Новый год по мусульманскому летоисчислению: для истории ислама хиджра имела решающее значение, но у нее есть и оборотная сторона
«Пророк совершил свой исход 1441 год тому назад. А мы совершаем его сегодня. Как и он, каждый день. В каждом своем решении и поступке», — пишет известный мусульманский и общественный деятель Рустам Батыр. Хиджра, считает он, значима не перемещением тела в пространстве, а внутренним самоосвобождением человека от тотальной власти мира. Но почему же идея исхода стала и одним из ведущих концептуальных локомотивов, двигающих идеологию исламского экстремизма?
«ДЛЯ ИСТОРИИ ИСЛАМА ИСХОД/ХИДЖРА ПРОРОКА ИМЕЛА РЕШАЮЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ»
30 августа по мусульманскому календарю наступил новый, 1441-й, год. Как известно, исламское летоисчисление берет своим началом хиджру Пророка, то есть его исход из враждебной Мекки в Медину, жители которой, в отличие от мекканских язычников, оказались дружелюбны по отношению к первой общине мусульман. Для истории ислама исход/хиджра Пророка имела решающее значение. Благодаря ей были заложены основы исламской государственности, а мусульмане из гонимой общины верующих в конечном итоге превратились в самую мощную цивилизационную силу на планете. Вместе с тем у хиджры есть и оборотная сторона. Все дело в том, что идея исхода стала одним из двух ведущих концептуальных локомотивов, двигающих в современном мире идеологию исламского экстремизма, сеющего смерть и хаос.
Двумя его столпами являются: такфир, то есть предание анафеме инакомыслящих, и собственно хиджра, которая в свете радикалистских идей истолковывается как обязанность мусульман совершить исход из стран куфра/неверия в «обитель ислама». Неслучайно одну из террористических группировок, возникших в Египте в 1970-е годы, так и назвали— «ат-Такфир ва аль-хиджра», а сегодня данное словосочетание используется для обозначения самых разных деструктивных течений, которые в России и целом ряде других стран признаны экстремистскими. И это неслучайно. Такфир и хиджра — Альфа и Омега террора и в целом радикализма. Но если присмотреться внимательно, то нетрудно заметить, что оба этих понятия являются двумя сторонами одной и той же медали.
В обоих концептах сквозит отрицание за другими права мыслить и жить иначе. Вообще, внекораническому исламу, а именно таковым и являются все мусульманские экстремистские доктрины, чуждо столь привычное сегодня многим понятие, как свобода взглядов, порождающее многообразие образов жизни. По убеждению экстремистов ислама, все должны исповедовать одинаковые суждения, точь-в-точь как они. И жить соответствующе — в ровном строе скопированного с них единообразия.
«У МУСУЛЬМАНСКИХ ЭКСТРЕМИСТОВ СВОЯ СОБСТВЕННАЯ, ТОЛЬКО ИМ ПОНЯТНАЯ, ЛОГИКА»
Как работает такфир, являющийся братом-близнецом концепта хиджры? Очень странно.
Для того, чтобы причислить человека к мусульманам, ему достаточно сказать лишь одну единственную фразу — формулу единобожия (шахаду). Казалось бы, должна действовать и обратная логика: для выхода из ислама нужно отринуть ровно то, что в него вводит — эту самую шахаду. Однако в данном месте неофита ждет сюрприз, ведь у мусульманских экстремистов своя собственная, только им понятная, логика. Вдруг оказывается, что схлопотать ярлык неверного можно не только за отрицание шахады, но и за отрицание или просто за иную трактовку целого сонма всевозможных, даже самых мелочных, вопросов, которые эта шахада якобы имплицитно в себе содержит, но о существовании которых принимающих ислам почему-то никто не предупреждает. Раз они так важны, то почему бы их не включать в формулу принятия ислама? Но нет. Экстремисты предпочитают, чтобы вы заключили духовный договор, оставаясь в неведении относительно тех обязательств, которые на себя взяли.
Вы спросите: а можно ли ознакомиться с исчерпывающим перечнем тех догматических положений, из-за которых может последовать анафема? Нет. Такого перечня не существует. А если и попытаться кодифицировать все критически значимые догматы, поддогматы и подпункты поддогматов, то у разных богословов получатся разные списки. Другими словами, принимая ислам, вы вступаете на минное поле: вы не знаете, на каком шаге вас накроет взрыв такфира.
Казалось бы, что в этом такого страшного? Сегодня принял ислам, завтра — вышел из него. Делов-то. Однако не все так просто в мире экстремистов. Все дело в том, что вход в ислам бесплатный, а вот цена выхода из него — смерть. За отказ от ислама, в том числе и по вышеописанной сюрприз-методологии, человека, как учат экстремисты, следует убить. Собственно, поэтому и нужен такфир. Этот кнут, а точнее, секира, позволяет держать в страхе и подчинении мусульман, а также душить в их среде всякие ростки свободомыслия и мысли вообще. Как верно писал Муса Бигиев, институт такфира — главная причина стагнации исламской цивилизации.
К слову, учение о казни «вероотступников» проповедуют не только отпетые террористы, но и официальное духовенство ислама. Просто, в отличие от правдорубов-экстремистов, оно его по понятным причинам не афиширует. Однако следует знать, что казнь за инакомыслие прописана во всех канонических, в том числе ханафитских, книгах по исламу. До сих пор эти книги не осуждены и не отвергнуты сообществом исламских богословов, напротив, они переиздаются и распространяются.
«ВНУТРИ ЭТОЙ «МЕДАЛИ» БЬЕТСЯ СЕРДЦЕ ВСЯКОГО РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСТРЕМИЗМА И РАДИКАЛИЗМА — ЭКСКЛЮЗИВИЗМ»
Так что же роднит такфир с хиджрой, точнее, с той ее трактовкой, которую проповедуют экстремисты?
Как уже было сказано, они понимают хиджру как уход из-под власти неверных, из-под власти куфра. К странам же куфра экстремисты относят все современные государства на планете, в том числе и мусульманские (с их точки зрения, псевдомусульманские). Вот почему они так активно ринулись в ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.), как только появилась такая возможность. Они верят, что там строится якобы исламское государство.
Итак, хиджра есть самоизоляция от «гнили» безбожия. А что такое такфир, за которым, повторимся, следует смертная казнь? Это удаление из тела мусульманской общины, так сказать, раковой опухоли. Иначе говоря, хиджра есть как бы такфир всему остальному миру, а такфир — не что иное, как избавление/изгнание, то есть как бы принудительная хиджра в отношении собственных нежелательных элементов.
В итоге обе концепции дополняют друг друга. Только штыки одной направлены вовне исламской общины, а у другой — внутрь. Но фактически они, как уже было сказано, являются двумя сторонами одной медали.
Внутри этой «медали» бьется сердце всякого религиозного экстремизма и радикализма — эксклюзивизм. Он представляет собой замес убежденности в своей исключительности и абсолютной правильности, что по сути одно и то же. Именно эксклюзивизм рождает агрессию и полное неприятие всякой инаковости, которое и составляет внутреннюю природу вышеописанных концепций хиджры и такфира. Справедливости ради заметим, что экслюзивизмом болеют не только мусульмане. Этот недуг характерен для отдельных представителей всех конфессий без исключения. В каждом сообществе есть носители определенного типа личности, для которой крайне важно приписывать себе некую особенность, а всем остальным — никчемность. К слову, у мусульман такой тип личности активно представлен в среде так называемых хиджабисток. Есть девушки, которые носят хиджаб в силу скромности и сохранения своего целомудрия, но есть именно хиджабистки, которые, надев платок, начинают считать себя избранными, а всех остальных женщин — проститутками.
«В ПОДЛИННОЙ ХИДЖРЕ САМОЕ ВАЖНОЕ НЕ ЗАГРАНПАСПОРТ И БИЛЕТ НА САМОЛЕТ, А ВНУТРЕННЕЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА»
Значит ли все вышесказанное, что «хиджра» — понятие исключительно экстремистское? Ни в коем случае. Задача современных мусульманских богословов как раз в том и состоит, чтобы не дать экстремистам узурпировать это священное понятие ислама, в основе которого стоит великий исход нашего благословенного Пророка.
Да, хиджра не обязательно означает предательство Родины и бегство в ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.), как учат экстремисты. У этого понятия есть и истинно духовные трактовки. Так в хадисах сказано, что «лучшая хиджра — оставление всего богопротивного», а «мухаджир (то есть совершивший хиджру — прим. Б.Р.) — тот, кто оставляет грехи». Иначе говоря, мы вне всяких сомнений последуем примеру Пророка, совершившего хиджру, если встанем на путь нравственного самосовершенствования. И для этого вовсе не обязательно кидаться в даишевские авантюры, сея смерть среди других, подвергая опасности жизни собственных детей и заставляя страдать своих близких.
В подлинной хиджре самое важное не загранпаспорт и билет на самолет, а внутреннее преображение человека. Духовники ислама давно подметили, что язычество (а это главная оппозиция монотеистическому идеалу ислама) не обязательно должно быть брутальным, когда люди прямо молятся каменным изваяниям и деревянным статуям. Оно может быть и скрытым, внутренним, когда мы начинаем обожествлять некие иные понятия помимо Бога, будь то власть, деньги, удовольствия и тому подобное. Суфии идут еще дальше. Они вскрывают онтологический статус многобожия, когда мы в своей жизни исходим из реальности чего бы то ни было за пределами Бога. Их трактовка формулы исламского монотеизма (ля иляха илля ллах) звучит бескомпромиссно: «Ля мавджуда илля ллах» / «Нет сущего, кроме Бога», — а вершина духовного пути заключается в осознании иллюзорности собственного я и, как следствие, — в саморастворении (фана) в Боге.
Таким образом, хиджра значима не перемещением тела в пространстве, а внутренним самоосвобождением человека от тотальной власти мира. По сей день, ее призыв остается актуальным посылом для многих людей. Так, в мире ложных ценностей современного потребительского общества подобный внутренний исход мог бы уберечь толпы бездумных рабов моды или, скажем, азартных игр от больной зависимости и, как следствие, от долговых кандалов и просто бессмысленных трат.
Пророк совершил свой исход 1441 год тому назад. А мы совершаем его сегодня. Как и он, каждый день. В каждом своем решении и поступке. В каждом своем шаге и вздохе.
Просмотров: 1350