случилось? — послышался вопрос из зала.
— Телевидение поменялось, — ответил Джемаль-младший. — В 1990-е годы, когда у него были свои передачи, когда он взаимодействовал с государственными каналами, это было время свободы, эпоха авантюристов, поэтов, романтиков, ярких людей. Ситуация была такова, что даже Гейдара можно было показывать для миллионов. Мало-помалу ситуация менялась, и через 25 лет мы имеем то самое телевидение, которое имеем. Телевидение, которое выполняет пропагандистские задачи, отчасти схожие с теми, которые выполнялись в СССР.
На что Шевченко удивленно спросил:
— Ты что, смотрел телевизор в 1990-е годы?
— Тогда еще да. Отца, по крайней мере, смотрел.
— Ужас какой! — рассмеялся Шевченко, которого поддержал весь зал.
А между тем, последователи Джемаля, называя себя «карликами, которые стоят на плечах гиганта», продолжали делиться своими воспоминаниями о мыслителе. По словам директора проектов Института региональных исследований Тимура Шангареева, Джемаль был уникален в том, что один не побоялся изменить вектор отношения к исламу. «После него люди поняли, что мусульманин — это не безграмотный дехканин и не звездочет или вообще страшный террорист. Именно он показал, что мусульмане могут и должны говорить на самые серьезные, самые глубокие, самые животрепещущие темы. Он своим уровнем всем это и показал. Я согласен с Орханом: Гейдара Джахидовича заменить невозможно, это был уникальный человек, и никто не сможет прийти к нему на смену», — говорил он.
Главный редактор концептуального журнала «Поистине», основанного философом, Айсин, делясь воспоминаниями о своем учителе и декламируя его стихи, и вовсе расплакался. К слову, стихи Джемаля на протяжении всего вечера декламировал и Шевченко.
«ДЖЕМАЛЬ ЭФЕНДИ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ВОЗЛАГАЛ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ НАДЕЖДЫ НА ТАТАР»
Из зала продолжались сыпаться многочисленные вопросы: шиитом был Джемаль или суннитом, как относился к Гюлену и ваххабитам, суфизму и традиционному исламу? «Он критически относился к разделению мусульман на какие-то толки и направления. Считал это крайне негативным и требующим преодоления. И на все подобные вопросы [он] отвечал: «Я — мусульманин»», — констатировал Орхан Джемаль. Вспомнили собравшиеся и о том, что однажды в своем интервью газете «БИЗНЕС Online» Джемаль сравнил татар с Котом Леопольдом. «Известно, что российские татары действуют в режиме кота Леопольда, ничего другого ожидать не приходится», — сказал тогда он.
— Его отношение к татарам было от «вы должны зажечь в 1990-е годы» до «похожи на Кота Леопольда», — отметил общественный деятель, публицист, экономист Рустам Курчаков.
— Кот Леопольд — это тот, который говорил «давайте жить дружно», в этом смысле. Я это уточняю, чтобы никого не обидеть, — подчеркнул при этом Шевченко.
— Татарский народ не обидишь, — под смех зала ответил ему Курчаков.
Экономист также вспомнил, что при личных встречах с Джемалем они говорили в том числе и о роли татар в обновлении России.
Татарскую тему в философии Джемаля продолжил и доктор исторических наук Дамир Исхаков. Назвав Джемаля «консервативным революционером» и сравнив его с татарскими кадимистами, Исхаков отметил: «У татар было много людей, которые являются наследниками имамов. К сожалению, в советский период мы были просто урожденными мусульманами и та высокая исламская традиция, которая у нас была, была прервана. Мы носили в душе зародыш исламских взглядов, но у нас не было аппарата мышления. Я с большим уважением вспоминаю Джемаля за то, что он пытался привить нам этот аппарат».
— Джемаль эфенди, действительно, возлагал определенные надежды на татар. Потому что, как ни крути, татары являются одним из становых хребтов России, мы создавали это государство, и это государство является наследником нашей Золотой Орды, поэтому у нас должна была быть особая позиция и особый боевой дух, который мы пока не проявили. Гейдар имел в виду как раз этот момент. Я воспринимаю эту оценку татар Джемалем. Конечно, немного обидно, но еще не вечер, вот Максим знает, — кивнул в сторону ведущего Исхаков.
— Вчера в Болгаре я испытал огромную духовную и интеллектуальную радость, когда увидел наконец-то, что столь дорогие нам с советского детства и со времен Карамзина события вокруг Куликовской битвы названы там внутренним устроением Улуса Джучи. Мне это так понравилось, что я подумал — вот тут есть интеллектуальный прорыв. Поэтому не расстраивайтесь, у вас есть еще огромный потенциал, который предстоит изложить в перспективе«, — ответил на это Шевченко.
К слову, в конце жизни Джемаль подчеркивал особую роль татар в развитии российского ислама. В своем последнем интервью, отрывки из которого были продемонстрированы во время встречи, он сказал: «На территории СНГ существует три больших центра силы: это, конечно, Средняя Азия, Кавказ и третьим центром является Поволжье, тоже очень мощный комплекс, который фактически объемлет коренное население большой России. Потому что это уже коренное население неразрывно связано с судьбами татарского народа. Вот эти три точки, центры силы, — они определяют процессы, которые идут на территории бывшего Советского Союза».
«ТАК ВЛАСТЬ ОТНОСИЛАСЬ К КАЖДОМУ УДИВИТЕЛЬНОМУ ФИЛОСОФУ»
На вопрос «Мы знаем его отношение к власти, а каково было отношение российского истеблишмента, представителей власти к Джемалю?» ведущий вечера Шевченко ответил, что власть дико боялась Джемаля — и живого, и мертвого. «Боялась тем, что он был абсолютно независимым и никогда перед ними не заискивал. При всем при этом власть очень нуждалась в Гейдаре. С ним общались тайно, инкогнито и открыто достаточно высокие представители власти. Беседовали представители политического истеблишмента. Его уважали, потому что, как сказал один человек: „Не было бы таких людей, мы бы совсем оскотинились“. Это был один мотив. А второй — то, что Джемаль давал некие точки исторического развития, перспективы развития России, которые сами они придумать не могли. Потому что сами они топчутся в концепциях между похоронами Колчака, чествованием Деникина, восхвалением государя-императора и так далее». По словам ведущего, не случайно полтора года назад Джемаля позвали на интервью «в топовую передачу, к топовому ведущему Познеру на Первый канал». «Власть Гейдара боялась, уважала, ценила. Так власть относилась к каждому удивительному философу», — добавил он.
Завершая встречу, Шевченко вспомнил как знакомство с Гейдаром Джемалем в 1995 году «все перевернуло в его жизни»: «Гейдар не укладывается в категорию „исламский философ“ и вообще не укладывается в категорию „философ“. Гейдар — это человек сократического плана. Такие люди рождаются раз в тысячелетие. Джемаль, как и Сократ, задавал вопросы, которые меняли людей. Наша внутренняя обязательность после встречи с Джемалем — не прожить жизнь напрасно. Невозможно жить после встречи с Джемалем и отказаться от внутреннего голоса, вопроса Гейдара, который звучит внутри: „Зачем ты живешь, зачем ты здесь — в эту эпоху, в это время, в этой стране, на этом языке, с этими людьми, говоришь и ходишь вместе с ними. Зачем?“. Это самый сильный и самый страшный вопрос, который Гейдар задавал и пробуждал в нас человечность».
Просмотров: 941