Появился он там в ответ на обращение карагандинских шахтеров, приступивших к созданию третьей после Донбасса и Кузбасса «кочегарки» Советского Союза. А через 17 лет стал в Казахстане Героем Социалистического Труда и почетным шахтером. По праздникам на пиджаке полного кавалера знака «Шахтерская слава» можно было увидеть и два ордена Ленина, а также медали. Так был отмечен труд передовика производства комбината «Карагандауголь» Министерства угольной промышленности восточных районов СССР Г.Х. Хайруллина.
Известная в свое время песня М.Бернеса «Спят курганы темные», одна из строчек которой после небольшой переделки вынесена в название статьи, написана словно про Галиуллу Хайрулловича. Причем и в оригинальном виде упомянутая строчка песни подходит к трудовой биографии заслуженного горняка, поскольку отражает стартовую часть его деятельности. Работать на шахтах он начал в Донбассе, куда приехал в 1924 году пареньком из родного села Чалпы Тумутуковской (Тумутукской) волости Бугульминского уезда Самарской губернии (ныне – Азнакаевского района Республики Татарстан).
Почему-то большинство источников упорно относит это село к Казанской губернии, но Бугульминский уезд никогда ей не принадлежал. С момента своего возникновения он был в Уфимской области, потом передан Оренбургской губернии, а с 1851-го по 1920-й год входил в состав Самарской губернии. Только после этого уезд стал кантоном Татарской АССР. То есть герой нашей статьи, родившийся 2 мая 1909 года в крестьянской семье, первые одиннадцать лет своей жизни был самарцем.
За это время он окончил начальную школу и, осиротев, отправился в 1924 году на Украину. Но сначала он занимался не добычей твердого «черного» золота, а обычного, став, по информации С.Каргапольцева (сайт «Герои страны»), водоотливщиком на золотых приисках Луганской области. А через пару лет прибыл на рудник, состоявший из ряда шахт, заложенных вблизи хутора Сорокино.
Двенадцатью годами ранее на шахтах этого рудника были добыты первые тонны угля высокого качества. Он расходился практически по всей европейской части России и полыхал в топках кораблей Балтийского флота. К приезду Галиуллы хутор Сорокино стал районным центром, в который входило 57 населенных пунктов. Новый рудник стремительно развивался, как, впрочем, и хутор, ставший в 1931 году рабочим поселком. Шахтеры Сорокино были в числе ударников первых пятилеток: имена Толстоусова, Попова и Матюшова гремели на всю страну.
То есть Хайруллин попал в обстановку трудового подъема и роста производства. Он, до того и понятия не имевший о шахтах, все схватывал на лету, легко всему учился, поскольку был смекалист. Сначала поступил на работу в шахту №1-5 отгребщиком, затем трудился на шахте №2 треста «Луганскуголь»: стал сначала лампоносом, затем саночником, вагонщиком, учеником слесаря и наконец – забойщиком.
В октябре 1938 года райцентр Сорокино получил статус города и название Краснодон, известное многим благодаря легендарной «Молодой Гвардии» времен Великой Отечественной войны. Но Галиуллы в конце 30-х годов в Донбассе уже не было, и весть о переименовании рабочего поселка дошла до него в Казахской ССР.
Дело в том, что правительством СССР в самом начале 30-х годов было принято решение о создании здесь в предельно сжатые сроки третьей по размерам добычи угольной базы страны. Разрабатывать Карагандинское угольное месторождение начали еще в 1856 году, эксплуатируя открытый разрез под названием «Кара Забой». Затем угольные копи принадлежали французам, а после них – англичанам. В период гражданской войны добыча угля в Караганде практически прекратилась, и до 1929 года шахты и разрез были законсервированы либо затоплены, придя за это время в негодность.
Возобновилась добыча стратегического источника энергии для страны только в 1930 году. Было создано управление «Казахстройуголь» (затем трест «Карагандауголь»), которые возглавил К.О. Горбачев, опытный горняк из Донбасса. В мае-июне он собственноручно забил колышки в землю, где рабочие начали рыть наклонные шахты № 1, 2, 3 и 4. Лето того года порадовало находками геологов, которые открыли 28 угольных пластов, что позволило признать Карагандинское месторождение угольным бассейном и в следующем году заложить 19 разведочно-эксплуатационных наклонных шахт. Они были небольшими, но давали уголь с первых дней строительства.
Поначалу «третья кочегарка» нуждалась во всем, но в особенности в железнодорожной ветке, горном оборудовании, специалистах и огромном количестве квалифицированной рабочей силы. Вербовка рабочих кадров по оргнабору и из местного населения не удовлетворяла этот спрос. Поэтому активно использовались труд ссылавшихся в Казахскую ССР спецпереселенцев, которые размещались в трудпоселках-обсервациях, близко расположенных к шахтам. В 1931-1932 годах на угольных разработках и строительстве Карагандинской железной дороги были заняты более 30 тысяч раскулаченных спецпереселенцев. Однако проблема специалистов оставалась острой, и намеченная программа по закладке шахт и добыче угля находилась под угрозой срыва.
И тогда К.Горбачев решил обратиться за помощью к шахтерам Донбасса. Это обращение казахстанцев было опубликовано в газете «За уголь» 16 июня 1931 года, а 7 августа – в газете «Правда». В нем говорилось: «На Всеукраинском съезде горняков вы взяли над нами шефство, поэтому к вам, шефам карагандинцев, обращаемся мы: …дать десяток лучших инженеров и техников. Помочь нам отрядом добровольцев – квалифицированных рабочих-мастеров. Нам нужны горные десятники, горные мастера, забойщики, крепильщики, шахтные слесари и электрики. Дайте нам сотню квалифицированных шахтеров. В свою очередь мы посылаем вам сто молодых рабочих-казахов, которых вы должны обучить… Помогите нам освоить ваш героический опыт борьбы за уголь. Пришлите своих ударников для обучения бывших кочевников-казахов современной механизированной добыче угля…».
Как написано в книге А.Ф. Хавина («Караганда – третья угольная база СССР». Углтехиздат, 1951), «Вся печать Донбасса опубликовала это обращение. Его читали и перечитывали на собраниях, в общежитиях, в рабочих квартирах. Агитаторы рассказывали о Караганде, о решениях ЦК партии, о великом будущем Третьей кочегарки. В Макеевке, Артемовске, Кадиевке, Горловке, в десятках других городов и поселков Донбасса были выделены группы шахтеров для поездки в Караганду. Одновременно подбиралось оборудование – котлы, токарные станки, насосы, лебедки, отбойные молотки. Донбасс торжественно проводил своих посланцев. На вокзалы пришли колонны шахтеров с красными знаменами и оркестрами. …Потянулся эшелон на Восток. В передних вагонах ехали забойщики, проходчики, машинисты врубовых машин, инженеры, техники. К хвосту состава были прицеплены вагоны с оборудованием. На паровозе вывешен большой портрет Сталина. Под ним подпись: «Выполним сталинский наказ – построим третью угольную базу». После двухнедельного путешествия донецкие горняки прибыли в Караганду. Им навстречу вышло все немногочисленное население юного города».
Цитирую этот абзац специально, чтобы читатель ощутил аромат того времени и стиль изложения. Но одно в цитате надо поправить – 385 добровольцев Донбасса встречали 20 ноября 1931 года жители новоявленного поселка Караганда, который станет городом спустя три года.
Приехавших специалистов, среди которых был и Галиулла, распределили по шахтам, и они, по сути, стали центрами формирования шахтерских бригад, участков из спецпереселенцев и местного населения. За непродолжительное время донбасские горняки обучили основным шахтерским профессиям около 4 тысяч человек, из них около 3 тысяч казахов.
Хайруллин стал работать забойщиком на шахте №3 им Кирова треста «Сталинуголь» комбината «Карагандауголь», потом на шахте №18 (по другим источникам довоенный период он провел на шахтах №2, 3 и 18). Вместе со всеми ему пришлось пережить полный набор трудностей первых лет строительства третьей кочегарки страны. Рабочие жили в землянках и юртах. Все работы по добыче, доставке осуществлялись вручную, поскольку бассейн получил электрический ток только в 1933 году. Тем не менее, в год приезда донбассовцев было добыто 278 тыс. тонн угля, что в 22 раза превысило показатели года предыдущего, но существенно уступало плановому заданию – 700 тыс. тонн. В ноябре 1931 года на собрании работников шахт секретарь крайкома Голощекин подверг критике Горбачева за то, что в Караганде «не поняли политического смысла директив партии».
А на подходе уже была суровая зима, к которой сосланные сюда спецпереселенцы не были готовы. Из-за антисанитарии, отсутствия воды и продуктов питания начался голод и болезни, которые унесли жизни тысяч людей. Специальные команды собирали на дорогах умерших, грузили их на санки или волоком тащили и сбрасывали в огромные братские могилы.
Тем не менее, строительство новых шахт и введение их в строй действующих продолжалось. Так, в 1932 году карагандинцы заложили еще шесть шахт, среди которых были и вертикальные. Заметно выросло паровое хозяйство, более половины шахт обеспечили паровыми установками. В результате в 1932 году было добыто 721,8 тыс. тонн угля, а в 1933 году – 1,2 млн тонн.
Все тридцатые годы Караганда была гигантской стройкой. Развернулось строительство крупных шахт №20, 21, 33/34, шахт-гигантов «А» – им. Костенко, «Б» – им. Бакимера. Вторая половина десятилетия была отмечена и развернувшимся стахановским движением. В январе 1936 года обнародовали список стахановцев на шахтах Караганды. Их оказалось 2141 человек, в том числе спецпереселенцев – 1151.
Стахановцем был и Галиулла, поэтому его перебрасывали с шахты на шахту для закрытия трудных участков. А на покинутых им местах оставались ученики донецкого горняка. В 1937 году Хайруллин перешел на крупную шахту №20 им. Жданова треста «Ленинуголь», где работал десятником, крепильщиком и забойщиком. К тому времени Караганда уже была областным центром, в котором в 1940 году проживало 165 тыс. человек, а угольный бассейн превратился в «третью кочегарку» страны.
Интересно в связи с этим вспомнить картинку 1931 года, которую словами нарисовал партийный работник Х.Амиров в своей брошюре («Утро Караганды». Алма-Ата: Киргосиздат, 1960): «С холма, на который мы выехали, показалась Караганда. О том, что это промышленный город, можно было судить лишь по единственной трубе механической мастерской, рядом с которой вырисовывалась эстакада шахты. Далее виднелись в беспорядке расположенные каменные здания, построенные еще англичанами, а вокруг них, словно грибы, ютилось множество казахских юрт. В центре Караганды, у шахты №18, мирно паслись овцы и коровы».
Значение этого города и местного угольного бассейна резко возросло во время Великой Отечественной войны, когда немецкие войска заняли Донбасс. В начале осени 1941 года в Караганду прибыли первые эшелоны донецких шахтеров и горняков Подмосковья с шахтным оборудованием. Их высокая квалификация позволила резко поднять добычу угля. Он шел не только на Урал, в Магнитогорск, но и на Волгу, вплоть до Каспия, и в Москву. Но больше всех в угле нуждалась оборонная промышленность.
Шахты, угольные забои стали вторым фронтом. В 39 шахтах бассейна работало 43 тыс. человек, в том числе 12 тыс. женщин. Горняки трудились по 12 часов без выходных. А праздники становились днями повышенной добычи. Галиулла Хайруллин, бывший проходчиком на шахте №20, выступил инициатором соревнования за скоростной метод проходки – его бригада перевыполняла нормы в два, а то и в три раза. За это он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», а также Почетной грамотой Президиума Верховного Совета КазССР.
В годы войны горняки Караганды шесть раз завоевывали Красное знамя Государственного Комитета Обороны, а сам город стал родиной первого в мире угольного комбайна. Угля же за военное лихолетье в Карагандинском бассейне было добыто более 45 млн тонн, что в полтора раза больше, чем за весь предыдущий период его существования.
Первые послевоенные годы были также крайне тяжелыми для СССР. В 1946 году спад промышленного производства по стране составил 17%. Не избежала его и Караганда, снизив добычу угля почти на 200 тыс. тонн. Это было связано с отъездом специалистов, возвращавшихся домой в освобожденные от оккупантов районы, дефицитом техники и материально-технических ресурсов.
Но уже в следующем году на шахтах Караганды было добыто на 1,5 млн тонн угля больше, чем в 1946-ом. Горняки ежегодно наращивали темпы добычи и в 1950 году добыли 16,3 млн тонн угля, превысив показатели первого мирного года почти в 1,5 раза. Такие цифры достигались благодаря трудовому энтузиазму и новой волне новаторства, которую «подняли» испытанные и новые стахановцы.
Относившийся к первой группе передовиков Г.Хайруллин проявил себя в полном блеске. Обеспокоенный тем, что на участке капитальных работ шахты № 64 треста «Молотовуголь» из-за бурения шпуров задерживалась проходка горных выработок, он решил применить многозабойное бурение. Галиулла стал один обслуживать по восемь забоев. Это дало опытному рабочему возможность в пять раз поднять производительность труда за счет максимального снижения вынужденных простоев и увеличения темпов проведения выработок. Первую послевоенную пятилетку бригада Хайруллина выполнила за два с половиной года. А сам бригадир, завершив личную пятилетнюю норму первым среди стахановцев угольного бассейна, поставил перед собой новую цель – дать за пятилетку 10 годовых норм. В 1948 году он был удостоен звания Героя Социалистического Труда «за выдающиеся успехи в увеличении добычи угля и внедрении передовых методов организации труда, обеспечении значительного роста производительности труда».
Тот год был для карагандинцев поистине «звездным». Вместе с Хайруллиным Звезды Героев получили еще девять шахтеров, а группе создателей первого в мире серийного угольного комбайна и коллективу геологов, обеспечивших открытие новых участков коксующихся углей в Карагандинском угольном бассейне, были присуждены Государственные премии СССР. Кроме того, 3200 горняков бассейна наградили орденами и медалями. Нашло своих обладателей и новое звание «Почетный шахтер», присвоенное 119 передовикам за долголетнюю и безупречную работу.
А апогеем торжеств стал впервые отмечавшийся в стране День шахтера, который открыл череду профессиональных праздников в Советском Союзе. Герой Социалистического Труда, почетный житель Караганды, академик А.С. Сагинов так написал в своей книге «О пройденном пути»: «Будто вся страна в тот день позаботилась о шахтерах в благодарность за их тяжелый каждодневный труд, за их вклад в победу в военные годы. В памяти карагандинцев 28 августа 1948 года сохранился как один из самых лучших, счастливых дней за все послевоенное время».
Вот картинка памятного дня: в парках города звучала музыка, выступали коллективы художественной самодеятельности, на спортивных площадках играли футболисты, волейболисты, состязались боксеры, в юртах гостей ждали кумыс, бешбармак, баурсаки и ароматный чай. Многочисленные буфеты ломились от всевозможных сладостей, колбас, мясных и мучных изделий. И это изобилие яств предстало перед карагандинцами в то время, когда прилавки магазинов были полупустыми, и еще остро ощущался дефицит продовольственных и промышленных товаров.
Следующее десятилетие запомнилось карагандинцам небывалыми объемами строительства новых шахт в угольном бассейне. Связано это было с началом закрытия шахт военного времени, заложенных как разведочно-эксплуатационные. Всего в 50-е годы ввели в эксплуатацию 16 шахт суммарной проектной мощностью 14450 тысяч тонн в год, что позволило увеличить добычу угля с упомянутых 16,3 млн тонн до 25,7 млн тонн. Еще одна отличительная особенность 50-ых – обилие мировых рекордов шахтеров Карагандинского бассейна, установленных с использованием комбайна «Донбасс».
А герой нашей статьи продолжал раскрывать свой талант проходчика, и о нем персонально сказано в статье Ю.Попова «Караганда: год 1951-й», опубликованной газетой «Шахтерская неделя» в 1992 году. В частности, в ней отмечалось, что план того года был перевыполнен в бассейне, как и план проходки выработок. Далее цитирую: «Особенно отличилась бригада Г.Хайруллина – 168% к плану. За сутки коренной штрек удлинялся на 3 метра, а параллельные выработки на 4 метра».
То есть вклад хайруллинцев в досрочное завершение задания пятой пятилетки коллективом шахты № 64/83 и выдачу в 1955 году более 14 эшелонов сверхпланового угля ощутим. За счет опережения графика горных выработок шахту обеспечили фронтом очистных работ на несколько лет. Один из ее бригадиров – Е.Лик, вспоминал: «…Однажды перед спуском в забой ко мне обратился главный инженер шахты. «Хотим поручить вашей бригаде большое дело, – сказал он. – Будете вести проходку четвертого северного штрека». Действительно, задание было ответственное. Над выполнением его до этого трудилась бригада Героя Социалистического Труда Галиуллы Хайруллина, переходившая на шахту № 37, где были запущены подготовительные работы. Требовалось ускорить подвигание забоев».
И в 37-й шахте коллектив Галиуллы эфенди продолжал числиться в ударниках. Так, в сборнике статей «Уголь Караганды – Родине», вышедшем в 1956 году после XX съезда КПСС, отмечалось, что «…в комбинате «Карагандауголь» не все шахты справляются с планом проходки основных горных выработок, вскрывающих новую линию очистных забоев. Передовые проходческие бригады тт. Лыгина, Хайруллина, Лика, Мочалкина, Ткаченко, Тычкова, Кука, Ковалевского, Домбровского и многих других, применяя многоцикличный, многозабойный метод работ, увеличивают темпы проходки горизонтальных выработок против обычных в два-три раза. Однако в целом по бассейну темпы проходки горных выработок еще крайне низки. Причиной этого служит плохое использование мощности погрузочных машин и слабое распространение опыта передовиков».
Кстати делегатом упомянутого партийного форума был и Галиулла Хайруллович, ставший коммунистом в середине войны. А еще он являлся депутатом областного Совета народных депутатов. Своей профессии мастеровитый проходчик обучил 40 молодых шахтеров.
В 1961 году Герой труда из третьей «кочегарки» Союза, продолжавшей быстро развиваться, вышел на пенсию и спустя семь лет стал персональным пенсионером союзного значения. А в десятую годовщину своего персонального пенсионерства он вместе с бывшими коллегами радовался знаменательному событию – извлечению из карагандинских недр миллиардной тонны угля.
Трудовые успехи Галиуллы эфенди базировались не только на его трудолюбии и порядочности, но и на счастливой личной жизни. Вместе с супругой Магусумой он вырастил трех сыновей. Старший сын Шафигулла в 1970 году окончил Алма-атинский институт народного хозяйства и осенью того же года начал трудиться на электрохимическом заводе (ныне – ОАО «ПО «Электрохимический завод») в закрытом городе Красноярск-45 (ЗАТО г. Зеленогорск). Сначала он в течение 17 лет работал в информационно-вычислительном центре, где стал старшим инженером-системотехником. Затем был назначен заместителем главного бухгалтера предприятия по учету и отчетности и 22 года занимал эту должность вплоть до ухода на заслуженный отдых в декабре 2009 года.
Заводская газета «Импульс-ЭХЗ» спустя четыре года разместила о 70-летнем юбиляре большой материал, в котором сотрудники бухгалтерии отмечали глубокие профессиональные знания Шафигуллы Галиулловича, компетентность в широком круге вопросов и чуткое отношение к сослуживцам: не было случая чтобы он не помог советом и делом обратившимся к нему. Заводчане желали ему здоровья, хорошего настроения и благополучия во всем, но в декабре 2016 года Шафигулла эфенди скончался.
О других сыновьях Героя Социалистического Труда имеется информация 10-15-летней давности, поскольку кроме публикации известного карагандинского краеведа, кандидата наук, полного кавалера знака «Шахтерская слава», награжденного тремя медалями ВДНХ и знаком «Изобретатель СССР», В.Я. Новикова ничего найти не удалось. Поначалу обещал помочь материалами Карагандинский областной татаро-башкирский общественный центр «Ихлас», но что-то у нас не срослось.
А Владимир Яковлевич о детях Галиуллы абый пишет следующее: «Средний – Алмас – пошел по пути отца, стал проходчиком, а затем и бригадиром проходческой бригады. Более 30 лет проходил выработки на одном предприятии – на шахте №122 (затем она стала им. 50-летия СССР и с 1998 года им. Т.Кузембаева). За эти годы им были пройдены десятки километров горных выработок, многие из которых – по породе. Он – горный инженер окончил Карагандинский политехнический институт. Почетный шахтер, кавалер ордена «Знак Почета», знака «Шахтерская слава» трех степеней. Сегодня Алмас Галиуллович заведует автохозяйством на шахте им. Кузембаева. И пользуется большим уважением коллектива. Младший сын – Мансур, – начальник мастерских в автопарке №5». Ныне они, вероятно, уже пенсионеры со стажем.
Известно также, что герой нашей статьи стал бабаем для шести внуков, которые гордились своим дедом и хотели быть похожими на него – славного представителя самой опасной «мирной» профессии. Судьба подарила внукам много времени для общения со знатным шахтером, поскольку он скончался в 95-летнем возрасте, в день своего рождения. Произошло это 2 мая 2004 года. То есть Галиулле Хайрулловичу довелось стать свидетелем и свертывания добычи угля в 80-90-е годы в «третьей кочегарке» страны, и потери ей этого статуса с распадом Союза, и сокращения численности жителей Караганды на 70 тыс. человек в тот период, и начала экономического возрождения города в XXI веке.
Карагандинцы не забывают об уроженце Поволжья, отдавшего значительную часть своей жизни их городу, который вырос на шахтерском труде в крупный индустриальный, научный и культурный центр, известный на Евразийском пространстве. В конце апреля 2010 года по инициативе упомянутого татаро-башкирского центра «Ихлас» на доме, где жил прославленный горняк, была установлена мемориальная доска. И молодому поколению становится понятней, почему символом Караганды считается монумент «Шахтерская слава» и что подвигло полвека назад журналиста и писателя А.И. Брагина сочинить такие строчки: «Горняк в заботах и труде/ Жизнь проводил свою:/ Тепло души – Караганде!/ Тепло угля – в семью!».
А в краеведческих материалах Самарской области и Татарстана упоминаний о Галиулле эфенди увидеть не удалось. Так, на сайте Азнакаевского муниципального района перечисляются земляки, ставшие Героями Советского Союза, говорится и о восьми тысячах тружеников тыла, которые своей героической работой приближали Победу, но ни слова нет об уроженце села Чалпы Г.Х. Хайруллине – Герое Социалистического Труда. Его фамилию не встретишь и в списках самарских Героев труда. Думается, что следует поправить сложившееся положение. И пусть данная статья станет первым шагом на пути возвращения земляка из забвения.
Рашид ШАКИРОВ.
Журнал «Самарские татары», № 1 (18), декабрь 2017 г. — февраль 2018 г.
Просмотров: 1127