Ризаетдин Фахретдин о непростых судьбах мусульманских ученых

288e3949fdcf3a413ad33418e25383c5Общее суждение о Газали. Вывод, возникающий после прочтения биографии Газали. Слова Ибн Абд аль-Барра о свидетельствах современников. Изз ад-Дин Абд ас-Салам. Тадж ад-Дин ас-Субки. Имам Харамайн. Абу аль-Хатим ас-Сиджистани. Абу Абдаллах ат-Тирмизи. Ахмад Хан аль-Хинди.

Известно, что искусные в речах адвокаты, не оберегающие свою совесть, могут убедить других даже в невиновности виновного. Поэтому всегда имеются сомнения: доказывают ли люди, способные умело говорить и писать, какой-либо тезис благодаря его истинности или (в случае его сомнительности) они делают это лишь посредством искусства спора и словесного мастерства. Именно такое толкование необходимо давать афоризм: «В мире нет ничего истинного, все подвластно красноречию и риторике».

Вышесказанное в некоторой мере применимо и к Газали, чрезвычайно искусному в спорах и дискуссиях. Учитывая его способность очень выразительно описывать свои мысли, [нельзя не задаться вопросом]: выигрывал ли он споры, будучи правым, или же благодаря своему умению вести дискуссии? В этом трудно разобраться.

Мне твердили надменно астролог с врачом: «Не воскреснут по смерти тела нипочем».

Что ж, коль правы они – я ничем не рискую, если ж я – оба горько поплачут потом.

Эти бейты были сочинены словно [специально] для Газали: не имея возможности привести истинные или диалектические доводы, он, читая эти строки, спасал себя от беды и постоянно придавал весомость своим словам.

Есть те, кто рассуждают о Газали таким образом: «Откуда же всем известный хазрат, не доверявший чувствам и не верящий в разум, даже пребывавший некоторое время софистом, знал, что лишь пути суфиев ведут к Аллаху Всевышнему? И что же поспособствовало его избавлению от убеждений софистов?» В самом деле, Газали как человеку, отвергающему категорические доказательства, очевидные в глазах простого народа, – человеку, для которого даже принятие ислама казалось затруднительным, требовались куда более веские и достоверные аргументы. Иначе он бы не встал на такую особенную стезю ислама, как тасаввуф.

В своих произведениях Газали дает прекрасные по форме ответы даже на самые отстраненные вопросы, такие как «возможно, ты скажешь» и «возможно, ты додумаешься». Но ответил ли он на вышеприведенный ясный вопрос, обращенный к нему? Нам об этом неизвестно. По нашему личному мнению, Газали следовал более не диалектическим и логическим обоснованиям, а «доводам сердца». Если люди беспристрастно исследуют свою душу, то поймут, что убеждения делают обязательными не доводы логики, а доводы сердца.

И хотя Газали ни в коей мере не занимал высокого положения в науках Корана и сунны (по словам специалистов), а [использованные] им хадисы, которые не проверили мухаддисы, не рассматриваются как достоверные, нет никаких сомнений в том, что он был одним из великих наставников в науках мусульманского права и основах фикха. В целом его произведения представляют собой сплав философии и исламских наук, а сам он считается воплощением нравственности и аскетизма. Говоря по правде, Газали – один из тех, кто украсил исламский мир и потому имеет право гордиться собственной персоной.

Если он и проявлял в своих ранних произведениях приверженность тасаввуфу, то делал это в отношении истинного и приемлемого, на его взгляд, суфизма. В этом с Газали согласится каждый. Отвергающие же отвергают не истинный тасаввуф, а тех, кто присвоил это название и не имеет к нему никакого отношения. Правда, существуют сведения о том, что герой нашего повествования впадал в некоторые крайности в своей приверженности тасаввуфу (79)[1].

Газали испытывал великие трудности не по принуждению, а по собственному выбору. Конечно, для человека, достигнувшего высшей ступени в научной иерархии и прославившегося на весь свет преподаванием в «Низамийи», поначалу было нелегко предаться отшельничеству и утратить авторитет у всего мира. Проявленное им в этом терпение и старание, воспитание души и воздержание известны лишь ему самому. Вполне возможно, что Газали стал Газали благодаря своему затворничеству, а не преподавательской деятельности в «Низамийи».

Трудности, изведанные английским мыслителем Бэконом, сделали его знаменитым философом; говорят, что если бы он не попал в тюрьму Лондона и не лишился всех своих прав, потеряв уважение народа, то не занялся бы поисками истины и не стал бы философом. Человека делают человеком и даже царем не должность, не слава, не высокое положение и богатство, а тяготы и испытание невзгодами. Между тем Газали по своей воле навлек на себя злоключения и пропустил через себя то, что испытывается по принуждению, – по принципу «Это зависит от меня, а не от Амра» (Амр – нарицательное имя у арабов, используемое для обозначения произвольной личности). Пусть земля ему будет пухом, а Рай местопребыванием и жилищем его.

Вывод в качестве результата, получаемый после прочтения биографии имама Газали, должен заключаться в зарождении мысли, гласящей: «Между истинным знанием и истинной религией нет конфликта и противоречия». Ибо Газали был как настоящим и искренним исламским ученым, обладающим необходимой набожностью и благочестием, так и выдающимся философом своей эпохи. Его мудрость и вера не только не вредили друг другу, а даже, напротив, приносили пользу. Наука и знание в союзе с философией были первым орудием Газали в защите религии.

Некоторые люди видят непреодолимое противоречие между религией, наукой и философией. Это, вероятно, связано с тем, что они заблуждаются, принимая невежд, рядящихся в религиозные одежды, за представителей чистой религии, принесенной Посланником Аллаха, а профанов, облачающихся в наряды истинного знания, – за настоящих ученых. Нет ничего сверхъестественного в том, что людей вводит в заблуждение внешнее облачение. Должно быть, именно по этой причине умные женщины никогда не одалживают свои платья горничным и служанкам и не позволяют им их надевать.

Нет большего вздора, чем называть вражду между некоторыми муллами и некоторыми школьниками борьбой религии и науки. Какое отношение одни из них имеют к религии, ровно такое же отношение вторые имеют к науке. Следовательно, тем, кто заявляет о наличии противоречия между этими сферами общественного сознания, следует указать на что-то иное.

Разве необходимость доказательства приводит к тому, что дважды два не равняется четырем? Разве из утверждения, что «солнечная система движется в бесконечном пространстве», следует отрицание Творца? Разве знание иностранных языков требует, чтобы после этого мира не было иного – Дня воздаяния? Разве склонность к метафизике является поводом не давать больному малярией хинин? Или же открытие микробов приводит к отрицанию пророчества? Или же полеты в небе противоречат воскресению и сбору? Препятствует ли совершению обязательных намазов тот факт, что кратчайшим расстоянием между двумя точками является прямая линия? Приводит ли к необходимости опровержения какого-либо сообщения Благородного Корана строительство железной дороги инженером? Ничуть! «Шариат не отрицает мудрость так же, как мудрость не отрицает шариат, потому что они оба исходят от одной истины, они как два близнеца, одинаково бегущие по площадкам реальности, подобно соревнующимся коням» – эта фраза достойна того, чтобы быть написанной большими буквами и размещенной на самых видных местах наших религиозных школ.

Никто не станет отрицать, что ныне, как и в древности, существует небольшая группа людей, которые выглядят безбожниками и даже гордятся безбожием. Однако причина этого кроется не в антагонизме между наукой и религией, а в чем-то другом. Эта книга не место для обстоятельного разговора на эту тему. Можно лишь сказать, что если где-то получит распространение атеизм, то самым лучшим средством для выяснения причин этого и принятия против этого мер является знакомство с историей религий. Вера и неверие не есть нечто стихийное, они подвластны законам, присущим механизму общественной жизни. То, что было причиной замерзания воды сто лет тому назад, служит ею и поныне. В этом и заключается мудрость высказывания «История – это повторение событий».

Несомненно, от авторов биографий требуется писать о деяниях жизни своего героя с пониманием, правдиво и откровенно. Но для этого необходимо использовать не столько свидетельства живущих с ним в одно и то же время, сколько принадлежащие ему произведения. Люди очень редко признают своих современников, обладающих знаниями и достоинствами. Это уже превратилось в повальный обычай.

Муджтахид из Андалуса Ибн Абд аль-Барр аль-Куртуби (80)[2] пишет в своем сочинении под названием «Джами‘ байан аль-‘илм» следующее: «Человек, доверяющий словам ученых, высказанным в адрес других ученых той же эпохи, пребывает в глубоком заблуждении и очевидном убытке. Нельзя рассматривать высказывания современников друг о друге как верный приговор. Не принимаются слова без подкрепления доказательством в отношении человека, чья забота о справедливости и знании бесспорна, чье благо в приверженности состраданию и взаимопомощи превосходит зло и чье пристрастие к большим грехам неизвестно» (81)[3].

На самом деле, довольно часто людям, служащим на пути знания, причиняли и продолжают причинять страдания их собственные современники и сверстники.

Они отвергали и осуждали иджтихад и вероубеждения, поступки и образ жизни знаменитых основателей мазхабов – некоторые из них даже были высечены плетьми и заключены в тюрьмы. Что же остается остальным?

Известный ученый Изз ад-Дин бин Абд ас-Салам[4] был назван неверующим своими современниками, Тадж ад-Дин ас-Субки – необоснованно обвинен в дозволении употребления вина и закован в цепи; имам аль-Харамайн – изгнан из Нишапура, а его сын, взошедший на минбар науки, отравлен; Газали – признан неверующим, а его «Ихйа’» – сожжена; Шейх[R2] хадисоведов Бухари, да будет доволен им Аллах, – выдворен из своего города; имам Сарахси[5] – посажен в колодец; Фахр ад-Дину ар-Рази подложили в мечеть [записку] со словами «Твой сын такой-то, твоя жена такая-то»; мухаддис Абу аль-Хатим ас-Сиджистани[6] – выставлен из своего города в результате наговора в отношении его веры; мухаддис и аскет Абу Абдаллах аль-Хаким ат-Тирмизи[7] – назван неверующим и изгнан из Термеза. И это всего лишь капля в море.

Около пятидесяти лет тому назад в Индии современники совершали нападки на Ахмада Хана и порицали его, выдумывая всевозможные клеветнические измышления. Они считали его безбожником и материалистом, еретиком и грешником, бесчестили его среди простого народа, говоря: «Он отвергает Благородный Коран, дозволяет употреблять мертвечину, старается уничтожить религию мусульман, распространяя знания и науки, его главная цель – пропаганда материализма и искоренение религии под предлогом обучения ремеслу и профессии!» Не удовлетворившись статьями в газетах и журналах, они сочиняли о нем книги и приводили фетвы о его неверии, написанные по их просьбе муфтиями знаменитых исламских городов. Наконец, под их напором, в дни хаджа с минбара великой Каабы и благородной мечети Гордости Вселенной, перед собравшимися со всего света мусульманами были публично произнесены проклятия в его адрес (82)[8]. Ахмад Хан все это видел, слышал и знал, но ни на йоту не отклонился со своего избранного пути и не посторонился, махнув рукой. Вина же Ахмада Хана заключалась в следующем: он, желая вырвать своих единоверцев из когтей европейцев, вывести их на берег спасения и приобщить к изучению наук и ремесел, открыл в городе Алигархе передовое[R3] медресе под названием «Мадраса ‘алийа исламийа», где обучал мусульманских детей. Теперь стало ясно, что его старания дали благой результат. Сегодня возглавляют мусульман Индии и ведут их за руку ученые, которые были воспитаны в медресе города Алигарха.

Поэтому недопустимо основывать свое мнение о ком-либо на сообщениях его современников, в особенности завистников и врагов, и верить тому, что ему приписывается, за исключением того, что передается от самого объекта критики известными путями и содержится в его произведениях. Оскорбление чести человека и нападки на его совесть – это самое жестокое преступление и самое большое вероломство. Также неприемлемо отказываться от своей цели или, остановившись, находиться в сомнениях из-за притеснений, несправедливости завистников и окружающих. На человека возложена обязанность достичь довольства Аллаха Всевышнего, а не превратиться в предмет людской хвалы. Тому, кто борется с врагами и противостоит завистникам, не удастся заниматься делом. Ибо жизнь коротка, как мгновение ока, а часы, проведенные в этом мире, подобны скоротечному закату. Отдать должное этому драгоценному времени можно, лишь занимаясь хоть в какой-то мере полезным трудом. Следует не уподобляться легкомысленным людям, сетующим в горе на время и восхваляющим в моменты радости природу, а в обоих случаях искать защиты и поддержки у Аллаха Всевышнего.

Я написал это заключение, дабы оно стало хоть в какой-то мере памятным даром и наставлением для тех, кто его читает. Я сочту себя счастливым, если оно будет принято ими. А если нет, то пусть оно явится наставлением для меня самого! Я сам более чем кто-либо нуждаюсь в подобных наставлениях!

بلادى و ان جارت على عزيزة * و قومى و ان ضنوا على كرام

Хоть крут со мною был мой край, он будет дорог мне, хоть мой народ со мной был скуп, он щедр в глазах моих. ————————————————- [1] (79)

Говорят, что следующие его слова, содержащиеся в «Ихйа», безосновательны:

«Имам аш-Шафии садился напротив Шайбана ар-Раи, подобно ученику перед учителем, и спрашивал его, как поступать в том или ином случае. Его (аш-Шафии) спросили: “Неужто такой человек, как ты, может спрашивать этого бедуина?!” Он ответил: “У него есть те знания, которых нет у меня”». А правда известна лишь Аллаху.

[2] (80) Умер в 463/1070 г.

[3] (81) С. 195–203.

[4] Изз ад-Дин бин Абд ас-Салам – богослов и шафиитский правовед из Египта, имел титулы «султан аль-ʻулама» и «шейх аль-ислам».

[5] Мухаммад ас-Сарахси (ум. 483/1090) – правовед ханафитского мазхаба, автор знаменитого труда под названием «аль-Мабсут».

[6] Абу аль-Хатим ас-Сиджистани (ум. 255/869) – филолог, поэт и хадисовед из Басры.

[7] Абу Абдаллах аль-Хаким ат-Тирмизи (ум. 255/869) – правовед, хадисовед и суфий из Средней Азии.

[8] (82) Опираясь именно на эту клевету шейх Нуман Хайр ад-Дин бин Махмуд ал-Алуси писал свои слова о Ахмаде Хане, см.: «Джалаʼ ал-‘айнайн», С. 76.

islamnews.ru

 

Просмотров: 729

Комментирование запрещено