Без права на славу, во славу Державы

Ахмеров И.А._3Эти слова из песни, которую называют гимном нелегальной разведки, и точны, и печальны. Действительно, профессионалы, не допустившие ни одного провала в работе по защите интересов Отечества и избежавшие предательства, обречены на публичное небытие. Их имена держатся в секрете даже внутри самой разведки, и поэтому мерилом труда и таланта нелегалов становится лишь оценка коллег. Иногда ее озвучивают через много лет. Например, как эту: «Особенно успешно в годы войны в США действовал резидент нелегальной резидентуры, видный советский разведчик И.А.Ахмеров…» (из итоговых документов о работе внешней разведки в 1941-1945 годах, преданных не так давно гласности СВР России). А его коллега, генерал-лейтенант В.Г. Павлов называл Исхака эфенди одним из асов советской внешней разведки, имя которого по праву должно стоять рядом с именами Зорге и Абеля. Порадуемся, что пришло время для рассказов о полковнике Ахмерове, кавалере трех орденов и многих медалей, заслуженном работнике НКВД.

Биография этого разведчика, находившегося долгое время под грифом секретности, в последнее время пользуется повышенным вниманием. Первые публикации о нем появились в 1994 году, и с тех пор фамилия Ахмерова замелькала в статьях, на сайтах, в книгах. Тем не менее, и поныне не всё прозрачно в жизнеописании Исхака Абдуловича (вторая буква «л» из его отчества почему-то «выпала»). Причем, имеется в виду не то, что некоторые эпизоды и командировки, бывшие в ходе его службы во внешней разведке, не показываются, ибо делать это нельзя. Речь идет о разночтениях в общедоступной информации. Но обо всем по порядку.

Родился будущий нелегал в апреле 1901 года в г. Троицке Оренбургской губернии (ныне – Челябинской области) в бедной татарской семье. Отец его Абдулла Абдулвалеевич – крестьянин из деревни Малый Битаман Царевококшайского уезда Казанской губернии (ныне – Высокогорского района Татарстана), стал в Троицке приказчиком. Но когда сыну было шесть месяцев, он скончался.

Мама малыша Бибихадича Хакимовна была вынуждена вместе с ним перебраться к своему отцу, кустарю-скорняку, в один из уездных поселков Казанской губернии, поскольку после смерти кормильца осталась без средств к существованию. Однако ей так и не удалось выбиться из бедности: у деда Исхака было и без того много едоков.

Хаким бабай приучил мальчика к своему ремеслу, которое позже пригодилось ему за океаном. В 1912 году дед скончался, и Исхаку пришлось пойти в батраки, не окончив школы. В течение последующего пятилетия он освоил полдюжины профессий: был мальчиком на побегушках в галантерейной лавке, работал подмастерьем, курьером и шлифовальщиком в типографии братьев Каримовых. Позднее стал учеником электромонтера, затем хлебопеком. Но булочная закрылась, и Исхак вновь отправился в батраки. После Февральской революции «выбился в люди» – стал приказчиком в мануфактурном магазине, но в Гражданскую войну он закрылся из-за отсутствия товаров.

Одним словом, с малых лет Исхак познал нужду, хотя всё могло быть иначе. Троицкому краеведу Р.Гизатуллину удалось узнать, что по прямой мужской линии Абдулла Ахмеров был сыном основателя и главы широко известного до революции торгового дома «А.-В.А. Яушев с братьями». Но почему то богатейшие купцы оставили без попечения семью Ахмеровых, когда те лишились отца, и не дали ему свою фамилию.

Ахмеров И.А._3

Ахмеров И.А.

Ахмеров И.А._4

Ахмеров И.А.

Во время работы в США, 1942 год

Во время работы в США, 1942 год.

Книга об Ахмерове И.А.

Книга об Ахмерове И.А.

На презентации книги об Ахмерове И.А., Челябинск, 2015 год

На презентации книги об Ахмерове И.А., Челябинск, 2015 год.

Открытие мемориальной доски Ахмерову И.А., Троицк, 2011 год

Открытие мемориальной доски Ахмерову И.А., Троицк, 2011 год.

Открытие памятника Ахмерову И.А., Челябинск, 2015 год_2

Открытие памятника Ахмерову И.А., Челябинск, 2015 год.

Открытие памятника Ахмерову И.А., Челябинск, 2015 год_3

Открытие памятника Ахмерову И.А., Челябинск, 2015 год.

С женой на склоне лет

С женой на склоне лет.

f03ed542ef484c24

Исхак Ахмеров в США работал под именем Билла Грейнке, 1940-е годы.

Исхак Ахмеров в США работал под именем Билла Грейнке, 1940-е годы.

Памятник И. Ахмерову в Челябинске. Источник : https://realnoevremya.ru/society/history/84302-ishak-ahmerov-legenda-razvedki-kolonka-yulduza-haliullina

Памятник И. Ахмерову в Челябинске.

Следует сказать и еще об одной находке Гизатуллина, связанной с датой появления на свет Исхака. Подавляющее большинство источников считает, что это случилось 7 апреля. Но в метрической книге Второй соборной мечети Троицка записано, что родился сей мальчик 2 апреля 1901 года (по новому стилю – 15 апреля). Недалеко от этой мечети находился дом, в котором жили Ахмеровы. К сожалению, оба эти здания были снесены, а на их месте возвели зооветеринарный техникум.

Говорят, что, выйдя в отставку, Исхак Абдулович в конце 50-х годов прошлого века приезжал в Троицк вместе с сыном, посещал родных, мусульманское кладбище и бывшую мечеть 2-й махалли, тогда еще не разрушенную. На родину он прибыл тогда из Москвы, постоянным жителем которой стал в последнюю треть жизни.

А первый раз Ахмеров оказался в ней после Октябрьской революции, когда по путевке Казанского Совета был направлен на курсы счетоводов. После окончания их, позволивших ему, возможно, завершить и процесс получения среднего образования, Исхак был рекомендован на работу в Наркомпрод ТАССР. Здесь молодой специалист положительно зарекомендовал себя. В 1920 году энергичного члена РКП(б) с годичным стажем избирают депутатом Казанского горсовета. Потом он трудится начальником управления снабжения Наркомпроса Татарской Республики. Намечается солидный «выход в люди», но парень мечтает о высшем образовании.

И в 1921 году казанцы вновь направили его на учебу в Москву – в Коммунистический университет трудящихся Востока, где он начал изучать турецкий язык. Этот центр по подготовке коммунистических и революционных кадров принимал молодежь с разным уровнем подготовки. Его студенты получали и среднее образование (при необходимости), и высшее. Не исключено, что именно здесь наш герой «окончил» среднюю школу, а не на упомянутых курсах.

По крайней мере Ахмеров сразу же проявил большие способности и через год был переведен на факультет международных отношений 1-го Московского университета (ныне – МГУ). На этом факультете наряду с освоением истории международных отношений, международного публичного и частного права, он штудировал не только турецкий, но и французский язык, считавшийся тогда в Турции языком местной элиты. Чуть позже Исхак занялся изучением английского языка, который через десять лет станет по сути его вторым родным языком на долгие годы.

После окончания университета он в течение двух лет работал заместителем директора Московского областного педагогического техникума имени Профинтерна. В то время это было для выпускников вузов своеобразной «производственной практикой», в ходе которой они осваивали конкретные участки работы и получали необходимые навыки. Когда практика закончилась, Ахмерова направили на работу в Народный комиссариат иностранных дел (НКИД).

Там он получает командировку в г. Термез и занимает первую свою дипломатическую должность в полпредстве СССР в Бухарской Советской Социалистической Республике – дипагент. После вхождения ее территории в состав трех среднеазиатских республик страны уезжает в 1926 году в Турцию – секретарем генконсульства Советского Союза в Стамбуле. Через пару лет И.Ахмеров назначается временно исполняющим обязанности генерального консула СССР в г. Трапезунд (ныне – Трабзон) и работает на этом посту до середины 1929 года.

По возвращении из Турции он два года трудился референтом в аппарате НКИД. А руководство органов госбезопасности, присматривавшееся к нему, пришло к выводу, что молодой дипломат, который имеет такие способности к освоению языков и талант коммуникабельности, подходит для работы в ОГПУ.

И в марте 1930 года его зачисляют на работу в контрразведывательное подразделение ОГПУ в качестве оперативного сотрудника. Вскоре Исхака направляют в Бухару на борьбу с басмачеством. Видимо, было учтено его образование и свободное владение татарским языком, что помогало понимать речь тюркоязычных народов Средней Азии.

Он успешно справляется с поставленными задачами, и в 1932 году руководство ОГПУ принимает решение о переводе Ахмерова в Иностранный отдел (внешнюю разведку). Сначала его отправляют на учебу в один из десяти Институтов красной профессуры, поскольку в органах госбезопасности еще не было учебного заведения для подготовки будущих разведчиков, В этом ВУЗе, специализировавшемся на вопросах мирового хозяйства и мировой политики, молодой человек совершенствует знания, необходимые для работы за границей. А в Иностранном отделе ОГПУ знакомится с работой внешней разведки и задачами, решаемыми ее заграничными аппаратами.

После непродолжительной стажировки в Народном комиссариате иностранных дел Ахмеров отбывает в Турцию под прикрытием секретаря генерального консульства СССР в Стамбуле. К этому времени молодой разведчик-нелегал свободно владел турецким, английским и французским языками. В Турции Исхак эфенди приобрел навыки оперативной работы и сумел привлечь к сотрудничеству с внешней разведкой ряд интересующих ее людей.

Следующий его заграничный визит был спланирован в Китай. Там Ахмеров должен был появиться в качестве турецкого студента-востоковеда и, легализовавшись в Поднебесной, заняться приобретением источников, которые могли бы информировать внешнюю разведку об обстановке в стране и планах белогвардейцев и японцев в отношении СССР.

Началась кропотливая подготовка разведчика в Центре к выбранной роли. Для него был приобретен настоящий турецкий паспорт, тщательно отработана легенда-биография. В Китай он должен был ехать через Европу, где «турецкому подданному» предстояло получить китайскую визу, а затем на пароходе следовать до одного из китайских портов.

Через некоторое время «Голд» (оперативный псевдоним Исхака) оказался в столице Италии, где обратился в туристическое агентство для организации морской поездки в Китай. И сразу выяснилась некорректность спланированного маршрута, потому что многие туристы и бизнесмены направлялись в Китай через Советский Союз, так как это быстрее и дешевле. «Турецкий студент» не должен был выделяться, и он принял решение ехать через СССР.

В китайском посольстве в Риме «Голд» получил въездную визу и напоминание о том, что для поездки в Пекин требуется и советская транзитная виза. Это тоже не составило большого труда. Однако после выхода из советского полпредства в Вечном городе он заметил за собой слежку. Но разведчик не стал пытаться уйти от наблюдения, поскольку все делал официально. Через несколько часов Ахмеров был задержан и доставлен в полицию, где ему пояснили, что все посетители советского дипломатического представительства подвергаются обязательной проверке. (Тогдаший премьер-министр Италии Б.Муссолини, возглавлявший еще и семь министерств, включая министерства обороны и внутренних дел, уже строил полицейское государство).

Убедившись в причине визита, шеф полицейского участка сказал, что претензий к «турецкому студенту» нет, но иностранцу необходимо получить разрешение на пребывание в Италии и за установленную сумму выписал ему документ. Так у разведчика-нелегала появилось настоящее итальянское удостоверение личности, которое пригодилось в Пекине.

Другое испытание ожидало «Голда» на советско-китайской границе. На станции Маньчжурия в вагон зашли японские пограничники. Один из них, забрал паспорт разведчика с собой, и через некоторое время его пригласили к начальнику охраны. Остальным пассажирам такие предложения не поступили. В голове у Исхака мелькнула мысль о возможном «проколе». Однако все оказалось гораздо проще. Японцы, захватившие эту китайскую провинцию, требовали, чтобы у лиц, которые следовали через ее территорию в Китай, была проставлена виза оккупационных властей.

Но и на этом «испытания на прочность» Ахмерова не закончились. Беседа с пограничниками велась через эмигранта из России татарской национальности, владевшего турецким языком. Он переводил разговор с турецкого на русский, поскольку японский офицер владел им, и Исхаку пришлось пустить в ход все самообладание, чтобы не показать, что он понимает их речь. С этим он справился, но стала назревать другая беда. Судя по постановке вопросов и выражению лица татарского переводчика можно было предположить, что у того возникло подозрение: не стоит ли перед ним соплеменник со знанием турецкого языка, который хочет выдать себя за турка? Чтобы снять подозрение, Исхак эфенди стал активнее демонстрировать в своих ответах знание турецких реалий. К счастью, всё обошлось, и в Пекин он прибыл уже без приключений.

Там «Голд» поступил в американский университет, где обучалась большая группа иностранцев и представители китайской элиты. В течение года «турок» совершенствовал знания английского языка и вышел в первые ученики. Вскоре он установил неплохие отношения с двумя студентами из Европы. Англичанин поддерживал контакты с посольством своей страны и обладал информацией о планах Японии в Китае, которой на доверительной основе делился с «турецким студентом». А швед снабжал Исхака интересными сведениями о политическом и экономическом положении Маньчжурии и действиях там японских оккупантов.

Кроме того, Ахмеров выполнял задания разведки по разработке японских представителей в Китае. Используя свои связи, нелегал снабжал Центр информацией и о мероприятиях японских оккупационных властей по подготовке агрессии против СССР, деятельности японской разведки в Китае и др.

В 1934 году «Голд», отработав стоявшие перед ним задачи, возвратился в Москву, где уже назревал проект переброски его в США. Руководитель действовавшей там нелегальной резидентуры В.Маркин погиб при невыясненных обстоятельствах. Его преемником стал опытный разведчик Б.Базаров (псевдоним – «Кин»), а «Юнг» (новый оперпсевдоним Исхака эфенди) был назначен заместителем «Кина».

Завершив подготовку в Центре, Ахмеров выехал в Европу. Прибыв в Женеву, он обратился в американское посольство за въездной визой. Выяснилось, что для ее получения нужен поручитель из местных граждан. «Юнг» с ходу назвал имя хозяина квартиры, в которой он остановился. Возвратившись в нее, разведчик сообщил об этом владельцу жилья и извинился. Но тому уже звонили, и он подтвердил знакомство с коммуникабельным «турком». Так находчивость нелегала и хорошее впечатление, которое он произвел на швейцарца, помогли ему решить визовый вопрос.

Прибыв в США, «Юнг» устроился на учебу в Колумбийский университет. Помимо легализации это было необходимо для совершенствования знаний английского языка: ведь в дальнейшем он должен был выдавать себя за стопроцентного американца. Хотя разведчик хорошо говорил по-английски, он решил овладеть американским диалектом этого языка. Спустя некоторое время разведчик-нелегал с помощью «легальной» резидентуры ОГПУ в Нью-Йорке приобрел документы уроженца США.

Начинать деятельность за океаном «Юнгу» было нелегко. Резидент «Кин» поручил ему восстановить связь с рядом ранее законсервированных агентов. При знакомстве с ними выяснилось, что они утратили разведывательные возможности. Нужно было обзаводиться новой агентурой, способной добывать интересующую Центр информацию. Справиться с подобной задачей в одиночку было крайне трудно. Вскоре Центр направил в помощь Исхаку молодого, но уже опытного разведчика Н.Бородина, а также ряд других молодых сотрудников. К началу 1936 года в нелегальной резидентуре советской внешней разведки в США насчитывалось уже шесть американских сотрудников, в том числе две женщины.

Со временем резидентуре удалось создать эффективно функционирующий агентурный аппарат, в который входило десять ценных источников. В том числе был завербован ряд агентов в госдепартаменте, министерстве финансов и спецслужбах. От них в Центр поступали важные сведения не только о планах американской администрации в отношении СССР и других стран, но и о политике государств оси Рим-Берлин-Токио, которые особенно высоко ценились в Кремле. Однако в июне 1938 года «Кин» был отозван в Москву. Там его арестовали по обвинению в шпионаже и в февраля следующего года расстреляли.

После отъезда резидента Ахмеров по указанию Центра возглавил нелегальную резидентуру НКВД в США и успешно руководил работой ее агентурного аппарата. Полученные им ранее педагогические навыки очень пригодились, особенно в вербовочной деятельности. В 1938–1939 годах в «команду» Исхака Абдуловича входило около двух десятков источников в военных и дипломатических ведомствах США, а также в других важных госучреждениях.

Одним из ценных источников резидентуры «Юнга» был агент «Аркадий», имевший отношение к деятельности военных учреждений Соединенных Штатов. Однако он был неопытен в делах разведки, и Исхак эфенди научил его фотографированию секретных документов, чтобы передавать информацию на непроявленной пленке, которую в случае опасности можно было засветить.

Ценные сведения резидент получал от агента «Норда», с которым установил контакт во время обучения американца в университете. После завершения учебы тот устроился на работу в военное министерство США и получил доступ к докладам военных атташе из-за рубежа, а также к принимаемым по этим докладам решениям.

А самым солидным источником информации был агент «Корд», занимавший видное положение в государственном департаменте США. Будучи антифашистом, он считал, что только Советский Союз сможет сломить хребет гитлеровской военной машине. В этой связи он пошел на сотрудничество с советской разведкой. Поступавшая от «Корда» информация высоко оценивалась на Лубянке и докладывалась высшему советскому руководству.

У нелегальной резидентуры имелись и другие источники информации, конспиративную связь с которыми осуществлял сам резидент. Среди них были сотрудники госдепартамента «19» или «Френк» и «Найджела», дочь бывшего посла США в Германии «Лиза», работник государственного казначейства «Кассир» и другие. Большинство из них знало, что работает на СССР, и отказывалось от вознаграждения за помощь, считая это своим вкладом в борьбу против общего врага – фашизма.

Помимо работы с резидентурой Ахмерову доводилось выполнять и специальные задания Центра, для чего нелегал выезжал из Америки в Китай и европейские страны. Эта сторона деятельности Исхака Абдуловича пока полностью засекречена.

Однажды «Юнг» привлек к сотрудничеству американку Х.Лоури (оперпсевдоним – «Таня», по другим источникам – сначала «Мадлен», потом «Нелли»). Девушка приобретала конспиративные квартиры, участвовала в получении американских документов для прибывавших сотрудников нелегальной резидентуры Ахмерова, добывала информацию из кругов высшей администрации, используя личные связи в аппарате Белого дома.

Со временем Исхак и Хелен – молодые, симпатичные и неженатые, полюбили друг друга и надумали вступить в брак. Но до этого их решения из Москвы поступило указание «Юнгу» законсервировать резидентуру и всем составом оперативных работников прибыть в Советский Союз. По указанию наркома НКВД Л.Берии к концу 1939 года Центр отозвал в Москву для «проверки лояльности» почти всех резидентов внешней разведки, уцелевших в годы репрессий.

В ответ на упомянутое указание Ахмеров направляет рапорт наркому НКВД, ознакомившись с которым в сентябре 1939 года, Л.Берия пришел в ярость. Еще бы: резидент нелегальной разведки просил разрешения на вступление в брак со связником резидентуры «Таней» и возвращение вместе с ней в СССР.

Берия вызвал начальника внешней разведки П.Фитина и устроил ему взбучку, заявив, что «в нелегальную резидентуру НКВД в США пробрались американские шпионы», и велел разобраться с Ахмеровым. К чести молодого руководителя внешней разведки, он не дрогнул в этой ситуации и поручил подготовить справку для наркома о работе «Юнга», в которой давалась высокая оценка присылаемой им информации. Было также отмечено, что «Таня» является племянницей генерального секретаря ЦК компартии США Э.Браудера, которого высоко ценит Сталин. Как известно, лидер американских коммунистов к тому же в середине 30-х годов был членом Исполкома Коминтерна, а в год написания рапорта Ахмеровым начал испытывать гонения на родине вплоть до заключений в тюрьму.

Нарком, скорей всего, знал об этом или навел справки и, опасаясь гнева вождя, дал добро на брак. Но позже он отыгрался на «Юнге». В январе 1940 года разведчик прибыл в Центр, законсервировав агентуру и передав некоторых информаторов легальной резидентуре. Берия распорядился понизить Юнга в должности до самой низшей – стажера американского отделения внешней разведки НКВД, а его заместителя Н.Бородина уволить. Последовали почти два года проверок Исхака Абдуловича, в течение которых его богатые оперативные возможности оставались неиспользуемыми.

Вернее, почти неиспользуемыми, поскольку осенью 1940 года И.Ахмеров вместе со своим начальником В.Павловым взялся за разработку операции, которая должна была обезопасить наш Дальний Восток от вторжения японской армии. Для этого предполагалось, используя сложившееся в зоне Тихого океана несовпадение интересов США и Японии, перевести внимание Страны восходящего солнца на разрешение ее противоречий с Америкой. Такое переключение внимания можно было инициировать с американской стороны, используя оставшихся там агентов и просто знакомых Исхака Абдуловича.

На совещании у П.Фитина он предложил осуществить задуманное через своего знакомого по имени Гарри Уайт – начальника отдела валютных исследований министерства финансов США, близкого к министру Г.Моргентау и президенту Ф.Рузвельту. Уайт знал Ахмерова как респектабельного политолога по имени Билл и серьезного специалиста по странам Азии и Дальнего Востока. В беседах выяснилось, что они являются единомышленниками по вопросам политики США на Востоке и, особенно, в непримиримой требовательности к Японии.

Предложение Исхака эфенди было принято, и операция получила кодовое наименование «Снег» по аналогии с фамилией Уайта, которая в переводе с английского означает «белый». Но Берия продолжал не доверять Ахмерову, в связи с чем в США на контакт с Уайтом после трехмесячной подготовки направили Павлова, для которого герой нашей статьи разработал подробный план встречи в Вашингтоне с минфиновцем и беседы с ним, включая порядок ознакомления с тезисами и идеей продвижения их в руководство США.

Павлов, представившись другом Билла, сообщил Уайту, что находящийся сейчас в Китае Билл изучает японо-американские отношения и очень тревожится по поводу японской экспансии в Азии. В связи с этим Билл просил ознакомить Уайта с его идеей договора правительства США с Японией о прекращении агрессии в Китае и прилегающих районах, об отзыве японских вооруженных сил из Маньчжурии. «Тезисы Билла» были изложены на показанной американцу бумаге.

Уайт заинтересовался тезисами и добавил, что и сам давно думает об этом. После встречи с Павловым он составил два документа, основные положения которых вошли в меморандум министра финансов Моргентау для госсекретаря К.Хелла и Рузвельта. Они совпали с рекомендациями Билла. Известно, что потом Уайт разыскивал Билла, чтобы поблагодарить его за идею и сказать, что «всё сработало».

А сработало следующим образом: 26 ноября 1941 года японскому послу был вручен ультиматум, известный как «нота Хелла», в котором излагались жесткие требования: вывести войска из Китая, Вьетнама, Северной Кореи и Маньчжурии, выйти из пакта Берлин-Рим-Токио. Японцы поняли, что война неизбежна, и 7 декабря их самолеты уничтожили линкорный флот США в бухте Перл-Харбор. Через два часа после этого Хеллу вручили заявление о том, что Токио объявляет войну США. Американцы вынуждены были вступить в нее, и Японии стало не до нападения на Советский Союз. Так завершилась одна из блестящих операций внешней разведки НКВД, позволившая в тяжелейшие дни боев с фашистами под Москвой перебросить на Западный фронт сибирские дивизии и использовать дальневосточный резерв военной мощи Красной Армии.

А инициатор и разработчик «Снега» в это время находился уже в США. С началом Великой Отечественной войны было принято решение ввести в действие законсервированную нелегальную резидентуру в этой стране и срочно возвратить туда «Юнга» в прежнем качестве. В июле 1941 года Л.Берия утвердил его кандидатуру, а также план вывода за океан Ахмерова и его жены, ставшей советской гражданкой и сотрудницей внешней разведки.

Осенью в качестве канадских туристов супруги совершили путешествие в Америку через Китай и Гонконг, прошедшее в целом благополучно, и перешли на старые американские паспорта. Хотя и на старте вояжа (в Москве), и на финише (в Нью-Йорке) Исхак Абдулович сталкивался лицом к лицу с людьми, которые знали его по Пекинскому университету как турецкого студента-востоковеда. Только благодаря хладнокровию и находчивости разведчика удалось избежать провала.

Как и планировалось, супруги обосновались невдалеке от Вашингтона – в г. Балтиморе (но по другим публикациям – в Нью-Йорке), где жили и работали почти все источники информации, занимавшие видное положение в аппаратах Белого дома и государственного департамента, в министерстве финансов, Управлении стратегических служб, ФБР, ряде других министерств и ведомств.

В качестве прикрытия «Юнг», ставший для Центра «Мэром», а позже «Альбертом», использовал фирму по пошиву готового платья, принадлежавшую его агенту. Он стал совладельцем этой фирмы и фактически руководил ею. Вскоре Исхак эфенди решил расширить дело и перейти на пошив одежды из меха. Каждый день до обеда он работал в конторе, занимаясь делами фирмы. Это позволило вывести ее в число модных, а Ахмерову считаться преуспевающим бизнесменом. После обеда он дома изучал прессу и материалы по международным вопросам, готовился к предстоящим свиданиям с источниками. А Хелен официально училась в университете на факультете педагогики.

На встречи с агентами он и «Таня» выезжали два-три раза в месяц. Политическая, научно-техническая и военная информация разведчиков-нелегалов была весьма ценной, так как в условиях войны основные сведения стратегического характера поступали в Москву только от «легальных» и нелегальных резидентур из США и Англии.

Условия для работы разведки за океаном в этот период осложнились. ФБР обращало повышенное внимание на граждан США, имеющих доступ к секретам, фиксировало их контакты и брало на заметку малейшие подозрительные моменты. У американского гражданина Ахмерова появилась и неожиданная проблема – призыв в армию. После прохождения военной регистрации в начале 1942 года «Мэр» был приведен к присяге и в условиях военного времени мог попасть в армейский строй. Пришлось обзавестись освобождающей от этого медсправкой.

Несмотря на трудности, нелегалу удалось привлечь к сотрудничеству лиц из министерства зарубежной экономики и департамента юстиции. Один из его источников добывал информацию по «Манхэттенскому проекту» (программа США по разработке ядерного оружия). Уже в 1944 году в руках Ахмерова находились чертежи атомной бомбы «Толстяк» (сброшена 9 августа 1945 года на г. Нагасаки), а в следующем – микропленки с испытательным взрывом и докладом об электромагнитном способе разделения изотопов урана. Дойдя до Москвы, эти документы ускорили процесс создания атомного оружия в СССР.

Другой агент резидента, работавший в Управлении стратегических служб (внешняя разведка), передавал документальные материалы о военной инфраструктуре Соединенных Штатов и мероприятиях по подготовке военных операций.

Только за 1943-1945 годы от резидентуры «Мэра» было получено 2500 пленок с информационными материалами на более чем 75 тысячах машинописных листах. В частности из документов, пришедших от Ахмерова, стало известно о встрече министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа с английскими руководящими деятелями с целью выяснения условий сепаратного мира, а также о переговорах регионального резидента внешней разведки США А.Даллеса с генералом СС К.Вольфом в Берне. Еще до начала Тегеранской конференции великих держав советская делегация обладала информацией о планах американцев и намечаемых ими шагах. Среди направляемых Исхаком эфенди материалов были также сведения об оценках американцами военно-политического потенциала Германии, военных и политических планах правительства США, проекты документов, подготовленных для важных международных встреч, и др.

Ахмеров присылал в Центр и добытую им «германскую» информацию: о военных планах Гитлера, об экономическом положении и стратегических ресурсах фашистского блока, о деятельности нацистских спецслужб, включая имена немецких шпионов, которые стали известны американской разведке.

За высококвалифицированную деятельность в нелегальных условиях «Мэр» и его жена были награждены. В 1943 году разведчик стал кавалером ордена «Знак Почета», а в следующем – ордена Красного Знамени. «Таня» была удостоена ордена Красной Звезды. Второй орден Красного Знамени Исхак Абдулович получил в мирное время за работу по «Манхэттенскому проекту».

После окончания войны перед резидентом поставили новые задачи, в том числе по поиску нацистских преступников, укрывшихся за океаном. Однако в конце 1945 года в связи с предательством источника «легальной» резидентуры Э.Бентли, имевшей некоторое отношение к одному из звеньев резидентуры «Мэра», деятельность его «команды» пришлось свернуть. Созданная Ахмеровым и его помощниками агентурная сеть была законсервирована, а он с женой в начале 1946 года возвратился в СССР.

В Москве Исхак Абдулович стал заместителем начальника отдела нелегальной разведки 1-го Управления НКГБ – Управления «1-Б» ПГУ МГБ СССР. Трудясь на этих постах, он принимал участие в создании нелегальных разведаппаратов за рубежом и неоднократно выезжал в спецкомандировки в разные страны для восстановления связи и оказания помощи разведчикам-нелегалам. Перед отправкой Р.Абеля в США Ахмеров посвятил его во все тонкости работы в этом государстве.

От этого внешне суховато-сдержанного, но внимательного и отзывчивого человека молодые коллеги могли узнать много поучительного. Вместе с тем он был и требовательным к ним. Так, при встрече с нелегалом бывший резидент сразу обращал внимание на его одежду и умение ее носить. В беседе с одним из них герой нашей статьи деликатно промолвил: «Одежду Вы покупали в местном магазине, а оделись по-московски». И рассказал о некоторых деталях, выделяющих человека в местной среде. Причем разговор пошел не только о внешних элементах облика нелегала, но и о других профессиональных качествах, которые ему необходимо вырабатывать.

«Бич наших людей, оказавшихся за границей, – это доверчивость, – сетовал Исхак Абдулович. – Здесь всё по-иному. Люди, как правило, к себе в душу и в квартиру посторонних не пускают. Общаются свободно, но добиться доверия не так-то просто». Особенно Ахмеров обращал внимание на аккуратность в работе, считая расхлябанность предтечей провала.

Материалы по многим его послевоенным командировкам до сих пор засекречены. Известно только, что бывший резидент занимался розыском нацистских преступников в Северной Африке и Латинской Америке. А в 1953-1954 гг. находился в командировке в КНР.

После возвращения из Китая полковник Ахмеров преподавал в Школе №101 КГБ и в 1955 году вышел в отставку. Но заниматься преподавательской деятельностью в учебных заведениях органов госбезопасности СССР нелегал с 12-летним стажем и бывший студент пяти вузов СССР, Китая и США не переставал. Он читал лекции по специальной дисциплине на английском языке.

Интересны в этом плане воспоминания Б.Смирнова, который в 1962-1963 учебном году постигал тонкости английской речи в Высшей школе КГБ с помощью Исхака эфенди. Вот цитаты из его повествования: «…пришел начальник факультета и сообщил, что у нас будет новый учитель. «Но это особенный учитель, – доверительно сказал он, – это бывший разведчик-нелегал. Он много лет работал в Соединенных Штатах Америки. Заслуженный и очень уважаемый в КГБ человек»…

На следующий день руководитель факультета представил нам Исхака Абдуловича Ахмерова. При появлении бывшего разведчика в классе в моей голове промелькнула веселая мысль: «Да это же настоящий американский дедушка!» Я не раз видел такого же в недублированных фильмах США, показанных нам в большом количестве в кинозале Высшей школы.

К такой мысли меня подтолкнула располагающая к доброму разговору внешность Исхака Абдуловича, густые брови над улыбчивыми глазами, черные волосы с богатой сединой, чисто выбритое лицо, испещренное морщинками. Темный костюм в малозаметную полосочку, цветная рубашка и галстук выглядели несколько старомодными и выделяли учителя из среды окружающих его людей. Но одежда была подчеркнуто опрятная и впору. Стройный, без лишней полноты, несмотря на пожилой возраст (61 год) он спокойно и уверенно ходил по классу. В его прическе, одежде и жестах виделось что-то необъяснимое, что я замечал и у героев американских фильмов…

А когда Исхак Абдулович начал говорить по-английски с завораживающим, ярко выраженным американским произношением, с использованием лексики, свойственной американскому варианту английского языка, стало совершенно ясно, что нам… сильно повезло с учителем! Он был немногословен, нетороплив. И это хорошо. Так легче воспринималась его речь и надежнее запоминались новые иностранные слова и фразы. Я до сих пор храню в памяти голос старого разведчика, его спокойную, умную и убедительную речь, насыщенную идиоматическими выражениями и блестящими интонациями…

Каждая встреча с учителем для студентов была бесценна. Разговор с ним походил на беседу с иностранцем… Ахмеров владел крепкими педагогическими навыками… Он глубоко и с творческим подходом разбирал с нами темы, касающиеся быта и нравов американского общества, рассказывал о взаимоотношениях детей и родителей в американских семьях. Говорил со знанием предмета об американских школах и некоторых университетах, о современной и классической американской литературе, ненавязчиво внедряя в наши мечтательные головы страноведческие знания, а также необходимые английские слова, фразы, особенности языка…

К тому времени, когда Исхак Абдулович начал вести у нас занятия, из американской тюрьмы в обмен на летчика-шпиона спецслужб США Пауэрса 10 февраля 1962 года был освобожден советский разведчик-нелегал Рудольф Абель, которого сразу стали называть суперразведчиком. Нам тогда было невдомек, что, занимаясь английским языком у Ахмерова, мы ежедневно общались с ТАКИМ ЖЕ АСОМ НАШЕЙ РАЗВЕДКИ. …а Исхак Абдулович не давал нам ни малейшего повода считать его суперразведчиком, каковым он являлся на самом деле. Он вел себя очень скромно и тихо».

Скромность Ахмерова отмечают и его дети, безмерно любившие отца, и боготворившая мужа жена, которая стала в Советском Союзе Еленой Ивановной (Джоновной). Она, навсегда простившись с американской родиной, преподавала английский язык будущим нелегалам в Первом Главном Управлении КГБ СССР.

Супруги воспитали четверых детей: старшая дочь Маргарита родилась в 1944 году в США, а близнецы Катя, Лена и Миша появились на свет в Москве тремя годами позже. В 19-летнем возрасте Михаил погиб в армии, нет уже в живых и Маргариты Исхаковны, а остальные дочери живут в Москве. Все дети считали и считают родным языком русский, но в паспорте писались татарами, следуя воле отца.

Его жизненный путь завершился летом 1976 года, а через пять лет скончалась и жена. Супругов похоронили на Химкинском кладбище Москвы.

К сожалению, слава не коснулась Исхака эфенди при жизни. Но сейчас о нем известно уже многим гражданам страны благодаря деятельности различных организаций и отдельных россиян. Так, 7 апреля 2011 года в Троицке, на здании аграрного техникума (преемник зооветеринарного техникума) установлена мемориальная доска разведчику. Как отмечалось в начале статьи, до техникума на этом месте стоял дом, в котором жили Ахмеровы.

А накануне 70-летия Победы в центре Челябинска, на Алом Поле – площади у Дворца пионеров и школьников имени Н.К. Крупской, был отрыт памятник уроженцу Южного Урала. Это первый в стране городской памятник разведчику. Вскоре Алое поле официально переименовали в Площадь разведчиков, и она стала единственной в стране с таким названием.

Значимое мероприятие прошло и в декабре 2015 года, когда в челябинском краеведческом музее местный писатель М.Бодягин презентовал свою книгу «Ахмеров. История подвига» в рамках работы выставки «Ядерный щит России». Кстати, среди ее экспонатов были не только макеты атомных бомб и боеголовок, но и 5-центовые монеты 1943-44 годов, в которых из США вывозились фото секретных чертежей.

Теперь, наверное, очередь за фильмами об Ахмерове. И хотя некоторые эпизоды его нелегальной разведывательной деятельности уже разошлись по знаменитым кинолентам, но пережил наш герой за гранями риска не раз и не два по «семнадцать мгновений весны».

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 3 (17), июль — октябрь 2017 г.

Просмотров: 1286

Комментирование запрещено