На волне скандалов Москва обещала поддержать национальные языки. «БИЗНЕС Online» выяснил, кому это доверили и что получилось за год
«Я в данном фонде лишь волонтер», — такие слова главы фонда родных языков Татьяны Кортавы много говорят о «результатах» первого года работы организации, созданной указом Путина и призванной спасать национальные языки в РФ после запрета их обязательного изучения. О «секретной» работе фонда, странностях конкурсов на учебники родных языков и о том, языкам каких народов был отдан приоритет, — в материале «БИЗНЕС Online».
«МАЛО ДЕНЕГ ДАЛИ»
«Мы вообще, думаю, должны гораздо больше внимания уделять изучению национальных культур, обычаев, языков», — заявил президент РФ Владимир Путин на пресс-конференции по итогам 2019-го. На днях исполнился ровно год с момента создания организации, которая как раз и призвана «больше внимания уделять» изучению, преподаванию и распространению в качестве средства общения языков национальных меньшинств России. Речь о фонде сохранения и изучения родных языков народов РФ. «БИЗНЕС Online» близко познакомился с работой данной структуры. Первое, что удалось выяснить: функционирует он словно подпольная организация. Долгое время вообще никакой информации о работе фонда в публичном пространстве не появлялось. Когда же публичные фигуры, стоявшие у истоков создания организации, наконец обозначили свое отношение к фонду, они лишь укрепили в мысли, что бюджетные деньги выделены, но реальной работы нет.
Например, в конце октября прошлого года председатель комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслав Никонов признал, что фонд не работает так, как планировали. «Сразу хочу сказать, что у меня есть претензии, как это произошло: и к составу фонда, и к попечительскому совету, в который мы входим, — повинился депутат на форуме „Языковая политика: общероссийская экспертиза“. — Мы обоснованно готовили бюджет фонда, исходя из тех задач, которые должны перед ним стоять, чтобы решить хотя бы первоочередные вопросы сохранения родных языков. Те предложения, которые были представлены президенту РФ, реализованы в итоге в бюджете фонда на треть». Однако уже через месяц Никонов вдруг сменил гнев на милость и стал говорить, что структура «начала серьезную работу». А в кулуарах съезда «Единой России» глава комитета Госдумы заявил корреспонденту «БИЗНЕС Online», что его претензии касались только денежного вопроса. «Мало денег дали. Надо как минимум 300 миллионов рублей», — пояснил депутат, уточнив, что не имеет отношения к фонду. Отметим, что Никонов входит в попечительский совет этой организации. Кстати, он такой «непричастный» среди де-факто создателей фонда родных языков не один.
Что касается денег, которых «мало дали», то в 2019-м федеральный бюджет выделил организации 88 млн рублей, в 2020-м и в два последующих года финансирование составит 96–98 млн рублей ежегодно. «БИЗНЕС Online» выяснил, что же фонд на эти не такие уж и маленькие деньги смог «родить» за первый год своего существования.
ФОНД КАК «СЛАДКАЯ ПИЛЮЛЯ»
Историю фонда родных языков следует вести с совещания президентского совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле в июле 2017 года, когда президент РФ Владимир Путин заявил о том, что изучение так называемых родных языков, включая те, которые наряду с русским признаны государственными в национальных республиках, может вестись исключительно на добровольной основе. «Заставлять человека изучать язык, который родным для него не является, так же недопустимо, как и снижать уровень преподавания русского», — сказал тогда президент РФ. После этого, например, в Татарстане последовали прокурорские проверки в школах, а в апреле 2018 года группа депутатов Госдумы (Алена Аршинова, Борис Чернышев, Олег Николаев, Шамсаил Саралиев, Олег Смолин и Елена Строкова) внесла законопроект о переводе изучения родных языков с обязательной на добровольную основу. Недоумевающий казанский Кремль сначала счел его недопустимым, а Госсовет РТ сказал нет первоначальной версии законопроекта. Переговорщиками от Татарстана на совещании в администрации президента РФ выступили депутаты ГосдумыАлександр Сидякин и Ильдар Гильмутдинов. Как следствие, документ переписали, ко второму чтению законопроекта появился «противовес» — постановление Госдумы, в котором в качестве «сладкой пилюли» впервые появилось предложение учредить специальный фонд поддержки языков народов РФ.
Законопроект о добровольном изучении родных языков был принят 25 июля 2018 года 388 голосами депутатов Госдумы за. Против голосовали лишь двое депутатов-коммунистов: Ризван Курбанов, избранный от Дагестана, и Валентин Шурчанов — от Чувашии.
Спустя три месяца Путин подписал указ, поручающий минпросвещения и федеральному агентству по делам национальностей (ФАДН) за три месяца учредить фонд, утвердить его состав и предусмотреть финансирование из федерального бюджета. Совместный приказ тогда еще министра просвещения Ольги Васильевой и руководителя ФАДН Игоря Баринова датирован 17 января. Правда, позже Баринов объявлял, что документ был подписан только 25 января, а срок его обсуждения и антикоррупционной экспертизы и вовсе установлен до 30 января прошлого года.
«ОСНОВНОЙ ИГРОК — ТАТЬЯНА КОРТАВА»
В данном случае, как, впрочем, и во всех остальных, кадры решают все. Кадровый вопрос в фонде родных языков решен очень своеобразно. 17 января прошлого года одновременно с совместным приказом глав минпросвещения и ФАДН появился устав фонда, а также подписанное 19 января 2019-го прежним премьер-министром Дмитрием Медведевымраспоряжение с утвержденными составами правления и попечительского совета данной организации. Совет, в задачи которого входит надзор за деятельностью фонда, возглавил сенатор и бывший министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров, а компанию ему составили 14 человек, включая Васильеву, Баринова, Гильмутдинова и других депутатов, чиновников и ученых.
Куда важнее состав правления, которое, согласно уставу, и определяет повестку работы фонда по защите родных языков. Председателем правления структуры утвердили проректора МГУ Татьяну Кортаву, которая руководит в вузе управлением по работе с талантливой молодежью. Отметим, что Татьяна Владимировна — не просто административная единица в главном университете страны, некоторые СМИ называли ее серым кардиналом МГУ, даже записывая в претенденты на место бессменного пока ректора Виктора Садовничего. В научной же сфере Кортава известна как русист. Свою кандидатскую диссертацию она посвятила причастным формам в приказном языке XVII века, а докторскую — московскому приказному языку той же эпохи. В прошлом году под ее авторством вышел учебник «Русский язык и культура речи». Русист во главе организации, призванной защищать от исчезновения языки нерусских народов РФ, выглядит как довольно показательное кадровое решение. К слову, и по национальности Татьяна Владимировна — русская. Грузинская фамилия у нее от мужа.
«Для меня это большая нагрузка. Мое место работы — Московский университет. Но я понимаю, что выбор на меня пал не случайно, потому что, сколько бы ни собирались мелкими профессиональными сообществами, мы большой цели не достигнем. Я думаю, что тут авторитет МГУ, союза ректоров и нашего ректора сыграли решающую роль», — объяснила Кортава нюансы своего назначения на заседании комитета Госдумы по делам национальностей в минувшем ноябре.
В самом фонде родных языков ни у кого нет сомнений, что его политику определяет именно проректор МГУ. «Основной игрок — Татьяна Кортава. У нее есть целая команда людей, которые занимаются вопросами фонда, — говорит наш источник в фонде, пожелавший сохранить анонимность. — По идее, этим должен заниматься исполнительный директор, но пока штаб-квартира у Кортавы, мы к ней ездим буквально каждую неделю. Решением всех вопросов занимается именно она».
О том, как Татьяна Владимировна собирается спасать языки народов России, можно судить лишь по ее выступлениям во время командировок в качестве предправления фонда. «Наша принципиальная позиция — концептуальный принцип сохранения этнического многообразия на местном уровне, на той территории, где народ живет, при осознании общегражданской, российской идентичности», — сказала она на кругом столе в Дагестане.
Мы несколько раз пытались связаться с Татьяной Владимировной, чтобы поговорить о том, как и чем жил фонд целый год. После очередного нашего звонка секретарь в приемной проректора сообщила, что у Кортавы «очень плотный график» и «маловероятно», что она сможет дать комментарий. Мы пытались поговорить с ней сразу после профильного совещания в Госдуме, однако глава организации заявила буквально следующее: «Я в данном фонде лишь волонтер. Разговаривайте с директорами». То есть идеологический и научный руководитель фонда отослала нас к чиновникам, которые отвечают за материально-техническую сторону деятельности этой структуры.
В фонде есть еще две управленческие единицы — исполнительный директор и президент, которые назначаются правлением (иными словами, самой Кортавой) сроком на три года. Исполнительного директора выбрали еще в начале февраля 2019-го на совместном заседании правления и попечительного совета, единогласно утвердив до этого не известного широкой публике Владимира Соболева, первого проректора Академии стандартизации, метрологии и стандартизации — учреждения, подведомственного Росстандарту. Чем был продиктован выбор человека, далекого от филологии и этнографии, до сих пор остается секретом. Сам Владимир Владимирович в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» не ответил на вопрос, кто его пригласил на данную должность. В фонде в компетенцию Соболева входит в основном организационная и текущая работа, связанная с подготовкой отчетов и проведением мероприятий.
А вот пост президента долго оставался вакантным. В уставе фонда указано, что президент — нечто вроде ответственного за связи с органами госвласти, местного самоуправления и разного рода организациями. Только в июне 2019-го на заседании правления в этой должности утвердили Андрея Иванова. Правда, официальная информация о данном назначении почему-то до сих пор не появилась (к вопросу о завесе секретности вокруг фонда). Речь идет о заместителе начальника управления президента РФ по обеспечению конституционных прав граждан. «Фигура никому не известная из присутствовавших на том заседании, кроме чиновников, — рассказал нашему корреспонденту один из членов правления фонда. — Кто-то предложил его, сказали, что хороший человек, был вроде дипломатом. В итоге его утвердили без обсуждения». Публично чиновник из администрации президента России пока еще ни разу не засветился в качестве президента фонда родных языков.
«ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ СОСТОЯЛ ИЗ ТРЕХ ДЕТСКИХ ЛИЦ: БЕЛОКОЖЕЕ, СИНЕКОЖЕЕ И КРАСНОКОЖЕЕ»
После нескольких месяцев полного бездействия — именно так это выглядит со стороны — у фонда наконец появился свой сайт — родныеязыки.рф. Домен был зарегистрирован 13 июня прошлого года. Казалось бы, сайт должен подробно рассказывать о деятельности организации, однако на деле он до сих пор представляет собой недоделанный продукт: лишь недавно появилась информация о руководящих органах, зато имеется целая солянка из разношерстных новостей, которые зачастую никак не связаны с работой фонда.
Появились у организации и аккаунты в соцсетях «ВКонтакте» и «Фейсбук», где первые записи датированы только 21 июля, а также в «Инстаграме» (всего три публикации сомнительного качества) и на YouTube, где пока вообще ничего нет. Мы попытались связаться с неким Дмитрием Игнатовым, который ведет сайт и страницы в соцсетях, он наше сообщение прочитал, но оставил без ответа.
Обзавелся фонд и собственным офисом в Москве по адресу Большой Знаменский переулок, д. 1 стр. 1. Поскольку на сайте не размещено ни одного контактного телефона, журналисты «БИЗНЕС Online» отправились по указанному адресу. Оказалось, что здесь расположено здание, образующее единый комплекс с Институтом русского языка им. Виноградова РАН. Однако именно интересующая нас часть, как уведомляла табличка на одной из дверей, находится на капремонте. Никакой вывески, свидетельствующей о том, что здесь находится искомый фонд, осенью не было — какие именно кабинеты он арендует, нам удалось выяснить лишь через сотрудников института. Увы, там нас встретила запертая дверь: на «жилплощади» фонда шел ремонт.
Соболев рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что помещения общей площадью 178 кв. м, где по планам будут сидеть 8 человек, фонду предоставили лишь в июле. «Мы рассчитывали на больше. Нам нужны залы, аудитории, где мы могли бы проводить свои мероприятия», — отметил он. По словам исполнительного директора, долго решался вопрос не только с помещением, но и с финансированием. Реальные бюджетные средства поступили лишь в сентябре, утверждает Соболев, до этого приходилось тратить собственные средства.
Что еще успело появиться у фонда, так это логотип. По поводу того, как он должен выглядеть, по нашим сведениям, шли жаркие дебаты. «Первый вариант состоял из трех детских лиц: белокожее, синекожее и краснокожее, что, по-моему, явно намекает на европейцев, негров и индейцев. Я не знаю, чья идея, но кое-кто утверждал, что это символизирует российский флаг. Мы зарубили ее, что радует», — смеется один из наших источников. В свою очередь Соболев с удовольствием продемонстрировал нашему корреспонденту утвержденную в конечном итоге эмблему фонда. Теперь она представляет собой раскрытую книгу, страницы которой образуют тот же самый триколор. Кто и когда утверждал этот вариант, неизвестно, зато совсем недавно он появился на официальном сайте.
ПРОБЛЕМА УЧЕБНИКОВ: «ОБНАРУЖИЛИ, ЧТО МАЛО ГОТОВЫХ РУКОПИСЕЙ»
Теперь — собственно о деятельности фонда. Как заявлял Баринов, организация в первый год своего существования должна был сделать упор на учебные пособия для школы по изучению языков коренных малочисленных народов России. «В Год языков коренных народов мы договорились сделать акцент на подготовке учебников и программ для малочисленных коренных народов севера Сибири и Дальнего Востока», — говорил глава ФАДН в феврале 2019-го.
Соболев сообщил «БИЗНЕС Online», что охватить, однако, решили далеко не все языки коренных малочисленных народов, в списке приоритетных 13: коми (ижемский диалект), ненецкий, селькупский, долганский, эвенский, эвенкийский, мансийский, вепсский, саамский, тувинский, удэгейский, ульчский и шорский.
В свою очередь Гильмутдинов в конце ноября вновь повторял, что нужно издать огромное количество учебников и пособий. «Только для этого требуется, по предварительным расчетам, 700–800 миллионов рублей. Конечно, невозможно, чтобы уже завтра все было. Это большая процедура. Один учебник сделать по языкам коренных малочисленных народов — трудоемкая работа. Один учебник — это 1 миллион 300 тысяч рублей», — заявил депутат.
Кортава также признала, что цель фонда была такова: на «скудное финансирование» в первый год «ограничиться изданием учебников и пособий». «Я сразу сказала, что мне как новому человеку спектр задач видится гораздо шире», — отметила она в Госдуме. Но, как говорится, работать приходится с тем, что есть. Как мы помним, на этот и два последующих года структуре выделили чуть менее чем по 100 млн рублей.
В июне 2019-го правление фонда решило объявить конкурс для авторов учебников по родным языкам, правда, наш источник в организации перечислил несколько иной список языков, на которые хотели ориентироваться при рассмотрении конкурсных заявок: эвенский, эвенкийский, долганский, корякский, водский, юкагирский, ульчский, саамский, нганасанский, энецкий, мансийский, кетский и уйльтинский (орокский). Такой выбор продиктован тем, что именно по этим языкам «самая трагическая ситуация с учебниками», пояснила входящая в правление фонда Елизавета Хамраева — заведующая кафедрой довузовского обучения русскому языку как иностранному Института филологии МПГУ. «Ни Кавказ, ни центральную полосу [России] в этот раз не брали. Они — следующий этап. Взяли проблемные моменты», — сказала она.
Другой источник «БИЗНЕС Online», близкий к фонду, прояснил ситуацию. «Вообще-то говоря, учебники по этим языкам какие-то есть. Но другое дело, что нет экземпляров, — утверждает наш собеседник. — Во-вторых, все школьные учебники должны раз в несколько лет меняться из-за того, что доблестное минпросвещения спускает новые стандарты. Последние в основном состоят в том, что нужно поменять количество часов на одно, увеличить на другое, написать новую концепцию, компетенции — довольно бюрократические перемены. Обычно люди, выпуская новый учебник, просто берут предыдущий и переделывают его в соответствии с новыми стандартами, добавляя свое имя к цепочке соавторов».
Первый конкурс по написанию учебников фонд объявил в начале августа прошлого года. Заявки на издание линейки учебников для начальной школы по родному языку и литературному чтению принимались месяц — с 9 августа по 9 сентября. Второй конкурс длился всего неделю, с 15 по 22 октября, а его предметом были проекты отдельных учебников для начальной школы. Третий конкурс прошел в декабре и был посвящен учебникам для начальной школы, но уже на языках не малочисленных народов, а просто коренных. Предполагалось, что на сайте станут публиковаться списки поступивших заявок, как это предусмотрено правилами конкурса, однако реальность не совпала с теорией. «Списка поступивших заявок нет, списка участников — тоже», — констатировал один из наших собеседников.
«Обнаружили, что мало готовых рукописей», — признала Кортава на заседании в Госдуме. Тем не менее Соболев в беседе с нашим корреспондентом указал, что только на первый конкурс поступило 26 заявок, а на второй — 12. Про итоги третьего конкурса директор фонда во время встречи в декабре не упоминал. Списки участников нам также не удалось получить.
Тем не менее многих участников июньского заседания фонда, по словам очевидцев, смутил один момент: следуя порядку проведения конкурса, его организаторы принимали заявки только от юридических лиц. «Мы говорили на собрании о том, что автор учебника обычно не является юрлицом. „Пусть как-нибудь подают через институт или школы“, — ответили нам», — вспоминаетодин из членов правления. Соболев на это заявляет, что практика работы с юрлицом взята из общих норм проведения конкурсов подобного рода. «Выстраивать отношения всегда проще с юрлицом, с физическим лицом — гораздо сложнее, поэтому общим решением было принято пока работать с заявками от юрлиц. Возможно, в будущем станем взаимодействовать с физлицами», — высказался он.
Сами проекты учебников принимались в виде рукописи, принципиального макета или оригинал-макета. Что касается «авторского гонорара», предполагалось, что победители смогут получить максимум 1,5 млн рублей. Как отметил исполнительный директор, конкретная сумма будет зависеть от того, в каком виде представлена заявка. По словам Соболева, чаще всего заявки поступали через сайт фонда в отсканированном виде. Судя по всему, они до сих пор проходят экспертизу, которая, согласно порядку проведения конкурса, может занимать до трех месяцев. Оценивать поступившие заявки должен экспертный совет. Его состав, как рассказал нам исполнительный директор, утвердили все на том же заседании в июне. Возглавляет группу экспертов ректор РГПУ им. Герцена Сергей Богданов — доктор филологических наук. К слову, в РГПУ есть Институт народов Севера — это единственное в стране учебное заведение, где готовят педагогические и научные кадры более чем для 30 коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. «В экспертный совет вошли люди, которые владеют языками, могут анализировать учебники, учебные пособия. Поэтому, думаю, приоритет отдан ему в этом вопросе», — уточнила Хамраева.
Однако экспертный совет будет отбирать заявки только на первом этапе конкурса. На втором подключится уже правление фонда, члены которого должны определить лучшие проекты, а главное, сформировать список победителей, который должен быть опубликован на сайте фонда в течение трех дней. Итоги первого конкурса, по словам Соболева, планировали подвести еще в начале ноября прошлого года, но, по нашим данным, оно все еще не состоялось.
Тем не менее Васильева в начале ноября на заседании совета по межнациональным отношениям в Нальчике заверила Путина, что по итогам 2019-го фонд создаст 64 учебника по 14 родным языкам (как мы видим, данные по количеству языков вновь разнятся). «И это будет выполнено», — заявила она. Соболев подтвердил корреспонденту «БИЗНЕС Online», что действительно по итогам 2019 года должны быть готовы оригинал-макеты 64 учебников. Часть из них, как заверил исполнительный директор, представили на выставке в Нальчике параллельно с проведением Госсовета с Путиным. «Удалось устроить выставку пилотных учебников по 8 языкам коренных малочисленных народов, а также совместно с национальной библиотекой Кабардино-Балкарии и минпросвещения республики выставили подборку литературы по родным языкам», — отчитался Соболев.
Но это еще полдела. После своеобразного фильтра в виде экспертного совета и правления фонда учебникам, чтобы попасть в федеральный перечень, по которым в школе могут преподавать родные языки, придется пройти самую главную государственную экспертизу, новые правила которой минпросвещения РФ уже давно обещало утвердить. Основную экспертизу по отобранным учебникам и пособиям планировали провести в этом году. Однако после ухода Васильевой с поста министра очевидно, что процедура вновь может затянуться. Нового главу минпросвещения РФ Сергея Кравцова в первые месяцы придется вводить в курс дела, а когда у него дойдут руки до порядка экспертизы учебников, неизвестно, как и, например, до утверждения новых ФГОС, разработка которых, как сообщалось, пока вновь приостановлена. Тем более пока непонятно, какую позицию относительно родных языков народов России займет новое руководство минпросвещения.
«В 2014 ГОДУ ЗАБЫЛИ ВООБЩЕ СЕКТОР УЧЕБНИКОВ НА РОДНЫХ ЯЗЫКАХ»
Возможно, вы уже догадались: кто эти счастливчики, чьи учебники решено издавать, неизвестно, как непонятно и качество предлагаемых пособий. Наши источники, связанные с фондом, отметили, что оба конкурса прошли незаметно, никто из знакомых собеседникам потенциальных авторов, находящихся «в теме», свои заявки не подавал. «Было бы правильно не надеяться, что у кого-то что-то уже есть. Я в подобном очень сомневаюсь. По своей воле вряд ли этим предварительно кто-то занимается», — считает один из наших собеседников. Однако Хамраева утверждает, что при объявлении конкурса расчет был как раз на написанные ранее, но не опубликованные по какой-то причине учебники. «Очень много учебников было написано. Ситуация обострилась в 2014 году, когда (то ли специально, то ли случайно) забыли вообще сектор учебников на родных языках. В федеральном перечне это приложение перестало существовать. С 2014 года ситуация стала катастрофической. Были люди с написанными учебниками, но они просто не могли их издать. Другой вопрос, насколько хороши эти учебники», — призналась она.
По словам Хамраевой, издательствам в принципе невыгодно выпускать подобные учебники, без поддержки государства вряд ли что-то выгорит. «Учебники очень дорогостоящие. Населения [малочисленных народов] мало, книжку создать дорого. Если этого не сделать за счет государства или фонда, ее просто не будет. Ни одно коммерческое издательство подобным заниматься не станет. Одно дело — практикум по ЕГЭ печатать тиражом 100 тысяч штук и получать хорошие деньги, другое — издать 300 книжек, отвезти их бог знает куда на оленях. Себестоимость такой книги до 4 тысяч [рублей] доходит. За эти деньги никто не купит. Тут нужна поддержка фонда», — рассуждает член правления фонда.
Соболев с ней солидарен. «Когда в федеральный перечень попадает учебник, это выгодно для издательств. Наши же учебники, даже если туда попадут, будут иметь неинтересный для издательств тираж. Если у обычных учебников миллионные тиражи, то у нас, дай бог, 150–200, может, 1 тысяча или 2 — для издательского мира это убыточный тираж», — рассуждает исполнительный директор.
«Возможно, не стоит все деньги гнать на издание учебников? — в принципе задается вопросом один из наших источников в фонде. — Что касается малых языков, то там литературные языки как таковые почти не функционируют. Поэтому, может быть, больше надо бросать на поддержку волонтерского типа, пока еще внуки могут научиться от бабушек».
В этом же ключе рассуждает другой наш собеседник, уверенный в том, что единственные люди, кто знает, как поддержать и попытаться возродить родные языки, — это лингвисты, коих в правлении фонда меньшинство. «Остальные в данном вопросе некомпетентны. На разных заседаниях я и некоторые участники пытались сказать, что не надо повторять ошибок советской власти, которая поддерживала языки со страшной силой. С одной стороны, втаптывали в грязь, а с другой — пытались поддерживать. Тогда имелись горы учебников, тонны! Для кого их только не печатали! Толку от этого было немного, — считает источник. — Но никто не слушает! Им главное — поставить галочку, отчитаться, что освоили выделенные деньги. Поэтому вся идея сводится к тому, что вот сейчас как наляпаем учебников! А учебники — дело прибыльное. И сразу имитация бурной деятельности: рецензирование учебников, составление, вписывание в школьную программу. Толку от подобного для языков никакого нет».
По мнению нашего источника, было бы гораздо эффективнее создавать новые методики, привлекать энтузиастов, которые уже сейчас, не дожидаясь «мудрейших решений партии и правительства», сами преподают языки как умеют. «Знают об этом только лингвисты, а остальные и знать не хотят, им это неинтересно. Последние озабочены только тем, как потратить деньги. Самый легкий способ — напечатать учебники. Можно даже не думать: учебники без разбора, непонятно для кого. И обязательно они хотят связать это со школьной программой. Зачем? Она, кроме отвращения, у детей ничего не вызывает», — уверен собеседник нашего издания.
Хамраева с ним, разумеется, не согласна. «Знаете, наличие учебников проблему не решит, но это лучше, чем их отсутствие. Так хотя бы можно что-то потребовать с учителя. Иначе получается, что мы вообще не знаем, что происходит на уроках родного языка», — отметила она.
«МЫ НЕ ПРОСТО СМОТРЕЛИ ШКОЛЫ, НО И ЛЕТАЛИ НА ВЕРТОЛЕТЕ»
Однако не учебниками едиными. За год, как заверил нашего корреспондента Соболев, фонд работал и по другим направлениям. Например, в конце сентября он провел первое выездное заседание в Нарьян-Маре, а заодно семинар-совещание «Языки малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока». Как рассказал нам исполнительный директор, в Ненецкий автономный округ от фонда, кроме него самого, летали трое: его заместитель, Кортава и Хамраева. «Нам удалось из отдаленных районов НАО привезти на совещание учителей родных языков. От фонда двум школам подарили собрание учебников истории под авторством Никонова и его же учебник по обществознанию», — отметил он. В свою очередь Хамраева подтвердила, что такая поездка действительно состоялась. «Мы не просто смотрели школы, но и летали на вертолете, наблюдали, как функционирует образовательная система у кочевников, видели школы разного типа (в большом поселке, маленьком, выездные, строящиеся). В Нарьян-Маре собрались потенциальные авторы учебников родных языков, действующие авторы и люди, которые занимаются преподаванием разных языков. Это было весомое совещание, на котором мы обсуждали очень острые вопросы», — вспоминает она.
Затем в конце ноября фонд финансировал и принимал участие во II всероссийском съезде учителей родных языков, литературы и культуры коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, который прошел в Санкт-Петербурге. «Мы привезли туда 20 учителей и 10 экспертов», — вспоминает Соболев.
Параллельно с этим, как утверждает исполнительный директор, велась работа по созданию трех онлайн-курсов по методике преподавания и изучению родных языков. Однако пока на сайте фонда появились такие курсы только по двум — нанайскому и вепсскому. Также, по словам Соболева, создавали электронную библиотеку, включающую в себя профессиональную литературу, методические материалы для преподавателей родных языков, плюс электронные версии учебной литературы и методических материалов для изучающих родные языки. По факту эта электронная библиотека оказалась странным набором отсканированных изданий начала и середины 1990-х годов, которые зачастую вовсе никак не связаны с языками народов России, а если и касаются их, то явно устарели.
ПРОЕКТ ОНЛАЙН-ОБУЧЕНИЯ РОДНОМУ ЯЗЫКУ ИЗ ТАТАРСТАНА СТАНЕТ МОДЕЛЬНЫМ ДЛЯ ВСЕЙ РОССИИ
Кортава в ноябре анонсировала, что в будущем фонд займется созданием мультимедийного ресурса по лучшим практикам преподавания родных языков, причем методическую модель заимствуют в Татарстане. «Я настаиваю на том, что наши усилия в деле сохранения и изучения языков должны быть объединены. КФУ согласен эту модель масштабировать для нас. Ресурс мог бы принести нам большую пользу, потому что народы у нас расселены по всей территории. Где бы ни жил ребенок, все-таки какую-то поддержку в изучении языка мы сможем ему оказать», — пообещала она, правда, не уточнив, какую именно методическую модель, разработанную в Казанском федеральном университете, предстоит применять.
Ситуацию прояснил «БИЗНЕС Online» Гильмутдинов, уточнив, что речь идет об онлайн-школе «Ана теле». «На базе этой программы надо продумать по остальным языкам», — сказал он на недавней пресс-конференции в Москве. Уточним, что «Ана теле» — проект онлайн-обучения татарскому языку, созданный по поручению президента РТ Рустама Минниханова на базе языковых курсов EF Education First в 2012 году. Ежегодно обучение могут проходить 10 тыс. человек. «Ана теле» включает в себя 9 уровней, в каждом из которых 8 разделов. При успешном завершении каждого раздела выдается соответствующий сертификат. Руководитель центра онлайн-школы «Ана теле» Кадрия Фатхуллова в беседе с нашим корреспондентом заявила, что ей неизвестно, есть ли у фонда с КФУ конкретные договоренности о масштабировании проекта.
«РЕЧЬ ИДЕТ О СУММЕ В РАЗМЕРЕ НЕ МЕНЕЕ НЕСКОЛЬКИХ МИЛЛИАРДОВ РУБЛЕЙ»
Что думают о деятельности фонда люди, заинтересованные в его работе? Зампредседателя всемирного форума татарской молодежи Айрат Файзрахманов считает, что фонд в первую очередь должен способствовать снятию административных барьеров при лицензировании учебников на родных и по родным языкам, а также работать над возможностями преподавания языков народов России. «Например, как татарам в Курганской области ввести татарский язык у себя в школах, чтобы он полноценно преподавался, не один час? Это целый блок юридических вопросов. Нужно доносить до национальных организаций на местах, до школ эту возможность, потому что бывает так, что управление образования в регионах не хочет помогать национальным организациям вводить родной язык в обучение. Есть там барьеры по количеству часов, по количеству детей для набора в языковые группы. Это административный вопрос», — рассуждает собеседник «БИЗНЕС Online».
Файзрахманов уверен, что фонду под силу разрешить хотя бы данные вопросы при столь скудном финансировании. А вообще, по его мнению, бюджет организации должен быть хотя бы пропорционален сумме, которая выделяется на развитие русского языка. «Есть количество русских в России, есть представители других народов. На развитие русского языка имеется федеральная программа — давайте пропорционально и на родные языки выделять. Речь идет о сумме в размере не менее нескольких миллиардов рублей», — считает Файзрахманов. В конце концов, по его словам, если фонд не будет концентрировать серьезные ресурсы в себе, то мог бы стать центром, который помогал бы заинтересованным в развитии родных языков находить гранты.
Учитель татарского языка Казанского лицея-интерната №2 и автор учебника по татарскому языку «Сәлям!» Рашат Якупов уверен, что при недостаточном финансировании фонду вряд ли удастся реализовать что-то по-настоящему качественное. «Чтобы делать современный проект, который будет интересен ученикам, молодежи, он должен быть красочным, иметь соответствующий дизайн, а это все требует средств. Подобное даже будет стоить порой дороже, чем интеллектуальный труд тех, кто разрабатывает какой-то контент к учебникам, сайтам», — указал он в беседе с «БИЗНЕС Online». По словам учителя, даже в преподавании татарского языка есть проблемы с контентом, который ориентирован в основном на среднее и старшее поколение. «Должно быть многократно большее финансирование. Речь же идет не об одном языке, а обо всех языках народов России. Возможно, на каждый народ нужен такой объем финансирования, который выделен сейчас на все», — утверждает Якупов.
А вот удмуртский активист, участник рабочей группы финно-угорских активистов «МУШ» Артем Малых полагает, что фонд должен заниматься выработкой научной политики в отношении исчезающих языков, разрабатывать концепции национального образования, поддерживать выпуск пособий, онлайн-курсов, приложений по родным языкам. «Популяризация языков народов России, продвижение ценностей многоязычия и уважения к языковому многообразию в российском обществе», — перечислил он задачи фонда.
В свою очередь Хамраева настаивает, что фонд может и должен работать в нескольких направлениях. Первое — научное. В этом смысле, по ее словам, необходимо задуматься о возрождении орфографической комиссии, которая бы смогла придавать статус языкам, отделять литературную норму от диалекта. «Это не может сделать не носитель языка. Орфографическая комиссия должна состоять из носителей языка, поэтому таких комиссий у нас в стране должно быть много», — отметила она. Второе направление работы фонда должно быть методическим, поскольку мало дать ребенку в руки учебник родного языка, надо еще модифицировать методики преподавания.
«Мне кажется, фонд создан для того, чтобы эту проблему хотя бы как-то реанимировать, привести ее в некое соответствие с реальностью. Изучение и преподавание родного языка надо привести в норму с юридической, нормативной, методической точки зрения. Хотя это не всегда задача фонда, для подобного существуют другие структуры, но в нашем случае таковых не оказалось», — считает Хамраева.
* * *
«2019 год был ориентирован на становление. Помните Советский Союз? Сколько давалось времени на становление руководителя? Не менее трех лет. В отношении организации мы тоже полагаем, что три года — период, при котором организация может крепко стоять на ногах», — говорил замдиректора департамента госполитики в сфере общего образования Сергей Пилипенко на заседании комитета Госдумы по делам национальностей, давая оценку работе фонда родных языков. Однако при текущем уровне финансирования и, главное, «волонтерском» к нему отношении результатов можно и не дождаться, а значит, остается только напомнить тезис, который наша газета выдвинула еще в 2017 году: никто не спасет татарский язык, кроме самих татар. И это не только к татарам относится.
Елена КОЛЕБАКИНА-УСМАНОВА, Гульназ БАДРЕТДИН.
Просмотров: 1005
Никакого сохранения родного языка не будет, только распил средств.