Если иностранные преподаватели за щедрые гонорары хвалят Путина, то от этого их идеология не становится пригодной для российских реалий
Интернет-телеканал «Алиф ТВ» опубликовал интервью с деканом шариатского факультета Дамасского университета, доктором хадисоведения Бади аль-Ляххамом, приезжавшем читать лекции в Болгарскую исламскую академию. В этом материале Аль-Ляххам пытается объяснить, почему «кораниты — это плохо». Мусульманский и общественный деятель, автор «БИЗНЕС Online» Рустам Батыр считает, что иностранный проповедник, напротив, расписывается в собственной некомпетентности.
«ПРИВЕДЕННЫЕ ДОВОДЫ ЯВЛЯЮТСЯ ОСНОВНЫМИ И ДОСТАТОЧНЫМИ ДЛЯ РАССЕИВАНИЯ СОМНЕНИЙ»
Российские противники рациональных подходов в исламе активизировались. От написания коллективных жалоб они решили перейти к действиям и включиться в содержательную дискуссию. Сразу после новогодних праздников интернет-телеканал «Алиф ТВ» опубликовал интервью с деканом шариатского факультета Дамасского университета, доктором хадисоведения Бади аль-Ляххамом, приехавшим в Татарстан для прочтения лекций в Болгарской исламской академии. Видеоинтервью само по себе интересно еще и тем, что преподаватели академии не часто засвечиваются в публичном пространстве. Таким образом, мы получили возможность не только узнать богословскую аргументацию противников «неоджадидизма», но и самое главное – оценить уровень профессиональной подготовки гастролирующих к нам в республику шейхов. К сожалению, выводы оказались не самыми утешительными, и сейчас, когда высший покровитель академии Владимир Путин завершил свой визит в Татарстан, мы можем говорить о данных проблемах вслух, не опасаясь, что это может как-то ненароком повредить ее великому делу.
Прежде всего раскроем небольшую интригу, связанную с появлением видео. Как читатель, наверное, помнит, в конце минувшего года группа региональных муфтиев, имамов и мусульманских общественных деятелей обратилась к председателю ДУМ РФ Равилю Гайнутдину с просьбой оказать административное давление на их инакомыслящих оппонентов. Позднее их жалобу «большому начальнику» в Москву поддержал Камиль хазрат Самигуллин. Ректор Болгарской академии Рафик Мухаметшин, в отличие от своего руководителя по линии ДУМ РТ, более искушенный в политических вопросах, от публичной поддержки письма воздержался. Ведь в противном случае это означало бы встать в один ряд с его подписантами, среди которых есть немало убежденных противников традиционного ислама: от некоторых учеников Гейдара Джемаля до людей, патронирующих салафитам и даже открыто заявляющих о своей приверженности салафизму. Поэтому Мухаметшин, видимо, и не хотел придавать огласке свое участие в создании видео. Собственно его участие никак и не афишировалось. Но ректора трех исламских вузов выдал буквально один единственный кадр, который появился уже в самом конце ролика и который засветил интервьюера. Им оказался Рамиль хазрат Гиззатуллин, декан факультета исламских наук Казанского исламского университета, т. е. непосредственный подчиненный Мухаметшина. Стало ясно, что интервью брали не в Дамаске, как могло показаться зрителю, а во время недавнего приезда г-на аль-Ляххама в Татарстан для чтения лекций в Болгарской академии. Так, обычный монтажер пустил коту под хвост всю возможную конспирацию.
И еще один казус. На съезде СМР, к проведению которого и было приурочено подписание вышеупомянутого антикоранитского письма, один из его инициаторов Мукаддас хазрат Бибарсов, поднимая данную проблему, вспомнил печальный сирийский опыт наших дней и выразил надежду, что сирийские ученые не привнесут свои проблемы на российскую землю. «Нам достаточно своих проблем», – заключил он. Кто имелся в виду, саратовский муфтий не уточнил. Некоторые наблюдатели предположили, что речь шла о профессоре Тауфике Ибрагиме, который был упомянут в обращении и который имеет сирийские корни. Здесь бы мне хотелось вступиться за Бибарсова. Он, возможно, и оппонент профессора, но все же не идиот. Ибрагим перебрался в нашу страну более полувека тому назад и все свои книги об исламе писал на русском (изредка на английском). Поэтому к нынешней ситуации на сирийской земле иметь отношения он не может по определению. Да и потом вся направленность его работ прямо противоположна любым видам радикализма и экстремизма. Коранический гуманизм – основной нерв его публикаций. Как бы там ни было, именно представителя сирийских богословов – а доля их вины в сирийской трагедии, безусловно, есть, и тут Мукаддас хазрат абсолютно прав – «Алиф ТВ» будто бы в пику саратовскому муфтию привлекло для ответа «коранитам». И это при том, что главный редактор интернет-канала Ринат (Абдулла) Мухаметов – один из его соратников.
Публикуя видео на своей страничке в «Фейсбуке», Мухаметов сопроводил его таким комментарием: «Наконец-то внятно объяснено, в чем суть и заблуждение т. н. коранитов. Без ярлыков, шельмования, четко и научно. А то все уже поняли, что кораниты – это плохо, а почему, толком никто сказать не может». Сам же лектор с говорящей фамилией Ляххам, которая на русский переводится как «мясник», привлеченный для разбирательства с коранитами, так охарактеризовал свой ответ: «Приведенные доводы являются основными и достаточными для рассеивания сомнений».
Что ж, рассмотрим приведенные им доводы, все без исключения, дабы понять, на чьей стороне правда. А заодно и посмотрим на этом конкретном примере, какой уровень богословских знаний у тяжелой артиллерии Болгарской академии – ее иностранных преподавателей.
«МЕНЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ДОВОЛЬНО ЧАСТО СПРАШИВАЮТ, СЧИТАЮ ЛИ Я СЕБЯ КОРАНИТОМ. ОТВЕЧУ»
В видеобращении Бади аль-Ляххам в качестве своих аргументов первым делом приводит хадис, получивший в литературе название «Хадис дивана», затем коранический аят, после делает небольшой исторический экскурс по теме, далее приводит три коранических аята и подытоживает свои рассуждения еще одним хадисом. Такова структура его выступления.
В суннитской традиции, как известно, принято прежде всего цитировать Коран и лишь потом ссылаться на хадисы. Таким способом подчеркивается не только приоритет коранических доводов над остальными богословским аргументами, но и выражается уважением к последнему Слову Бога. Поэтому, следуя этой традиции, мы сначала рассмотрим отсылки сирийского богослова к Корану и только потом к приведенным им хадисам, хотя у него, как уже было отмечено, данная аргументация приводится в ином порядке.
В качестве предварительного замечания нельзя также не сказать о понятии «коранизма/коранитов», к которому активно апеллируют аль-Ляххам и его единомышленники. Во-первых, данное понятие используется ими в негативной коннотации и противопоставляется «суннизму/суннитам», что может создать у аудитории ложное впечатление, будто бы правильным является следование только Сунне, а следование Корану – это уже плохо. Но разве подобает исламским богословам подобной игрой слов вызывать у людей неприязнь к Корану? Во-вторых, под знаменем борьбы с «коранитами» на самом деле разворачивается борьба с неоджадидизмом/рационализмом в исламе. Поэтому возникает опасность, что, увлекшись навешиванием ярлыков, исламские богословы могут упустить то разумное и стоящее внимания, к чему призывают т. н. кораниты, как говорится, выплеснуть вместе с водой и ребеночка. В-третьих, «коранизм», против которого выступает г-н аль-Ляххам и Ко, во многом мнимый, вымышленный, представленный в убогой форме, удобной для критики. Фальсификация и карикатуризация позиции оппонентов – это, возможно, оправданно для политических баталий, где стоит задача победить своих противников любой ценой, но никак не для людей, искренне ищущих истину в религии. У нас нет задачи быть первыми или главными. Единственное, что нас всех должно заботить, – постижение истины в исламе. А для этого надо быть предельно честным как в стремлении понять подлинную точку зрения своего оппонента, так и в попытках ее переложения в рамках дискуссии.
Меня в последнее время довольно часто спрашивают, считаю ли я себя коранитом. Отвечу. Всю свою сознательную жизнь в религии, начиная еще со студенческой скамьи, ваш покорный слуга считал себя скромным продолжателем дела великого имама Абу-Ханифы в распространении исламских принципов рационализма и миролюбия. Потому любые формы религиозного экстремизма и мракобесия, выдвигаемые будь то под упаковкой ваххабизма/салафизма, будь то под шапкой псевдоханафизма, считаю для себя неприемлемыми. И если мои оппоненты называют данную позицию «коранизмом», то приведу им слова имама Абу-Ханифы. В ответном письме Усману аль-Батти на его вопрос, как имам относится, к тому, что многие называют его мурджиитом, он сказал: «Что же до упомянутого тобою прозвания мурджиитом, то в чем же грех людей, которые говорят истину, а нововведенцы цепляют им подобное прозвище? Воистину они люди истины и поборники Сунны, а прозвище нацепили им их ненавистники. Но, клянусь, никогда не станет ущербной истина, коль ты к ней призываешь людей и в чем они согласились с тобой, лишь из-за прозвища ненавистников! Но даже если они и поступили так, то это прозвище – новшество! И разве от этого станет ущербным то, что ты берешь у знающих истину?»
Итак, приступим.
«ВОЗНИКАЕТ ВОПРОС: КТО В ТАКОМ СЛУЧАЕ СЕКТАНТ?»
«В Коране Всевышний сказал: «Он не говорит по прихоти. Это – всего лишь внушаемое ему откровение» (53: 3-4), – цитирует Писание ислама преподаватель академии и добавляет. – То есть мы должны понимать, что все то, что говорит Пророк – это откровение и мы обязаны следовать за ним».
На просторах интернета эти два аята достаточно часто цитируют в качестве аргумента в пользу легитимности Сунны, под которой порой понимается не религиозная практика Пророка, как подразумевает первоначальное значение данного слова, а всякого рода приписываемые ему хадисы, даже если они в корне противоречат Корану или являются ложными по иным основаниям. Г-н аль-Ляххам не стал исключением и также усмотрел в данном аяте упоминание Сунны. Давайте разбираться, насколько это оправданно.
Во-первых, если данные стихи не вырывать из контекста и прочитать суру с самого начала, то мы увидим, что речь в них идет вовсе не о Сунне, как полагает сирийский богослов, а о Коране, против защитников которого он выступает. «Клянусь звездой, когда она падает! Не заблудился ваш товарищ и не сошел с пути. Он не говорит по прихоти. Это внушаемое ему откровение. Научил его обладающий могучей силой» (53:1-5). Для любого человека, мало-мальски знакомого с жизнеописанием нашего Пророка, очевидно, что здесь Бог дает ответ курайшитам, которые обвинили Мухаммада, возвестившего соплеменникам о ниспосланном ему Откровении, в том, что он стал одержимым, а также в том, что его Коран – всего лишь обычная поэзия. Вот почему там также сказано: «Научил его обладающий могучей силой», ибо как указывают исламские толкователи, речь здесь идет об архангеле Гаврииле, который, согласно традиции, приносил Пророку кораническое откровение, что опять-таки свидетельствует не в пользу версии сирийского богослова.
Во-вторых, опираясь на данный аят, аль-Ляххам утверждает: «Все то, что говорит Пророк – это откровение, и мы обязаны следовать за ним». Вынужден напомнить уважаемому лектору то, что мы проходим еще в воскресной школе: пророки безгрешны, но могут ошибаться. Поэтому исламское богословие различает в их словах то, что они говорили от Бога, и то, что они говорили от себя. В последнем случае наш Пророк мог допускать ошибки, как это, например, случилось в знаменитой истории с опылением мединских пальм. Другими словами, следовать всему (!), что говорил Пророк, как настаивает сирийский шейх, – абсолютно неверно с точки зрения суннитской доктрины ислама. Корректнее говорить по-другому: «Надо следовать всему, что он говорил касательно вопросов религии».
Это уточнение имеет принципиальное значение, ведь оно позволяет нам выйти на фундаментальную установку: провести грань между вопросами религии и вопросами земной жизни. Если подобного разграничения нет, то абсолютно все побудительные рассуждения Пророка автоматически превращаются в императивы религии. Но суннитские богословы всегда полагали иначе, хотя и спорили между собой, что считать частью собственно религиозных предписаний, а что нет, как, например, в вопросе допустимости употребления лука или обязательности ношения бороды. В данной связи есть и куда более серьезные вопросы: судопроизводство, система государственного устройства, джихад и многое другое. Это все тоже часть веры/Сунны или все-таки нашей земной жизни? Мы действительно, как того хочет аль-Ляххам, должны и здесь следовать всему, что возводят в подобном контексте к Пророку или нет? Незначительная, казалось бы, формулировка, которую как бы невзначай обронил лектор, на самом деле отражает идею тотальной всеохватности ислама, которая может иметь для нашей страны катастрофические последствия. С такими вещами надо быть поосторожнее. Жаль, что в академии, видимо, не понимают, к чему подталкивает мусульман и в целом российское общество зарубежный проповедник. Не зря Бибарсов предупреждал насчет сирийских ученых.
В-третьих, давайте обратимся к классическим тафсирам суннитского ислама: пусть они рассудят, кто прав: аль-Ляххам или те, против кого он выступает. Небольшое число экзегетов (ас-Суюти, аль-Маварди, Абдассалям) давали только лингвистическое толкование выше процитированных аятов, не уточняя, идет ли в них речь о Коране или о Сунне. Ряд толкователей (аль-Хазин, аль-Куртуби, аш-Шаукани, аль-Багави) давали два мнения: Коран и то, что Пророк говорил касательно религии. Однако абсолютное большинство муфассиров (в частности, ат-Табари, аль-Байдави, ар-Рази, ат-Табараси, аль-Фирузабади, ас-Самарканди, Ибн-Атыйя, Ибн-аль-Джаузи, Абу-Хаййан, ан-Насафи, Абу-ас-Сууд) считало, нередко ссылаясь при этом на Катаду, авторитетного экзегета раннего ислама, что в данном аяте речь идет только о Коране. При чем Ибн-Атыйя отмечал, что по поводу данной интерпретации существует консенсус между исламскими улемами (иджма). Единственный из 20 тафсиров, проверенных вашим покорным слугой, который совпадает в толковании с мнением г-на аль-Ляххама, оказался тафсир Ибн-Касира, ученика Ибн-Таймии.
Показательно, что именно такая интерпретация (Коран) зафиксирована в имеющемся на русском языке толковании, изданной под эгидой аль-Азхара – Аль-Мунтахаб. Интересно и другое. Учитель аль-Ляххама, ныне покойный сирийский богослов Вахба аз-Зухейли, в своем комментарии к Священному Писанию ислама также пишет о том, что в данном аяте речь идет о Коране! Что же это означает: г-н аль-Ляххам плохо учился или он перечит своему наставнику и абсолютному большинству суннитских экзегетов по каким-то другим причинам? Интересно было бы знать, по каким.
Таким образом, получается, что в понимании данного аята т. н. кораниты полностью идут в русле классической суннитской традиции тафсира, в то время как г-н Ляххам выступает против ее генеральной линии. Возникает вопрос: кто в таком случае сектант?
«ЭТО С ТАКИМИ «ЗНАТОКАМИ» ВЫ ХОТИТЕ ПОСТРОИТЬ ВЫСШЕЕ ЗВЕНО В СИСТЕМЕ МУСУЛЬМАНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИИ?»
Движемся дальше. Господин аль-Ляххам твердит: «Самое распространенное заблуждение, которого придерживаются кораниты, – это вырывание аятов Корана из контекста. Так, в Коране сказано: «Мы ничего не упустили в Писании» (6:38). Под словом «Писание» кораниты подразумевают Священный Коран, говоря, что Всевышний Аллах не оставил ничего, чего Он не оговорил в Коране, все, что говорится о нашей религии, все это упоминается в Коране, и больше ничего не надо. Из этого понимается, что данная секта следует методу разрыва текста Корана. Если рассмотреть весь аят полностью, то можно увидеть, что он повествует о классификации созданий и под Писанием подразумевается не Коран, а «Ляух аль-Махфуз» (с арабского «Хранимая Скрижаль»), это значит, что все виды создания запечатлены не в Коране, а в Хранимой Скрижали. Это и есть смысл этой части аята: «Мы ничего не упустили в Писании».
Выше мы видели, кто на самом деле вырывает аяты из контекста. Посмотрим и теперь, насколько оправданны суждения г-на аль-Ляххама. Вновь обратимся к классическим тафсирам. Всего мы обнаружили четыре возможных понимания данного аята. Согласно экзегетам, под «Писанием» может подразумеваться: 1. Святохранимая Скрижаль 2. Коран 3. Судьба (аджаль) 4. Знание (ильм) Бога. Последние два толкования единичные.
В проверенных нами тафсирах только четыре автора (ат-Табари, аз-Замахшари, ас-Суюти, аль-Багави) понимают аят так, как предлагает нам г-н аль-Ляххам. Абсолютное же большинство (ар-Рази, аль-Куртуби, аль-Байдави, аш-Шаукани, аль-Фирузабади, ас-Самарканди, аль-Маварди, Ибн-Атыйя, Ибн-аль-Джаузи, ан-Насафи, аль-Хазин, Абу-Хаййан, ат-Табараси) приводят два толкования: Святохранимая Скрижаль и Коран. Другими словами, эти два понимания являются в суннизме основными. Не случайно, аль-Фирузабади пытается сформулировать толкование, в котором оба подхода были бы объединены в одно целое. «Мы ничего не оставили, – интерпретирует он рассматриваемый стих, – из предначертанного в Святохранимой Скрижали, кроме как упомянув его в Коране». Более того, аль-Маварди отмечает, что понимание под Писанием Корана есть не что иное, как «мнение большинства исламских ученых (джумхур)». «Это мнение большинства толкователей Корана (муфассиров)», – говорит так же в унисон ему ат-Табараси. Кстати, в качестве основного толкования его разделяет и Абу-Мансур аль-Матуриди, на учение которого сегодня ориентировано ДУМ РТ. А разве у Болгарской исламской академии другая конфессиональная политика?
Г-н аль-Ляххам же данное «мнение большинства» приводит как пример «самого распространенного заблуждения, которого придерживаются кораниты». В этой связи хочется спросить: уважаемый гость Татарстана не знает суннитскую экзегетику или же он осознанно лжет, вводя слушателей в заблуждение? Поскольку мы, мусульмане, должны искать сорок оправданий для верующего, вторую версию мы исключим и будем считать, что аль-Ляххам просто искренне заблуждается, так сказать, не ведает, что говорит. Тогда возникает вопрос к ректору Болгарской академии: зачем вы приглашаете – надо полагать, не за бесплатно – для чтения лекций человека, который не знает элементарных для профессионального богослова вещей? Это с такими «знатоками» вы хотите построить высшее звено в системе мусульманского образования России?»
Кстати, а почему аль-Ляххам обратился только к одному аяту, упуская из виду другие места Корана с тем же смыслом, который выражен в них даже более рельефно: «Мы ниспослали тебе Писание для разъяснения всякой вещи, как руководство к прямому пути, милость и благую весть для мусульман» (16:89)»; «Это не вымышленный рассказ, а подтверждение тому, что было до него, разъяснение всякой вещи, верное руководство и милость для верующих людей» (12:111).
«ИСЛАМСКАЯ СУННИТСКАЯ ТРАДИЦИЯ ВСЕГДА БОРОЛАСЬ С ПОДЛОЖНЫМИ ХАДИСАМИ»
Г-н аль-Ляххам продолжает: «Что скажут кораниты о том аяте, в котором Всевышний Аллах обязывает следовать Пророку Мухаммаду? Аллах сказал: «А тебе Мы ниспослали Напоминание для того, чтобы ты разъяснил людям то, что им ниспослано…» (16:44). Следовательно, миссия Пророка является разъяснением Священного Писания».
Предпосылкой этих суждений является мнение, будто бы оппоненты аль-Ляххама не уважают Пророка, не берут с него пример и не руководствуются его словами. Такое фантастическое для мусульман отношение к нему, возможно, и присутствует среди тех, кого ради красного словца также называют «коранитами», однако опрокидывать подобные крайности (если они действительно имеют место быть) на все движение поборников Корана – это равносильно тому, что возложить ответственность за ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.) на весь суннитский мир целиком. Да, как говорится, в семье не без урода. И г-ну аль-Ляххаму это надо бы знать, вместо того чтобы коверкать и оглуплять позицию своих основных оппонентов. В противном случае данный подход может выйти боком всему корпусу суннитских улемов, не в последнюю очередь его сирийским представителям. И потом хотелось бы увидеть примеры соответствующих высказываний т. н. коранитов, ведь может оказаться так, что аль-Ляххам невнимательно отнесся к их словам или просто исказил их суть.
Интересно, что аят, который цитирует аль-Ляххам, неразрывно связан по смыслу с предшествующим ему стихом, в котором сказано: «Если вы не знаете, то спросите обладателей Напоминания» (16:43). Кто такие «обладатели Напоминания (аз-зикр)»? Как указывают муфассиры (например, ат-Табари и аль-Куртуби), цитируя Ибн-Зайда и Ибн-Аббаса, «люди Напоминания – это ахль аль-куран». Поскольку ахль ас-сунна (букв. «люди Сунны») мы переводим как сунниты, то ахль аль-куран (букв. «люди Корана») переводится как кораниты. Таким образом, Ибн-Аббас и Ибн-Зайд, обладающие высочайшим авторитетом в суннитском исламе, а вслед за ними и классики суннитских тафсиров, напрямую рекомендуют мусульманам обращаться за знаниями к тем, с кем аль-Ляххам пытается бороться, – к коранитам. Мне вот интересно: сирийский богослов специально находит такие места в Коране, которые подыгрывают его оппонентам? Или все дело в том, что иных мест в Коране попросту нет?
Последний аят, к которому апеллирует шейх, звучит так: «Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику…» Этим аятом проповедник из Сирии пытается опровергнуть уже упомянутое выше, по сути, гипотетическое мнение об отрицании Сунны, инкриминируемое «коранитам», и призвать повиноваться Пророку. Интернет-канал «Алиф ТВ» в текстовом варианте интервью уточняет, что аль-Ляххам процитировал 59-й аят из 4-й суры Корана.
Что ж, взглянем и на этот аят тоже. Что в нем стоит вместо многоточия? «О те, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь Посланнику и обладающим влиянием среди вас», – говорится там. Кто такие «обладающие влиянием» (или в другом переводе «вершители дел»), трактуют по-разному. Одни полагают, что это власть предержащие, другие – носители религиозного знания. Как бы там ни было, в данном аяте речь идет о некоем большем принципе законопослушания, чем просто подчинение Пророку, первому главе мусульманской общины-государства. И даже если аль-Ляххам цитировал другие идентичные места Корана (47:33, а также 8:20), в которых нет добавления в виде «и обладающим влиянием среди вас», то, повторюсь, поборники Корана не отрицают следование Сунне Пророка. Речь идет лишь об отказе принимать в качестве богословского аргумента псевдосунну, ложно приписанную нашему Пророку. Собственно, сама исламская суннитская традиция всегда боролась с подложными хадисами. В этом смысле т. н. кораниты лишь продолжают вековые суннитские традиции в деле сохранения первозданной чистоты аутентичного учения ислама. Стоит понять этот момент, как станет ясно, что весь пафос аль-Ляххама, направленный против мнимых и существующих во многом лишь в его голове «коранитов» как противников Сунны, рассыпается на глазах, словно карточный домик.
В данной связи уважаемому г-ну аль-Ляххаму хотелось бы напомнить соответствующую позицию имама Абу-Ханифы. В трактате «Учитель и ученик» он говорил: «Не принимать [хадис] любого, кто возводит к Пророку слова, противоречащие Корану, отнюдь не означает не принимать и отвергать Пророка. Это лишь означает отвергать того, кто приписывает Пророку ложное (батыл). Подозрение падает на него, а не на Божьего Пророка. Все, о чем говорил Пророк Божий – слышали мы это или не слышали – мы принимаем самым почтенным образом; мы веруем в это и свидетельствуем, что Пророк Божий именно так и говорил. Свидетельствуем мы также, что Пророк Божий не повелевал то, что Бог запретил, не разрывал то, что Бог соединил (аллюзия на Коран, 13:25 – прим. авт.) и, описывая что-либо описанное Богом, Пророк не описывал это иначе. Мы свидетельствуем, что он во всем соответствовал Божьей воле, не измышлял и не приписывал Богу то, чего Бог не говорил, и не выступал от своего имени. Посему Бог и гласил: «Кто послушен Посланнику, тот послушен Богу» (4:80). Если вы, уважаемые оппоненты, данную позицию Абу-Ханифы считаете коранизмом, тогда и меня записывайте в кораниты!
«ПОДОБНЫЙ ПОДХОД ПРОТИВОРЕЧИТ И ИДЕАЛАМ ТОЛЕРАНТНОСТИ КОРАНА»
Как уже было сказано, помимо рассмотренных четырех аятов, проповедник из Сирии апеллирует еще к двум хадисам. В одном из них «Пророк сообщил, что придет время, когда человек, лежа на боку сытым на диване, будет говорить: «Придерживайтесь Корана, то, что вы найдете в нем разрешенным, то считайте разрешенным, а то, что вы найдете в нем запретным, то и считайте запретным». «В данном изречении Посланник указал, – поясняет аль-Ляххам, – на тех, кто будет утверждать, что религия опирается только на Коран, а Сунна отношения к исламу не имеет. Он разъяснил, что они заблуждаются в важности понимания Сунны, ведь то, что запретил Пророк, – это все равно что запретил Всевышний».
Странно, что для подкрепления своей позиции лектор приводит хадис, который самые авторитетные собиратели хадисов аль-Бухари и Муслим отказались включить в свои сборники достоверных преданий о Пророке. Странно и то, что в данном хадисе Пророк пренебрежительно отзывается о том, кто, подобно самому Пророку, призывает следовать Корану, что противоречит всему пафосу его миссии.
Данное предание, получившее название «хадис дивана/ложа», уже рассматривалось в контексте классического хадисоведения. В частности, современный богослов Абдалфаттах Асакир проанализировал, причем очень дотошно, все известные изводы этого хадиса и пришел к неутешительному выводу о том, что «хадисы дивана ложные (батыл) с точки зрения аргументов [самих исламских] хадисоведов (ахль аль-хадис)». Весьма досконально предание рассмотрел и другой современный исламский исследователь Хусам Муаннис, который пришел к аналогичному выводу о том, что «данный хадис с точки зрения цепочки передатчиков (иснад) не на высшей ступени, а с точки зрения содержания (матн) ложен, и ложность его абсолютно очевидна во всем, что там содержится». Сирийский проповедник может, конечно же, и не принять результаты исследования своих коллег, но знать о них и, как следствие, не растрачивать себя на категоричные суждения ему бы не помешало.
При цитировании второго хадиса, который приводит г-н аль-Ляххам, он вновь избирает в качестве удобной мишени позицию отрицания Сунны, а не псевдосунны и в упор не видит подлинных коранитов (ахль аль-куран) – обычных мусульман, искателей истины, которые не хотят мириться с искажением ислама через ложные приписки Пророку под видом хадисов. «Посланник Аллаха сказал: «Кто не будет следовать моей Сунне (то есть не будет применять пророческий метод) – тот не из нас», – цитирует аль-Ляххам хадис и заключает: «Не из нас» – имеется в виду не следует нашей религии. Это и есть позиция ислама в отношении тех, кто отвергает Сунну Пророка Мухаммада».
Закончить свое выступление на одиозной ноте такфира, обвинении в неверии, – это очень символично для богослова, который, как он полагает, отстаивает принципы суннизма. Однако подобный подход противоречит и идеалам толерантности Корана, и реальной практике/Сунне плюрализма Пророка, и антитакфиристким посылам великого имама Абу-Ханифы. Да и потом налицо очевидная подмена понятий Сунны и хадисов. Можно по тем или иным причинам отрицать некоторые хадисы, но при этом не отрицать сам принцип Сунны, т. е той практики Пророка, в которой мы все ищем ответы на свои вопросы. В противном случае за отрицание отдельных хадисов неверным следовало бы считать, пожалуй, всех великих улемов ислама.
В данной связи хотел бы напомнить уважаемому хадисоведу из Сирии еще об одном – о его собственных признаниях касательно Сунны, хотя правильнее было бы сказать хадисов. Г-н аль-Ляххам, в частности, утверждал, что среди исламских ученых нет разногласий по поводу абсолютной аутентичности передачи Корана, в то время как в отношении Сунны это не так. «Некоторая часть Сунны является бесспорной (кат‘и) [с точки зрения своей аутентичности], – настаивал он, – но таковой очень мало, это встречается редко. Большая же часть пророческой Сунны, даже нормативной (ташри‘), дошла до нас в подавляющем большинстве через единичную передачу. А данная единичная передача означает вероятностную/мнимую (занни) аутентичность (субут)». Хотелось бы выразить благодарность доктору хадисоведения за столь честное признание и следом спросить: если вы считаете аутентичность подавляющего большинства хадисов всего лишь вероятностной/мнимой, то по какому праву за их непринятие вы считаете мусульман, коих называете коранитами, вышедшими из ислама?
Недавно в группе «Вопросы и ответы об исламе» одной из популярных соцсетей кто-то спросил: «Если человек из секты коранитов отрицает все хадисы, признает только Коран, но молится и платит закят, держит пост, он все равно кафир? И оправдывается ли он?» «Да, он кафир. И он не оправдывается», – последовал ответ. Другими словами, Сунна/хадисы из средства, которая призвана приводить нас к вере и благочестию, превратилась в чистую самоцель. Одно дело – подобные суждения встречать в помойке интернета и совсем другое, когда они сходят с уст преподавателя, которого пригласили в Россию обучать наших будущих служителей ислама. Неужели Болгарская исламская академия создавалась для того, чтобы стать рассадником идеологии такфиризма и приучать видеть неверных даже в тех, кто молится Богу, почитает Коран, ведет добродетельную жизнь и искренне ищет истину в религии? Что уж тогда говорить о «простых» смертных, т. н. этнических мусульманах, коих в нашем народе большинство? С такими учителями нам действительно до нынешней сирийской трагедии остается недалеко. Жаль, что горький опыт Татарстана, который в борьбе с идеологией радикализма потерял видного исламского деятеля Валиуллу хазрата Якупова, похоже, ничему нас так и не научил: мы как заискивали перед иностранными миссионерами, отстающими от нас в вопросах межрелигиозного согласия на несколько шагов, так и продолжаем с ними заигрывать. Неужели мы верим, что раз они в обмен на щедрые гонорары усердно хвалят Путина, то идеология, которую они нам несут, пригодна для современных российских реалий? Боюсь, что это заблуждение, которое может оказаться роковым.
«ХАДИСИДЫ ВЫТЕСНИЛИ РАЦИОНАЛИСТОВ»
Г-н аль-Ляххам в рамках своего антикоранитского выступления, помимо цитирования аятов и хадисов, делает небольшой исторический экскурс по теме. Из него мы узнаем, что «кораниты» были в исламской умме на протяжении всей ее истории. И в первом, и в пятом, и в десятом веках по хиджре, как уверяет шейх, они проповедовали свое учение. По его словам, «кораниты» развернули бурную деятельность на рубеже XIX–XX веков, активны они и сейчас. Странно все это слышать от человека, который заявился в качестве их оппонента. Неужели неочевидно, что раз «поборники Корана» являются неотъемлемой частью исламской истории, стало быть, их появление объясняется не внешними факторами, а причинами, носящими исключительно эндогенный характер?
По этому поводу возникает вопрос: почему никогда мусульманские богословы не ставили под сомнение истинность Корана? Однако подобный вопрос неизменно возникал применительно к Сунне, оформленной в виде сборников хадисов лишь через два столетия после смерти Пророка. В данной связи есть два возможных варианта: либо ложен сам принцип Сунны, либо то, что выдают за Сунну, не является таковой. Здесь есть над чем подумать, ибо, как говорится, не бывает дыма без огня. И именно такая дилемма напрашивается из исторического экскурса аль-Ляххама.
Сирийский проповедник в рамках него апеллирует к трем исламским богословам: аш-Шафии, аль-Байхаки, Джаляладдину ас-Суюты. В этот момент интервьюеру подсказать бы заморскому гостю, что все упомянутые лица, начиная от основателя шафиитского мазхаба, являются приверженцами данного толка, в том время как в Татарстане, да и в целом в России, большая часть мусульман исторически следует школе имама Абу-Ханифы. Однако, к сожалению, Рамиль хазрат промолчал. Будем надеяться, что, хотя бы в рамках своих основных лекций аль-Ляххам не меняет идейный вектор татаро-башкирских студентов Болгарской академии и прививает им так же уважение и к нашей традиционной религиозно-правовой школе.
«В книге „Ар-Рисаля“ аш-Шафии значительную часть труда посвятил Сунне, – говорит в рамках своего исторического экскурса г-н аль-Ляххам, – и ее позиции в нормотворчестве и дал жесткий отпор оппонентам». Что правда, то правда. Только давайте разберемся, кто были эти самые оппоненты имама аш-Шафии. Как известно, на заре ислама в рамках мусульманского права оформились две методологические школы: асхаб ар-рай, т. е. рационалисты, и асхаб аль-хадис, т. е. приверженцы хадисов, хадисиды. Первую школу основал Ибн-Масуд, виднейший сподвижник Пророка и знаток ислама. Своим ученикам он говорил: «Знание не во множестве хадисов, но в богобоязненности». Поэтому на его занятиях в Куфе, куда он был командирован праведным халифом Умаром ибн аль-Хаттабом для обучения людей религии, хадисов практически не рассказывалось, что вошло в традицию данной школы. Абу-Ханифа был ее ярчайшим продолжателем, за что часто критиковался со стороны хадисидов, не без основания и язвительно называвших его «сиротою хадиса». Хадисиды же вместо разума опирались на хадисы, т. е. рассказы о Пророке Мухаммаде, в которых искали ответы на свои разнообразные вопросы.
Первое время обе школы сохраняли в мусульманской умме паритет. Однако позднее хадисиды вытеснили рационалистов, закрепив в исламе свою методологию в качестве доминирующей модели поиска истины. Даже ханафитский мазхаб, берущий свое начало от имама Абу-Ханифы, был в значительной степени подвержен соответствующей коррекции, так сказать, хадисизирован. Считается, что работа имама аш-Шафии «Ар-Рисаля» является тем водоразделом, после которого и начинается преобладание хадисидов в суннитском исламе. Поэтому аш-Шафии выступал не против каких-то абстрактных коранитов, как утверждает аль-Ляххам, а против ранних рационалистов, в т. ч. Абу-Ханифы, учение которого лежит в основе религиозных традиций большинства мусульман мира, в т. ч. и татар. Возникает вопрос: неужели академия была создана для того, чтобы привлекать преподавателей, которые нацелены взломать религиозно-культурный код татарского народа?
Таким образом, подытоживая, можно сказать, что в данном конкретном выступлении преподаватель Болгарской исламской академии из Сирии, выбранный в качестве ее идейного оружия, демонстрирует абсолютное незнание классической традиции исламского тафсира и отчасти хадисоведения, не до конца представляет всю палитру мнений своих оппонентов, часто коверкая их позицию, апеллирует к отличным от исторически принятых у волго-уральских мусульман богословским традициям и наконец проповедует суждения, которые несут в себе социально опасный потенциал для всех нас, живущих в светской многонациональной стране. А ведь Владимиру Путину во время его недавнего приезда в Казань по академии нарисовали совершенно другую, радужную, картинку. Только, вопреки ей, оказалось, что не все преподаватели умеют держать язык за зубами. Не зря же в народе говорят: «Молчание – золото» и «Молчи – за умного сойдешь». И очень не хотелось бы, чтобы Болгарская академия, по своему призванию могущая сыграть судьбоносную роль в истории российского ислама, стала бы тем местом, про которое оказалась справедлива и другая народная пословица: «В тихом омуте черти водятся».
Просмотров: 999