Спустя почти 50 лет легендарная пьеса Карима Тинчурина вернулась на сцену Камаловского театра с 22-летней дебютанткой в главной роли
Очередную премьеру сезона выдал в выходные театра им. Камала — спектакль «Угасшие звезды» по пьесе Карима Тинчурина, переосмысленной главрежем театра Фаридом Бикчантаевым. О том, как с публикой говорили о разрушительной силе войны с помощью современных аранжировок и contemporary dance, — в материале «БИЗНЕС Online».
«Я ВЫРОС НА ЭТОМ СПЕКТАКЛЕ. ЗНАЛ ЕГО НАИЗУСТЬ»
Несмотря на то что все возможные годовщины Первой мировой войны уже прошли, эта тема не перестает волновать умы художников — в кинотеатрах идет ставший лауреатом «Оскара» фильм Сэма Мендеса «1917», а в театре им. Камала состоялась премьера «Угасших звезд» Карима Тинчурина в постановке главного режиссера театра Фарида Бикчантаева. Казалось бы, что может быть общего у голливудского фильма и татарского спектакля по классической пьесе, кроме темы войны? Однако обращение к этой теме спустя столетие заставляет задуматься о том, что же такого актуального увидели в ней два режиссера из разных стран.
«Звезды угасли» на сцене театра им. Камала во второй раз, спустя почти 50 лет со знаменитой постановки Марселя Салимжанова. «Я вырос на этом спектакле. Знал его наизусть. Это был действительно легендарный спектакль! Какие там играли актеры!» — приводятся в программке слова Бикчантаева. Он признает, что сегодня этот текст звучит особенно злободневно, остро и «больно» и драматургия Тинчурина, как и 50, и 100 лет назад, продолжает играть исключительную роль в становлении и развитии татарского театра.
Учитывая глубокое уважение к постановке своего учителя Салимжанова, Бикчантаев не стал экспериментировать с формой и содержанием — у режиссера получилась достаточно академическая постановка с вкраплением любимого им видеофона, на котором гусиный пух сменяется красными шариками, а мерцающие звезды исчезают, уступая затем место молнии. Вместо со своим давним сценическим партнером, художником Сергеем Скомороховым, они добавили к экрану объемную декорацию в виде высокой и густой пшеницы, которая, однако, достаточно прозрачна, чтобы делить сцену на две части и позволить перемещать отдельные мизансцены словно на второй план.
За музыку в спектакле отвечали композитор «Муллы» и «Байгала» Марат Ахметшин, а также подопечные Yummy Music Ильяса Гафарова группа Juna. Как и в спектакле Салимжанова, музыкальным лейтмотивом у Бикчантаева стала тема народной песни «Каз канаты» в обработке инди-фолк-коллектива. Также они написали и свои треки. «Для нас это двойная ответственность, потому что: во-первых, это классический спектакль. Придумать можно все что угодно, но всегда станут сравнивать с тем, что было. Во-вторых, в классической версии музыку написал не абы кто, а Салих Сайдашев. И перед нами стоит задача бережно переработать его творчество и привнести в него что-то свое. Бо́льшая часть треков на спектакле придумана и переработана нами, еще одним композитором выступил Марат Ахметшин», — написали участники группы в своем паблике во «ВКонтакте». «Я думаю, что это очень интересные ребята, они звучат свежо, по-новому. И для них это было очень увлекательно», — сказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» Бикчантаев.
МЕТАФОРИЧНЫЙ АЖДАХА В АНТИЧНОЙ ТРАГЕДИИ
По сюжету пьесы в татарской деревне сложился любовный треугольник — сироту Сарвар сватают за сына муллы Надира Магдума, однако она влюблена в его слугу Исмагиля. Ситуация осложняется тем, что Надир Магдум — горбун и любовь к Сарвар — единственная радость в его жизни. Исмагиль уговаривает ее выйти замуж за своего господина из-за своих предчувствий — после страшного сна ему кажется, что их обязательно разлучат. Именно образ из этого сна и дал название пьесе — Исмагилю снится, что все деревенские парни и девушки стоят в лесу, а над ними ярко сияют звезды. Каждый выбирает себе звезду, но вдруг появляется аждаха (летающий змей из татарской мифологии) и гасит их. Потом появляется другой аждаха и пытается съесть Исмагиля, однако из его пасти выходит Сарвар, вырывает сердце юноши и начинает его есть. В ответ на это аждаха съедает их обоих. Стоит отметить, что переносное значение у слова «аждаха» — изверг, кровопийца, то есть текст Тинчурина не только мифологичен, но и метафоричен.
Однако Сарвар непреклонна и дело идет к их свадьбе. Но на дворе 1914 год, и деревенских парней призывают на войну — в их числе оказывается и Исмагиль. Движимая желанием уберечь любимого от призыва Сарвар дает ему зелье от местной травницы, которое должно сделать его непригодным к службе. И оно срабатывает — мертвый Исмагиль действительно не сможет пойти на войну. Сарвар не может вынести того, что любимый человек погиб от ее рук, и сходит с ума.
Жанр пьесы Тинчурина обозначен как музыкальная трагедия. «Структура пьесы удивительна тем, что в ней нет ярко выраженных героев-антагонистов. Сарвар и Исмагилю противостоит не Надир Магдум и даже не старуха-знахарка, но внеличностные категории — невежество, гибельный милитаризм, силы рока, что сближает „Угасшие звезды“ с античной трагедией», — писал в своем материале для «БИЗНЕС Online» известный критик и завлит театра Нияз Игламов.
И действительно, как и в греческой трагедии, на первом плане у Тинчурина и Бикчантаева — разговор о вечных проблемах, о переоценке ценностей, который основан на историческо-политическом сюжете. «Какую бы греческую трагедию мы ни стали читать, ее главная мысль — именно о неоднозначности происходящего вокруг, о сложности мироустройства. Двусторонность мира одинакова и в политике, и во внутреннем мире человека», — говорит доктор филологических наук Николай Гринцер. В сюжете можно найти переклички с известными греческими трагедиями — например «Трахинянками» Софокла, где жена Геракла, желая завоевать его любовь, пропитывает его одежду ядом, а также его же «Антигоны», где распоряжение власти ставится выше семейных отношений и требований совести.
«ЛЕЙСАН ВЫДЕЛЯЕТСЯ — У НЕЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ЯЗЫК, ОНА ОЧЕНЬ МУЗЫКАЛЬНА, ПЛАСТИЧНА»
Выраженный антимилитаризм постановки (война, еще даже не начавшись, уже ломает жизни трех главных героев) подчеркивается противопоставлением мирного первого действия, окрашенного предчувствием войны, второму; татарского народного праздника ощипывания гусей — призыву на войну (который и сопровождается падающими на парней эффектными красными шариками), который нивелирует обряд «продажи гусиных крыльев», ведь потенциальных женихов девушек забирают на фронт, а подсвеченной золотым пшеницы — темному небу, на котором не восходит солнце, создавая тягостное впечатление нависшего над героями рока. «Вопросы войны, бога, памяти всегда будут актуальны. Мы тоже уже долгие годы где-то на пороге войны. И это нехорошо. Война разрушает», — говорит Бикчантаев.
В роли Сарвар на большой сцене театра им. Камала дебютировала студентка КазГИКа Лейсан Гатауллина, запомнившаяся зрителем по своей яркой роли в «Парковке» — одном из трех спектаклей «Молодежного вторника». «Театр присматривается к ней давно, — отметил Бикчантаев. — Она учится на третьем курсе у меня в группе. Все эта группа талантливая, но Лейсан выделяется. У нее замечательный язык, она очень музыкальна, пластична. Плюс она уже не такая юная: для актрисы 22 года — это возраст, когда можно полагаться на разум. Внутреннее содержание — важная составляющая, поэтому мне кажется, что она уже зрелая актриса». В декорациях «Угасших звезд» Гатауллина действительно не выглядела как дебютантка — она уверенно чувствует себя в большой трагической роли, глубоко чувствует как диалоги, так и музыкально-пластические сцены (режиссер по пластике Ольга Даукаева решила их в жанре контемпорари), а также максимально искренне «проживает» образ. Добавим, что и роль активистки XXI века в «Парковке», и деревенской девушки начала XX века дались ей легко и в обоих спектаклях она выглядит органично и современно.
Другой яркий образ получился у Алмаза Сабирзянова (Надир Магдум), который продемонстрировал свое драматическое мастерство. Его герою, который всеми силами борется за свою любовь, сочувствуешь даже больше, чем не обделенному ярким характером Исмагилю, и втайне надеешься, что он еще обретет свое счастье. Сабирзянову удалось создать на сцене некого татарского Квазимодо, бесконечно преданного любимой женщине даже в состоянии сумасшествия. Конечно, тут у него есть своя выгода (в таком состоянии Сарвар охотно и много с ним общается), однако его отказ жить без возлюбленной лишний раз доказывает силу его любви. Яркой и харизматичной была Алина Мударисова в роли Фатимы (в одной из сцен они с Сабирзяновым динамично изобразили проблему поколений, выступив против того самого «мистицизма и знахарства»), а опытная Алсу Гайнуллина, сыгравшая главную роль в спектакле Салимжанова, теперь блистала в роли Фархи, которая решает проблемы ядовитыми зельями, а болезни лечит изгнанием бесов.
Начинается и завершается спектакль разговором Сарвар с неким «бабаем», у которого она спрашивает, слышат ли нас мертвые и почему начинаются войны (ссорятся цари, а воюет народ). Последний вопрос «как мы можем знать, что Бог есть, если его не видно?» остается без ответа и логичный для 1923 года в современных реалиях, где упоминание о Боге предлагают добавить в Конституцию, звучит достаточно смело. Однако, по крайней мере пока, протестов по этому поводу не было — спектаклю рукоплескали вице-премьер РТ Лейла Фазлеева, председатель Госсовета РТ Фарид Мухаметшин и сразу пять министров культуры Татарстана — действующая Ирада Аюпова и предыдущие Айрат Сибагатуллин, Зиля Валеева, Ильдус Тарханов и Марсель Таишев, а также все остальные.
Возвращаясь к сопоставлению фильма «1917» и «Угасших звезд», отметим, что их объединяют не только продуманные до мелочей визуальные эффекты и идеальное сочетание звука и картинки, но и идея о том, как война влияет на людей, буквально сводя с ума, когда ужасные вещи становятся обыденностью, а нормальные — невозможностью.
Просмотров: 888