Народный поэт Татарстана о театре, эстраде и «языковом конфликте»
В интервью «Реальному времени» поэт, драматург и литературный критик Ренат Харис размышляет о том, как и почему надо учить языки. Его заботит современное состояние татарской эстрады, он делится своими ближайшими планами и высказывает претензии режиссерам татарских театров.
«Опера «Сююмбике» уже готова»
— Ренат Максумович, вы давно и успешно сотрудничаете с Татарским академическим театром оперы и балета им. М. Джалиля. И публика ждет оперу Резеды Ахияровой «Сююмбике» с вашим либретто. Скоро ли будет премьера?
— На этот вопрос может ответить только руководство театра. Опера, по сути, готова. Известны постановочная группа, частично — исполнители. Опера сложная, большая, она сложна не только музыкально, но и по содержанию. Сююмбике — личность непростая как в социальном, моральном плане, так и в политическом. События, которых мы касались, тоже сложные, неоднозначные. Надо было пройти через узенький проход. А там, где узко, то или больно, или рвется. Произведение получилось сложное, поэтому работа над ним долго идет. Но, как говорит директор оперного театра Рауфаль Мухаметзянов, премьера выйдет в конце будущего года.
— Я не прошу раскрыть фабулу будущей оперы, но хотелось бы узнать: Сююмбике в опере больше женщина или больше правитель?
— Она, конечно, историческое лицо, правитель, но прежде всего, женщина со всеми присущими женщинам свойствами, но усиленными необычайно сложными жизненными обстоятельствами.
— То есть ее поступки правительницы диктует ее женское начало?
— Конечно. Но она не забывает о своей ответственности перед народом, перед сыном, перед любовью.
— Не было таких мыслей, пригласить на премьеру кого-то из потомков князей Юсуповых, как известно, они в кровном родстве с Сююмбике?
— Пока об этом рано говорить, но казанскому зрителю было бы интересно встретиться с потомками царицы.
— Вы довольны прокатом ваших спектаклей, которые идут в оперном театре?
— Любому автору хотелось бы, чтобы его сочинения шли чаще, но я понимаю, что в театре свой производственный цикл. Но самими постановками я очень доволен. Все спектакли по моим либретто — и балет «Сказание о Йусуфе» Леонида Любовского, получивший Госпремию России, и балет «Золотая орда», и опера «Любовь поэта» Резеды Ахияровой, удостоенная Госпремии РТ им. Г. Тукая — все это очень достойно поставленные спектакли, и всегда они идут при аншлагах.
«Наша эстрада не блещет»
— Вы много пишете песен, и человек не чужой на эстраде. Как вы оцениваете проект, который возглавляет Рауфаль Мухаметзянов, то есть фестиваль «Ветер перемен»? Насколько целесообразны такие проекты и что они дают нашей эстраде?
— Это не просто целесообразно, но и просто необходимо. Потому что татарская эстрада, если ее сравнивать с эстрадой других регионов, она не блещет. Что-то было необходимо делать, и заняться этим должны были наши эстрадные «звезды», их руководители, но там не нашлось такого человека, а руководителей у них нет вообще. Поэтому этим никто не занимался. Министерство культуры не может их заставить что-то поменять, так как не имеет права вмешиваться в творческий процесс, у нас такие законы в сфере искусства. Поэтому нашу эстраду заполонило бог знает что: низкопробные, состоящие из трех нот, с ужасными текстами произведения, которые могут петь даже безголосые артисты. Этим, конечно, страдает и российская эстрада тоже. Репертуар такой, что его можно петь, не имея голоса. А ведь настоящие песни могут исполнять только певцы с настоящими голосами. У нас же в большинстве случаев в девяноста процентах работает микрофон, в десяти — писк, плюс фонограмма. Вот и все.
За перемены на нашей эстраде взялся Рауфаль Мухаметзянов, это очень тяжелое дело. Это была инициатива президента РТ Рустама Минниханова. И сейчас эти два человека что-то позитивно меняют в татарском эстрадном искусстве. Это важно, потому что эстрадное искусство — самое доступное и массовое искусство для зрителей. Оно воспитывает общество, если качественное, и оно же портит вкус, если некачественное. Возможно, в проекте «Ветер перемен» есть какие-то недостатки, без недостатков нет ни одной работы, но давайте будем принимать хорошее. Рауфаль Мухаметзянов взял правильное направление, ни одна песня, ни композиторская, ни народная, в «Ветре перемен» не теряет своих основ. Рауфаль Сабирович, подбирая песни для проекта, советуется с профессионалами: композиторами, музыковедами, поэтами. Поэтому песен слабых и в поэтическом, и в музыкальном плане в проекте нет.
Чуть отвлекусь от вашего вопроса и скажу: будь моя воля, я во всех «воротах», выпускающих в свет эстрадные песни, установил бы ОТК (отдел творческого контроля), отслеживающий прежде всего элементарную грамотность текстов. Я уж о содержании их помолчу. Ведь, в настоящее время эстрадное искусство целиком отдано в откуп слабым исполнителям с их недоразвитым эстетическим вкусом. Зачастую они подбирают или заказывают тексты, они привлекают самодеятельных сочинителей мелодий, и при помощи мощной современной звуковой аппаратуры они же «услаждают» слух зрителя. Именно им не нравится «Ветер перемен».
«Жаль, что «Алтын Казан» не прокатывается»
— Есть ли у вас новые планы в отношении театральных постановок?
— Планы есть. Но меня печалит судьба оперы «Кара пулат» и мюзикла «Алтын Казан» Эльмира Низамова. Оба спектакля готовы во всех параметрах: декорации, костюмы, артисты готовы. И какие артисты! Молодые, талантливые! В прошлом году «Кара пулат» показали в Москве, на сцене Малого театра. Москвичи были поражены, удивлены, восхищены. Каждый год в День республики можно было бы показывать мюзикл «Алтын Казан», это даже нужно делать. Раньше были случаи, когда на День республики приглашали разных прохиндеев, кого только на сцене не было, и вот мы специально с композитором Эльмиром Низамовым написали произведение, которое можно исполнять, оно посвящено истории возникновения города, собраны прекрасные исполнители, спектакль поставил талантливейший режиссер Михаил Панджавидзе. Каждый год бы показывать «Алтын Казан», но нет. А каждая ария из этого мюзикла сейчас в репертуаре наших ведущих певцов. Это и гимн Казани, и восхваление ее, и история города. Жаль, что спектакль не прокатывается.
— А в чем дело?
— У спектаклей нет хозяина. «Кара пулат» лежит в закромах театра имени Тинчурина, а «Алтын Казан» — в консерватории.
— А Министерство культуры как смотрит на все это?
— Этот вопрос задайте министерству.
«Хочу написать детский балет»
— Ну а все-таки каковы новые планы?
— Новых планов много, есть и написанные либретто, есть сценарии-синопсисы возможных опер, балетов. Есть либретто детского балета, оно уже готово. Такой план мы вынашиваем с Резедой Ахияровой, с нашим хореографическим училищем. Каждый год перед новогодними праздниками дают «Щелкунчика», там замечательная музыка, но дети не всегда понимают сюжет этого балета, я по своим детям и внукам сужу, там сложный сюжет. Нам же хочется написать детский балет, который всем будет понятен. Есть планы с композитором Эльмиром Низамовым. С музыкальным театром я работаю плотно. Есть у меня и большое количество пьес для драматических театров.
— Вы кому-то их предлагали?
— Некоторые из них шли или идут в кукольном театре, татарском ТЮЗе, мензелинском, буинском театрах. Я сам не предлагаю. Правда с помощью интервью мои неосуществленные планы до кого-то доходят. Но режиссеры наших театров работают с одними и теми же авторами. Когда работал главным редактором журнала «Казан утлары», я никогда не удовлетворялся тем, что приходит самотеком. Я всегда звонил нашим ведущим писателям и тормошил их. Звонил Амирхану Еники, Хисаму Камалову, Ахсану Баяну, Аязу Гилязову, Мухаммату Магдееву, Махмуту Хасанову, Барласу Камалову и так далее. Я всегда знал, кто над чем работает. И у молодых спрашивал об их планах. Молодым еще и темы подсказывал. Ни один наш режиссер еще мне сам не позвонил и не спросил: «Ренат-абый, есть у вас что-нибудь для нашего театра?».
— В каком жанре у вас есть пьесы для драматических театров?
— У меня есть и водевили, и комедии, и трагедия. Есть одноактная моноопера.
«Нужно создать комфортные условия изучения языков»
— Сейчас идет большая дискуссия по поводу преподавания татарского языка в школах. Вам, как человеку, работающему с языком, я думаю, есть что сказать по этому поводу.
— На эту проблему я смотрю как на выдуманную. И выдуманную в очень неудобное время для нашей страны, для нашего общества. Я считаю, что слова президента России Владимира Путина интерпретируют неправильно. Да, никого нельзя насильно заставлять изучать чужой язык. Это ни к чему не приведет. Но к государственному языку должно быть совсем другое отношение. Любая страна вынуждает овладевать государственным языком, и это вынуждение не противоречит здравому смыслу. Нужно создавать для людей условия комфортно учить язык. Я татарин, мой родной язык – татарский, русский для меня неродной. Но я его знаю.
Я расскажу вам одну историю. Вот у меня в кабинете висит портрет Габдуллы Тукая, его автор — художник Хаджимурат Исхакович Казаков. Есть известная его работа – маленький Тукай сидит у окна. Он в свое время рассказал мне историю. Было время, когда татары и не только татары скрывали свои имена. Ахмет становился Александром, Махмут — Михаилом и так далее. Хаджимурат тоже стал Александром. Казаков — фамилия русская. Во время войны он был командиром взвода. Великолепно, без акцента, говорил и на русском, и на татарском. Кстати, Казаков – племянник Мулланура Вахитова, его отец был первым министром образования Татарстана. Казаков учился в Ленинградском институте живописи им. И. Репина, окончил Рижскую академию художеств, получил академическое образование. Во время Великой Отечественной войны Казаков – командир взвода, человек строгий и к себе, и к своим подчиненным, может быть и перегибал палку. Но он почему-то скрывал свою национальность, не разговаривал на татарском. Однажды он слышит разговор на татарском, который ведут его солдаты-татары: «Давай во время атаки избавимся от этого изверга — застрелим». «Меня, — рассказывал Казаков, — прошибло потом». Он подошел к разговаривающим и на чистейшем татарском языке сказал: «Я вас услышал, братья. Я понял вас. Давайте будем дружить». Его жизнь спасло знание татарского языка. Знание двух-трех языков жизненно необходимо человеку.
— Вы недавно вели любопытный мастер-класс…
— Я провел мастер-класс по художественному переводу. По скайпу, в формате онлайн, на всю Россию. И там я коснулся вопросов языка. Я сказал, что все национальные писатели, живущие в России, двуязычны, и могут без подстрочника перевести произведение любого русского поэта или писателя на свой язык. Русским писателям и поэтам для перевода национальных авторов нужен подстрочник. Татарскому писателю знание русского языка помогает, а незнание татарского или любого языка народов России русскому писателю создает большие неудобства. Я бы даже сказал: владение языками друг друга — это самый крепкий и надежный из скреп нашего многонационального государства. Русскому человеку, живущему в Татарстане, Чувашии, Мордовии, других национальных регионах, чтобы не чувствовать себя обделенным, хорошо было бы знать хотя бы на бытовом уровне язык этой местности. Разве это трудно? Знание лишнего языка еще никому не помешало.
— Никому и никогда.
— Знание языка – это совершенствование механизма мышления. Чем больше ты знаешь языков, тем четче ты мыслишь. Знание языков — это большое благо для человека. Мешает ли русский язык татарскому? Нет. Мешает ли татарский язык русскому? Тоже нет. Мой старший внук до трех лет воспитывался в моем доме и до трех лет знал только татарский язык. В три года его отдали в детский сад, через полторы недели он спокойно заговорил на русском. Языком можно овладеть при любых условиях. Надо только этого хотеть.
Сейчас ссылаются на Конституцию РФ и говорят, что в конституции написано о том, что выбор языка обучения добровольный. Да, добровольный. Языком обучения у нас в основном является русский, а татарский язык — это предмет изучения. Даже татарскому, английскому, французскому языкам обучают при помощи русского языка. Кто-то нагнетает обстановку, и это очень и очень нехорошо. Раз мы сейчас так возбужденно говорим о языках, нужно донести до каждого жителя Татарстана мысли о том, что знание еще одного языка — это благо.
Минтимер Шаймиев правильно говорит, что знать надо как минимум три-четыре языка. Что такое татарский язык? Овладей им, ты будешь понимать пятнадцать народов мира и общаться с ними. В свое время в газете «Известия» была любопытная статья о том, сколько языков должен знать человек, чтобы в любой точке мира он мог пообщаться. Было перечислено четырнадцать языков, одним из них был татарский. Он ключ к пониманию тюркских языков, в нем сохранены все корневые слова, а грамматический строй у этих языков практически у всех общий.
Я до того, как дойти до десятого класса, учился в семи школах, русских и татарских и даже в русско-татарско-чувашской школе. Заканчивал школу в Буинске, в русской школе имени Луначарского. Но стал я татарским поэтом. Знание русского языка мне только помогало. Знание татарского языка так же может помочь русскоязычным людям. Знание татарского языка, например, помогло нашему замечательному поэту Равилю Бухараеву овладеть венгерским языком, он даже писал на венгерском. В венгерском много тюркских слов, венгры — бывшие гунны. Или прочтите поэта Михаила Львова, его настоящие имя Рафкат Давлетшевич Габитов, он воспитывался в детском доме и взял такой псевдоним. Кстати, он из той же деревни, откуда наша замечательная певица Зиля Сунгатуллина. Посмотрите, как он владеет русским языком! Виртуозно! Он пользовался двумя «механизмами» мышления. На месте любой русской матери, живущей в Казани, я бы записал своего ребенка на уроки татарского языка. Но есть и другая проблема.
— Какая же?
— Татарскому языку неправильно учат. Надо убрать всю эту методику вчерашнего дня, которая уже доказала свою несостоятельность при изучении иностранных языков в нашей стране. Это была методика, направленная на то, чтобы язык не знали. Меня, например, учили немецкому языку, кое-что осталось, но немного. Зачем учить грамматику? Незачем. Грамматика нужна для углубленного, профессионального изучения языка. Я родом из Буинского района, там огромное количество людей знает три языка — русский, татарский и чувашский. Никто грамматике их не учил. Что нужно сейчас? Успокоиться. Всем. И СМИ должны вести очень красиво и тонко разъяснительную работу, которая бы успокоила людей. Ведь язык — это нация. Если бы татарский язык потерялся сегодня, зачем мне жить и писать на татарском языке?! Расул Гамзатов говорил в свое время: «Если мне скажут, что мой язык умрет завтра, я умру уже сегодня». Есть экстремистски настроенные татары, есть экстремистски настроенные русские. И тем, и другим надо успокоиться. Не надо ловить рыбу в мутной воде.
Справка
Поэт Ренат Харис родился в 1941 году в Ульяновской области, вырос в Буинском районе Татарстана. Окончил КГУ. Поэт, драматург, литературный критик, автор более чем сорока книг, переведенных на разные языки. Лауреат Госпремий РФ и РТ, заслуженный деятель искусств РТ.
Просмотров: 807