Полет души не сбило злато

В 2019 году исполнится 160 лет со дня рождения Закира Садыковича Рамеева (Рамиева), много сделавшего на территории современного Татарстана, Башкортостана и Оренбургской области для возрождения национального самосознания татарского народа. Великий поэт и миллионер-золотопромышленник начала XX века мечтал не о сверхприбылях и пиаре, а об открытии национальных газет и школ, расцвете искусства и взращивании образованных соплеменников. И не просто мечтал, а стал крупным издателем, соучредителем множества благотворительных обществ и известнейшим меценатом, который полет своей души реализовывал и через активную общественную деятельность, как регионального, так и государственного масштаба.

Вершил благие дела Закир эфенди в тесной связке с братом Шакиром, аналогичный юбилей которого приходится на текущий год, и поэтому они оба остались в памяти народной как истинные патриоты Отчизны. Турецкая внучка Шакира Садыковича назовет их в своей книге золотыми королями России. Немножко уточним ее определение – золотыми королями на службе своему народу и российскому обществу.

С благих деяний братьев и начнем настоящую статью. Показывая пример социальной ответственности предпринимателей, они помогали нуждающимся семьям, строили больницы и библиотеки, национальные школы и медресе, обучали за свой счет детей башкир и татар в престижных учебных заведениях России и зарубежных стран. Закир с Шакиром часто оказывали единовременную денежную помощь крупным медресе, были членами попечительского совета известнейшего медресе «Хусаиния» в Оренбурге. Они содержали десятки образовательных школ для татар и общественных библиотек, возвели более 50 мечетей и по праву считались активными участниками многих губернских благотворительных обществ.

К примеру, Закир председательствовал в обществе помощи татарским детям, учившимся в русских школах, был членом бюро Оренбургского мусульманского благотворительного общества «Җәмгыяте хәйрия» и комитета по воспитанию сирот. Особо отметим его вхождение в правление «Мусульманского благотворительного общества Сеитовского посада», которое учредили в 1908 году. Тогда Сеитовский посад (ныне – пригородное село Оренбурга под названием Татарская Каргала) являлся центром распространения ислама и просвещения населения на Южном Урале и других окраинах России.

На рубеже XIX-XX вв. здесь действовало девять мечетей, в медресе которых насчитывалось до 700 учеников, а жителей в посаде к этому времени было 8951 человек. Кроме того, начала работу учительская школа, готовившая кадры для татарских, башкирских и казахских школ южной части Башкирии, Урала и Западного Казахстана. В 1911 году открылась женская учительская школа, выпускницы которой трудились во многих уголках страны, где проживали татары и башкиры. Несколько лет успешно работал общественный центр по воспитанию будущих учителей-женщин, в который входили сама школа, библиотека, изба-читальня и класс для рукоделия. Как в медресе, так и в учительских школах преподавание велось на родном языке с использованием арабской графики.

В самом начале XX века на базе медресе при 9-й соборной мечети прошли всероссийские курсы для переподготовки учителей по новому методу. В них приняли участие до 50 человек из Оренбургской, Уфимской, Самарской, Симбирской, Нижегородской, Саратовской, Вятской, Пермской, Тобольской губерний и Дагестана. Показательно, что именно в Сеитовском посаде экзаменовали кандидатов на высокое духовное звание ахуна (проповедника).

Понятно, что в благотворительное общество такого посада принимали людей достойных, влиятельных и зарекомендовавших себя на ниве национального просвещения. А Закир эфенди относился к ним в полной мере.

Кроме того, он и брат организовывали досуг своих рабочих на приисках, в голодные годы устраивали бесплатные обеды и т.д. В селе Юлук Оренбургской губернии, в котором они росли с трех- и пятилетнего возраста, Рамиевы открыли медресе и русскоязычную школу, причем воспитателей и учителей содержали на свои деньги, а также построили каменную мечеть и основали библиотеку. А их жены в поселках и селах большинства приисков разворачивали деятельность школ и кружков рукоделия для девочек.

Не обошла стороной помощь Рамиевых и будущего крупнейшего востоковеда и общественного деятеля, профессора Стамбульского университета, почетного члена многих европейских и других Академий Ахмета-Заки Валиди Тогана. Башкирский юноша так вспоминал свою вторую встречу с Закиром эфенди, которая произошла в «Хусаинии»: «Я рассказал ему о своем желании отправиться в Казань и поступить там в школу по подготовке учителей русского языка для инородческих школ. Он одобрил мое намерение. Я не стал ему объяснять свое жалкое материальное положение. Тем не менее, он предложил мне встретиться с редактором газеты «Вакыт» Яруллой Валиевым. На другой день тот вручил мне от имени Закир-бея 50 рублей».

Мечтой братьев было издание газеты на родном языке. Они неоднократно пытались учредить ее, но царские чиновники не желали предоставлять татарам Волго-Уральского региона такую возможность. Лишь революция 1905 года, заставила правительство пересмотреть свои взгляды на духовные потребности народов страны. Рамиевы наконец добиваются разрешения на открытие татарской газеты, которая под названием «Вакыт» («Время») с 21 февраля 1906 года начинает выходить в Оренбурге под непосредственным началом Закира. Редактором же ее становится один из пионеров татарского книгопечатания в Оренбурге писатель Ф.Карими. А через пару лет увидел свет первый номер основанного Рамиевыми общественно-политического журнала «Шура» («Совет»), бессменным редактором которого будет видный религиозный деятель, ученый и беллетрист Р.Фахретдин.

Оба оренбургских издания быстро превратились в центр притяжения не только татарской творческой интеллигенции, но и представителей тюркской молодежи. Отсутствие диктата со стороны хозяев, честное служение делу распространения среди мусульман научных знаний и просвещения, а также щедрое жалование и гонорары, получаемые от Рамиевых журналистами, плюс приобретение братьями здания для проживания сотрудников редакции и членов их семей – все это способствовало успеху названных СМИ.

«Вакыт», выходившая сначала два-три раза в неделю, а позже ежедневно тиражом 3600-5000 экземпляров, стала самой читаемой и авторитетной в татарском обществе национально-либеральной газетой. По разнообразию информационных, литературных и исторических материалов, а также каллиграфическому исполнению и количеству подписчиков она не знала себе равных в мусульманском мире России. Уже в первый год существования газеты известный венгерский тюрколог А.Вамбери направляет письмо в Лондон редактору «Таймс» со следующими словами: «Сэр, мне кажется, Вам будет интересно узнать, что у Вашей газеты есть татарский коллега – газета «Вакыт», то есть «Times», которая издается в Оренбурге… Тенденция и дух газеты дышат свободой. Я должен сказать, что газета следует здравому смыслу и разумному принципу…».

Интересны воспоминания татарского журналиста С.Рахмати. В 1914 году в Коканде он наблюдал, как узбекская и туркменская интеллигенция, не в силах дождаться поступления газеты «Вакыт» в книжные ларьки, приходила прямо на вокзал встречать оренбургский почтовый поезд, в котором прибывал тираж любимого СМИ.

А «Шура», имевший 14 постоянных разделов, считался виднейшим среди татарских журналов – и научных, и литературных, и общественно-политических. Он стал местом дискуссий о судьбах нации, в которых сторонники тюркизма и татаризма, либералы и социалисты пытались определить место мусульман России в изменяющемся мире. Не было такой сферы гуманитарных и богословских знаний, которую бы ни затрагивал этот журнал, выходивший два раза в месяц. В нем сотрудничали Ю.Акчура, Г.Тукай, Г.Ибрагимов, А.Галимов, Г.Баттал, Я.Айманов и другие авторы, представлявшие цвет татарской литературы и публицистики того времени.

На страницах обоих изданий Рамиевых много внимания уделялось проблемам образования, языка и литературы, культуры, поддержке развития национального театра и музыки, последовательно защищалось обучение в государственных школах. К активному сотрудничеству в качестве корреспондентов привлекались представители всех тюркоязычных наций, проживавшие в разных регионах России. Печатались в них и переведенные Закиром эфенди на татарский язык произведения А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева и А.А. Фета.

Организовали братья и массовое книгоиздание в своей типографии «Вакыт», открытой в 1909 году. Здесь были напечатаны сочинения Р.Фахретдина, Ш.Камала, Г.Ибрагимова, Ф.Карими и других, а также учебники, переводы на татарский турка А.Мидхата, англичанина К.Дойла и русского Л.Андреева. Уважаемым автором являлся и названный выше З.Валиди. Всего с печатью «Типография «Вакыт» вышло более 150 книг. Часть изданной в те годы в Оренбурге русской, казахской и татарской периодики тоже печаталась здесь, например, журнал «Карчыга» («Ястреб»).
Взявшись за печатное дело, Рамиевы стали одними из крупнейших издателей России. При этом важно отметить такой факт: учрежденные ими популярные издания и загруженная заказами типография приносили огромные убытки. Но братьев эта ситуация не смущала, поскольку их проект был не коммерческим, а просветительским. Газета и журнал продолжали выходить до 1918 года, и финишная «Вакыт» имела номер 2309, а «Шура» – 240-й. Причем последние шесть лет Закир эфенди был единственным их издателем, так как его брат внезапно скончался. А когда 23 января 1918 года власть в Оренбурге перешла в руки большевиков, З.Рамиев лично передал Совету рабочих, крестьянских и солдатских депутатов свою типографию, имущество газеты «Вакыт» и журнала «Шура», а также большую сумму денег для содержания этих изданий и их сотрудников.

На дело национального возрождения и социально-экономического развития региона была нацелена и общественная деятельность Закира Садыковича. Он несколько раз избирался в Оренбургскую городскую думу, был членом губернского бюро кадетской партии, уполномоченным представителем от съезда золотопромышленников при Оренбургской казенной палате.

Отметим и его участие в работе I Всероссийского мусульманского съезда, прошедшего в нелегальных условиях 15 августа 1905 года в Нижнем Новгороде во время ежегодной ярмарки. В тот день 120 пассажиров парохода «Густав Струве», находившегося на Оке, после обсуждения политических и религиозных проблем мусульман России учредили «Иттифак Эль-Муслимин» («Союз мусульман»).

Герой нашей статьи был и на II Всероссийском мусульманском съезде, нелегально работавшем в течение десяти январских дней 1906 года в Санкт-Петербурге. Здесь произошло окончательное формирование партии «Иттифак» и предвыборной программы мусульманских либералов в преддверии выборов в Госдуму. На съезде было принято решение о создании 16 отделений этой партии, причем чисто татарскими должны были стать следующие: Петербург, Москва, Литва, Нижняя Волга (Астрахань), Верхняя Волга (Казань), Уфа, Оренбург, Сибирь. Однако национальным деятелям удалось обеспечить создание реальных отделений партии лишь в Казани, Уфе и Оренбурге. Именно Закир эфенди сумел организовать в названном последним городе местную мусульманскую народную партию, впоследствии вошедшую в «Союз мусульман».

В том же 1906 году он стал депутатом I Государственной Думы, где вошел в мусульманскую фракцию и в составе ее бюро стал казначеем. С думской трибуны Рамиев выступал не часто, но ярко и убедительно. Однако депутатствовал он недолго, поскольку царский указ позволил просуществовать первому избранному населением представительному законодательному органу России только 72 дня. Поэтому Закир Садыкович переключился на другие свои дела, но после свержения самодержавия вновь вернулся к активной политической деятельности. Так, летом 1917 года он принял участие в работе II Всероссийского мусульманского съезда в Казани (после февральской революции было принято решение начать заново нумерацию съездов).

Самым важным в решении этого форума стало провозглашение 22 июля «культурно-национальной автономии тюрко-татар внутренней России и Сибири». Рамиева избрали членом (по другим источникам – кандидатом в члены) министерства (назарата) финансов Временного национального управления (Вакытлы Милли Идарә) этой автономией. А к созданному в мае центральному органу российских мусульман с законодательными функциями в пределах своей компетенции – «Милли Шура» («Национальный Совет») в национальных губерниях должны были добавиться их высшие органы под названием губернское Национальное собрание («Милли Шура»). До осени 1917 года в некоторых регионах России Милли Шура (Шуро) возникли, например в Самарской и Нижегородской губерниях, в Башкириии, Москве, Казани.

Но реализовать сей глобальный проект не удалось, поскольку политическая борьба, октябрьская революция и гражданская война заблокировали его. Термин «Милли Шура» на сто лет сошел с политической арены России, а на слуху он вновь стал в июле 2017 года, когда VI Всемирый конгресс татар (ВКТ) учредил свой новый высший орган «Милли шура», который, по словам президента Татарстана Р.Минниханова, займется стратегией и не будет подменять исполком ВКТ, задача которого – каждодневная работа.

Что же касается Закира эфенди, то на всероссийское мероприятие в Казани он приедет еще раз, так как в январе 1919 года здесь прошла 1-я конференция по шрифту и орфографии татарского языка. К гуманитарным вопросам золотопромышленник явно тяготел.

А сейчас вернемся к началу его издательско-полиграфической деятельности. В 1906 году в газете «Казан мөхбире» («Казанский вестник») появляется стихотворение «Каләмгә хитаб» («Обращение к перу»), автор которого читателям неизвестен. Вместо имени и фамилии был указан псевдоним «Дэрдменд», что в переводе с персидского означает опечаленный, сострадающий. Последующие его стихи печатаются в учрежденных Рамиевыми газете и журнале. Они обращали на себя внимание философичностью, тонким лиризмом, изяществом, и их охотно переводили на русский, причем среди авторов перевода встречается и имя Федора Тютчева. А ведь хорошо известно, как великий русский поэт был избирателен в этом смысле.

Расцвет поэтической деятельности Дэрдменда начался с 1908 года. В опубликованном тогда произведении «Кораб» («Корабль») он воспевал татарскую нацию в образе парусного корабля, плывущего неизвестно куда «по волнам будущего». Пять лет спустя Г.Ибрагимов в своем исследовании «Татар шагыйрьләре» («Татарские поэты») напишет: «Дэрдменд появился в мире татарской литературы на удивительном «Корабле». Вокруг сразу заговорили: «Вот на литературном небе взошла новая звезда»».

А редакции «Вакыт» и «Шура» вместе с их учредителем несколько лет тщательно оберегали тайну этого псевдонима. Ни читатели, ни литературная общественность не догадывались о том, что Дэрдмендом называет себя один из благополучнейших людей России Закир Рамиев.

Он сотворил собственный поэтический мир. Его поэзия – камерная, негромкая, поскольку Дэрдменд – поэт печали. Из-под пера Закира эфенди выходили исключительно классические произведения, но их было немного. Им написано всего 600 строк, однако это – золотой фонд татарской поэзии. Приведем для примера только одну строфу: «О, перо, острием пашню сердца взрыхли/ И засыпь семена, чтобы дружно взошли./ И как только исчезну я с лона земного,/ Из души прорастет погребенное слово».

Удивляет то, что Закир Садыкович при жизни не издал ни одной своей книги стихов, хотя как крупнейший издатель России начала XX века и преуспевающий золотопромышленник имел для этого неограниченные возможности. За его авторством в 1910 году вышла только небольшая книжка «Балалар өчен вак хикәяләр» («Небольшие рассказы для детей») на татарском языке. Объяснять сей парадоксальный факт пытались многие и по-разному, но это лишь предположения. Возможно, одно из них зашифровано в следующих строчках Рамиева: «Хватит, Дэрдменд, не уродуй речью лица,/ Льдышками слов не согреть людские сердца!/ Пусть ради веры твоей язык за зубами замрёт,/ Пусть ради чести твоей на замок закроется рот».

Первый сборник его 20-30 произведений «Дәрдмәнд әсәрләре» («Произведения Дэрдменда») был издан в Казани в 1929 году, но он не привлек. должного внимания общественности. Второй сборник «Сайланма әсәрләр» («Избранные произведения») вышел в свет три десятилетия спустя и имел положительный резонанс. В 1970 году усилиями поэтов С.Хакима и Р.Хариса была издана часть стихотворений Дэрдменда на русском языке под названием «Стихи». А через десять лет вышел третий сборник стихов «Исә җилләр» («Веют ветры»).

В 2000 году Р.Харис выпустил сборник избранных стихов поэта на татарском и русском языках «Агарган кыл» («Поседевшая струна»). Стихотворения Дэрдменда включены во все антологии татарской поэзии, изданные в Татарстане, и в 38-й том Библиотеки всемирной литературы, вышедший в Москве в 1977 году.

Уже более ста лет то утихает, то вспыхивает интерес к творчеству этого классика татарской поэзии. Как написал С.Хаким, «Опробовав на ощупь и на глаз,/ Заботясь о поэзии сурово,/ Разглядывает Время сотни раз/ Золотники Дэрдменда – мысль и слово».

Однажды кто-то из журналистов поинтересовался у Закира эфенди, почему он так поздно начал писать и публиковаться. Поэт ответил, что слишком много времени потратил для обретения материальной свободы, дабы достичь духовной. Основы первой свободы заложил его отец Садык Габделькаримович (полное имя – Мухамметсадык), энергичный выходец из семьи потомственных купцов и мурз, родословная которых восходит к периоду Казанского ханства. Он с успехом торговал в Оренбурге и Стерлитамаке шелковым полотном, чаем и прочими ходовыми товарами.

В 1862 году Садык эфенди, посадив в телегу жену Ханифу с малолетними сыновьями Шакиром и Закиром (их полные имена – Мухамметшакир и Мухамметзакир), отправился в татарскую деревню Юлук. Дорожная ямская станция Юлук располагалась на большой трассе Самара – Оренбург – Орск – Верхнеуральск и в середине XIX века была важнейшим центром на перекрестке дорог, где проходили торговые ярмарки и заключались сделки. Здесь Рамиев купил дом и мыловаренный заводик, наладил кожевенное производство.

Однако не для того он увез семью из родного для себя и детей села Зиргана Стерлитамакского уезда, чтобы на новом месте варить мыло и выделывать кожу. Горы Урала хранили богатства полезных ископаемых и прежде всего золота. «Золотая лихорадка», захватившая в те годы многих, зацепила и этого предпринимателя. Семь лет спустя он приобретает свой первый прииск в 80 километрах от Юлука на восточных отрогах хребта Ирендык, а затем ежегодно открывает несколько новых приисков, закрывает старые, не жалея ни сил, ни денег на поиски золотых залежей. К концу жизни (1892 год) Садык эфенди владел двадцатью приисками и приблизил к делу золотодобычи своих сыновей.

Каждый из них уже в 12-летнем возрасте был официально зарегистрирован владельцем имущества: Шакир – в 1869 году, а Закир – в 1871-ом. Но в том возрасте они занимались, конечно, не бизнесом, а учебой.

Образование братья получили хорошее, европейское (с татарской ориентацией). В детстве их воспитанием и просвещением занималась мама, обучившая сыновей татарской и русской грамоте. Потом мальчиков отдали в мектеб Юлука, а позже в медресе 1-ой Соборной мечети г. Орска. Здесь Закир изучал Коран, читал книги по философии, осваивал русский, арабский и персидский языки. Затем был период учебы в медресе деревни Муллакаево, находившейся в 70 км от родительского дома. По мнению упомянутого выше Ахмета-Заки Валиди Тогана, преподавание в Муллакаевском медресе было организовано так же, как и в медресе Бухары, Хорезма.

Дальнейшее обучение подростков проходило заграницей, причем Шакира отправили в Бельгию, а Закира – в Турцию. Таким образом, старший брат получил высшее образование в Льеже, а младший – в Стамбуле. Будущий Дэрдменд посещал здесь занятия в местном университете, частным образом осваивал турецкий и французский языки, а также восточную классику и философию. Он интересовался книгоиздательством и организацией периодической печати, общался с поэтами и писателями, перевел несколько рассказов с турецкого и пробовал сочинять стихи.

Завершив полуторагодовую учебу в Турции, Закир Рамиев возвращается на родину и некоторое время живет в Орске. Здесь он занимался торговлей, а летние месяцы проводил на золотых приисках семьи, размещавшихся как в Орском так и в Верхнеуральском уездах.

После кончины отца обширное хозяйство Рамиевых принял Шакир – по старшинству и по склонности к технической стороне дела. В 1898 году он объездил Австро-Венгрию и Бельгию, Болгарию и Германию, Италию и Сербию, Турцию и Францию, вникая в особенности европейской золотодобычи, познавая секреты технологии и закупая современное оборудование для шахт и заводов семьи. О новшествах, которые Шакир внедрял на приисках, сообщали специальные издания России и Германии. Так, он зарегистрировал три патента (их тогда называли привилегии): «Вращающийся бурат» для просеивания муки, круп и цемента, «Дифференциальный амальгатор» для улавливания мелких частиц золота и «Золотопромывальная чаша с вращающимися пестами».
Несмотря на то, что у Закира была склонность к гуманитарным наукам, семейный бизнес он вел с братом на равных. Их слаженные действия позволили Рамиевым вырасти в успешных золотодобытчиков. Они принимали участие во многих промышленных проектах России, бывали за рубежом на различных выставках и в деловых поездках. Тесные деловые связи связывали братьев с промышленниками Екатеринбурга, Казани, Москвы, Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга и Уфы.

С середины 80-х годов семья жила в Оренбурге, принимая зимами в гости весь цвет татарской интеллигенции. Но с весны до поздней осени Закиру и Шакиру приходилось трястись в повозках, наматывая тысячи верст: свои миллионы они зарабатывали в пригляде за приисками и хлопотами о золотодобытных и прочих делах. Ведь в наследство они получили не только прииски, но и мельницу, и магазины, торгующие мануфактурой, лесом, хлебом.

Уже в начале XX века на приисках Рамиевых функционировали самые совершенные по тем временам бегунные фабрики по размельчению пород и прочее оборудование, приобретенное за границей. К 1910 году братья владели 56 приисками в Орском, Верхнеуральском, Челябинском и Кустанайском уездах, на которых трудились 1092 работника. За 1869-1917 годы на территории современного Башкортостана и Челябинской области Рамиевыми извлечено из недр около пяти тонн золота.

Но злато не сбило этих оренбургских купцов первой гильдии и крупнейших золотопромышленников страны на почивание на лаврах. Отношение к ним современников выражено в одной из газетных статей того времени: «Характер чудесный, скромный, даже стеснительный, – так написано в воспоминании о Шакире Рамиеве. – В оказании помощи другим, в выражении добрых пожеланий он находил истинное удовольствие. Не любил спорить, осуждать недостатки других. Если затевали при нем такой разговор, он резко обрывал. Щедрый по природе, истратил за свою жизнь немало денег на общественную благотворительность. Но поскольку он не был тщеславным, многие его благородные дела остались как бы в тени. Для него богатством были высокая мораль, наука и широта мысли». Вне сомнения, все эти слова можно произнести и в адрес его младшего брата.
При советской власти он, его сын Искандер и сын Шакира эфенди, умершего в 1912 году, Сулейман добровольно передали государству все прииски Рамиевых вместе с имуществом. Говорят, что при этом Закир Садыкович поставил лишь одно условие – не оставить без работы сына Искандера, который обучался на горного инженера в Германии и трудился при отце на приисках.

Искандер был старшим его сыном, родившемся в браке с Махубджамал. Супругой Закира эфенди эта дочь известного орского купца М.Бурнаева стала на второй год по возвращении Рамиева из Турции. Всего у них появилось на свет восемь детей, причем первой была дочка Уммугульсум, о которой мы упомянем чуть ниже.

Правда, информации о ней немного, а вот про названного уже сына сказать есть что. Искандер Закирович, владевший английским и немецким языками, после Октябрьской революции работал инженером Баймакского медеплавильного завода, потом заведующим научно-исследовательской лабораторией треста «Башзолото». Он был репрессирован дважды: в 1929 году отсидел 9 месяцев в одиночной камере за свое классовое происхождение. А во второй раз горного инженера арестовали в 1938 году, теперь уже по 58-й статье, и сослали в Томскую область, где он и умер в 1943 году (по другим сведениям – в 1942-м). Посмертно его реабилитировали с формулировкой «За отсутствием состава преступления».

Непросто сложилась жизнь и других детей Закира эфенди. Один из его сыновей (Мурат) воевал на стороне «белых» и скончался в 1918 году. Другой сын Ягафар сражался за «красных», на фронтах гражданской войны потерял левую руку и вернулся в Орск. В архивах сохранился документ, рассмотренный на заседании рабочего президиума Орского горсовета от 2 июля 1930 г. «О восстановлении в избирательных правах – Рамиев Ягафар, сын золотопромышленника». Принимая во внимание его службу в рядах РККА до чина помощника начальника штаба отдельной кавбригады, ранение и инвалидность и занятие торговлей мануфактурой, признали необходимость восстановления в избирательных правах его и жену Гульнар». Но через пять лет их вновь лишили избирательных прав, и Рамиевы уехали из города в Челябинскую область, где Ягафар умер в 1976 году. Тогда же ушла в мир иной и дочь Закира эфенди Зейнаб, входившая во втором десятилетии минувшего века в руководство Оренбургского мусульманского женского общества.

А вот сын Дэрдменда по имени Гариф в 1917 году эмигрировал во Францию, после чего переезжал в другие страны. Он почти 30 лет занимался педагогической деятельностью, а в 1971 году умер в Риме, находясь в гостях у двоюродной племянницы Адили Аидэ – внучки Шакира Рамиева. Та была известным профессором, литератором и первой жещиной-дипломатом Турции, работавшим послом родной страны в разных государствах.

Широко известно имя и внука Закира Рамиева – Башира Искандеровича, одного из основателей отечественной вычислительной техники, лауреата Сталинской премии СССР I степени и премии Совмина, кавалера двух орденов Трудового Красного Знамени, заслуженного изобретателя РСФСР. После окончания экстерном 10 классов средней школы в Уфе он поступил в Московский энергетический институт, но в связи с арестом отца был отчислен со второго курса как «сын врага народа». А в 1962 году за совокупность работ особой значимости для отечественной науки (ЭВМ «Стрела», серия ЭВМ «Урал») Б.И. Рамееву присвоили звание доктора технических наук без диплома вуза и защиты диссертации. Через тридцать лет он ушел на пенсию с должности заместителя начальника главного управления вычислительной техники и систем управления Госкомитета Совмина СССР по науке и технике. В сентябре 2013 года в Пензе, где более десяти лет трудился Башир эфенди, был открыт Технопарк высоких технологий «Рамеев», названный в честь первого в России создателя ЭВМ.

В год рождения Башира З.Рамиев с женой и семьей Искандера переехал в г. Орск после национализации собственного дома в Оренбурге. Лето и осень 1918 года – это дни обороны Орска от «белых» частей. В следующем году также шли ожесточенные бои за город, который четырежды переходил из рук в руки. На это время Рамиевы выезжали в близлежащие села.

Несмотря на нерадостные семейные перемены Закир эфенди стойко переносил их. Возможно, «Опечаленный» предвидел такой ход событий. В одном из стихотворений он пишет: «Не горе – если разорюсь, не скорбь – когда умру,/ Я нашей дружбы пью вино и захмелел совсем./ И если вся моя весна пройдет с друзьями, на миру,/ Мне не придётся сожалеть о прожитой весне». Не помышляет бывший золотопромышленник и об эмиграции. Позиция его в этом вопросе очень четкая: «Если я за родительский дом отдаю,/ Ни на миг не задумавшись, душу свою, –/ Для Отчизны, где я и родился, и рос,/ Я бы жизнь свою в жертву с восторгом принес».

Дэрдменд не замыкается в себе. Он встречается в Орске с местной интеллигенцией, часто бывает в мечети и медресе, общается с молодым и довольно образованным комиссаром по национальным делам А.Давлетшиным, знакомится в его кабинете с газетами, поступающими из центра. Давлетшин привлекает бывшего издателя СМИ еще тем, что начинает выпускать национальную газету «Ирек йолдызы» («Звезда свободы»).

Но в 1921 году в Оренбурге умирает от тифа его дочь Уммугульсум. Закир эфенди едет на похороны и вскоре сам подхватывает это острое инфекционное заболевание. Орский краевед Т.Г. Черкас в своей статье «Татарский поэт Дэрдменд – Рамиев. Наш земляк» от 10 декабря 2014 года привела текст акта из архива местного ЗАГСа: «Закир Рамиев умер от брюшного тифа 9 октября 1921 года, 62 лет. Удостоверил врач Чернов. Женат. Захоронен на мусульманском кладбище. Заявил Мазит Латыпов, проживающий по улице Александра Ульянова».

Это кладбище располагалось тогда в 3-4 км от города на возвышенном месте. Но с 30-х годов здесь началось строительство промышленных предприятий, и кладбище осталось под одним из заводов новой части Орска. Желая хоть как-то исправить ситуацию с могилой З.Рамиева, активисты местного общества «Туган тел» в середине текущего десятилетия высказали в прессе намерение осуществить на татарском кладбище перепогребение горстки земли с могилы Дэрдменда, взятой под промпредприятием, а также установить памятник поэту. Чем это кончилось, пока неизвестно, хотя год назад появлялось сообщение о наличии трех проектов монумента, находящихся в стадии утверждения.

Радует то, что и сегодня, спустя столетие, жизнь и деяния Закира эфенди интересны всем, кто неравнодушен к истории и культуре татарского народа. Этот интерес возрос и благодаря масштабным мероприятиям, посвященным жизнедеятельности и творчеству поэта, которые организовывались в течение последних десяти лет в Башкортостане, Оренбуржье и Татарстане Тюркским национально-просветительским центром «Рамазан» (г. Уфа). По инициативе этого ТНПЦ 2009 год, когда многие организации в разных точках Волго-Уральского региона отмечали 150-летие со дня рождения З.С. Рамиева, в Башкирии был объявлен Годом Дэрдменда.

Может быть, то же самое сделают в 2019 году в каком-либо другом субъекте Федерации? Чем, к примеру, не пункт в план стратегических действий недавно рожденного «Милли шура» ВКТ?

Несомненно, что сочетать предпринимательские качества с творческими наклонностями и службой на пользу своему народу и целому обществу неимоверно трудно, а точнее – почти невозможно. Как правило, распускаются не все бутоны такого удивительно красивого цветка. Но этот стереотип разрушил герой данной статьи. Честь ему и хвала! И позарез нужны такие же подвижники…

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 3 (17), июль — октябрь 2017 г.

Просмотров: 2160