«Современное поколение мало интересуется татарским языком. Это большая проблема»

fk4GjcnmisxmjcWiEs7Q-1060x600-watermarkВ интервью KazanFirst ученые из Академии наук Татарстана рассуждают о том, что нужно делать, чтобы родной язык жил и развивался.

 KazanFirst продолжает серию публикаций, посвящённых Году родных языков и народного единства. Героями очередного интервью стали сотрудники Института языка, литературы и искусства им. Ибрагимова при Академии наук республики Татарстан (АН РТ). В беседе с журналистом Ляйсан Кадыровой принимали участие сразу три спикера -заместитель директора ИЯЛИ АН РТ Олег Хисамов, заведующий Центром письменного и музыкального наследия ИЯЛИ АН РТ Ильгам Гумеров и заведующий отделом лексикографии ИЯЛИ АН РТ Ринат Сафаров.

- Далеко не все знают, что у нас в Казани есть такой институт – Институт языка, литературы и искусства. Кто-то может подумать, что в него еще и студентов берут, но я-то знаю, что это не так. Поэтому для начала немного расскажите о вашем центре.

О.Х.: Наш институт – один из старейших в Татарстане. Он был организован в 1939 году, как институт гуманитарного профиля, то есть, включающий в себя исследования в области литературоведения, фольклористики, языкознания, искусства и тогда еще и истории. Сейчас это направление изучают в Институте истории им. Марджани, который отделился от нас в 1996 году. К слову, Институт Татарской энциклопедии тоже некогда был в нашем составе. ИЯЛИ – это такой материнский институт для других самостоятельных учреждений.

Наш научный центр многопрофильный. Мы занимаемся изучением разных тем – начиная историей татарской литературы с древнейших времен, заканчивая татарской хореографией и музыкой. В структурном отношении у нас действуют 10 научных отделов.

- Получается, вы ведете просто огромную работу. Сколько человек трудится в институте?

О.Х.: Это вопрос, на который мы сами пытаемся ответить каждый год (смеется). Дело в том, что у нас есть основные сотрудники и совместители. Когда мы начинаем какой-то проект, мы приглашаем к себе коллег, например, из КФУ. Они нам очень помогают. Поэтому количество наших сотрудников всегда меняется в зависимости от проектов. Основных сотрудников у нас порядка 80 человек, вместе с совместителями это число возрастает где-то до 100.

- Так мало?! И вам этого достаточно?

О.Х.: Конечно, нам не хватает специалистов, поэтому мы сами их для себя и готовим. У нас есть аспирантура. Каждый год мы принимаем по пять аспирантов. Большинство нынешних наших сотрудников – это выпускники нашей же аспирантуры. Сотрудничают с нами и специалисты из КФУ. Мы приглашаем ученых и из других вузов, но специалистов татароведов на самом деле не так много. Нам очень нужны и лингвисты, и искусствоведы. Большой спрос у нас на лексикографов, на текстологов, на лингвистов со знанием арабской графики для работы со старотатарской письменностью.

- А в чем проблема? Эти специальности не востребованы среди ученых или им не обучают в вузах?

О.Х.: Не каждый, кто учился, идет работать по специальности. Здесь стоит остановиться на нескольких факторах. Во-первых, не так много учебных заведений, где готовят нужных нам специалистов. Во-вторых, то, что в вузах ввели двухступенчатое образование – бакалавриат и магистратуру – в какой-то степени повлияло на подготовку кандидатов наук, которые нам и нужны. Потому что далеко не все студенты после бакалавриата идут в магистратуру, а далее еще и в аспирантуру. В-третьих, не каждый аспирант бывает подготовлен в той степени, чтобы удовлетворять наши требования. У кого-то уровень знаний не тот, у кого-то — владение языком не самое лучшее.

- 2021 год в Татарстане был объявлен годом родных языков и народного единства. Отразилось ли это каким-либо образом на вашей деятельности?

О.Х.: Для нас каждый год – это год родных языков. Наше предназначение – заниматься родным языком. Поэтому каждый наш день, каждый час посвящен родному татарскому языку.

Конечно, мы приветствуем такие тематические события. У нас появляется больше возможностей популяризировать свою работу, проводить научные конференции или другие мероприятия, соответственно, получить финансирование на их проведение. Также мы можем получить больше средств на публикацию тех или иных наших трудов. В целом, мы консолидируемся и внимания нашему институту начинается уделяться больше.

Р.С.: Очень жаль, что многие не сумели воспользоваться возможностями и шансами, которые были в этом году. Он ведь объявляется заблаговременно, поэтому какие-то коррективы в планы можно было внести заранее. Нам всегда есть что предложить.

- Скажите, у наших соседних национальных республик есть такие институты, как в Татарстане ИЯЛИ?

О.Х.: В различных форматах есть. Есть институт у чуваш, у башкир, но они относятся к системе Российской академии наук. А мы входим в систему Академии наук Республики Татарстан.

- То, что другие центры работают с федеральной Академией дает им какие-то преимущества?

Р.С.: Может крамольную вещь скажу, но старожилы рассказывали, что, когда была единая Академия наук, очень многие темы приходилось согласовывать с центром, откуда не всегда видны проблемы на местах. Не думаю, что сегодня ученым приходится сталкиваться с подобным. И, по-моему, иметь свою Академию наук удостоились чести только республики Татарстан, Башкортостан и Саха-Якутия.

О.Х.: Иметь собственную Академию наук – один из символов самостоятельности. Мы выполняем заказ республики. Мы работаем во благо республики.

Р.С.: В то же время, мы не можем пропустить мимо ушей то, что происходит у соседей. Иногда у них звучат такие идеи, которые мы успешно реализуем у себя. Например, в советское время грамматики и словари национальных языков были изданы по инициативе Москвы. Все народы подключились к этой работе и это было супер. Если бы каждая республика ориентировалась только на свои локальные интересы, некоторые, возможно, добились бы каких-то успехов, а у некоторых до сих пор, может быть, и не было бы фундаментальных исследований по гуманитарным направлениям. Поэтому мы всегда держим уши востро, чтобы татары не оставались за бортом, если намечается что-то крупное.

И.Г.: В чем-то мы даже на пол шага опережаем федеральных коллег.

- В чем это проявляется?

О.Х.: Например, вы сказали, что у нас очень мало сотрудников. Но ни в одном другом национальном ИЯЛИ в России, по-моему, такого количества специалистов нет. Нам все завидуют и удивляются тому, что у нас 10 отделов и так много ученых.

Р.С.: Мы любим жаловаться, что нас мало, но глядя на других, это совсем не мало. Еще важно учитывать, что институт Галимжана Ибрагимова отпочковал от себя целых четыре института (имеется ввиду Институт энциклопедии, Институт прикладной семиотики, Институт истории, от которого позднее отделился Институт археологии). Столько национальных кадров в регионах России вообще нигде больше нет. Было бы еще лучше, если бы у нас был отдельный языковой институт, отдельный для литературы, но пока нам об этом приходится только мечтать.

- Не секрет, что современную молодежь не сильно интересует все, что связано с татарским языком, о литературе и говорить нечего. Вы не боитесь, что в будущем вашу деятельность будет некому продолжить?

Р.С.: Мы занимаемся научной деятельностью. Она направлена не на широкие массы, а на генерацию и систематизацию знаний. Мы можем изучать и мертвый язык, но это не значит, что изучение этого материала является напрасным делом.

Мы чувствуем себя частью тюркского мира, научного сообщества в целом. Так, как говорите вы, могут думать писатели, журналисты, учителя, которые работают непосредственно с языком как рабочим материалом.

В конце концов, если даже последний татарин исчезнет при нас, у языковедов всегда будет что изучать: у нас богатая письменность, материала предостаточно.

О.Х.: Тем не менее, конечно, нас тоже беспокоит то, что современное поколение мало интересуется татарским языком. Это большая проблема. Одно из направлений нашей деятельности – это популяризация татарского языка.

У нас есть отдел национального образования. Мы создаем такие учебники, по которым детям было бы интересно на уроках татарского. Конечно, нельзя удерживать внимание детей только учебниками, пусть и яркими, поэтому часть нашей работы направлена на то, чтобы татарский язык был и в интернете в любом виде, начиная от каких-то мультфильмов для самых маленьких, заканчивая серьезными научными трудами на татарском языке. Мы уверены, что если молодежь присутствует в интернете, то и весь сегмент должен быть заполнен. Мы, по мере своих сил, стараемся внести свою лепту в эту деятельность.

Поэтому наш институт занимается не только тем, что составляет бумажные словари, но и активным осваиванием интернет-пространства.

- Какие проекты в сети вы считаете наиболее успешными?

О.Х.: Таких множество. Наша настоящая гордость – электронный фонд словарей. Он нужен и для школьников, и для учителей, и для писателей, и для переводчиков, и для вас, журналистов тоже.

Р.С.: В одном месте собраны современные словари татарского языка, которые разделены по входному языку на три группы: татарская, русская и английская, т.е. в строке поиска можно узнать информацию о любом слове татарского, русского и английского языка. Ежегодно фонд пополняется новыми справочниками. На сегодняшний день в фонд размещены 48 разных словарей, хотя начали мы данный проект в 2014 году. Фишка этого фонда в том, что вы по одному клику можете узнать о происхождении, значении, звучании, написание, переводе слова на русский и английский. Аналогов этого проекта на материале татарском языка пока нет.

- Я уверена, что мало кто знал о таком уникальном проекте.

Р.С.: Да, об этом мало кто знает. Так получается, что сегодня исследователь должен не только исследовать, но и рекламировать свою работу. Но это не совсем наша работа.

О.Х.: У нас есть еще один уникальный в России: проект – каталог топонимов республики Татарстан. В него включены около 7 тысяч названий населенных пунктов, крупных рек, озер. По клику можно получить всю известную информацию о топониме, начиная от географического положения, заканчивая инфраструктурой населенного пункта, его населением с историей народа и даже легендами. Мы хотим расширить проект, добавить в него все татарские населенные пункты России.

Еще мы издаем журнал «Фәнни Татарстан» в бумажном и электронном форматах. Это единственный научный журнал на татарском языке. В нем публикуются статьи не только по языкознанию и литературоведению, но и по естественно-научным дисциплинам, по сопромату, по астрономии были даже статьи.

- Эти статьи по точным предметам на татарском языке находят какое-то практическое применение?

О.Х.: Понимаете, для того, чтобы язык жил и развивался, сфера его применения должна быть максимально широкой, начиная из семьи, заканчивая большими докторскими диссертациями. Только когда татарский является  языком и точных наук, он сможет подняться на совершенно новый уровень.

Раньше на татарском языке в вузах преподавали математику и физику. Так было в КФУ, в КГАСУ, в пединститутах. Мы прошли это уже давно. Не все до этого дошли, а у нас это уже было.

Я сам лично на татарском языке изучал химию, органическую и неорганическую. Татарский язык – он очень богатый, и для него это не трудно [служить языком науки].

- Я понимаю, что татарский язык должен быть не только в литературе, но и в науке, и в философии. Но ведь того, что было раньше – того же образования на татарском языке в вузах больше нет. И вряд ли мы вернемся к этому.

О.Х.: История всегда развивается по спирали. Мы же татары оптимистичный народ. В некоторых школах, гимназиях еще продолжается образование на татарском языке. В КФУ начали готовить преподавателей точных предметов на татарском языке. Этому же есть основание. И мы надеемся, что мы не остановимся на этом и будем только расширяться. У нас должна быть база, чтобы в любой момент мы могли ею воспользоваться. Мы же хранители. Это нужно, чтобы сохранить язык и развивать его.

И.Г.: Есть еще такой момент, что как только кто-то начинает речь о том, что нужно начать преподавать точные науки на татарском языке, все в миг вспоминают про наш институт. Но нужно же понимать, что ни физике, ни математике не могут обучать ученые из института языка. Этим должны заниматься учителя.

Вообще, это вопрос федерального уровня, его нельзя приписывать только одному нашему институту.

Р.С.: По поводу спирали. Если бы в советские годы не было татарской базы, не было бы татарских физиков и математиков, свободно владеющих родным языком, то еще непонятно, был бы какой-то бум в 90-х годах. Возможно, пришлось бы выдумывать какую-то совершенно искусственную терминологическую систему, просто потому что хочется своего. Так не должно быть.

О.Х.: Говорят же, удача приходит к подготовленному. Мы были готовы тогда, готовы мы и сейчас.

Беседа продолжилась знакомством с другими интернет проектами ИЯЛИ, рассказать обо всем в одном интервью – нереально. Всего в институте насчитывается 15 электронных готовых проектов и еще 3 новых проекта находятся в процессе разработки.

- Я поняла, что прошлое татар вы знаете лучше, чем кто-либо другой. А что вы думаете о будущем народа?

Р.С.: Этот вопрос очень болезненный для нас. Но мне кажется, если бы каждый, кто трудится в нашем институте не верил бы в будущее татар, то здесь работать было бы просто невозможно. Проекты, о которых мы сейчас рассказывали – это вклад для будущего, и делаем мы это для тех, кто хочет знать больше о своей культуре, языке, литературе. Ситуация сегодня и правда не самая лучшая, но я не готов изучать татарский как мертвый язык (смеется).

О.Х.: Да, мы очень переживаем за свой народ. Мы видим, что молодежь не знает своей культуры, языка, традиций, в то время как в 90-е годы огромное количество молодежи стремилось изучать язык. В нашем потоке факультета татарской филологии и истории восточных языков КГУ в очном отделении на татарском языке училось 140 человек и около 100 человек заочно. Это было очень престижно.

Я не теряю оптимизма. Оба моих сына прекрасно владеют татарским, при этом делают большие успехи в учебе. То есть татарский не является преградой для чего-либо. Это только в головах некоторых родителей такой стереотип сложился.

Дети билингвы или полилингвы относятся к двум менталитетам, и они мыслят шире. Знания родного языка – это первая компетенция, которая должна воспитываться в семье и в школе. Наши дети должны знать, что у нас высокая культура, древняя история. Наш язык очень богат. У нас много выдающихся личностей, величайших произведений искусства. У нас есть своя Академия наук. Я верю в будущее. Да, сейчас нелегко, но я верю в лучшее.

kazanfirst.ru

Просмотров: 692

Комментирование запрещено