Рустам Батыр: «Просвещенный ислам капитализирует бренд татар»

«ИМИТАЦИЯ ПОДЛИННОЙ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ РАБОТЫ»

Стратегия развития татарского народа, общественное обсуждение эскиза которого началось на этой неделе, — инициатива хорошая, нужная и даже давно назревшая. Другое дело, что это полностью чиновничья история со всеми плюсами и минусами такого подхода. К плюсам нужно отнести жесткий дедлайн, который инициатор стратегии Василь Шайхразиев поставил для ее принятия, — 30 августа 2019 года. Без временного лимита документ можно обсуждать вечно и так ни к чему не прийти. Вспомним, как долго ученые спорили по поводу латиницы татарского языка, и в итоге упустили критически важный момент. Здесь было бы то же самое.

Однако куда существеннее минусы. Председатель «Милли Шура» вместо закрытого рабочего мероприятия, куда были бы собраны мозги нации и реальные — в том числе теневые — акторы татарского процесса, разработку стратегии выстраивает как публично-популистское шоу, первая серия которого состоялась на днях в Арске, куда согнали тетушек в красивых калфаках из близлежащих районов для обсуждения эскиза стратегии. В итоге единственная существенная мысль, которую смогли сформулировать привлеченные административным путем районные эксперты, свелась к вопросу о том, нельзя ли побыстрее закруглиться, а то у них «электричка уходит».

Низкий поклон до земли татарской деревне — красивый и, в сущности, правильный жест. Но к настоящему мозговому штурму это не имеет никакого отношения. Так называемые зональные обсуждения стратегии нужны лишь для того, чтобы потом принятый документ представить как коллективную волю татарского народа — и не более того. Другими словами, Шайхразиев и Ко пока занимаются имитацией подлинной концептуальной работы и перекладыванием ответственности через круговую поруку, а не собственно генерацией глубинных идей, которые бы максимально эффективно служили делу сохранения и процветания татарского народа, благополучию республики и страны. Иначе разработка документа строилась бы совершенно по другим алгоритмам.

Поэтому уже на уровне эскиза не вооруженным глазом видна идейная нищета разрабатываемой стратегии. Она сквозит практически в каждом представленном слайде. Например, Шайхразиев мечтает запустить круглосуточное татарское телевещание, хотя уже сейчас круглосуточный формат подачи видеоинформации — замшелый атавизм, «былтыр», ибо все телевидение стремительно перетекает в интернет, где на смену понятию круглосуточности приходит парадигма online. Или: стратегия заботится об укреплении татарской журналистики, но ни слова не упоминает о развитии  национального блогинга. А ведь этими и другими идеями, которые достали с пыльных полок, татар предлагают вооружить аж на ближайшие 30 лет вперед!

Впрочем, сами инициаторы проекта не скрывают и даже настаивают, что он еще сырой, к тому же просят активно присылать свои предложения. В данной статье ваш покорный слуга в меру своих скромных сил постарается откликнуться на этот призыв в части вопросов, которые касаются ислама.

«ЧЬЮ ПРОПОВЕДЬ НА ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ УСЛЫШАТ ДЕД, СЫН И ВНУК?»

Прежде всего, нужно начать с того, что всемирный конгресс татар — а именно он предполагается основным локомотивом реализации стратегии — вполне реалистично смотрит на вещи в контексте религии и при всей светскости своей организации всегда опирается на мусульманский фактор в деле национального самосбережения татар. Достаточно вспомнить, что именно ВКТ ежегодно проводит форум татарских религиозных деятелей, куда съезжаются имамы и муфтии со всех уголков страны, ближнего и дальнего зарубежья. Поэтому вполне логично и ожидаемо, что в эскизе стратегии затронута и тема ислама.

Правда, авторы документа играют с ним в какие-то терминологические прятки. Удивительно, но на притяжении всего эскиза его разработчики ни разу не упомянули ислам в открытую. Там есть отсылки к традиции, традиционным основам татарской жизни, обычаям, праздникам и обрядам. Проговаривается духовность, вера и некие татарские приходы. Более того, делается ставка на «укрепление национального самосознания татарского народа при помощи религиозных институтов» и даже предлагаются конкретные меры: «ввести в традицию ходить сообща (дед–отец–внук) в культовые учреждения», «организовать чтение проповедей на татарском языке во всех регионах проживания татар» и осуществить «подготовку священнослужителей, владеющих татарским языком». Однако слова «ислам» или «мусульмане» не использованы ни разу.

Поначалу может показаться, что такие обтекаемые формулировки обусловлены татарским субэтническим интернационализмом: как будто бы разработчикам стратегии не хотелось отсекать кряшен от сферы ее действия. Однако это не так, ибо в двух местах они все же прокололись. Так, на одном из слайдов проговаривается создание тематических музейных площадок «в школах, домах культуры, мечетях», но при этом не упоминаются культовые учреждения кряшен.  А в другом слайде предписывается «наречение детей татарскими именами», хотя кряшены, как известно, носят русские имена и фамилии. Значит, действие стратегии направлено все-таки на основную часть татар, чьи предки исторически ассоциировались с мусульманской религией. К чему тогда все вышеприведенные эвфемизмы, выдающие потуги скрыть исламский фактор в жизни татарского народа? Абсолютно непонятно.

Как бы там ни было, гораздо существеннее не способ обозначения исламской составляющей, а самая суть этого вопроса. И вот здесь разработчики стратегии — светские ученые и деятели культуры — откровенно «плывут».  

Они рисуют нам милую душевную картинку теплой семейной традиции, когда дед, сын и внук, все вместе (!) идут в мечеть (пардон, в культовое учреждение), где для них имам (простите, священнослужитель) читает прекрасную татарскую проповедь. На этой идеалистической картинке фантазия светских разработчиков стратегии, собственно, и заканчивается, если не считать их желания превратить мечети в музеи.

Что не так с предлагаемой зарисовкой? Две вещи. Во-первых, авторы документы низводят весь ислам исключительно на уровень семейных традиций, забывая, например, о его глубочайшем интеллектуальном и даже политическом потенциале, который и по сей день может сослужить татарам великую службу, несмотря на то, что многие из них уже давно светские люди. Во-вторых, разработчики стратегии никак не дифференцируют ислам внутри себя. Чью проповедь на татарском языке услышат дед, сын и внук: ваххабита, традиционалиста, джадида или кадимита? А это весьма серьезный вопрос, на который стратегия тоже должна ответить, ибо он напрямую влияет на будущее татарской нации.

«КОНСЕРВАТИЗМ В ОПРЕДЕЛЕННЫХ ПРОПОРЦИЯХ НУЖЕН ТАТАРАМ»

Джадидскую модель ислама в свое время активно поднимал на знамена Рафаэль Хакимовв бытность его политическим советником президента РТ. Проницательный политтехнолог рассчитал все верно: толерантный, миролюбивый, просвещенный ислам повышает инвестиционную привлекательность республики и в целом капитализирует бренд татар. Правда, увлекшись построением этой концептуальной витрины, в республике совершенно упустили из виду собственные тылы, а там в авгиевых конюшнях ислама расплодилась едва ли не самая настоящая международная сеть ваххабитов. Сейчас уже подзабылось, но в Татарстане ведь прокатилась серия терактов, самый громкий из которых случился в 2012 году, когда было совершено покушение на муфтия РТ Ильдуса Файзова и убит его заместитель Валиулла Якупов. Пусти республиканские власти и дальше все на самотек, о сабантуях в Париже и прочих плясках, которые так любят наши татарские активисты, пришлось бы надолго забыть: просто было бы не до того. Так что модель ислама, которая будет реализовываться среди татар, очень сильно влияет на наше настоящее и будущее. Одним лишь знанием татарского языка священнослужителями данный вопрос далеко не исчерпывается.

В последний раз публичное обсуждение концептуальных основ путей развития ислама в татарском народе педалировалось в связи с открытием Болгарской исламской академии. В результате остановились на консервативной модели ислама. Для ее реализации в Болгарах высадили арабский десант, который, абсолютно не сообразуясь с российскими реалиями, призывает, например, государство преследовать людей за отказ исполнять пятикратный намаз, что зафиксировано даже в публичном пространстве. Стоит ли стратегии такие важнейшие вопросы оставлять на самотек? Не думаю. Но именно так ее эскиз и поступает.

Консерватизм в определенных пропорциях нужен татарам. Он образует и подпитывает ядро культуры, обеспечивая ее преемственность сквозь время. Именно консерватизм, закрытость, замкнутость помогли татарам сберечь себя на протяжении многих столетий враждебной ассимиляционной политики Российской империи, а затем и СССР. Но ведь консерватизм/кадимизм — только лишь часть нашей религиозной традиции. Невиданный ренессанс татар рубежа XIX и XX веков был сопряжен с совершенно другим явлением — джадидизом. Именно он в значительной степени помог татарам обрести многих выдающихся деятелей культуры и адаптироваться в условиях меняющегося мира. А где ему место в современном ландшафте духовной жизни татар? В эту сторону авторы эскиза стратегии даже не смотрят.

Здесь мы наблюдаем колоссальный разрыв между тем, что есть в реальном исламском поле татар, и тем, как оно видится в глазах наших светских татарских националистов. Последние не разбираются в мусульманском богословии и довольствуются декларациями духовенства, которые время от времени слышат в данной связи. Периодически из уст наших религиозных деятелей действительно слышатся такие имена, как Габденнасыр Курсави, Шихабутдин Марджани, Зыяэтдин Камали, Муса Бигиев и другие. И нашим светским деятелям кажется, что ислам развивается у нас в правильном, прогрессивном, направлении. Но это далеко не так. Взять хотя бы для примера результаты 200-летнего юбилея Марджани. Что было сделано нового для осмысления и популяризации его наследия? Для осмысления практически ничего, а в плане популяризации ДУМ РТ больше всего гордится изданием шеститомника его трудов (тираж — 300 экземпляров). Здесь надо заметить и подчеркнуть, что речь идет не о переводе, а о всего лишь репринтном переиздании работ мыслителя, то есть даже не был сделан новый набор текста, отвечающий всем современным требованиям. Другими словами, Марджани как оставался недоступным для большинства татар, так и пребывает в идейном забвении по сей день. По сути, вся интеллектуальная работа ДУМ РТ при издании шеститомника свелась к тому, чтобы сделать только новую обложку. Но даже здесь наши духовные иерархи отличились, умудрившись в имени ученого сделать аж три ошибки (опустили определенный артикль, потеряли две точки в «йа», и самое вопиющее — вместо «Шихабу…» написали «Шихаба…»), не говоря про ошибки в названиях книг. Авторы стратегии грезят продвижением бренда татар на мировом уровне. А тем временем книги с элементарными ошибками дарятся гостям и партнерам республики из мусульманских стран. На какое уважение к нашей культуре мы можем рассчитывать, если сами так неуважительно относимся к своему наследию?

Почему же так происходит? Да потому, что консервативное духовенство занимается прогрессивными татарскими мыслителями лишь из-под палки государства. Чиновники требуют этого, вот они и вынуждены идти им на встречу. А у самих нет абсолютно никакого понимания, зачем это нужно и как это можно использовать. Если еще Марджани, пусть криво-косо, пусть лишь в репринте, но издали, то Бигиев — самый реальный претендент на роль мирового богословского бренда татар — вряд ли будет удостоен и этого. Ведь Бигиева, на котором, например, сформировался в качестве богослова предпоследний министр по делам религий Турции Мехмет Гермез (он защитил по нему диссертацию), в руководстве нынешнего ДУМ РТ считают еретиком. Пусть считают. Имеют право: у нас плюрализм мнений. Просто при таком однобоком подходе о сбалансированном развитии «татарского» ислама, где бы консервативное и реформаторское начала поддерживали и взаимодополняли друг друга, не может быть и речи. Но авторы стратегии совершенно этого не понимают: им лишь бы проповедь в мечетях велась на татарском языке.

«ЭКСПОРТ НАШЕЙ МОДЕЛИ ИСЛАМА МОЖЕТ ПРЕВРАТИТЬ ТАТАР В ИДЕЙНОГО ЛИДЕРА МУСУЛЬМАНСКОГО МИРА»

Как уже было сказано, разработчики стратегии надеются на «продвижение достижений татарской культуры в качестве бренда в мировое пространство». Очень здравая идея. Но, боюсь, как бы все дело не свелось лишь к сабантуйным пляскам под Эйфелевой башней и завлечением в наши края этнотуристов. А ведь модель миролюбивого, просвещенного ислама тоже может продвинуть татар на мировой арене.

В условиях, когда Россия, обложенная западными санкциями, вынуждена активнее искать себе друзей, в том числе на мусульманском Востоке, а тот в свою очередь задыхается от миазмов идеологии, породившей ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ террористической группировки ИГИЛ — прим. ред.), татарский джадидизм, как ничто другое, может быть экспортирован во вне. Наша страна надеется на татар, что именно они откроют ей ворота в исламский мир. Неслучайно Владимир Путин поручил возглавить группу стратегического видения «Россия — исламский мир» не кому-нибудь, а Рустаму Минниханову. Но как это отражено в стратегии? Никак. Там об исламе вообще не сказано ни слова.

Помимо зарабатывания политических дивидендов внутри страны, экспорт нашей модели ислама может превратить татар в идейного лидера мусульманского мира, который поможет ему избавиться от демонов прошлого. Один из ведущих в мире специалистов по исламу Тауфик Камель Ибрагим (сирийский араб по национальности), который благодаря своему учителю-татарину Артуру Сагадееву еще в 70-е годы прошлого века ездил в Казань и знакомился в библиотеках с трудами татарских богословов, уже много лет как мантру повторяет, что долг нашего народа раскрыть свое богословское наследие исламскому миру, потому что, если мы не спасем его от духовного тупика, в котором тот прозябает уже много веков, то этого, возможно, не сделает больше никто. Тауфик Ибрагим прекрасно ориентируется в мировом исламском наследии и, в отличие от нас, может по достоинству оценить масштаб и значимость тех прорывных и фундаментальных идей, которые высказывали Марджани, Бигиев, Ризаэтдин Фахретдин и другие.

Фиксирует ли стратегия подобные возможные перспективы для татар? Нисколько. Я бы посоветовал уважаемому Шайхразиеву встречаться не только с библиотекаршами в расшитых калфачках и гармонистами в бисерных тюбетейках из Арска, Буинска, Нурлата и других замечательных райцентров, но и с теми, кто способен взглянуть на нашу культуру со стороны, понимая ее значение и уникальность в мировом контексте. Но боюсь, что разработчики стратегии поступят так, как и положено чиновникам: вопросы ислама отдадут на откуп соответствующих структур, в первую очередь ДУМ РТ, то есть тем, кто в имени Марджани делает за раз три ошибки. Ну и, чтобы комар носу не подточил, для страховки благословятся на форуме татарских религиозных деятелей. Прочитают ли там текст стратегии, смогут ли компетентно вникнуть в ее содержание — не суть важно. Главное — 30 августа отрапортовать о всенародной ее поддержке. Увы, пока все указывает именно на такой сценарий развития событий.

КОЛЛЕКТИВНЫЕ УСИЛИЯ НА ВОЗРОЖДЕНИЕ ЕДИНОГО ДУХОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МУСУЛЬМАН

И в завершение еще одно предложение, касающееся ислама. Оно заключается в том, чтобы направить наши коллективные усилия на возрождение единого духовного управления мусульман. Думаю, эта цель для всех вполне понятна и вполне осязаема.

Формально данный институт начинает свою историю с 1917 года. Именно тогда в результате  свободного волеизъявления татар и появилось Диния назараты. Однако фактически он продолжал традицию Магометанского духовного собрания, созданного еще при Екатерине II. Другими словами, в условиях отсутствия национальной государственности данный институт в течение более чем двух веков выступал единственной структурой, которая скрепляла татар, разбросанных по разным губерниям, в единое тело. По сути это был организационный скелет нации.

В Татарстане понимают значение ислама для объединения татар. Как уже было сказано, всемирный конгресс татар проводит колоссальную работу по организации ежегодного форума татарских религиозных деятелей. На ту же мельницу работает и проект Болгара как духовного истока татарского народа. Так почему же нам не возродить единое духовное управление мусульман в качестве дополнительного инструмента единения татар, тем более что в регионах часто именно имамы выступают главным оплотом татарской культуры? От этого выиграют абсолютно все. Да, здесь потребуется проводить переговоры с участниками процесса, искать взаимовыгодные компромиссы. Но оно того стоит.

Однако вряд ли инициаторы стратегии готовы пойти на столь серьезные изменения в ныне существующем общественном ландшафте татарского народа. По крайне мере, в ходе обсуждений они уже заявили о своей политической беззубости и абсолютной «плюшевости» внутреннего настроя. Поэтому вряд ли у кого-то есть сомнения, что обсуждаемая стратегия — пока не более чем красочная бутафория, едва ли способная произвести тектонические сдвиги в национальной жизни татар. Впрочем, и популистское шоу тоже имеет право на существование. Главное, чтобы районные эксперты после него смогли успеть на электричку… Но надежда умирает последней. Кто знает, может, руководство ВКТ под давлением общественности поменяет вектор работы, и тогда будут востребованы серьезные наработки наших интеллектуалов и ученых, весь их потенциал, а главное — можно будет всерьез думать, как отразить в стратегии фактор «татарского ислама», который может (и должен!) стать, повторюсь, фактором как сохранения и развития нашей идентичности, так и — при определенной системной внутренней работе — брендом мирового уровня.

Просмотров: 936