Профессор КНИТУ-КХТИ о методах «цветной революции» в «языковой проблеме» и личном опыте изучения английского
Исмагил Хуснутдинов не раз высказывался на страницах «БИЗНЕС Online» на животрепещущие темы, связанные с жизнью его вуза и российского высшего образования в целом, а также судьбой татарского языка. На этот раз он размышляет о том, при каких условиях изучение татарского языка в Татарстане может быть добровольным, кто виноват в том, что ФГОС не учитывают особенностей национальных республик, и чем ему импонирует позиция митрополита Феофана.
«МЫ ДЕЛИМ НАРОДЫ И ЯЗЫКИ ПО СОРТАМ ИЛИ У НАС ВСЕ-ТАКИ РАВНОПРАВИЕ?»
В последнее время в нашей республике обострилась проблема с изучением татарского языка. Эта проблема существовала столетиями в Российской империи, десятилетиями в Советском Союзе и по наследству досталась Российской Федерации.
Поэтому россияне должны определить для себя: мы делим народы, языки по сортам — первый, второй, третий и т. д. — или у нас как в демократическом государстве все-таки равноправие?
Если у каждого народа и языка свой шесток, тогда данная дискуссия не имеет никакого смысла, в этом случае нашу страну ждут серьезные потрясения. Если же мы признаем, что независимо от языка и национальности все люди имеют равные права и обязанности, то имеет смысл продолжать эту дискуссию для того, чтобы наша страна развивалась дальше.
Сам собой возникает вопрос: разное положение языков в РФ по отношению к русскому — это результат естественного или искусственного процесса? Не могу отвечать за все языки, но в отношении татарского убежден: его сегодняшнее положение, когда уровень образования и владения родным языком снижается, искусственное.
На снижение роли нерусских языков была направлена политика Российской империи. В Советском Союзе эта политика открыто продолжалась, и сейчас мы слышим ее отголоски. Надо ли нам менять эту политику? На мой взгляд, необходимо, потому что следствием этой политики стал распад Российской империи, когда мгновенно разбежались национальные окраины. И к распаду Советского Союза привели не экономические, а именно национальные проблемы.
Сейчас население России составляет всего 35% населения стран бывшего Варшавского договора, 43% населения стран бывшей Российской империи и 49% населения стран бывшего СССР. Ареал влияния русского языка стремительно уменьшился — и в этом огромная вина недальновидной политики царей и генсеков.
Как татарин могу сказать: если бы татарский язык сейчас находился в том же положении, что и русский, я бы удивился возникшей дискуссии. Но, слава богу, русский язык у нас находится в замечательном состоянии.
По такому критерию, как ЕГЭ по русскому языку, Татарстан занимает третье место в стране на протяжении нескольких лет. Это третий по России результат после Москвы и Санкт-Петербурга, где сконцентрированы основные экономические ресурсы и зарплаты преподавателей выше, чем у нас. Этот результат также лучше, чем в исконно русских Костромской и Ивановской областях. И это отвечает реальности, потому что наши выпускники учатся во всех вузах России, причем неплохо. У нас ребенка могут попросить с экзамена, если он попробует хотя бы шевельнуться, чтобы достать телефон. В плане списываний все жестко — и слава богу: так и должно быть.
Я навсегда запомнил слова своей учительницы русского языка, которые она говорила мне еще 35 лет назад: «Самый правильный русский язык — в Поволжье». А точнее, между Нижним Новгородом и Саратовской областью. Все остальные акают, окают: искажают. То есть самый правильный русский язык именно на нашей территории. Так сложилось исторически. Мои знакомые были на Кубани. Рассказывают: «Разговариваем там с русскими и не понимаем их: у них суржик». Люди из Донбасса тоже говорят на суржике: это не русский и не украинский язык, а нечто среднее.
Если кто-то утверждает, что русский язык в Татарстане изучается только на уроках русского языка и литературы, этот человек непрофессионал или провокатор. Русский язык дети изучают также и на других предметах, потому что они, не будем забывать, преподаются на русском.
В татарских гимназиях большая часть предметов преподается на татарском языке. Как вы думаете, какой предмет самый сложный для родителей, которые помогают своему ребенку? Если вы считаете, что это татарский язык или литература, то это не так. В начальных классах есть такой предмет, как «Окружающий мир» на татарском языке: животные, растения, национальности, одежда и т. д. В этом случае сразу вспоминается сленговое выражение «хоть вешайся». Количество слов, которые мы не используем в быту, огромно, хотя вся эта терминология обогащает язык.
У нас исторически сложилось интернациональное общество. В одном классе, в одной группе находятся дети разных национальностей. Разделять их, что называется, разводить по национальным квартиркам было бы неправильно. Да иногда это и невозможно. Если у нас под давлением проверок прокуратуры татарский язык вдруг исчезнет из школы, дети, для которых татарский родной, его тоже лишатся.
Но есть еще и такой момент. Татарстан — родина только для четверти татар. Историческое место проживания 75% татар — это вся Россия. Возникает вопрос: реализовано ли право татар получать образование на родном языке в Москве, Екатеринбурге, Перми, Сибири, Нижнем Новгороде, Ульяновской области? Практически нет.
В чем кардинально различается позиция сторонников и защитников татарского языка и противников его изучения? У сторонников позиция такая: «У нас равные права и обязанности. Наши языки равнозначны». Противники изучения татарского языка часто открыто говорят: «Я не буду это изучать. Мне это не нужно». То есть их позиция сводится к тому, что языки неравны.
Я считаю, что каждому нужно стремиться в равной степени знать два государственных языка.
Мне очень нравится позиция митрополита Казанского и Татарстанского Феофана. Наверное, более русского и более православного человека в Татарстане, да и в России, не найти. Она очень простая: «Ребята, не надо нагнетать ситуацию. Давайте действовать по закону. Учите». Этот человек четко понимает интересы православия и русского народа в долгосрочной перспективе. Он понимает, что любое национальное напряжение нанесет удар в равной степени как по татарам, так и по русским. С одной стороны, его позиция прагматичная, с другой — вполне нравственная, потому что она выражается в том, что все перед Богом равны: русские, татары, евреи, украинцы. Он действует как настоящий христианский проповедник. К сожалению, к его мнению прислушиваются не все.
Я знаю, что очень многим людям не нравится татарский акцент нашего министра образования Энгеля Фаттахова. Почему-то прибалтийский, англосаксонский, итальянский акцент некоторым нравится, а татарский раздражает. В действительности он говорит очень правильно, четко выражает свои мысли. На татарском он говорит на чисто татарском литературном языке. Да, когда он говорит на русском, у него есть акцент. Но я навсегда запомнил выражение: «Когда человек говорит на твоем родном языке с акцентом, ты должен понимать, что он знает еще один язык».
Я считаю, что эти нападки происходят из-за того, что он профессионально выполняет свою работу в рамках Конституции России и Конституции Татарстана.
Сейчас дискутируют о добровольности изучения татарского языка. Под лозунгом добровольности татарский язык пытаются просто изгнать из школ, как в пословице: мягко стелют, но жестко спать. Я как преподаватель могу сказать: если у студента по какому-то предмету нет экзамена, нет обязательности изучения, качество знаний по нему нулевое.
Проблема только в том, что ФГОС минобрнауки России не учитывают особенностей регионов.
В действительности этот вопрос должно решить профессионально педагогическое сообщество. То, что ФГОС не отвечают Конституциям России и Татарстана, по которым мы живем, это легко решаемо.
Кстати, представители одной из школ Набережных Челнов обратились в суд по поводу несоответствия ФГОС Конституции, которая предусматривает обязательное изучение государственных языков субъектов. На самом деле вопрос очень простой. Что важнее: Конституция или ФГОС? Стандарт, который можно менять по три раза за год, или Конституция, которая меняется все-таки не так часто? На мой взгляд, Конституция, потому что в ней прописаны наши базовые ценности. Тем более что высший судебный орган — Конституционный суд РФ — уже давным-давно дал ответ на этот вопрос: обязательное изучение татарского языка на территории РТ не противоречит Конституции РФ, Конституции РТ и другим законам.
«ТРЕТЬ ТАТАР НЕ ХОТЯТ, ЧТОБЫ ИХ ДЕТИ ИЗУЧАЛИ ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК, А ТРЕТЬ РУССКИХ — ХОТЯТ»
Не могу сказать, что в плане изучения татарского языка в школах ничего не делается. Появляется множество новых методик. Я знаю, что во многих школах, например в школе №102, меняются методики изучения татарского языка как для татар, так и не для татар и они дают положительные результаты. Еще немного — и, возможно, эти методики пошли бы в более широкие массы. Но как раз в этот момент нанесли удар, чтобы снести все положительное.
На мой взгляд, главная проблема не в методиках. Если мы хотим сохранить мир в Российской Федерации и подавить шовинизм, национализм, ксенофобию, у нас должно щелкнуть в голове: «Мой сосед, вне зависимости от того, какой язык его родной — татарский, русский, украинский, иврит, точно такой же человек, как я, и его язык не хуже и не лучше, он равен моему».
К сожалению, у определенной части общества другая точка зрения: «Мой сын не поступил в вуз только из-за того, что он закончил национальную школу». То обстоятельство, что этот парень не работает, пьет и вообще приносит нулевую пользу обществу, во внимание не принимается… С одной стороны, часть населения живет по принципу «Мой язык лучше, чем другой», с другой — «Что-то не то. Наверное, неудачи в моей жизни связаны с тем, что мой родной язык — татарский».
Что меня радует в этой ситуации? Соотношение сторонников и противников татарского языка среди русских и татар. Согласно опросам «БИЗНЕС Оnline» треть нетатар хотят, чтобы их дети изучали татарский язык. Среди моих знакомых этот процент значительно больше: их дети изучали татарский язык в татарских гимназиях и знают татарский хотя бы на бытовом уровне. При этом треть татар не хотят, чтобы их дети изучали татарский. Причины понятны — это и потеря национальной идентичности, и вполне обоснованный страх перед ЕГЭ. Наконец, просто лень.
Иначе говоря, у нас в Татарстане эта трещина между сторонниками и противниками изучения я татарского языка неглубокая, она не проходит четко между русскими и татарами.
В то же время по межбюджетным отношениям у нас практически полное единодушие: опрос «БИЗНЕС Оnline» показал, что в нынешнем виде с ними согласны только 3–5% опрошенных. Остальные считают, что справедливое распределение бюджета помогло бы решить многие вопросы в республике, в том числе языковые. Финансовое вложение в систему образования — детские садики, школы, учителей, методики, учебники — дает свой результат. Экономика РТ позволяет создать на нашей территории лучшую в России систему образования, конкурентоспособную с лучшими системами образования мира. Я в этом уверен.
В одной и той же группе могут быть люди разных национальностей. Это говорит о том, что вся та политика, которая проводилась в Татарстане за последние 25 лет, и менталитет жителей республики дали положительный результат. Это дает надежду, что мы сможем сохранить мир и спокойствие на нашей территории и в целом в России.
Во время различных дискуссий, участники которых общаются в прямом эфире (например, на Радио «Комсомольская правда», где участвует Максим Шевченко), люди расходятся по разные стороны баррикад тоже вне зависимости от национальности. Я считаю, это тоже хороший признак: российское общество в целом не поражено национализмом.
«НА САМОМ ДЕЛЕ ПРОБЛЕМА С ТАТАРСКИМ ЯЗЫКОМ — В ГОЛОВАХ»
Есть русскоязычные (это могут быть русские, татары, и другие), которые принципиально не изучают местных языков в Прибалтике, на Украине, где-то еще. Но при этом есть противоположные примеры — мэр Риги Нил Ушаков. Я подозреваю, что он знает оба языка. И на выборах за него голосовали и те и другие. Он для всех свой.
Поэтому это процесс времени. Зачастую противники изучения татарского в Татарстане упрекают: «Вы за 25 лет не научили нас говорить на татарском языке». Но это просто невозможно. Татар учили русскому языку, извините, примерно 400 лет. Лет 65 тому назад татары начали более-менее осваивать русский язык. До этого знали, но образование не получали и т. д. Причем условия 400 лет назад были другие. Сейчас у нас все происходит цивилизованно, с соблюдением прав и законов. Это очень длительный процесс. Он не закончится ни за 25, ни за 50 лет. Дай бог, если у нас будет все более-менее нормально лет через 150.
Я в свое время оказался в той же ситуации, что и некоторые противники изучения татарского языка в настоящее время. Только язык был другой — английский, причем учили нас примерно по тем же методикам, как сейчас учат татарскому. Родители определили меня в школу №122, где было от 6 до 10 часов английского языка в неделю. Но мне, мальчику 8 лет, никто не мог объяснить, зачем мне нужен этот английский. Железный занавес. Англичане для нас тогда были как инопланетяне. И я принципиально не учил его при том, что у меня были великолепные учителя, которые могли меня выпустить практически с родным английским из школы, если бы я занимался. Я зачастую готовил домашнее задание уже на уроке. Как учителя меня терпели, не знаю. Я им за это благодарен. Но при этом 8–10 часов английского языка в неделю все же дали свой результат…
Я думал, что разговорного английского языка не знаю. Но, оказавшись в компании вице-президента Академии наук Малайзии с супругой и канадским журналистом, которых ночью провожал в казанский аэропорт, я обнаружил, что немного знаю английский язык. Пока ждали самолет, мы с канадским журналистом обсудили все вопросы, которые обсуждают мужчины: спорт, семейные отношения, отношения между странами, экономику, зарплату, цены на продукты. Все всплыло! Я не пользовался английским языком с того момента, как закончил школу. Ну может быть, сдал кандидатский минимум. Но мне этого хватило. Я не хотел учить английский, но я его выучил. Почему я говорю об этом сейчас? Мир так быстро меняется. Мы не знаем, какой язык будет нужен завтра.
Да, на практике есть проблемы с методиками, с учителями, со школами. Но эти проблемы решаемые. Методики меняются, учителя переучиваются, часы добавляются и убавляются. На самом деле проблема с татарским языком заключается в головах. У кого-то в голове щелкнуло: «Мне мой татарский нужен. Я буду его учить». Или: «Мне татарский нужен: я русский, я живу в Республике Татарстан. И мне здесь нравится. Я хочу, чтобы у моего ребенка было два, три, четыре языка». У кого-то сложилось иное мнение: «Я татарин, мне татарский не нужен, потому что я сам его не знаю. Учить не хочу. И вообще не сдам ЕГЭ». А у кого-то возникло твердое убеждение: «Мне татарский не нужен принципиально. Я знаю русский, мне этого хватит на всю оставшуюся жизнь».
Чем плоха эта психология? Есть такая пословица: «Скорее весь мир выучит русский, чем русский выучит английский». На мой взгляд, она унижает национальное достоинство русских. Но некоторые русские произносят ее с гордостью. Не понимаю их: никто не выучит русский во всем мире. Такого не будет. Нам нужно учить другие языки: и тюркский, и английский, и китайский. Например, мой сын, который учится в татарской гимназии, где языковая нагрузка и так достаточная: татарский, русский, английский, выбрал для изучения дополнительно еще и китайский.
Почему, на мой взгляд, должно что-то щелкнуть в голове? Мне часто приходится слышать такое: «Вам нужен татарский? Учите его дома». Для меня подобное высказывание на грани расизма и фашизма.
Как я уже говорил, в Татарстане можно прожить всю жизнь, совершенно не зная татарского языка, и не почувствовать никаких неудобств. И это нормально, потому что основная масса людей у нас относится друг к другу хорошо. С другой стороны, если бы вы в школе выучили татарский язык или жизнь так сложилась, что вы знали бы два языка, преференций у вас было бы больше.
Например, мой однокашник устроился работать в западную компанию. С технической частью у него было все нормально: он закончил КХТИ. Несмотря на то что работать предстояло в Башкорстоне, Татарстане и во всем Повольжье, требовалось знание английского языка. Конкурентом моего товарища был парень с хорошим английским. Но ребята из Швеции сразу сказали моему однокашнику: «Мы будем работать с тобой». То есть они выбрали своим представителем человека, который знает татарский и будет своим в этой среде.
«РАЗВЕ В МОСКВЕ КОМУ-НИБУДЬ ИНТЕРЕСНО ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ НА ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ?»
Одна из проблем татарского языка — нет дальнейшего продолжения обучения на нем в вузах. Как я уже говорил, на мой взгляд, это одна из недоработок нашего татарстанского правительства. Разве в Москве разве кому-нибудь интересно высшее образование на татарском языке?
Сейчас экзамен по русскому языку обязателен при поступлении в вузы. При этом в РФ буквально несколько лет назад русский язык как экзамен по баллам не засчитывался при поступлении в технические вузы: был зачет-незачет. Я считаю, что это более правильно. Если ко мне приходит студент, который хорошо знает физику и химию, но у него тройка по русскому языку, он для меня намного ценнее, чем студент с литературным русским языком, даже если он его знает практически на уровне филолога.
Сейчас в казанских вузах огромное количество иностранцев. Иногда иностранцы русский язык знают плохо. Но некоторые из них учатся лучше, чем наши ребята, потому что хорошо усваивают физику и химию. Не нужно хорошо знать литературный русский язык для того, чтобы получить высшее техническое, медицинское, естественнонаучное образование на русском языке.
Хотя подвижки в вузах тоже есть. Я как преподаватель вижу, как меняется ситуация. Когда я учился, у нас были студенты, закончившие национальные школы в районах, но татарская речь в коридорах практически не звучала. Сейчас в КНИТУ-КХТИ огромное количество студентов, которые учились в национальных школах в сельских районах и городах или изучали татарский язык в городах: татарская речь в стенах вуза звучит. И есть достаточное количество студентов, которые могли бы учиться на татарском языке в вузе. Проблема в том, что тяжело готовить преподавателей. Но эта проблема тоже решаемая.
Сразу скажу: это дело непростое. Но его тоже надо делать, если мы хотим, чтобы у нас было два равных языка, иначе у нас будет кухонный язык: мы будем пользоваться 1–2% словарного запаса. Хотя в татарском языке есть своя терминология, которая, в отличие от русского языка, не заимствована из западных языков, мы ей не пользуемся.
Российская Федерация проводит очень правильную политику: направляет учителей русского языка в Таджикистан учить русскому языку и на русском языке. Точно так же Татарстан должен проводить эту политику по отношению к татарскому языку. Кому это поручить? Чья это обязанность? Не Москвы же на самом деле.
Этот вопрос упирается в очень простую вещь: деньги. Один бюджет остается здесь, два бюджета уходит в федеральный центр. Здесь средств не хватает. Причем, когда этот вопрос поднимается, в комментариях обычно пишут: «Тут все разворуют».
Лично мне результаты деятельности нашего правительства нравятся. Я вижу, как меняется наш город и в целом республика на фоне других областей РФ. С нами могут конкурировать Москва, Санкт-Петербург — и все. То есть если судить по результатам, наш бюджет расходуется эффективно.
«С ТАКИМИ ДРУЗЬЯМИ РУССКОМУ НАРОДУ НЕ НАДО ВРАГОВ»
У нас явно виден рост межнационального напряжения. Если пару лет назад, в самом начале этой эпопеи, позиция сторонников татарского языка была добродушной, то сейчас идет провокация с обеих сторон. Я не знаю, намеренно это делают или по глупости. В этой ситуации проиграли мы все, а выиграли те, кто заварил всю эту кашу.
Больше всего меня удивляет, что этим занимаются люди, которые позиционируют себя как защитники русского языка и русского народа и, наверное, знают историю Российской империи и Советского Союза. Напомню: от распада СССР пострадали в первую очередь русские, а не узбеки или грузины. Русские, а вместе с ними татары и люди других национальностей были вынуждены уехать из бывших республик обратно в Россию.
Более того, на мой взгляд, сейчас ситуация в Татарстане напоминает начало «цветной революции». Как известно, это один из способов воздействия на своего врага, когда происходит разложение государства без использования летального или нелетального оружия. Метод «цветной революции» заключается в том, чтобы найти слабое место и целенаправленно в него бить. В Татарстане в эту брешь бьют уже, по-моему, с 2011 года: митинги родителей на улицах, провокационные лозунги, нагнетание межнациональной розни. И у нашего общества, как оказалось, нет иммунитета к таким схемам развала страны. Причем ситуация схожа с поджиганием бикфордова шнура: межнациональная рознь может перекинуться дальше на всю Россию.
У каждой катастрофы есть имя, фамилия, отчество. Хочу обратить внимание на Михаила Щеглова, который имеет радикальные взгляды. Он не защитник русского языка, как могло бы кому-то показаться. Когда человек защищает русский язык, он выступает за русский язык, а Щеглов выступает против татарского. Это две большие разницы. Причем он занимается этим планомерно уже несколько лет. Когда человек высказывается на страницах «БИЗНЕС Оnline» в том духе, что Иван Грозный не довел ситуацию до логического конца — не уничтожил татарский народ, это какое-то людоедство. С такими друзьями русскому народу и врагов не надо.
У меня претензии даже не к нему, а к правительству и правоохранительным органам. У них оказалось недостаточно компетенции прочувствовать момент, когда наше общество начали разрушать изнутри. Они упустили ситуацию, не обратили внимания на возникающие проблемы: несовершенные методики обучения, на людей, которые получают дивиденды на раздувании межнациональной розни. На мой взгляд, это урок для нас для всех: и русских, и татар. Урок, который говорит, что Россию изнутри разрушить очень легко: достаточно маленькой группы лиц, обладающей повышенной активностью. В нашем случае она воспользовалась брешью в законодательстве и безнаказанностью, чтобы раскачать эту ситуацию.
Есть схема ухода от налогов из 10 действий, где каждый акт по отдельности законен, а в совокупности они приводят к уменьшению поступающей в бюджет налоговой базы. Здесь та же ситуация. Например, женщина по фамилии Зиядинова подала в суд за то, что ее сына в кадетской школе учили татарскому языку. Этот шаг законен: имеет право. Но несколько таких шагов вызывают национальную рознь.
Идет не только разжигание межнациональной розни, но и перекладывание ответственности за все российские беды на местную власть. Мы знаем, что в Татарстане ситуация по многим показателям по сравнению со среднероссийским уровнем лучше, но в соцсетях целенаправленно даются унизительные эпитеты. Наши власти обвиняют во всем. Дорога не та — плохо. Чемпионат мира провели — плохо. Все плохо.
В этом плане я согласен с Максимом Шевченко, который в статье вашему изданию четко сказал: «Нападки на язык — просто повод для каких-то дальнейших действий». Он обозначил: цели могут быть экономические, политические. Татарстан как один из самых развитых регионов РФ — лакомый кусок, который позиционирует себя несколько обособленно от Москвы и пытается проводить собственную политику.
Целей может быть много. Мы все — русские, татары, нетатары, нерусские — оказались просто инструментом.
Кстати, я подозреваю, что ваше издание, которое публикует немало материалов по языковой проблеме, подверглось информационной атаке со стороны некоей организованной группы лиц. Судя по составу публикуемых комментариев, отзывам людей: пропускают их комментарии или нет, минусования и плюсования, у меня возникло полное ощущение, что комментарии в пользу татарского и против него пишутся таким образом, чтобы спровоцировать ситуацию. Причем первые 2–8 часов идет абсолютное равное количество плюсов и минусов и тон комментариев выдержанный, а затем они резко становятся провокационными и жестко идет минусование против татарского языка. Эта аномалия искусственная: какая-то группа лиц работает на вашей площадке в своих интересах. Я сравнил с комментариями практически не модерируемых сайтов Pikabu.ru и «Реальное время» — там комментариев поровну. И явно провокационных, какие часто появляются на страницах «БИЗНЕС Оnline», практически нет.
Я считаю, что Щеглов и Ко выплеснули ведро бензина на практически затухшие угли межнациональной напряженности, раздули пламя и теперь пожинают плоды. Они внесли раскол в общество вместо того, чтобы в рабочем порядке менять методики обучения и русскому, и татарскому, и другим языкам и сохранять этот, как оказалось, хрупкий межнациональный мир. Поэтому то, что сейчас делает группа противников татарского языка, — это в первую очередь преступление против России.
Если бы такое произошло в Америке, которую так не любят наши псевдопатриоты, и кто-нибудь бы выступил, скажем, против испанского, то он сел бы лет на пять, потому что там люди понимают, что это несет более серьезные последствия для общества, чем, скажем, крах одного банка. Политкорректность в нашем обществе пока отсутствует. Но рано или поздно мы к этому придем. И за любое выступление против русских или татар, русского, татарского или любого другого языка будут наказывать по всей строгости закона. Я думаю, что мы переварим первые горькие уроки и сделаем выводы.
Исмагил ХУСНУТДИНОВ.
Исмагил Хуснутдинов родился в 1966 году. Член-корреспондент АН РТ (2008), доктор технических наук, профессор кафедры технологии основного органического и нефтехимического синтеза КНИТУ-КХТИ.
Сфера научных интересов — изучение процессов и разработка технологий в области нефтепереработки и нефтехимии. Основные результаты получены им в области переработки тяжелого нефтяного сырья, природных битумов и нефтяных остатков. Педагогический стаж — 27 лет.
Просмотров: 1008