«Будильник от Минниханова»: как «дорожная карта» для татар застряла на 1,5 десятка лет

ТОЛЧКОМ К СОЗДАНИЮ СТРАТЕГИИ СТАЛА ПЕРЕПИСЬ-2002

В своем послании, которое прозвучало перед Госсоветом РТ в понедельник, 24 сентября, Рустам Минниханов затронул вопрос о том, куда и как татарам развиваться дальше как нации. «Нас не красит то, что затягивается принятие стратегии развития татарского народа», — заявил президент. По его словам, она должна представлять собой документ, консолидирующий нацию на основе самоидентификации и общности взглядов на прошлое, настоящее и будущее татар. Минниханов подчеркнул, что центром ответственности в этой работе является всемирный конгресс татар, но упрек, по сути, был адресован всей элите: от аппарата президента РТ до Госсовета и национальной интеллигенции.

Ответственные лица отреагировали на слова президента немедленно. На следующий же день в исполкоме ВКТ под председательством вице-премьера и руководителя «Милли шура» Василя Шайхразиева прошло совещание, на котором обсуждались вопросы работы над стратегией. Мероприятие прошло за закрытыми дверями, и о его содержании можно было судить по скупым строкам сообщения на сайте ВКТ: «За круглым столом собрались представители Академии наук Республики Татарстан, всемирного конгресса татар и различных государственных органов республики. На совещании обсудили ряд вопросов, касающихся разработки документа. Была создана рабочая группа».

Один из участников совещания в исполкоме ВКТ, доктор исторических наук Дамир Исхаков, рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что идея создания стратегии развития татарского народа возникла еще в 2002 году. Толчком к этому стала проводившаяся тогда перепись населения, в ходе которой была предпринята попытка выделить из состава татар более 40 различных этнических групп. «Шла серьезная борьба вокруг этого вопроса, и тогда я впервые увидел, что вопросы нами концептуально глубоко не проработаны, — говорит Исхаков. — Мы недостаточно глубоко обосновываем нашу позицию, когда сталкиваемся с федеральными органами. Нашим оппонентом был Институт этнологии и антропологии Тишкова, они продвигали такого рода идеи. Я думаю, что и в ходе предстоящей переписи (она пройдет в 2020 году —прим. ред.) такие операции снова будут происходить».

По словам ученого, тогда была создана небольшая рабочая группа при ВКТ, которая должна была заниматься отслеживанием итогов переписи. В ходе мониторинга ее участники стали интересоваться и другими делами общего характера и обнаружили, что в России к тому времени, в 2002–2003 годы, была создана объемная госпрограмма по российским немцам. «По русским, к слову, не было такой программы, — отмечает Исхаков. — Потом мы увидели, что такими вопросами начали заниматься, правда, не государство, а общественные деятели, ученые, и в итоге возник „русский проект“. Его несколько раз пытались поднять на государственный уровень, но всякий раз он не проходил, потому что основная идея была сделать русских государствообразующим народом России.  Но это несколько противоречит федеративному устройству страны».

Со слов ученого, вопрос стратегии развития татарского народа возник вновь в 2006 году, когда отмечался юбилей института истории, на который пришел Минниханов. Тогда Исхаков как член ученого совета института предложил создать специальную структуру, которая бы занималась разработкой аналогичного программного документа, и попросил штатную единицу. «В итоге институт получил 15 штатных единиц, однако директор Рафаэль Хакимов оставил нам только 5 из них, остальных разбросали по другим отделам, но все равно четыре ученых занялись этой работой», — вспоминает Исхаков. — К 2010 году мы начали понимать, что необходимо специально заниматься и собственно историей татар, разрабатывать те сферы, которые не задействованы в академической науке, а непосредственно этнического сознания. Хакимов нас невзлюбил, потому что  мы оказались в некотором роде альтернативной структурой, взаимодействовали с конгрессом татар, собирали материалы и стали выдвигать те идеи, которые Хакимов сам был не способен генерировать».

Исхаков также говорит, что участвовал в разработке документа по развитию сферы образования в Татарстане. Но сейчас мало кто помнит, что внутри этого документа был раздел по национальному образованию. Он остался незамеченным отчасти из-за смены министров в правительстве. Хотя документ все же приняли, и отчасти на основе его наработок была создана программа РТ «Сохранение идентичности татарского народа (2014–2019 годы)». 

«МЫ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА КРУТИЛИСЬ ВОКРУГ ДА ОКОЛО»

Характерно, что в среде татарских интеллектуалов и ученых информация о процессе работы над стратегией очень противоречива. Дания Загидуллина, вице-президент Академии наук, утверждает, что подобная стратегия была создана ранее, разработаны различные программы по отдельным направлениям, однако принята она ни конгрессом, ни правительством так и не была. Сейчас, по ее мнению, будет создаваться все заново, с учетом новых реалий. Исхаков также подтверждает, что попытка разработать и принять такой документ была в связи со съездом ВКТ в прошлом году, но успехом она не увенчалась. 

Как рассказал «БИЗНЕС Online» политолог Руслан Айсин, несколько лет возглавлявший информационно-аналитический отдел ВКТ, стратегии такой до сих пор не было, хотя отдельные концептуальные документы принимались. «В 2012 году была принята концепция „Татары и исламский мир“, в 2017 году Академии наук было поручено разработать языковую платформу, но она так и не увидела свет»,  — говорит Айсин. Однако, по его словам, при исполкоме ВКТ работала комиссия по стратегии.

«В середине 2000-х годов Дамир Исхаков провел большую конференцию, где обсуждалась необходимость стратегии. По итогам этого обсуждения были опубликованы два увесистых сборника со всеми тезисами, докладами и прочее. Называлась она „Татары и XXI век“. На основе этих тезисов можно было бы разработать концепцию. Прошло много лет, но так ничего и не родилось. Разговоры о стратегии идут уже давно, но ни глава „Милли шура“ Василь Шайхразиев, ни председатель исполкома ВКТ Ринат Закиров такой документ родить не смогли. Были попытки со стороны ученых, но конгресс их наработки не выносил на обсуждение как документ», — рассказывает Айсин. 

Мнение разделяет и депутат Государственной Думы РФ, председатель комитета по национальной политике Ильдар Гильмутдинов. «Соответствующее поручение было давно дано всемирному конгрессу татар, — говорит он. — Я не знаю, почему они с ней [стратегией] не вышли. Насколько я знаю, поручение было еще несколько лет назад. Еще 10 лет назад говорили о том, что нужна стратегия».

Общественный деятель и писательница Фаузия Байрамова отмечает, что вопрос о разработке стратегии неоднократно поднимался на съездах ВКТ. «Мы уже в течение 25 лет говорим о стратегии именно татарского народа, а не стратегии Татарстана, ведь наша нация разбросана по всему миру, — рассказала она «БИЗНЕС Online». — Поэтому должна быть стратегия, особенно для России, потому что в Татарстане у татар может одно положение, а вот за пределами республики совершенно другие проблемы. Нужно было тщательно изучить современное состояние нации, почему исчезает язык, религия, кадры, сделать прогнозы на будущее. А мы четверть века только крутились вокруг да около. Наконец-то Минниханов поставил вопрос ребром. Такой вопрос ставят все народы рано или поздно: будет ли у нас будущее, выживем ли мы, останемся ли». Байрамова говорит, что еще в 2002 году во время съезда ВКТ предлагала первому президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву создать министерство по делам национальностей и стратегию. Но ее предложения реализованы не были.

«Возможно, не было политической воли и руководители Татарстана посчитали, что безоблачное состояние изобилия нефти и другие плюсы будут вечны, — предполагает Айсин. — И они не хотели слышать какой-то очень тяжелый диагноз. Я думаю, этот языковой кризис, который обнажил наши многие болячки, в конечном итоге стал тем мощным будильником у уха татарского народа и ее элиты, которую и разбудил. Минниханов и его аппарат вынужден был реагировать на то, о чем интеллектуальная татарская общественность за этот год-полтора активно говорила. И от этих тем уже невозможно было уйти, поэтому Минниханов поставил эту задачу». 

«СТРАТЕГИЮ МОЖНО РАЗРАБОТАТЬ ДО 2030 ИЛИ 2050 ГОДА…»

Вопрос, конечно же, не в самом факте наличия стратегии, а в том, на какие вопросы  вызовы она должна ответить. 

Айрат Файзрахманов, заместитель председателя всемирного форума татарской молодежи, кандидат исторических наук, считает: не нужно полагаться, что стратегия может стать палочкой-выручалочкой для всего татарского народа. Какая бы ни была грамотная стратегия, она никогда не сможет объять все проблемные зоны. По его мнению, ни один человек не напишет такую всеобъемлющую стратегию. Это вообще не распространенная практика — писать стратегию по развитию одного конкретного народа. Для этого нужна мощная экспертная группа из представителей различных научных направлений. Желательно, чтобы это были молодые ученые, которые понимают современные тренды. У нашего старшего поколения, к сожалению, осознания влияния технологий на людей нет. И у нас в Татарстане пока не так много социолингвистов и этносоциологов, замечает Файзрахманов. 

«Стратегию можно разработать до 2030 или 2050 года, — считает Гильмутдинов. — Я видел разные варианты концепции. Когда будет конечный документ, думаю, соберемся и обсудим, как мы это делали по нацполитике. Сначала эксперты сформировали документ, а потом мы уже собирались и шлифовали его». По мнению депутата, целью стратегии является стремление сохранить самоидентификацию татар, язык, культуру, обычаи вне зависимости от того, где они находятся — в Татарстане или в Финляндии. «Тут много направлений: языковое, культурное, духовное, научное, работа с молодежью. Все это надо уложить в одну программную вещь, вот и получится стратегия. У нас же есть госпрограмма сохранения татарской идентичности. Я ей недоволен, — говорит Гильмутдинов. — Считаю, что сначала должна быть стратегия, а потом под нее написана программа. У нас же госпрограмма — набор определенных не очень системных мероприятий».

Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Альфрид Бустанов  тоже считает, что такой документ обязательно должен быть. «Но у нас много разных документов, которые составляются и лежат потом без движения, — замечает ученый. —  Главное ведь — четкое концептуальное видение. Президент говорил в послании про национальный пединститут. Вот я являюсь частью научной интеллигенции и ничего не слышу, что там происходит с институтом, какой проект, какие идеи, для чего, какая миссия. То же самое со стратегией развития татарского народа. Поэтому и нужен республиканский университет. Он станет центром создания и реализации таких программ, да и в целом интеллектуальным центром республики».

Исламовед, доцент КФУ Азат Ахунов считает, что важной частью стратегии должна стать проблема возвращения духовного наследия, связанного с татарским языком, татарской культурой и с историей татарского народа. «В архивах Казани, самых различных местах хранится огромное количество информации, документов, первоисточников, и это не только письменные источники, а и аудиовизуальные материалы, которые требуют своего изучения и наличия специалистов, которые могут либо читать, понимать, комментировать эти материалы, — говорит Ахунов. — Без своего прошлого, без знания своей культуры и литературы, искусства мы не можем понимать, как нам развиваться дальше, мы не можем оценить свое богатство, в полноценной мере преподавать татарский язык, литературу, историю татарского народа — все это требует изучения. Исследование нашего культурного и исторического наследия находится пока еще в таком зачаточном состоянии, потому что то, что делалось в советский период, было избирательным. Мы изучали деятелей культуры, писателей, совершенно вычеркивая из общего контекста Марджани, Ризу Фахретдина, книги были идеологизированы, приправлены соусом социального вульгаризма, и поэтому нам сейчас требуется переоценка не только нашего наследия, но и надо заново приступать к тому огромному объему информации, которая у нас хранится, требует и ждет своего исследователя».

Бывший глава ВКТ академик АН РТ Индус Тагиров высказал такое мнение: «Мы должны смотреть в будущее позитивно. Что это означает для нас, татар? Это вечность, вечность для татар — это пока земля крутится вокруг солнца. Речь идет о том, что до этого времени нация сохранилась не просто так, и должна появиться полная программа, указанная в стратегии. Это прежде всего сохранение, языка, традиций, обычаев, и поэтому такая перспектива должна присутствовать у каждого человека, у каждого татарина, который любит свою родину, свой язык. Стратегия должна быть развернутая, по пунктам — кто и что, каким образом должен действовать: общественность прежде всего, село, город, органы власти, школа и, конечно же, каждый человек».

КТО СОЗДАСТ СТРАТЕГИЮ?

Как должна идти работа над стратегией? Как сделать ее результативной? По этому вопросу есть разные мнения. Например, Разиль Валеев, председатель комитета по культуре, науке, образованию и национальным вопросам Госсовета Татарстана, считает, что нужно совместно с аппаратом президента, правительством, Госсоветом, АН РТ, министерствами культуры, образования и науки, по делам молодежи и представителями других министерств, учеными, общественностью создать рабочую группу по выработке стратегии. «У этой группы должен быть официальный статус. После создания первого варианта стратегии ее нужно разместить на сайте ВКТ для ознакомления с мнением народа. После этого документ необходимо обсудить и принять на съезде ВКТ, который направит его в кабинет министров, где его утвердят и примут программу по предварению в жизнь и выделят деньги на реализацию данной программы», — такой видит парламентарий работу над стратегией.

Однако у молодежи свое мнение. Файзрахманов категорически против того, чтобы снова отдать разработку стратегии ученым из АН РТ. «К сожалению, сегодняшняя академическая наука — russian science — несвободна в выражении своего мнения. Есть опасность, что татарстанские академические ученые напишут то, что захочет услышать власть, — делится сомнениями Файзрахманов. — А ведь реальность не всегда соответствует представлениям власти. Поэтому нужно максимально притягивать тех, кто хорошо поработал за рубежом. Я бы рекомендовал сильнейшего ученого Хектора Аллоса, который работает в Чебоксарах. Он знает множество кейсов, схожих с Татарстаном. Он от и до изучил проблемы чувашского языка, то же самое он смог бы сделать и в отношении татарского языка. Очень важно привлекать Дамира Исхакова, который писал другие стратегии, в курсе всего, что делалось последние 30 лет, знает проблемы и, возможно, какие-то положительные моменты всех тех программ, которые уже создавались. Если говорить о старшем поколении. нужно привлекать московских ученых — социолингвистов и этносоциологов, ученых Института языкознания РАН».

Исхаков тоже сомневается, что эффективная стратегия может быть разработана под руководством чиновников. «Самая сложная проблема при создании стратегии, о которой объявил президент Татарстана, — способ организации самой работы, — говорит он. — Пока я вижу, что все сводится к деятельности ведомств, которые должны выступать разработчиками этого документа, но как человек, не раз участвовавший в такой работе, могу сказать, что, если нет головного офиса, который держит концептуальное ядро, этот документ не будет иметь никакого значения. Он рассыплется еще по ходу движения, потому что каждое ведомство даст свое видение, затем это невозможно будет склеить, если головной офис не поставил задачи, а для этого должна быть обсуждена общая концепция, как двигаться дальше. Я думаю, что тот путь, который сейчас выбран, ошибочен».