В сети появился «Инкыйраз-таймер». Идею создания необычного сервиса автор позаимствовал у классика татарской литературы Гаяза Исхаки: в повести «Ике йоз елдан сон инкыйраз» («Исчезновение через двести лет») писатель описал гибель целого народа. Таймер рассчитывает, сколько времени осталось до исчезновения. «Татар-информ» выяснил мнение известных личностей о счетчике, который считает дни до дня Инкыйраз.
«Исчезновение через двести лет» – антиутопия Гаяза Исхаки, написанная в 1902 году. Автор описывает, как болгарский народ погибает от невежества и безграмотности. Главный герой – Ягфар – один из последних представителей болгар. Ягфар умен, знает историю своего народа и почему его народ исчезает и хочет сохранить свою нацию. Но его жена Сююмбике и ребенок умирают. Позже в городе Болгар во время разрушения минарета погибает и он сам.
В настоящее время на сайте http://teorius.ru/timer/ можно увидеть, что до исчезновения осталось 85 лет 9 месяцев и несколько часов. Гаяз Исхаки написал свою повесть в 1902 году, значит, с того времени прошло 115 лет. 85 лет – что по расчетам писателя осталось до исчезновения – таймер считает в обратном порядке.
Прогноз исчезновения – программирование татарского народа?
Относительно таймера бытуют противоречивые мнения. Корреспондент «Татар-информ» собрал их и сделал попытку разобраться в сути вопроса. Первым делом, поинтересовались у автора проекта Ильдара Аюпова, не считает ли он такое прогнозирование исчезновения «программированием» народа. Ильдар Аюпов отметил, что проект разработан шутки ради, скорее, чтобы шутка заставила людей задуматься. Сам автор в исчезновение не верит.
Исхаки писал лишь о тенденциях
Заместитель муфтия Татарстана, ректор Российского исламского института, Болгарской исламской академии Рафик Мухаметшин:
– Нельзя оценивать произведение Гаяза Исхаки как некое программирование. Он, будучи выдающейся личностью, написал лишь о вероятных тенденциях. Исчезновение языка грозит не только татарам. Каждый день на Земле исчезают несколько языков. Это одно из проявлений эпохи глобализации. Было бы неправильно, если бы татары рассматривали это, будто кто-то истребляет их специально. Если у татар не будет самосознания, то эти процессы, безусловно, наберут обороты. Нужно иметь в виду: сегодня для того, чтобы сохранить язык, административных возможностей остается все меньше.
Конечно, Гаяз Исхаки призывал учить русский язык. И правда, в начале XX века знание русского языка было необходимым. Скажем, Шигабутдин Марджани сам хоть и не говорил на этом языке, но сказал, что русский язык нужно изучать. Сегодня русский язык – государственный язык России, как его не знать?! Русский язык необходимо знать, но, несомненно, нужно сохранить и свой родной язык. Говорить, что нация вымирает, и я не буду учить русский – было бы невежеством.
Вести обратный отсчет до Инкыйраз, исчезновения – этот вопрос нельзя решить наличием счетчика. Вероятно, для интернет-сообщества это может быть занятным. Очень трудно прогнозировать, через какое время нация вымрет или, наоборот, обновится. Потому как процесс связан с такими факторами, как внутреннее состояние самой нации, национальная политика со стороны государства. Счетчик не может определять ту или иную тенденцию, – считает Рафик Мухаметшин.
Собеседник признался, что в Инкыйраз он не верит и в этом вопросе остается оптимистом.
– Татары – народ, имевший свое государство, свою интеллигенцию. Возможностей сохранить себя у татар больше, чем у многих других национальностей. Многое зависит от нас самих. У нас большой потенциал, сумеем его использовать – сохраним свой язык. Нынешнее отношение к языку будто разбудило наше общество. В этом, пожалуй, положительная сторона. Видны различные проекты, проект «Мин татарча сойлэшэм». Национальное самосознание проявляется. Каждый человек почувствовал ответственность. Если коротко, то я оптимист в этом направлении.
Инкыйраз уже начал осуществляться
Татарский писатель Рабит Батулла:
– Инкыйраз уже начал осуществляться. Если так будет продолжаться, и до 200 лет не дойдет. Исхаки был провидцем. В открытую ведется дело против языка, раньше об этом вслух еще не говорили. Через 15 лет язык перестанет существовать, если народ не восстанет. Хотя и сейчас многие не согласны с ситуацией, об этом много пишут. И в Ульяновске, и в Саратове. Не думаю, что язык прекратит существование. Это ведь уже нарушение Конституции. Хочешь, чтобы язык вымер – меняй сначала Конституцию.
С другой стороны, татары сами соглашаются с тем, что закрывают школы. В Астраханской области пришли люди из РОНО, собрали народ и позакрывали школы. В 1969 году мы ездили туда с группой, и вот как раз в 69-м году закрыли. Хитро поступают в этом вопросе. Народ ведь особо не задумывается. А после скажут, ведь сами согласились закрывать. Школы были и в Уфе, и в Москве – сейчас их нет.
Что касается Инкыйраз-таймера, думаю, он поможет сохранить язык. Проект провокационный, поэтому он может действовать в обратном – положительном направлении. Не все люди бессознательны. Все равно будут организованы школы, чтобы сохранить язык. Думаю, от счетчика будет прок. Люди задумаются.
Иногда, чтобы решить проблему, нужно запугать
Драматург Мансур Гилязов:
– Инкыйраз – это предупреждение. С одной стороны, это предупреждение, с другой стороны, имеет такую объективную основу. Гаяз Исхаки написал в целях предостережения. Если мы сейчас не возьмемся за ум, можем потерять себя как нация. Идея Инкыйраз очень мощная. О таком мог написать только великий Исхаки. Если бы сейчас кто решился написать такое, его бы тут же заклевали, уничтожили бы, сказав, что он против народа. Произведение отражает обеспокоенность Исхаки вопросом сохранения нации. Иногда, чтобы решить проблему, необходимо запугать человека. От страха люди начинают делать правильные шаги. Потом Исхаки нашел правильную форму – такую, что дойдет до каждого. Одно название чего стоит – Исчезновение (Инкыйраз) через двести лет!
Сильная генетика, сильная кровь!
Писатель Мансур Гилязов:
– Если Инкыйраз начнется, его уже не остановить. Последние 500 лет татары подвергались постоянным угнетениям, унижениям, их старались уничтожить. До исчезновения еще далеко, но нужно задуматься. Нам нелегко жить в центре русского государства, но татары есть везде – и в политике, и в спорте… Сколько победителей в спорте из наших, ладно, бойцы из Дагестана, а других национальностей особо не выделить. Татары побеждают, в этом году в Корее наша фигуристка одержала победу. Значит, у нас сильная генетика, кровь. Сосудистая система у татар очень сильная, поэтому пока рано терять надежду. Это произведение нужно пропагандировать, но пропаганда должна быть правильной. Это не определение даты, не прогноз, не предвидение, это – предостережение, – размышляет Мансур Гилязов.
Кажется, что Гаяз Исхаки поручает татарам изучать и русский язык, но чтобы это не стало преградой для татарского языка, в этом случае нужно искать золотую середину, считает писатель.
– Я считаю, что чернить русских, обвинять во всем их – неправильный путь. Многому мы научились именно у русских. Нужно быть как евреи. Они умеют перенимать у других народов самые лучшие качества. У русских тоже есть правильные качества. Неправильно думать, что они алкоголики и лодыри. Мы тоже не святые. И у нас были безработные, лентяи, безбожные, были и алкоголизм, и проституция, и наркомания. Нельзя обвинять ту или иную нацию, часто вину нужно искать в себе. Нельзя сказать, что мы – святой, чистый, проворный народ. Нас тоже есть в чем обвинить. Я бы не сказал, что в эпоху Советского Союза татары плохо жили. Количество школ, мечетей сильно сократилось, но в плане искусства все национальности жили хорошо, уделялось большое внимание. И сейчас форма есть. Например, в религии. Построили мечеть – на той же улице строят и церковь. Таким образом, никому не обидно.
Меня беспокоят обрусевшие семьи. Здесь уже сохранить язык труднее. Есть проблема сохранения чистоты крови. Если не потеряем в количестве – будущее есть. Например, я – не религиозный человек. Наш род был религиозным, деды были религиозными деятелями, но в эпоху Сталина их расстреляли. Чтобы выжить, мой дед старался держаться в стороне от религии. А мои дети – верующие. Я не обучал их религии, они сами тянулись к вере. Кушают только халяльное, читают намаз. Мне кажется, так же произойдет и с языком. Вот евреи же учат сейчас иврит. В Казани у них и школа есть. Снова возвращаются. Потеряем количество, превратимся в Иванов – вот это беда. Самое большое внимание должно уделяться сохранению чистоты крови. Если сохраним имена, кровь – сможем изучать все: и Коран, и язык.
Инкыйраз-таймер помогает не терять язык
Инкыйраз-таймер, придуманный Ильдаром Аюповым, пришелся по душе Мансуру Гилязову.
– Очень хорошая идея. Одобряю. Молодец. Это правильный, интересный шаг. Это поможет нам прийти к вере, не терять язык. Воздействует на психологию. У Пауло Коэльо есть произведение «Вероника желает умереть». Героине говорят, что она умрет через 7 дней. Она начинает жить в страхе. И здесь должно быть подобное психологическое воздействие. Наш народ, зная, что осталось всего 85 лет, начнет думать: как так, мы исчезнем?.. Считаю, что это правильный подход, – сказал он.
Поставив жизнь на таймер, остается жить, ожидая конца
Писатель Марат Кабиров:
– Произведение, безусловно, имеет эффект. Это предостережение о том, что в этом мире мы не вечны. Повесть в духе того, что не надо работать, как будто мы пришли на вечность. Соглашусь, что инкыйраз уже начался. Всегда были разговоры о конце света, бабушки говорили, что конец света наступит в 2010 году. Когда сократили уроки татарского языка в школах, казалось – все, конец. Но конец света не наступил.
В эпоху Исхаки знание русского было необходимым, наверное. Он ведь писал для своего времени. Не зная русского, народ не мог выходить.
Что касается Инкыйраз-таймера, то я не сторонник такого действия. Никогда не ставлю счетчики. Нет необходимости ставить на таймер, чтобы что-нибудь потерять. А коль человек ставит таймер на свою жизнь, то ему только и остается – жить, ожидая близкой гибели. Организм нации работает так же. Опасность потерять есть. Некоторые народы так и гибли. Все же татары всегда умели найти компромисс, хоть и хитростью, приспосабливаясь, делая вид, но жили, делая по-своему. Опасность исчезновения татар существует, но в то же время есть сильное желание не исчезать. Татары есть разные. Когда сверху был дан указ убрать уроки татарского языка, некоторые стремились не убирать, некоторые и не слышали о такой проблеме. Среди русских оказались защитники татар, и среди татар были такие, кто твердил «зачем моему ребенку татарский язык». Этот процесс необратим, вероятно, он не поддается управлению. Люди с передовыми взглядами, понимающие ситуацию, стараются защитить, сохранить язык. Поэтому я рассчитываю, что ум победит, нация будет жить.
Счетчик нужно было вести с 1552 года
Журналист и режиссер Фанис Камал:
– Здесь у меня двоякое мнение. С одной стороны, поддерживаю, таймер с обратным отсчетом по мотивам произведения Исхаки – это как призыв «Просыпайся, народ!» С другой стороны, с психологической точки зрения это может тяжело подействовать. Есть такие особенные патриоты. Такой небольшой срок может оказать отрицательное воздействие на их психологию. Кто-то может впасть в депрессию. У кого-то может появиться ощущение, что успехов не добиться. Как бы там ни было, это заставляет татар думать. Человек начинает действовать, чтобы обезопасить себя.
Когда я увидел счетчик, у меня родилась мысль: с 1552 года прошло столько времени, а мы все равно остались татарами. Мне кажется, было бы правильней вести отсчет именно с этой даты. А так получается очень абстрактное мышление. Если мы задумываемся о создании какого-то таймера, надо было начинать с периода Казанского ханства. Нам нужен такой таймер, который будет показывать, на протяжении скольких веков мы сумели сохранить себя как нация.
Как творческую личность Исхаки можно понять. Уже тогда мы начали терять фольклор. Проблемы, которые беспокоили Исхаки, актуальны и поныне. И сейчас, и тогда сохранение нации зависело только от семьи, на мой взгляд. Крестили, закрывали школы и мечети, но мы сохранились как нация. Даже если взять наших татарских журналистов, сколько раз обращал внимание: работает на татарском языке, а с ребенком разговаривает на русском. Дети должны расти в татарской среде.
Мои дети изучают английский язык и обращаются ко мне на этом языке. А я им говорю: «Сначала говорите на татарском, потом – на английском». В первую очередь, хотя бы чтобы отсрочить Инкыйраз, татарская общественность должна понять одну вещь: сохранение татарского народа нужно начинать в семье. Не надо обвинять ни русских, ни соседей. Ни одного русского человека не могу обвинить в нашей проблеме. Это только наша проблема, проблема татар. Ударили в голову – встань, закрыли проход здесь – найди лазейку в другом месте. Никогда нельзя впадать в уныние.
Как бы там ни было, у нас есть своя Конституция. Есть Академия наук, филармония, есть такие люди, как Айдар Файзрахманов. Необходимо развивать театр Камала, театр Тинчурина, театр Кариева, выводить их на международный уровень. Есть театр оперы и балета. Там должны звучать оперы на татарском языке, нужно больше говорить о татарских оперных исполнителях. Они уезжают за рубеж, и простые люди даже не знают о них. Проблема есть, виноваты сами. Взяться за ум и сделать резкий поворот. Никто не мешает Министерству культуры разработать специальные программы. Мы привыкли жить спустя рукава.
Таймер можно оценивать как гражданское самосознание, боль души
Кандидат филологических наук, доцент КФУ, литературовед Миляуша Хабутдинова:
– Сейчас татары чувствуют себя тяжело, потому что языковой вопрос, прокурорские проверки в школах для нас стали большой травмой. Самое страшное в том, что мы, казалось бы, опираемся на государство, на руководителей, но они не стали для нас опорой. Они не ответили на наш вопрос. Люди были поражены, обездвижены, поэтому сейчас ищут пути решения. Этот таймер скорее служит, чтобы расшевелить народ. Мы вместе должны найти выход из положения. Процесс ассимиляции ускоряется. Лично я родилась и выросла в русской слободе, но у нас целыми днями работало радио. Я росла на передачах Вахит абый о языке. В школе училась на русском языке, но слушала песни Ильгама Шакирова, Вафиры Гиззатуллиной. Национальное чувство в нас воспитывали в школе. Директор, хоть и был русским, но, если дети не ходили на уроки татарского, вызывал их родителей в школу.
Но сейчас я наблюдаю изменения в мире, раскол в душах. Этот таймер в интернете можно расценивать как проявление гражданского самосознания, акт душевной боли. Желание разбудить, расшевелить. Страшное это дело – считать время. После Президента у нас нет людей, ответственных за национальные проблемы. А народ должен чувствовать государство.
Татарский народ, куда бы он ни пошел, умеет быстро приспосабливаться. Где только не побывал Гаяз Исхаки, и оставил нам такое произведение в жанре антиутопии. Написал, чтобы предостеречь, предупредить нас.
Сейчас самое страшное – дух. Отсутствие татарского духа. Выросло поколение, не читавшее Мухаммета Магдиева, Амирхана Еники, Гарифа Ахунова. Ходила на торжественное возложение цветок памятнику Мусы Джалиля. От увиденного пережила шок. От Союза писателей нас было четыре человека. Если даже писатели не приходят на такие торжества, о чем тут еще можно говорить. На Первомайской площади не прозвучало его имя, не прозвучало не одно его стихотворение. Возложили цветы, пофоткались и разбежались. Народ стоял пораженный.
Приходили два класса детей. Пришли со стихами, но не знают, что делать, потому как нет руководителя. Нет такого руководителя, который был бы хранителем татарского духа. Именно сейчас необходимо любую площадку превратить в место пропаганды татарской культуры. К таким большим мероприятиям нужно тщательно готовиться.
Просмотров: 943