Суфизм и ишаны на Волге в советскую эпоху: идеи и судьбы

18В статье рассматриваются сюжеты, связанные с бытованием суфийской традиции на Средней Волге (в частности, в Самарском Поволжье) в советский период отечественной истории. Дается общая характеристика государственной позиции в отношении российских суфийских лидеров, анализируются итоги жесткой антисуфийской кампании, проводившейся в регионе. В исследовании впервые освещается жизненный путь последней крупной суфийской фигуры «благодаровских» ишанов накшбандийского тариката «Кизляу» Ибрагима Яхина (Ибрагим б. Сафиулла б. Яхья).

В различных регионах России и за рубежом идет активный поиск рецептов спасения от  салафитских настроений, идей радикального «очищения» ислама. На страницах прессы и в научной среде непрерывно дискутируются темы о возможности/необходимости использования миротворческого потенциала суфизма, его идей и практик, которые многими политиками рассматриваются как надежное противоядие от разрушительной пропаганды стремительно радикализирующихся «очистителей» (1). Современные примеры из политической жизни России, Великобритании и США, государств Северной Африки, Средней Азии свидетельствуют о том, что правительства зачастую стремились и стремятся поддержать суфизм ввиду его «минимальной политической угрозы» или в попытках обрести в лице шейхов поддержку, для легитимации собственной власти (2).

Российский опыт представляет собой один из ценных элементов в глобальном поле исследований государственно-суфийских отношений, поэтому к нему обращены взгляды многих исследователей (3). Он был по-своему уникальным, но в целом подчинялся общей логике внутриполитического развития и государственно-мечетских взаимодействий.

Судьба суфийской традиции в Самарском Поволжье имеет много общего с тем, что происходило в Волго-Уральском регионе в целом, но при этом имеет свою уникальную специфику, которая, увы, малоизвестна ученым, верующим и широкой общественности. Те незначительные исследования в виде статей и книг, не дают нам полной картины проникновения и становления суфизма в данном ареале.

С относительной долей уверенности можно утверждать, что в булгарский, золотоордынский и более поздние периоды истории Самарского края исламская традиция традиционно опиралась на суфизм и доисламские верования народов, исконно проживавших на этих территориях. Абызы, которые в период XVI-XVIII вв. своим служением Аллаху и прихожанам закрепили мусульманскую традицию в сознании людей, вероятно, были связаны с суфийскими тарикатами (накшбандийа, ясавийа, кубравийа). Именно абызы впоследствии стали основателями крупных династий «указных» и «неуказных» мулл, и, начиная с XIX в., следуя среднеазиатской, «бухарской» традиции, многие из них именовались «ишанами» (синоним суфия, шейха, муршида). К началу XX в. многие ишаны (преимущественно принадлежавшие к накшбандийскому тарикату) являлись официально утвержденными имамами, мугаллимами при действовавших самарских мечетях (4).

В первые постреволюционные годы крупный дореволюционный суфийский центр Волго-Урала – Курманаево в Казанской губернии – был разрушен: в 1918 году медресе накшбандийских шейхов Губайдуллиных было передано под советскую школу, а ишаны были вынуждены покинуть село. Однако влияние его на различные сельские махалля не ослабевало. Мюриды курманаевских ишанов организовывали духовную жизнь ряда деревень Стерлитамакского кантона БашССР, ТАССР, Куйбышевской области.

После разгрома курманаевского медресе наиболее важным центром деятельности суфиев становится село Благодаровка Челно-Вершинского района Куйбышевской области. В 1937 году из Курманаево в Благодаровку приезжает выходец из Самарской губернии Коран-хафиз Валиахмет хазрат Сабиров, который получил разрешение на обучение мюридов (иджазу) у Хасана Губайдуллина (5).

Этому населенному пункту на несколько десятилетий суждено было стать одним из немногих легально существовавших суфийских центров Поволжья. Те, кто посещал деревню, принимали участие в зикре, произносили покаяние, участвовали в чтении Корана. Люди прибывали из разных мест Волго-Урала: Астрахани, Ульяновской области и Татарии, Башкирии, Казахстана, Узбекистана (6).

Шейхи пострадали в жерновах репрессий, подобно многим остальным религиозным лидерам мусульманского Поволжья. По воспоминаниям современников, в 1930-е годы благодаровский ишан
В.Сабиров был подвергнут аресту по ложным обвинениям в антисоветской деятельности. Коснулись репрессии и героя нашего исследования – Ибрагима Яхина – последнего крупного «благодаровского» шейха братства «Кизляу» (7).

Яхин Ибрагим (Ибрагим б.Сафиулла б.Яхья) (1878 – 1960) – имам-хатыб, шейх накшбандийа-муджадидийа, ишан, член братства «Кизляу», мюрид Гатауллы Губайдуллина. Родился в с. Татарские Выселки Ставропольского уезда Самарской губернии, окончил медресе шейха Губайдуллина в Мелекессе (ныне – г. Димитровград Ульяновской области), где до 1912 года работал мударрисом (преподавателем). У него были братья Калимулла и Насибулла. С 1912 по 1929 годы исполнял обязанности муллы в различных селениях.

В 1930-е годы, как и многие имамы, Ибрагим-хазрат подвергся репрессиям, осужден по ст. 61, 107, 58 УК РСФСР (контрреволюционная деятельность) и, по неуточненным данным, был отправлен на строительство канала им. Москвы. По воспоминаниям близких, волею судьбы он выжил и оказался в родной деревне: видя сильную болезнь муллы, лагерное руководство отправило его домой на товарняке со словами «этот уже не жилец», но здесь шейха выходил брат, отпоил козьим молоком (8).

В послевоенные годы, до 1958 года, Ибрагим Яхин проживал с семьей в с. Моисеевка (Кошкинский район Куйбышевской области), где исполнял обязанности муллы без регистрации в официальных органах (в советских документах это нелепо именовалось: «выполнял обязанности дикого бродячего муллы»). Вот каким шейх сохранился в памяти родных: «Худощавый, голубоглазый, белокожий, с мелкими чертами лица, статный, малоразговорчивый, строгий человек. Его супруга, вероятно, была родом из киргизского суфийского клана, имела родню в Узбекистане. Ибрагим-хазрат был авторитетом для окружающих, когда шел по деревне, женщины прикрывали платочками лица. При этом семья шейха жила весьма скромно в «простом деревянном доме, постоянно помогала людям, не прося взамен ничего» (9). Уже тогда, в Моисеевке, Ибрагим Яхин занимался целительством (10), что впоследствии сыграло роковую роль в его судьбе.

Вскоре после смерти благодаровского шейха Габдулбари Мулюкова (11), 21 марта 1958 года, Ибрагим Яхин получает свидетельство ЦДУМ (№ 207) о праве выполнять обязанности имам-хатыба в мечети с. Благодаровка, что означало восстановление едва не прервавшейся цепи накшбандийских шейхов тариката «Кизляу». Он вместе с семьей переселился в Челно-Вершинский район, в селе для него верующими был построен новый дом.

Как с нескрываемым раздражением писал в своих отчетах Петр Алексин, уполномоченный совета по делам религиозных культов по Куйбышевской области: «Во время регистрации Яхина, мною Яхин был предупрежден о незаконных действиях бывших мулл – Мулюкова и Сабирова, которые проповедовали «ишанизм». И, кроме того, мною Яхин был предупрежден о прекращении паломничества к могиле Сабирова (12). Несмотря на мои предупреждения, мулла Яхин по четвергам встречает паломников из других населенных пунктов, после официальных молитвенных собраний верующих остается с паломниками в мечети – занимается вербовкой новых паломников, которые ему дают клятву быть верными Сабирову и Мулюкову, читает им священную книгу 15 века… Все паломники после молитвы в мечети, а иногда вместе с Яхиным, идут на кладбище к могилам бывших мулл Сабирова и Мулюкова, там, у памятника Сабирова, [Яхин – авт.] проводит дополнительное молитвенное собрание» (13).

То, что сухим официозным языком именовалось «дополнительное молитвенное собрание» в реальности представляло собой зикры, «ишанский сабак» (особое задание, которое дает шейх (учитель) своему мюриду (ученику) для ежедневного исполнения, включает в себя различные религиозные формулы (зикр, суры Корана), обряды инициации («Дать руку святому», «таубэгэ утырту»).

В рамках разворачивавшейся во всех частях СССР кампании по борьбе с «религиозными пережитками» и «ишанизмом» в 1950-1960-е годы подобное поведение шейха вызывало резко негативную реакцию властей. Духовное управление мусульман Европейской части России и Сибири (ДУМЕС), как и другие муфтияты, находясь в зависимом положении, а также стремясь легализовать и контролировать неофициальных духовных лидеров, поддерживали инициативы центральной власти в отношении «ишанизма», «святых мест» и «бродячих мулл» (14).

Ибрагима Яхина неоднократно вызывали в Куйбышев и внушали необходимость прекращения суфийских практик: «29 марта [1959 года – авт.] служитель культа Яхин и член ревизионной комиссии Салахутдинов дали обязательство о прекращении приема паломников, где бы то ни было и недопущении в с. Благодаровке проведения ишанских проповедей…»; «На 28 марта 1959 года третий раз мною был вызван мулла Яхин Ибрагим из села Благодаровки Челно-Вершинского района общества №1. Яхин Ибрагим и член ревкомиссии Салахутдинов в беседе пытались отрицать прием паломников…» (15).

26 августа 1958 г. официальным решением ДУМЕС ишан И. Яхин был отстранен от обязанностей имам-хатыба Благодаровки, а 18 декабря 1959 года в «Волжской коммуне» была опубликована статья «Под белой чалмой», которая содержала обвинения шейха в шарлатанстве, обмане верующих. Ибрагим, опасаясь преследований, ночью покинул Благодаровку и с семьей переселился в родное село Татарские Выселки. Вскоре, не выдержав травли, 1960 году шейх скончался и был похоронен в родном селе. Четыре месяца спустя, ушла из жизни его супруга.

Как вспоминает внучка: «Когда дедушка умирал, у него был чапан зеленого цвета, переданный ему каким-то суфием, и этот чапан постелили на дно его могилы. В семейном сундуке хранился голубой камень из некой мечети или святого места» (16). Сегодня на могиле шейха стоит простой белый камень без надписей, взятый, по информации родственников, из неизвестной мечети.

Ибрагим и Бибизаннят Яхины воспитали пятерых сыновей. В момент гонений на отца трое детей проживали в селе Татарские Выселки: Мидхат (1920-1998) – директор общеобразовательной школы, Джавид (1924-1989) – бухгалтер колхоза, Ахат (1926-?) работал в должности инспектора районного дорожного отдела. Двое сыновей шейха находились за пределами Куйбышевской области: Гакиф (1928-?) проживал в Чистопольском районе, работал механиком автоколонны, Фуат
(1938 г.р.) – служил на флоте. Все они в полной мере испытали на себе тяжкое бремя отцовского клейма «врага народа».

В дальнейшем, из-за травли семьи Ибрагима Яхина, Гакиф и Фуат переселились в Караганду. На долгие годы на тему суфизма, ишанов в семье было наложено табу и только сейчас внук шейха – Рафаэль Мидхатович Яхин – фактически воссоздает по крупицам не простую, но славную семейную историю. Сегодня потомки ишана проживают в Москве, Санкт-Петербурге, Тольятти, в селе Татарские Выселки Ставропольского района Самарской области, занимаются информацион-
ными технологиями, бизнесом и сельским хозяйством (17).

В судьбе И. Яхина, последнего крупного благодаровского ишана братства «Кизляу», как в капле воды, отразились общие закономерности развития суфийской традиции в советский период нашей истории. Принципиально схожие процессы, направленные на устранение идейных противников, происходили и на Северном Кавказе, в Средней Азии, где антисуфийская кампания преследовала те же цели и происходила практически в тех же формах (18).

Испытав прессинг государства, пережив много страданий и унижений, и в расцвете сил, и в преклонном возрасте, шейх не отказался от своих убеждений. Себя он посвятил служению людям, активно участвовал в социальной жизни махалля разных деревень, при этом не снискав мирских благ и славы, что вполне соотносится с установками членов накшбандийского тариката и характеризует Ибрагима Яхина как яркую фигуру мусульманского мира Волго-Уральского региона, достойную подражания.

Литература и источники:
1. О некоторых политологических аспектах этой дискуссии см., например, Fait Muedini. Sponsoring Sufi sm: How Governments Promote “Mystical Islam” in Th eir Domestic and Foreign Policies. Palgrave Macmillan, 2015.
2. Ibid. P.3.
3. См, например, Суфизм и мусульманская духовная традиция: тексты, институты, идеи и интерпретации. СПб. Петербургское Востоковедение, 2015; Th ierry Zarkone. Sufi Lineages and Saint
Veneration in Russia, Soviet Tatarstan and Central Asia in the XX Century // Th e Turks. Turkish World. 2002. №6. Р. 93- 100, а также публикации А.Бустанова, Б.Бабаджанова, М.Кэмпера, А.Кныша, А.Хисматуллина, О.Яроша и др.
4. Подробнее см.: Гусева Ю.Н. Ишанизм как суфийская традиция Средней Волги в XX веке: формы, смыслы, значение. М.: Медина, 2013; Сафин И. Великий наставник Хабибулла Хансояров. Самара: Самарское отделение Литфонда, 2005. 144 с. (на тат.яз.).
5. Минуллин И., Минвалеев А. Суфизм в советском Татарстане: к постановке проблемы // Эхо веков = Гасырлар авазы. 2007. № 1. С. 147.
6. Галяутдинов И. Свет истины: История мусульманских общин Самарской области в документах, иллюстрациях, воспоминаниях. Самара: Офорт, 2009. С.128.
7. «Кизляу тарикы» («тарикат Кизляу», «путь Кизляу») – суфийское братство волго-уральских накшбандийских ишанов из с.Кизляу (Кизләү, Курманаево, ныне в Нурлатском р-не РТ). Возводит свою силсилю к Пророку. Наиболее известными членами братства являлись шейхи Губайдуллины, ишаны Благодаровки (В.Сабиров, А.Мулюков, И.Яхин) и духовные наставники г.Казани (И.Муштариев, А.Саматов).
8. Интервью Раузы Ахатовны Яхиной Рафаэлю Мидхатовичу Яхину, 16 мая 2016 г.
9. Интервью Раузы Ахатовны Яхиной Рафаэлю Мидхатовичу Яхину, 16 мая 2016 г.
10. По утверждению З.Музаффари, в начале XX в. муллы считали заговоры с целью излечения обязанностью ишанов (Музаффари З. Ишаны-дервиши. Казань, 1931. С.62 (на тат.яз.)). Обряд исцеления в том или ином виде сохранился в сельской тюркской, финно-угорской среде до сих пор. Подобные практики не являются уникальными, типичны для многих народностей и не только тюркоязычных, что позволяет считать их неотъемлемой частью духовной народной культуры.
11. Мулюков Габдулбари (1885 — 1958) –шейх накшбандийа-муджаддидийа, ишан, член братства «Кизляу тарикы», мюрид Хасана Губайдуллина, имам-хатыб.
12. Сабиров Валиахмет (Валиахмет б.Габделсабир б.Фахретдин б.Салих б.Джагъфар б.Колмухаммед Сабиров) (1864 (1869?) -1951) – шейх накшбандийа-муджадидийа, ишан, член братства «Кизляу тарикы», коран-хафиз, один из последних ярких суфийских деятелей Поволжья. Его духовным наследником, продолжателем поволжской суфийской поволжской традиции в Благодаровке, стал ишан Габдулбари Мулюков.
13. ЦГАСО. Ф.Р4089. Оп.1 с. Д.32. Л.7.
14. Подробнее см.: Гусева Ю.Н. Ишанизм…С.125-19 и др.
15. ЦГАСО. Ф.Р4089. Оп.1 с. Д.32. Л.7.
16. Интервью Раузы Ахатовны Яхиной Рафаэлю Мидхатовичу Яхину, 16 мая 2016 г.
17. Благодарю за предоставленную информацию Рафаэля Мидхатовича Яхина, внука Ибрагима Яхина.
18. Шихалиев Ш.Ш. Трансформация суфизма в свете религиозной политики и переселений горцев в Дагестане 1930–1990-х гг. // Pax Islamica (Мир ислама). 2013. №2 (11). С.93-111.

ГУСЕВА Ю.Н., д.и.н.
Московский городской педагогический университет (Самарский филиал).

Сборник «Национально-духовное возрождение мусульманских народов
конца XIX в. и конца XX в.: перекличка эпох. К 125-летию Самарской
Исторической мечети»: материалы научной конференции.

Просмотров: 1359

Комментирование запрещено