Ногманов: «Переименовать татарские деревни в башкирские росчерком пера невозможно»

Осенью 2020 года в Центре социокультурного анализа Института стратегических исследований РБ закончили работу над «Картой башкирских родов и деревень» и «Картой родов и деревень северо-западных башкир». О том, насколько эти карты соответствуют реальности, рассуждает кандидат исторических наук Айдар Ногманов. 

Две тысячи населенных пунктов

По словам разработчиков Рафиля Асылгужина и Юлдаша Юсупова, «Карта башкирских родов и деревень» наиболее точно показывает расселение башкир на территории Волго-Уральского региона. На нее нанесены порядка двух тысяч населенных пунктов, которые, как утверждают авторы, были основаны башкирами, где башкиры проживали или проживают в настоящее время. 

Работа над картой велась при содействии комиссии по истории и развитию башкирского народа Всемирного курултая башкир, а также Центра изучения исторического наследия Башкортостана «Шежере». Карта охватывает значительную часть Волго-Уральского региона. На севере границы исторического поселения башкир разработчики проводят по территории Бардымского района Пермского края, на востоке крайней точкой является Куртамышский район Курганской области, на юге — города Медногорск и Орск Оренбургской области, на западе — деревня Кундузлы на территории современного Пугачевского района Саратовской области. По карте видно, что ее разработчикам просто не хватило места, и по их представлениям граница исторического поселения башкир проходит гораздо южнее. 

В самом факте составления подобной карты нет ничего плохого. Если бы Всемирный конгресс татар задался бы такой целью и попытался с помощью современных картографических технологий показать географию расселения татар на территории РФ, это стоило бы лишь приветствовать. Татарские деревни есть не только в Волго-Уральском регионе, но и в центральной России, нижнем Поволжье, Сибири, в частности, в Иркутской и Кемеровской областях, Алтайском крае и т. д. Если все эти деревни отразить на интерактивной карте, это наглядно продемонстрировало бы значимость татар как одного из государствообразующих народов РФ. 

Главное при оценке подобных проектов, выполняющих, помимо научных, еще и политическую функцию, понять, какие цели преследовали их разработчики, на какие источники опирались, насколько выполненная ими работа отражает объективные реалии. Именно здесь к башкирским коллегам появляются вопросы. 

Почему башкирские коллеги начали именно с северо-западных башкир?

Кроме «Карты башкирских родов и деревень», 1 октября 2020 года в Уфе была презентована еще одна, под названием «Карта родов и деревень северо-западных башкир». По словам самих разработчиков, на этой карте отображено расселение разных групп современного башкирского этноса. На этой стадии возникает вопрос: почему башкирские коллеги начали с карты северо-западных башкир, а не северо-восточных, восточных или юго-восточных? И второй вопрос: кого они называют северо-западными башкирами и на каких исторических основаниях?

На «Карте родов и деревень северо-западных башкир» территория их расселения на западе простирается до среднего течения рек Степной Зай, Кичуй и Шешма и охватывает значительную часть востока Татарстана. Она включает в себя большую часть Менделеевского, Тукаевского, половину Заинского, большую часть Альметьевского и Лениногорского районов. Соответственно, районы, расположенные восточнее — Агрызский, Мензелинский, Актанышский, Муслюмовский, Сармановский, Азнакаевский, Бавлинский, Бугульминский, составители карты целиком относят к ареалу расселения северо-западных башкир. В качестве обоснования Асылгужин и Юсупов ссылаются на этнографические, статистические и картографические материалы XVIII- начала XX века. 

Во время презентации карты, которая уже состоялась в ряде районов Башкирии (в Туймазинском, Балтачевском, Татышлинском, Буздякском и других), в качестве источников назывались архивные данные, ревизские сказки и материалы переписи 1917 года. Для неискушенного читателя эти ссылки выглядят вполне убедительно и солидно. В архивах Москвы, Санкт-Петербурга, Самары, Оренбурга действительно имеются данные исторические источники, отражающие историю заселения восточных районов Татарстана и западных районов Башкортостана. 

Проблема заключается в их объективном отборе и интерпретации. Из всей совокупности имеющихся источников Асылгужин и Юсупов используют лишь те материалы, которые работают на выполнение поставленной перед ними цели: максимально приуменьшить роль татар и татарского народа в истории и культуре Башкортостана и сопредельных территорий. На достижение этой цели направлены усилия по башкиризации татарского населения республики и его истории.

Башкортостан пытается оторвать татар от их корней, внушив им через школьные учебники, СМИ, научные публикации, административный ресурс представление о том, что их предками были башкиры, а татарский язык, на котором они говорят, является ничем иным как северо-западным диалектом башкирского языка. 

«Исторический Башкортостан»

Следует отметить, что процесс башкиризации татар Башкирской АССР начался еще в 1950-е годы. Как он протекал, подробно описал Айдар Халим в своих публицистических очерках, вышедших в 1991 году под названием «Книга печали, или Записки аборигена». Прошло 30 лет, а ситуация изменилась только в худшую сторону. В настоящее время процесс башкиризации распространился уже на территорию Татарстана. Об этом свидетельствует появление таких изданий, как «Аулы мензелинских башкир», «Села и деревни Башкортостана и сопредельных территорий». Как-то в соцсетях наткнулся на работу Асылгужина и Юсупова (боюсь исказить название, потом я не смог ее найти) «Башкирские деревни Актанышского района Республики Татарстан». 

Чтобы оправдать идеологическую экспансию, был придуман термин «исторический Башкортостан». Он с 1990-х годов внедряется в умы населения через школьные и вузовские учебники, с помощью башкирских историков, социологов и языковедов. В последнее время основной площадкой для распространения таких мифологизированных конструкций стал интернет. 

Во время презентаций карты в районах республики она преподносится как «Карта башкирских родов и деревень северо-западного Башкортостана». Налицо сознательное смешение понятий, относящихся к разным историческим эпохам, и претензии на территории, которые до образования СССР входили в состав разных губерний. 

Башкортостан пытается оторвать татар от их корней, внушив им через школьные учебники, СМИ, научные публикации, административный ресурс представление о том, что их предками были башкиры, а татарский язык, на котором они говорят, является ничем иным как северо-западным диалектом башкирского языка

В таблице перечислены 25 регионов России и бывшего СССР, в которых проживали башкиры согласно переписям 1939–2010 годов. И лишь для одного региона — Татарстана — используется специальная сноска, в которой приводится дореволюционная статистика по численности башкир в уездах, в 1920 году вошедших в состав ТАССР. Это прежде всего Мензелинский уезд Уфимской губернии, а также Бугульминский уезд Самарской губернии, Елабужский и Сарапульский уезды Вятской губернии. 

Совокупную численность башкир в этих административных образованиях на рубеже XIX–XX веков разработчики карты оценивают не менее чем в 200 тыс. человек. Здесь же приводятся данные переписи 1926 года, согласно которым в восточных районах ТАССР насчитывалось всего 1,8 тыс. башкир. Выводы о причинах подобного падения численности башкир авторы не делают, но сам подбор цифр должен натолкнуть читателя на мысль о насильственной татаризации башкирского населения, случившейся в первые годы советской власти. Об этом башкирские авторы пишут в научных и публицистических статьях. 

При этом сознательно замалчивается тот факт, что башкиры Мензелинского, Бугульминского, Елабужского и Саратовского уездов — это не современные башкиры, а лица, принадлежавшие во времена империи Романовых к башкирскому сословию. Октябрьская революция 1917 года отменила сословия как пережиток прошлого и уравняла всех граждан в правах. Главным фактором определения национальной идентичности человека стала не сословная принадлежность, а язык. Поэтому в 1920-е годы население восточных районов ТАССР, всегда говорившее на татарском языке, стало массово записываться в татары. То же самое делали их соплеменники, оказавшиеся в составе Башкирской АССР. Это был их осознанный выбор, который объяснялся развитием самосознания. 

Составители карты апеллируют к данным 1917 года, когда жители соседних регионов записали себя башкирами. Но в 1917 году никто не мог предположить, что в 1920-м появится ТАССР, татары обретут свою государственность, пусть и в несколько усеченном виде. У 121300 башкир, учтенных в ТАССР переписью 1920 года, не было развитого башкирского самосознания. Иначе их не осталось бы всего 1,8 тыс. человек по переписи 1926 года. В первой половине 20-х годов не было жесткого авторитарного режима, существовал плюрализм мнений, в хозяйственной структуре сохранялись элементы капитализма. Поэтому списывать резкое падение численности башкир на татаризацию означает выдавать желаемое за действительное. 

Элементы карты демонстрируют цели ее разработчиков

В легенде карты приведен список условных обозначений, отражающих этническую ситуацию в местах проживания «северо-западных башкир».

Переименовать росчерком пера татарские деревни на востоке РТ в башкирские невозможно — это была бы явная историческая фальсификация, не говоря уже о политических аспектах проблемы. По этой причине создатели карт пошли обходным путем. Они ввели градацию обозначений, которые заставляют читателей косвенно связывать конкретные татарские селения с башкирами. 

Цвета на кружках обозначают принадлежность к конкретному башкирскому роду. Это стало первым уровнем башкиризации.

Второй уровень — кружочки с буквой «Б», которые обозначают поселения с неопределенной родовой принадлежностью башкирского населения. То есть там живут башкиры, но непонятно какие. Здесь уместно задать вопрос: как это сочетается с тем фактом, что все настоящие башкиры точно знают свою родовую принадлежность? Если же они ее не помнят, можно предположить, что их предками были не этнические башкиры, а татары или марийцы.

Третий уровень. Разработчики карты ввели специальные обозначения для селений, в которых источники XVIII–XX столетий зафиксировали смешанное население, то есть представителей разных сословий и этносов. Здесь было использовано понятие «значительная доля определенного населения». Например, чувашского, марийского, тептярского, мишарского и т. д. Согласно этой логике, хотя другие этнические сословные группы составляли значительную долю населения в населенных пунктах, они все равно должны считаться башкирскими, хотя бы потому, что расположены на башкирских землях. 

На территории современного Альметьевского района РТ красными буквами обозначено название племени юрми и много значков, обозначающих тептярей. Это указывает на то, что башкиры являются основателями этих селений и, упрощенно говоря, хозяевами этих земель. 

Четвертый уровень является вершиной этой терминологической казуистики. Еще один значок на карте обозначает пришлое тюрко-мусульманское население — бывших ясачных и служилых татар, тептярей, в том числе и башкир, и других групп. В этой формулировке обращает на себя внимание термин «пришлый».

Получается, что башкиры — это коренное население, а служилые, ясачные татары и тептяри — непременно пришлое население, поселившееся на башкирских землях. Если судить по карте, то напрашивается именно такой вывод. Хотя во время презентации в Балтачевском районе 19 октября 2020 года Юлдаш Юсупов заявил, что историческим населением этих мест были не только башкиры-вотчинники, но и мишарское население, упоминания о котором содержатся в исторических документах. Таким образом, по его словам, появилось документальное опровержение мифа о том, что татарское население северо-запада Башкирии пришло сюда, спасаясь от Ивана Грозного и насильственной христианизации. 

Презентация шла в татарском районе, и этот реверанс в сторону татар Юсупов, вероятно, сделал из-за того, что даже в названии одного из башкирских родов присутствует понятие «мишар». Это род мишар-юрматы, и как-то объяснить этот факт, видимо, для них довольно сложно. 

Разноцветная вневременная картина 

Примечательно, что на территории Татарстана удалось обнаружить лишь один такой знак — это деревня Тамьян Муслюмовского района. Видимо, это было сделано для разнообразия, иначе пришлось бы нарисовать на карте сёла Актаныш, Новое Зияшево, Поисево и многие другие населенные пункты. Это была бы уже не карта селений «северо-западных башкир». 

Тептяри, упомянутые уже во второй раз, — это попытка отщипнуть кусочек от татар. Из исторических источников известно, что башкиры-вотчинники записывались в тептяри в исключительных случаях, такие переходы носили единичный характер. Напротив, переходы из тептярского сословия в башкирское носили массовый характер. Получается, что знак «ТП/ТБ» должен однозначно указывать, что мы имеем дело с тептярями-башкирами. 

Есть несколько соображений относительно содержания карты. Восточные районы РТ выглядят на ней как территория, поделенная между различными башкирскими родами. Однако неясно, какой отрезок времени фиксирует эта карта — вторую половину XVI века, XVII век, первую или вторую половину XVIII столетия или первую половину XIX-го. 

Информация, представленная на карте, по сути, разноцветная вневременная картина. Реальная ситуация с владениями каждого башкирского рода могла значительно отличаться от изображенной.

При этом восточное Закамье никогда не было столичным регионом. В эпоху средневековья там происходила постоянная миграция населения, кочевые племена приходили, чтобы затем снова уйти. Башкиры до прихода советской власти успели сложиться в единую нацию и представляли собой конгломерат из различных групп, объединенных сословной принадлежностью. Они сами признают, что у одних башкирских родов центрально-азиатские корни, у других монгольские, у третьих киргизские, четвертые от древних венгров, пятые от скифов, шестые от волжско-камских булгар и так далее. Значительную часть «северо-западных башкир» связывают с ногайскими татарами.

Сейчас насчитывают примерно 49 башкирских родов. Соответственно, у каждого из них должны быть какие-то предки. Население края активно перемещалось и после его вхождения в состав российского государства, особенно в XVIII столетии. Несмотря на договоры с русским правительством, заключенные в 1550-е годы, земельный фонд башкир не был неизменной величиной. Крупные рода дробились на более мелкие. Земли переходили от одного к другому, между вотчинниками возникали споры и конфликты. 

До конца XVIII столетия в башкирах-вотчинниках была сильна кочевничесская психология. Они не дорожили землей так, как татары и чуваши-земледельцы, не были к ней привязаны. По этой причине они довольно легко отдавали ее. С 1740-х годов они начали активно продавать земельные угодья русским помещикам, купцам и промышленникам.

Поэтому информация, представленная на карте, по сути, разноцветная вневременная картина. Реальная ситуация с владениями каждого башкирского рода могла значительно отличаться от изображенной.

Нефтяные земли Надыровской волости

Территория Альметьевского, Лениногорского, Азнакаевского районов показана на карте как родовая вотчина племени юрми. Однако имеющиеся в нашем распоряжении факты трактуют эту информацию не столь однозначно. В исторической литературе описан сюжет, связанный с основоположником нефтедобычи в Волго-Уральском регионе Надыром Уразметовым. 

Согласно архивным данным, около 1719 года Надыр Уразметов отыскал пустопорожнюю (незаселенную) землю между Казанским и Уфимскими уездами и поселился на ней с подобными себе инородцами. Спустя 10 лет в 1729 году он попросил Правительствующий сенат о закреплении данной земли за ним и товарищами. В 1735 году Казанская губернская канцелярия провела на этих землях обыск. Земля оказалась незаселенная, но Уразметову ее не отдали. 

В считанные годы после завершения в 1736 году строительства новой закамской черты эти территории были освоены. На момент проведения второй ревизии в 1747 году там были зафиксированы десятки деревень, населенных татарами и тептярями. В официальных документах земли назывались Надыровской волостью, а сам Уразметов, будучи старшиной, играл ключевую роль в ее управлении. 

Выходит, до 1730-х годов на этой территории никто не жил. Когда же башкиры-вотчинники в 1750-е годы заявили на нее претензии, Казанская губканцелярия в 1765 году вынесла решение — отказать. То есть правительство закрепило за населением современного Альметьевского района те земли, на которых они поселились на рубеже 30-х и 40-х годов. Таковы были реалии жизни. 

Если рассматривать эти факты с точки зрения здравого смысла, получается следующее. Земли служили для кочевок отдельных башкирских родов. Туда они ездили на охоту. Территория не подвергалась хозяйственной обработке. Значит, оседлого населения там не было. Сами башкиры упоминают, что с указанных угодий их периодически вытесняли татары, затем калмыки.

Таким образом, факт реального владения землей подтвердить сложно. Наличие грамот показывает, что когда-то какой-то феодал приехал в Казань или в Уфу и оформил бумагу на землю, которую приказные люди в глаза не видели. Потому что они вряд ли выезжали осматривать места, которые оставались опасными для жизни. Так продолжалось вплоть до 30-х, 40-х годов XVIII столетия. Поэтому приказные дьяки соглашались на оформление земель, получали за них сбор в казну и дополнительное вознаграждение в свой собственный карман. В XVIII веке ситуация с оформлением земли усложнилась из-за притока из Среднего Поволжья больших масс земледельческого населения.

Нужно разбираться в истории каждой конкретной деревни

Вновь возникает вопрос о временных рамках. Кто сможет точно сказать, какие деревни существовали во времена Ивана Грозного в Актанышском или Мензелинском районе? Опираясь на объективные исторические источники? Если же этих деревень не было, то где проживали те башкирские бии, которые ездили в Казань получать владенные грамоты на дарованные им вотчинные земли, ранее принадлежавшие казанским и ногайским ханам? И подобных вопросов можно задать много.

Теперь о том, как относиться к тому, что многие селения восточного Закамья показаны как башкирские. Нужно разбираться в истории каждой конкретной деревни. Книга «Татары Уфимского уезда (материалы переписей населения 1722–1782 годов)» позволяет основательно поколебать насаждаемые башкирскими авторами представления. Этому способствуют и книги, посвященные истории конкретных татарских деревень. Среди них можно выделить книгу Альты Махмутовой «Колыбель моя, Бизяки». Бизяки — это деревня в Менделеевском районе. На «Карте родов и деревень северо-западных башкир» это селение показано как чисто башкирское.

Асфандияров в своей книге «Аулы мензелинских башкир» не столь однозначен. Он признает, что на рубеже XVIII–XIX веков в Бизяках, наряду с башкирами-вотчинниками, проживали тептяри. Согласно грамоте, они называли себя ясачными чувашами, а впоследствии стали тептярями. Асфандияров акцентирует внимание на том, что они проживали на землях башкир-вотчинников. Махмутова, будучи профессиональным историком, сама обратилась к документам и выяснила следующее. В начале XVI века, до взятия Казани, земли, на которых расположены Бизяки, были владением каринских татар. В 1517 году соответствующую грамоту получил первый поселенец деревни Тогай Беляков. 

Кто сможет точно сказать, какие деревни существовали во времена Ивана Грозного в Актанышском или Мензелинском районе, опираясь на объективные исторические источники? Если же этих деревень не было, то где проживали те башкирские бии, которые ездили в Казань получать владенные грамоты на дарованные им вотчинные земли, ранее принадлежавшие казанским и ногайским ханам? И подобных вопросов можно задать много.
В документах 1650-70-х годов, выдержки из которых приводит автор, население деревни фигурирует как ясачные чуваши, которым аналогично понятие «ясачные татары». В более позднем документе, грамоте 1697 года, бизякинцы предстают как «башкирцы Уфимского уезда». В материалах первой ревизии 1722 года они значатся уже как ясачные татары. В материалах третьей ревизии отдельные люди, числившиеся во время первой ревизии ясачными татарами, уже именуются тептярями, причем тептярями-вотчинниками. 

В материалах пятой ревизии 1795 года в деревне Бизяки в 95 дворах записаны 966 мужчин, 979 женщин — башкирцев и тептярей. То есть исчезают татары и появляются «башкирцы». Из чего Махмутова делает вывод, что ее предки довольно свободно обращались с терминами «ясачные татары», «ясачные чуваши» и «башкирцы». Для них эти понятия были тождественны. 

Переходы из одного сословия в другое она иллюстрирует на примере своей собственной семьи. По первой и третьей ревизиям ее предки по мужской линии значились ясачными татарами, а их непосредственные потомки в ревизских сказках 1811 года, как и другие бизякинцы, фигурируют как «башкирцы». Все эти процессы автор объясняет следующим образом: в 50-е годы XVIII столетия русское государство для защиты своих юго-восточных границ и успокоения башкирских земель начало создавать башкирское войско, записавшиеся в войско по указу Сената освобождались от уплаты ясака. Именно эти меры стимулировали массовую смену сословной принадлежности населением восточного Закамья во второй половине XVIII столетия. Создание в 1798 году башкирско-мещерякского войска лишь активизировало данный процесс. 

В разное время в разных источниках бизякинцы причислялись то к Казанской дороге Уфимского уезда, то к Зюрейской дороге Казанского уезда. В первом случае они числились «башкирцами», во втором — ясачными татарами. 

Понятно, что составители «Карты родов и деревень северо-западных башкир» не собирались разбираться со всеми этими хитросплетениями. Они просто взяли за основу материалы ревизий, начиная с 1795 года, и начали переписывать татар в башкиры, опираясь исключительно на их сословную принадлежность. 

Вывод: «Карта родов и деревень северо-западных башкир» — это ничто иное как социальный заказ и попытка обосновать претензии башкирских национально-ориентированных кругов на территорию Татарстана.

sntat.ru

Просмотров: 996