«Малая земля» на днепровском берегу

Так назвал 150-метровую полоску земли на правой стороне Днепра командир сводной роты первого батальона 955-го стрелкового полка 309-й Пирятинской стрелковой дивизии, когда, выполняя приказ комбата, вместе с бойцами сумел преодолеть в сентябре 1943 года водную гладь и закрепиться на крошечном плацдарме под носом у немецких оккупантов. Возможно, он был наслышан о «Малой земле» южнее Новороссийска, где вспомогательный десант обеспечил захват и длительное удержание участка береговой полосы шириной в несколько километров. У пирятинцев территория была гораздо меньше, и ей больше подошло бы определение «маленькая земля». Но задача решалась ими аналогичная – отвлекающее десантирование и боевые действия, позволяющие в другом месте форсировать реку основным силам соединения. Рота справилась с заданием, и 21 воин из ее состава стал Героем Советского Союза. Среди них был и сержант Аглетдинов Ф.Х. – уроженец Самарской губернии.

 

Его путь к Днепру был долог и извилист, длительное время тяготея к перемещениям по стране не в западном, а восточном направлении.Файзулла Хазиевич родился 15 марта 1915 года в крестьянской семье, проживавшей в деревне Сасыкуль Тумутукской волости Бугульминского уезда Самарской губернии. Через пять лет с небольшим эта деревня в составе Бугульминского кантона вошла в только что созданную Татарскую АССР. Потом за день до нового 1968 года село Сасыкуль сменило свое не очень приятное при переводе на русский язык название (Зловонное озеро) на весьма симпатичное и стало деревней Буляк (тат. Бүләк), что означает «подарок». Ныне она находится в Азнакаевском районе Республики Татарстан.

Как отмечал в своем сборнике очерков «Хранить вечно» писатель Ракипов Ш.З. автор многих публикаций о воинах Великой Отечественной войны, изначально герой нашей статьи имел другую фамилию и отчество. Дело в том, что отец мальчика Хайруллин Габидулла был сельским активистом, которого в голодный год (стало быть, 1921-й) убили сообщники конокрада Шакура, ударив кистенем по голове. Жена Габидуллы абый, оставшись с двумя маленькими сыновьями и дочкой, не знала, как свести концы с концами. В 1922 году она вышла замуж за Хази Аглетдинова, который, усыновив детей, приучил их к труду терпению и стойкости. Вскоре он перевез семью в деревню Сарлы, основанную недавно на правом берегу реки Ик (территория Белебеевского кантона БАССР) жителями д. Сарлы Бугульминского кантона ТАССР. Фиксировался новый населенный пункт то как Новые Сарлы, то как Талды-Сыза. В 1925 году в нем было уже 85 дворов.

Переезд Аглетдиновых на другое место обитания был связан с тем, что правобережье этой реки отличалось здесь наличием сенокосных лугов и пастбищ, а также посевных площадей. Еще жители Бугульминского уезда Самарской губернии (а это левый берег Ика) использовали в хозяйственных целях возможности правобережья, относившегося к Белебеевскому уезду Уфимской губернии. Но в первые годы советской власти было запрещено пользоваться землями соседнего уезда. Тогда некоторые жители левобережных деревень, не желая оставлять обжитые места и сооруженные там загоны для скота, стали поднимать вопрос на сходах о переезде. И начался в 20-е годы процесс возникновения деревень на правом берегу с сохранением, как правило, их левобережных названий и добавлением слова «Новый» или «Новые». Так появились Новый Тумутук, Новый Сасыкуль и другие населенные пункты.

В Новых Сарлах прошла часть детства и юношеский период жизни Файзуллы. Окончив неполную среднюю школу, он начал работать в соседнем селе Куштиряково (башк. Ҡуштирәк) Бакалинского района Башкирской АССР, также созданном левобережными переселенцами из Татарской АССР. В 1936 году Ф.Аглетдинов был призван в ряды Красной Армии. Служил, видимо, в войсках Забайкальского военного округа, так как и забайкальцы считают его своим Героем.

Летом 1938 года ему вместе с другими бойцами и пограничниками (всего 15 тыс. чел.) довелось участвовать в сражениях у озера Хасан, произошедших в ходе советско-японского вооруженного конфликта из-за необоснованных территориальных претензий Страны восходящего солнца. Правда, на долю Файзуллы досталось лишь три дня боев из 13. Это, скорей всего, связано с тем, что его полк подняли по тревоге уже в ходе боевых действий.

Отслужив срочную, наш красноармеец окончил педагогическое училище и начал трудиться в колхозе «Ик», где познакомился со своей будущей женой Хазар Гайсиновной Гайсиной из соседней деревни Урманаево. После создания семьи в 1939 году молодожены уехали в Узбекистан, где Файзулла Хазиевич стал учителем русского языка в школе города Маргилан, являвшегося одним из трех крупных городов Ферганской области наряду с Ферганой и Кокандом. Судя по одной из приведенных фотографий, Аглетдинова в том же году направили на постоянно действующие курсы повышения квалификации и усовершенствования учителей начальных школ, которые с осени открылись в Сталинабаде (ныне – Душанбе). Командирование нашего героя на занятия в Таджикскую ССР можно объяснить лишь тем, что в этой республике были трудности с ежегодным приемом на новые курсы и выпуском более 500 человек, и работники образования обратились за помощью к коллегам из соседних республик.

Учительствовал Файзулла в Средней Азии до начала Великой Отечественной войны. В Маргилане на фронт его, видимо, не брали, и он вернулся в Башкирию. Но и здесь Туймазинский райвоенкомат не спешил вручить Аглетдинову повестку, и он устроился бригадиром на Нижне-Троицкую суконную фабрику, расположенную в Туймазинском районе. Эта фабрика, как и все предприятия в годы войны, выполняла заказы для нужд фронта. Если в мирный период выпускаемое ей сукно использовалось для обмундирования начальствующего состава наркомата путей сообщения, то теперь она перешла на выпуск армейского шинельного сукна. За военное лихолетье из продукции фабрики было пошито более 600 тысяч шинелей для красноармейцев.

Наконец в начале 1942 года Файзуллу снова призвали в Красную Армию, и он отправился в 309-ю стрелковую дивизию 2-го формирования, которую создавали в то время в Абакане. Его зачислили разведчиком в 955-й стрелковый полк (955-й сп). В первых числах июля 1942 года дивизия прибыла на Дон. Она вошла в состав 6-й армии Воронежского фронта и заняла полосу обороны по восточному берегу реки, получив задачу не допустить сюда противника.

Поставленную задачу части 309-й дивизии выполнили, создав с 8 по 26 июля прочную оборону и не дав врагу возможности форсировать Дон. За этот период были разбиты 227-й моторизованный немецкий полк и два словацких легиона, а 545-й и 546-й немецкие пехотные полки понесли значительные потери.

В следующем месяце дивизия получила новый приказ: переправиться через Дон на участке Нижний Икорец, Переезжее и, овладев западным берегом, удерживать его, как плацдарм для предстоящего зимнего наступления. Сначала необходимо было установить группировку и систему обороны противника. С этим справились разведчики частей дивизии. Так, разведка 955-го стрелкового полка (командир взвода Николаев) захватила двух контрольных пленных в районе высоты 160.7, вторая разведгруппа 955-го сп (командир взвода Зуев) пленила 6 человек в районе отметки 79.2, а взвод разведчиков 957-го стрелкового полка добыл двух пленных в районе хутора Никольский. Все они дали ценные показания о вражеской обороне.

В то же время была организована ночная разведка для уточнения переднего края обороны противника и вскрытия системы его огня. Эту задачу выполнила рота 955-го стрелкового полка (командир роты лейтенант Полозков), которая в ночь на 7 августа просочилась в село Щучье, внезапной атакой разгромила штаб 2-го батальона 54-го пехотного полка и уничтожила 12 офицеров. Возможно, что в каких-то из указанных действий разведчиков  участвовал и герой нашей статьи.

В ночь на 9 августа 1942 года части дивизии форсировали Дон в излучине перед с. Щучье и с рассветом перешли в наступление, закончившееся овладением высотой 160.7, селами Щучье, Переезжее и закреплением здесь. Противник в течение пяти дней контратаковал подразделения 309-й дивизии, но безуспешно. Плацдарм на правом берегу реки для дальнейшего развития наступления наших войск был обеспечен.

Оборона его, длившаяся до конца года, носила активный характер: артиллерийско-минометные налеты, залпы пехотного огня целым батальоном, снайперская охота, действия мелких разведывательных групп. По оценке командования 6-й армии, разведчики 309-й стрелковой дивизии считались лучшими. С июля по декабрь 1942 года ими было захвачено 384 контрольных пленных. И опять предположим, что здесь не обошлось без участия Аглетдинова.

Осенью в его 955-ом сп появился новый командир полка – подполковник Гайнутдинов Сабир Галеевич, уроженец деревни Старое Фейзуллово (тат. Иске Җүрәй) Степно-Шенталинской волости Самарского уезда Самарской губернии (ныне – Кошкинского района Самарской области). Этот кадровый военный, ставший красноармейцем еще в сентябре 1919 года, уже успел получить опыт тяжелейших боев против гитлеровцев на белорусской земле в июле 1941 года и успешных декабрьских действий против них в Орловской области. Так, 507-й стрелковый полк, которым он командовал с довоенной поры, в составе 148-й стрелковой дивизии участвовал в Елецкой наступательной операции. Тогда немцам, захватившим на несколько дней Елец и спешно его покинувшим, пришлось «замять для ясности» придуманную в их рядах фразу: «Взяли Елец – войне конец!».

Через несколько дней после освобождения этого города Гайнутдинов был тяжело ранен во время авианалета, и после излечения его отправили в 309-ю дивизию, в которой только треть офицеров имела боевой опыт до появления их соединения на Дону. Вряд ли подполковник узнал, что один из его сержантов является земляком. Скорей всего, и поговорить на родном языке будущим кавалерам ордена Ленина не удалось. Тем более, что через полтора месяца командир полка убыл к новому месту службы.

Так что наступление дивизии с Щучьенского плацдарма началось утром 14 января 1943 году без него. На сей раз нашему герою и его сослуживцам противостояли две венгерские пехотные дивизии, усиленные пехотным полком немцев. Командир 12-й венгерской пехотной дивизии генерал-майор У. Шоймоши, докладывая о наступлении красноармейских войск у Щучьего, так охарактеризовал действия нашей пехоты: «…Атака началась решительно, без остановок. Наши заграждения были уничтожены… Невзирая на урон, атакующие продолжали наступать…».

К концу дня укрепленная оборона врага была прорвана. В частности, 1-й и 2-й стрелковые батальоны 955-го сп с ротой автоматчиков, пройдя форсированным маршем по оврагу в глубоком снегу, под бомбежкой авиации и таща на санях, лыжах и волокушах станковые пулеметы, ружья ПТР, 82 мм минометы и боеприпасы к ним, к 17.00 вышли к селу Петровское. Ударом с флангов они атаковали неприятеля и через час заняли село, выполнив задачу дня.

Во второй половине следующего дня сильный бой разыгрался за село Попасное, которое захватчики опоясали с востока и северо-востока противотанковым рвом, за которым разместились до двух дивизионов противотанковой артиллерии и большое количество пулеметов. Попытка наших бойцов взять населенный пункт с этого направления успеха не имела.

Тогда 955-й стрелковый полк вступил в бой с юго-востока, и этот удар, угрожавший флангу, был неожиданным для противника. Он отправил навстречу наступающим подразделениям полка четыре самоходные пушки и три танка, которые влияния на ситуацию не оказали. Продолжая наступление, 3-й стрелковый батальон 955-го полка сковал врага огнем со стороны дороги из колхоза «Красная Заря». А 1-й и 2-й батальоны этого полка, обойдя село, ворвались на южную окраину, где завязали уличный бой, окончившийся отступлением захватчиков. Так как Аглетдинов служил в первой роте первого батальона, то в сражении за Попасное он определенно участвовал.

Но далеко не всегда красноармейцы брали верх в сражениях. Например, в ночь на 18 января немцы бросили 14 танков и до полка пехоты в район села Гнилое в котором был сосредоточен 2-й стрелковый батальон 955-го сп, и выбили коллег Файзуллы из села. Спустя пару дней Гнилое отбили, после чего дивизия в течение 20 часов (с 20 на 21 января 1943 года) совершила 90 километровый марш по занесенным проселочным дорогам и вошла в состав войск 40-й армии.

Начались бои на новой местности. 6 февраля 955-й стрелковый полк занял станцию Гостищево, перерезав железную дорогу Курск-Белгород. В ночь на 7 февраля он же занял опорный пункт немецкой обороны – село Ячневый Колодезь, расположенный на подступах к Белгороду, и захватил аэродром противника со средними бомбардировщиками «Хейнкель He 111» склад горючего с запасом бензина в несколько сотен тонн и до 20000 авиабомб. А через два дня от немцев был очищен и сам Белгород. За успешное проведение этой операции весь личный состав дивизии, в том числе и Аглетдинов, получил благодарность от Военного Совета 40-й армии.

Но в начале марта гитлеровцы перешли в контрнаступление, и 309-я дивизия повела тяжелые бои с численно превосходящим врагом, так как ее части понесли большие потери в результате длительного зимнего наступления. Поэтому в конце месяца дивизия была выведена во второй эшелон 40-й армии. За трехмесячное пребывание в обороне 309-я сд подготовила полосу обороны в инженерном отношении, отремонтировала оружие и проводила боевую подготовку. Состоялись несколько сборов офицерского и сержантского состава, а также два снайперских сбора, сбор истребителей танков, сбор пулеметчиков и сбор разведчиков, на котором должен был присутствовать и Файзулла.

С 5 июля дивизию перебросили на Курскую дугу в район г. Обоянь на подкрепление 1-й танковой армии и спустя четыре дня она вступила в оборонительный бой на южной стороне этой дуги. Прошло еще три дня, и 309-я сд перешла в контрнаступление вдоль шоссе Обоянь-Белгород. После успешного сражения 309-я стрелковая дивизия приняла участие в изгнании немцев с территории Украинской ССР.

Так, 19 августаона освободила город Лебедин Сумской области. В те дни 955-й стрелковый полк неоднократно отражал вражеские контратаки. При этом отличилась 1-я рота старшего лейтенанта И.Северина, в которой, напомним, состоял Файзулла. Своими решительными действиями воины подразделения способствовали успешному продвижению полка вдоль реки Псёл в юго-западном направлении. Затем бойцы дивизии форсировали реку Сула и13 сентября освободили г. Лохвицу на Полтавщине. Умело при этом действовал первый батальон 955-го стрелкового полка. Его роты одновременно стремительной атакой захватили три моста через Сулу в районе города. Солдаты роты Северина, отразив все контратаки, удержали мост до подхода главных сил полка.

Особо памятным было освобождение небольшого города Пирятина в Полтавской области. Наш герой вместе с сослуживцами по первой роте 1-го батальона 955-го сп принимал в нем участие. Ночью его рота форсировала реку Удай в районе Заречья (все мосты немцы успели взорвать), но вскоре была обнаружена. Гитлеровцы открыли сильный огонь и предприняли несколько контратак. Однако им не удалось сбросить в реку наших бойцов. 17-18 сентября этот райцентр был взят, за что дивизии присвоили почетное наименование «Пирятинская».

Редактор дивизионной газеты «Во славу Родины» П.Р. Шарневский опубликовал в том же году свои впечатления: «Пирятин считался одним из красивейших городов Киевской области. Сейчас города почти нет. Его сожгли немецкие мерзавцы, используя для этой гнусной цели специальные машины и команды факельщиков. Мы вошли в город ночью, но было светло, как днем, от пламени пожарищ. Горели дома, промышленные объекты, склады с зерном, шко­лы. То, что нельзя было поджечь, гитлеровцы взорвали».

В конце сентября 1943 года дивизия, в которой служил Аглетдинов, вышла на левый берег Днепра. Предстояла тяжелейшая переправа через водную гпреграду шириной до полукилометра, а этого ранее бойцам РККА делать не приходилось. К тому же на высоком правом берегу их ждал сильно укрепленный оборонительный район (Восточный вал), который, по мнению немецкого командования, был непреодолимым. Гитлеровцы «поработали» и на левобережье. Вот что вспоминал генерал-фельдмаршал Манштейн: «В зоне 20-30 км перед Днепром было разрушено, уничтожено или вывезено в тыл все, что могло помочь противнику немедленно продолжать свое наступление на широком фронте по ту сторону реки, то есть все, что могло явиться для него при сосредоточении сил перед нашими днепровскими позициями укрытием или местом расквартирования, и все, что могло облегчить ему снабжение, в особенности продовольственное снабжение его войск». Добавим и то, что отступавшему врагу удалось оторваться от наших войск и, переправившись через Днепр, уничтожить за собой все мосты и переправы.

955-й стрелковый полк, расположившись в селе Гусеницы, начал скрытную подготовку к форсированию Днепра. В прибрежных зарослях вязались плоты из найденных в ближайших поселениях бочек и дверей, сараев и плетней, набивались соломой мешки, а в темноте к местам переправ подвозились рыбачьи лодки. Чтобы ввести противника в заблуждение, саперы имитировали возведение ложных переправ, по ночам они в отдалении от расположения предполагаемых мест преодоления реки разжигали костры, привлекая немецкую авиацию и артиллерию.

Командиру первой роты первого батальона старшему лейтенанту И.К. Северину комбат капитан Д.П. Потылицын приказал в два часа ночи переправиться с ротой через Днепр и высадиться ниже села Монастырек. Задача роты – отвлечь на себя внимание противника, чтобы обеспечить основное форсирование ниже по течению, у Щучинки, и продержаться до следующего вечера, когда начнет преодоление реки батальон. Поскольку бойцов в роте Северина было негусто, а командиров взводов вообще не осталось, ему обещали подкрепление людьми из других рот.

Когда пополнение прибыло (порядка 35 человек), старлей провел с ними беседу, разъяснив порядок переправы и действий на том берегу. Потом, желая выявить колеблющихзся, спросил: «Кто желает остаться?». «Зря вы так, товарищ старший лейтенант, – услышал он в ответ голос своего сержанта Файзуллы Аглетдинова. – Не надо обижать. Мы все с вами на ту сторону».

Дальнейшее развитие событий дадим в виде цитат из книги «Возвращение к жизни» бывшего сотрудника редакции газеты 309-й сд «Во славу Родины» Е.Т. Беломестнова, позволив себе некоторые сокращения: «Правый берег медленно надвигался темной стеной. Вот уже смутно прорезаются его очертания. До места высадки – семьдесят, сорок метров. «Кажется, пронесло», – подумал Северин. Но в ту же минуту над Монастырьком взвилась осветительная ракета. Откуда-то сверху чиркнул пулемет. Пули пробили лодку, где разматывал нитку провода Николай Шикунов. Два бойца получили ранения. «Спускаться ниже!» – негромко скомандовал Северин.

Вторая очередь настигла разведчиков. Еще троих ранило, но берег был уже совсем близко. Пока загорелась следующая ракета, лодки шаркнули днищами о песок. Рота начала высаживаться. Взяв трубку, Северин доложил Потылицыну: «Мы на месте. Чуть ниже. Окапываемся. Ранены пятеро. Нет, пока тихо… Все по плану. Лодки с ранеными отправил обратно. Если что, дайте огоньку по селу».

Десант расположился на маленьком плацдарме дугой. В центре пулемет Оплачко и сержант Григорий Задорожный с телефоном. Поговорив с ними, ротный пошел дальше, на левый фланг, к разведчикам. Только присел у ячейки Кашина – сзади поднялась стрельба, послышались гортанные выкрики немцев. Их перекрыл тревожный зов Задорожного: «Сюда! Окружают…». Северин с разведчиками бросился на выручку. Пулеметный расчет Оплачко и связист отбивались от фашистов гранатами. Помощь подоспела вовремя. Ведя на бегу огонь из автоматов, разведчики вынудили гитлеровцев отступить.

Старший лейтенант вернул Кашина с разведчиками на левый фланг, а сам спустился в окоп пулеметчиков. «Просмотрели, – признался Оплачко, – увлеклись оборудованием ячейки». Оборонительный рубеж в основном был готов: окопы отрыты, соединены общей траншеей. Пора поднимать шум. Командир роты вернулся в свою промоину и громко скомандовал: «Всем открыть огонь! На три минуты». Заполыхали выстрелы. Маленький плацдарм уже не таился, а как бы выставил себя напоказ: вот я! К нему потянулись трассы ответного огня из Монастырька, с высот напротив, с обрыва справа, над Днепром.

«Прекратить огонь! – приказал ротный. – Усилить наблюдение!». Плацдармик замолк. А растревоженные немцы не унимались, продолжая интенсивный обстрел. Бушевала и наша артиллерия. Лишь с рассветом громовые раскаты затихли. Зачинался день – 24 сентября 1943 года.

Много лет спустя в подольском архиве, перелистывая подшивку нашей газеты «Во славу Родины», я отыскал статью Ивана Северина, который писал тогда: «Занятый нами кусок правобережья в 150 м шириной мы назвали «малой землей» и поклялись умереть, но не отдать его врагу до подхода подкрепления. Мы знали, что днем предстоят жестокие схватки с врагами, и подготовились к ним. С утра по нашему крохотному плацдарму гитлеровцы открыли ураганный огонь из минометов и артиллерии. Над нашими головами сновали «мессеры» и строчили из пулеметов. Попытка комбата подбросить нам подкрепление не удалась. Огнем с земли и с воздуха немцы принудили лодки вернуться на свой берег».

В промежутках между артналетами плацдарм осатанело атаковала вражеская пехота. Нередко фашисты подбирались так близко, что в ход пускались штыки и приклады. На участок, обороняемый отделением Тимченко, наседало до взвода гитлеровцев. На П.Тимченко набросились сразу двое. Григорий Левченко кинулся с винтовкой на выручку командиру, вонзил штык в гитлеровца. Второму вцепился в горло сам Петро. Добил фашиста прикладом Овчаров.

Николай Мамаев вылез наверх на тыльный край траншеи и, присев на корточки, косил из автомата набегавших фашистов. Уцелевшие залегли. Офицер, размахивая пистолетом, пытался поднять их. Короткой очередью Мамаев срезал его.

Левее с немцами схватились врукопашную ефрейторы Петр Анисимов, Дмитрий Алфимов, красноармеец Михаил Мирошник. Гитлеровцы, потеряв в рукопашной восемь человек, отступили. А ближе к центру оборонялся от немцев Файзулла Аглетдинов со своим отделением. Не умолкал ни на минуту «максим» Саши Оплачко.

На левом фланге плацдарма сражались разведчики Николая Кашина. Они не только отбивали атаки врага, но и делали короткие вылазки вперед. Так, Михаил Чебодаев и Петр Поздеев приблизились по-пластунски к немцам, забросали гранатами станковый пулемет, захватили его и три автомата. Узнав об этом, Северин распорядился собирать в затишье трофейное оружие и боеприпасы: пригодятся в бою.

А с восточного берега каждые полчаса звонил комбат Потылицын. Выслушав очередной доклад командира роты, он наказывал: «Держись, Северин! Уже перевалило за полдень. Начнет темнеть – и мы к тебе». «Огоньку побольше, огоньку!» – просил тот.

Весь день рота сдерживала атаки врага, ряды ее таяли. Погибли пулеметчик Александр Оплачко, разведчики Кашин и Куликов… Были ранены Тимченко, Овчаров, Левченко, Аглетдинов, Чертов, Чебодаев, Середенко, Мирошник. К вечеру тех, кто не получил пулевого или осколочного ранения, можно было пересчитать по пальцам. Но рота держалась.

На посиневшем небе стали просачиваться редкие звезды. И снова позвонил комбат: «Все, Северин! Жди!». Противник перенес огонь на реку. К правому берегу, сквозь огонь, плыли и плыли лодки, паромы, плоты. Плыли упорно, неотвратимо, убывая в числе. Но ничто не могло их остановить. А сводная рота старшего лейтенанта Ивана Северина выстояла, выполнив боевую задачу».

Почему-то автор упомянутой книги не показал действия героя нашей статьи. ограничившись фразой «А ближе к центру оборонялся от немцев Файзулла Аглетдинов со своим отделением». Восполнить пробел позволяет наградной лист, из текста которого становится ясно, что сержант, увлекая личным примером подчиненных, переправившихся с ним в ночь с 21 на 22 сентября, первым бросился в траншеи врага и уничтожил гранатами один станковый пулемет вместе с расчетом, 18 немецких солдат и трех офицеров. Когда 22-го сентября рассвело, противник предпринял три контратаки численно превосходящими силами, которые были отбиты. При этом Файзулла в рукопашной схватке уничтожил 12 гитлеровцев и, будучи раненым, продолжал командовать своим подразделением до прихода основных сил. Через месяц, 23 октября 1943 года, он стал Героем Советского Союза.

Любопытно, что наградной лист на помощника командира взвода Ф.Аглетдинова (как, впрочем, и на И.Северина) командир 955-го стрелкового полка И.Е. Давыдов подписал только 3-го ноября, т.е. после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении высокого звания. Видимо, из-за небывало большого количества бойцов, представленных к Золотой Звезде при успешном преодолении Днепра и закреплении на его западном берегу, в Москву сначала отправили их фамильный список, а позже – наградные листы. В результате этого в упомянутом Указе наш герой назван Агельдиновым Хайзулой Хазиевичем.

Да, не до оформления наградных документов было командованию 309-й сд и ее полков в сентябрьско-октябрьские дни 1943 года. Командир дивизии генерал-майор Д.Ф. Дремин приказал в ночь на 24 сентября начать форсирование Днепра: 957-му сп – в районе урочища Вороново, а 955-му сп – у восточной окраины села Монастырек. Переправившись, 957-й полк окопался и в течение двух дней. удерживал узкий рубеж вдоль берега около урочища Вороново, а затем начал сражение за овладение селом Балыко-Щучинка, что удалось сделать через два дня.

Что касается 955-го полка, то он 27 сентября овладел Монастырьком и закрепился там. Противник беспрерывно контратаковал, но безуспешно. 29 сентября все три полка дивизии соединились флангами и расширили плацдарм на вражеском берегу, который длительное время удерживали. «Малая земля» Северина и его бойцов заметно подросла в размерах и стала называться Щучинским плацдармом. За период боев 26.9-3.10.43 г. Пирятинская дивизия отбила 96 неприятельских контратак.

6 октября упомянутый ранее Е.Беломестнов сделал запись в своем дневнике: «В 955-м полку пробыл два дня, собрал много материала. Был под обстрелом. Немец методически бьет по Монастырьку из артиллерии. Наши солдаты ведут небывалые по героизму бои». Файзуллы в эти дни в части не было, так как он лежал в полевом госпитале. В конце месяца его посетил командир полка и, сообщив о выходе Указа, который произвел их в Герои Советского Союза вместе с еще 45 пирятинцами, сказал: «Возвращайся в полк, да и в Москву надо ехать за наградой».

Так под Новый 1944 год Аглетдинов оказался в столице. Приехали и отмеченные однополчане Файзуллы, но не все. К сожалению, не дожил до этого дня героический ротный И.Северин, погибший в одном из декабрьских боев на плацдарме. Высокую награду вручал нашему герою М.И. Калинин. Прикрепив к парадной форме сержанта орден и медаль, он потряс руку бойца и сказал: «Слава сыну башкирского края!». На что самарский татарстанец-башкортостанец ответил своеобразно: «Рәхмәт, Михаил Иваныч!».

Потом он вернулся в родную дивизию, продолжавшую в декабре 1943 года удерживать занимаемый рубеж плацдарма, который расширился месяцем ранее до 2-3 км в ширину и до 16 км в длину после приема участка обороны от соседей. А с начала января и до конца марта 1944 года 309-я сд занималась изгнанием врага из Правобережной Украины, освободив за это время около 200 населенных пунктов. И сами бои, и природные условия были тяжелейшими. Пирятинцам довелось совершать марши, в том числе и 9-дневный, вести оборонительные бои вместо наступательных. Немцев с большим трудом удавалось выбивать из уже обжитых и соответсвующим образом оборудованных мест. 28 января дивизия даже попала в двойное окружение на Винницком направлении, но сумела вырваться из кольца благодаря 955-му и 959-му сп, сохранив боеспособность. 26 марта она была выведена во 2-й эшелон 1-й гвардейской армии, а с 13 июля начала наступление на Равва-Русском и Львовском направлениях.

Много лет спустя, вспоминая свой боевой путь, Файзулла абый сказал автору будущего очерка о нем П.Печищеву: «Думал, до Берлина дойду. Не пришлось». Где-то в районе Львова он опять оказался в госпитале, потому что получил тяжелую контузию во время бомбежки. Это случилось в июле, и после длительного лечения Аглетдинова признали негодным для воинской службы. В октябре 1944 года старший сержант был демобилизован.

Закругляя военную часть биографии нашего героя, давайте, уважаемый читатель, попробуем разобраться в датах геройства на правом днепровском берегу северинской сводной роты, которой было приказано продержаться ровно сутки до старта основной переправы полка. Вы, наверное, уже заметили нестыковку информации об этом в книге Беломестнова и в наградном листе Аглетдинова. Итак, по мнению писателя, рота стояла насмерть на «малой земле» весь день 24–го сентября, начиная с первых дорассветных часов, и до его последних мгновений в темноте. Но именно в ночь на 24 сентября к форсированию Днепра приступили полки Пирятинской дивизии и в том числе 955-й сп. А где же тогда спланированная сдвижка в сутки по отношению к десанту Северина?

Стало быть, бывший пулеметчик, ротный политрук и сотрудник редакции дивизионки, создавший автобиографическую повесть спустя много лет после войны, ошибся с датой в сторону увеличения ее. Но аналогичную ошибку допустили и писари при оформлении наградных листов на бойцов 955-го полка, когда в документы северинцев впечатали ту же дату форсирования, что и всем отличившимся пирятинцам – в ночь с 23 на 24 сентября. Заметив эту неточность, командир полка в процессе подписания наградных листов сводной роты Северина, собственноручно (так можно предположить, судя по почерку) исправил 23-е число на 21-е, а 24-е – на 22-е. Рискнем предположить, что он тоже ошибся, чрезмерно уменьшив дату, поскольку тогда северинцы должны были сохранять своими силами узкую полоску земли у Монастырька не одни сутки, а двое – 22 и 23 сентября. Это кончилось бы для них, скорей всего, плачевно.

Таким образом, получается, что И.Северин, Ф.Аглетдинов и остальные бойцы сводной роты преодолели Днепр в ночь с 22 на 23 сентября и мужественно продержались у села до утра 24 сентября. Тем не менее, во всех публикациях о Героях-первопроходцах полка фигурируют не эти даты, а вписанные командиром 955-го сп. Они могли бы иметь право на существование, если бы, например, комбат Потылицын отправился на помощь Северину в первые часы 23 сентября. Но приказ комдива мы уже упоминали: полки приступают к преодолению водного барьера в дорассветный период 24 сентября. И с передовым отрядом бойцов 955-го полка реку форсировал в указанное время его командир, не имевший возможности уклониться от точного исполнения решения комдива.

Это уточнение может показаться несущественным, но из таких неточностей могут вырастать большие ошибки. А неясностей и неточностей в биографии Файзуллы Хазиевича и без того хватает. Изобилует ими и послевоенная жизнь нашего героя.

Он вернулся сначала в Бакалы, потом переехал в Туймазы и начал работать инструктором райкома ВКП(б). В октябре 1944 года областные партийные курсы для переподготовки секретарей партийных комитетов и парторгов, открытые в Уфе за месяц до войны, были преобразованы в Областную годичную партийную школу при Башкирском обкоме ВКП(б). Аглетдинова направили на учебу в эту школу, которую он успешно окончил в год Победы.

Далее в одних публикациях говорится о том, что Файзулла эфенди со временем стал вторым секретарем Туймазинского районного комитета партии, а в других – Туймазинского горкома партии. На наш взгляд, это маловероятно, поскольку уровень образования у нашего героя был несоответствующим такому посту, да и горком КПСС создали лишь в 1963 году. По мнению авторов третьих публикаций, он уже в 1948 году был переведенна комбинат бытового обслуживания – заместителем директора по политчасти, а после сокращенияэтой должности работал там же начальником по снабжению. Но такой комбинат появился на свет только в 1960 году после реорганизации артели «Серп и молот».

Возможно, правы те, кто отправляет партработника Аглетдинова сначала в Туймазинскую городскую пожарную охрану (заместителем начальника по политчасти), а потом уж – на упомянутый комбинат (старшим товароведом). Однако слово «городская» в названии пожарной охраны снова уносит нас в 60-е, так как поселок Туймазы официально преобразовали в город районного подчинения 5 февраля 1960 года.

Так чем же занимался Файзулла абый в первое послевоенное десятилетие? Похоже, что ответ дает писатель Ш.Ракипов: «Файзулла Хазиевич работал заместителем директора профтехучилища». В 1974 году он ушел на заслуженный отдых из отдела снабжения комбината бытового обслуживания. К наградам младшего командира фронтовой поры добавились юбилейные медали, орден Отечественной войны I степени и медаль «За трудовую доблесть».

Говорят, что не было такой школы или молодежного общежития в городе, где бы ни выступал наш герой на встречах с юношеством. Он делился воспоминаниями и говорил о заветном желании – чтобы никогда на земле не бушевали пожары войны. С охотой наш пенсионер участвовал в работе жилищного управления, занимался воспитанием внуков. Умер он 29 октября 1988 года и похоронен в г. Туймазы.

В Татарстане и Башкортостане не забывают Файзуллу Хазиевича. Его бюст установлен на аллее Героев в городах Азнакаево и Туймазы, а имя носят улицы в селеБакалы и Туймазах. Аглетдинова называют гордостью Бакалинского района и относят к числу заслуженных людей Туймазинского района и г. Туймазы. В 2010, 2015 и 2020 годах он фигурировал в списках знатных юбиляров, в честь которых проводились различные мероприятия.

Например, 26 июня 2015 года в Туймазинском историко-краеведческом музее состоялась встреча, посвященная 100-летию нашего героя, на которую прибыли заместитель главы администрации Туймазинского района С.А. Подоприхин,глава городской администрации Ф.И. Ханов, начальник отдела культуры районной администрации И.М. Салихов,председатель совета ветеранов района А.М. Фазуллин, делегация из Республики Татарстан в лице заместителя главы администрации Азнакаевского района Н.М. Нагимова и председателя совета ветеранов этого района М.И. Каримова,а также местные ветераны войны, труда и родственники героического фронтовика. Многие участники этого мероприятия поделились теплыми воспоминаниями о юбиляре. А в Центральной детско-юношеской модельной библиотеке г. Туймазы для учащихся 8-х классов СОШ №2 в марте 2020 года было проведено героико-краеведческое досье «Война и судьба», посвященное 105-летию со дня рождения Ф.Х. Аглетдинова. Ребята не только узнали о его жизненном и боевом пути, но и получили буклеты из серии «Знай героев имена», выпущенные сотрудником электронного читального зала.

Кроме того, речь о Файзулле эфенди возникает еще в начале мая и декабря. Так, на классных часах о Героях Отечества, которые прошли в конце 2020 года в школе-интернате №1 г. Туймазы, ученикам 1-а и 2-а классов рассказали о земляках – обладателях Золотой Звезды и в том числе о младшем командире Пирятинской стрелковой дивизии. А в Серафимовской сельской библиотеке Туймазинского района в то же время проведена познавательная программа «Мы верили, мы знали – победим!».Посетители с помощью электронной презентации «Солдату посвящается» и книги «Подвиги их – бессмертны. Справочник о Героях Советского Союза и полных кавалерах ордена Славы из РБ» вместе с библиотекарем «пролистали» страницы фронтовых биографий земляков у стенда «Солдаты Великой войны».

Год 75-летия Победы был вообще богат на памятные мероприятия. связанные с героем нашей статьи. 10 июля на интернет-ресурсах Национального музея Республики Башкортостан вышла очередная серия виртуального проекта «Вспомнить всех поименно», содержавшая презентацию о Героях Советского Союза Аглетдинове Файзулле Хазиевиче и Аглиуллине Хамите Шамсутдиновиче. Сотрудники Межпоселенческой центральной библиотеки муниципального района Туймазинский организовали викторину «Их подвиг – в памяти потомков».

А самым впечатляющим мероприятием стал военно-исторический фестиваль «Они сражались за Родину», проведенный 3 октября у села Райманово Туймазинского района и посвященный битве за Днепр осенью 1943 года. Более 150 реконструкторов и представителей поисковых объединений из восьми регионов страны, собравшись на берегу реки Усень, воссоздали с помощью военной техники и оружия фронтовых лет один из боев, в котором участвовал сержант Аглетдинов при форсировании Днепра. Помимо сражения были воссозданы и солдатские будни. Так, тольяттинки Т.Кудрявцева и С.Шадрина обустроили прачечную под открытым небом. Они стирали солдатскую одежду в тазу, используя мыло, стиральную доску и валек-колотушку. Кроме того, в рамках фестиваля были организованы интерактивные площадки, выставка экспонатов, обнаруженных поисковиками на местах сражений, а также спортивные состязания и выступления творческих коллективов.

За ходом «сражения» вместе с сотнями жителей и гостей района наблюдала и внучка Файзуллы абый Д.Ф. Валитова – преподаватель детской музыкальной школы г. Туймазы. «Дедушка о пережитом на фронте никогда не рассказывал, – поведала она журналисту. – Иногда во сне пел военные песни на татарском языке и тогда поутру хмурился, отмалчивался. Мы понимали, что война для него была тягостным воспоминанием».

Не исключено, что минорность настроения фронтовика усугублялась забвением «малой земли» северинцев. Уже отмечалось, как она «доросла» до Щучинского плацдарма. С октября 1943 года части 309-й дивизии перешли к обороне и на Букринском плацдарме – от опушки леса северо-западнее с. Монастырек до южной окраины Балыко-Щучинки. Две попытки наших прорваться с Букринского плацдарма на Киев успеха не имели. Немцы не просто умело блокировали сей основной плацдарм, но и сражались весьма отчаянно. Газета «Правда» писала в 80-е годы, что на Букринском плацдарме собирали до тысячи осколков на одном квадратном метре. А вот информация нынешних отрядов «Поиск»: «На одном пятачке находим практически «плечо к плечу» наших и эсэсовцев, присыпанных грудами осколков; окопы в нескольких метрах друг от друга, все перепахано снарядами, часто солдаты лежат под грудой осколков и пустых гильз».

Тогда Ставка ВГК приказала основной удар перенести на Лютежский плацдарм, который был севернее столицы УССР. Сюда с Букринского плацдарма скрытно перебросили 3-ю гвардейскую танковую армию и другие соединения. Удар оттуда в ходе Киевской наступательной операции в ноябре оказался полной неожиданностью для противника. Киев был освобожден. А 309-я сд совместно с 250-й стрелковой дивизией и другими соединениями в ходе этой операции решила задачу соединения Щучинского плацдарма с Букринским.

Получилось так, что вся слава освободителей Киева досталась Лютежу. О Букринском плацдарме вспомнили лишь через 40 лет и в 1985 году воздвигли там мемориальный комплекс с монументами и братской могилой. Удалось ли нашему герою взглянуть на сей комплекс за оставшийся ему срок жизни – не знаем. Но от современников известно другое – народная тропа туда уже заросла.

О первых воинах, ступивших на правый берег в районе Великого Букрина, – автоматчиках 3-й гвардейской танковой армии – поэт А.Безыменский написал песню, в которой есть следующая строфа: «В лицо наступавшим советским отрядам / Огнем полыхала гора, / И грозно кипели от пуль и снарядов / Могучие воды Днепра». Откликнулся на битву у древнего Славутича и А.Твардовский: «Золотое бабье лето / Оставляя за собой, / Шли войска – и вдруг с рассвета / Наступил днепровский бой…». Известная песня А.Пахмутовой и Н.Добронравова посвящена новороссийскому десанту, но пафос ее подходит и для сводной роты И.Северина: «Малая земля – геройская земля, / Братствопрезиравших смерть».

А какие же песни будоражили сон нашего героя? Может быть, он произносил эти слова: «Ничә ел тормыйлар солдатлар / Иделдә һәм Днипро ярында» (Сколько лет не встают уж солдаты, / Полегли что у Волги, Днепра)… Или такие: «Үлем килде җир шарының / Кояш баткан ягыннан. / Ватан өчен утка кердек / Сабантуй мәйданыннан». Можно предложить такой перевод: «Земле смерть стала угрожать, / На Западе очаг раздули. / Ушли страну мы защищать / И с сабантуя в строй шагнули». Как-то по-нашему: от радости до битвы – один шаг. Полагаем, что Файзулла Хазиевич с этим бы согласился. Хотя он и «вошел в огонь» не с сабантуйной поляны.

Рашид ШАКИРОВ.

 Журнал «Самарские татары», № 2(35), 2022 года.

 

Просмотров: 525