Первая книга – в 23 года, последняя – в 88 лет

Он был заядлым библиоманом, считавшим потерянными дни, проведенные без уединения с книгой, и всю богатую на трудности жизнь занимавшимся самообразованием. Знание нескольких языков, опыт преподавания в отечественных медресе и острое перо журналиста сделали общественного деятеля Г.Г. Батталова небезызвестным еще в царской России. Но популярность как историк и писатель, литератор и языковед этот уроженец самарской земли приобрел за рубежом, где жил с начала 20-х годов прошлого века, так как не принял советскую власть. Сначала была Финляндия, потом Турция. В последней он стал Абдуллой Батталом Таймасом, который создавал и публиковал свои труды почти до конца пребывания на свете. Крупный турецкий ученый Али Биринджи так отзывался о Таймасе: «Он, вероятно, является одним из самых достойных и преданных писателей тюркского мира ХХ века…»

Родился наш земляк в деревне Новая Белогорка (Бузулукские Вершины), располагавшейся в Матвеевской волости Бузулукского уезда Самарской губернии (ныне село Новобелогорка находится в Сорочинском городском округе Оренбургской области). На свет он появился 8 декабря 1880 года в семье хлебопашца Габдуллы и представительницы рода потомственных мулл Бибимасруры. Главу этой ячейки общества после женитьбы произвели в муэдзины, а затем он стал вторым имамом при мечети тестя. Впоследствии Габдулла эфенди, считавшийся односельчанами весьма умным мусульманином, занял место первого имама родной деревни, в которой, по данным 1859 года, проживало 432 человека и действовала мечеть.

Очередного своего сыночка Батталовы назвали Габдельбари. Но земляки, обращаясь к нему, чаще употребляли сокращенный вариант имени – Бари. После получения начального образования в родном Яңа Актау (татарское название Новой Белогорки) мальчика отправили в Оренбург – в медресе, действовавшее при мечети солидного комплекса зданий под названием «Караван-Сарай». С самого открытия при ней действовала начальная школа (мектеб) для обучения детей основам ислама и татарской грамоте. А за год до рождения нашего героя мулла М.Ф. Гайнетдинов, трансформировав эту школу в мектеб и медресе, впервые начал читать курс исламских наук. Наряду с богословскими предметами в медресе преподавались татарская диктовка и чистописание, синтаксис арабского языка и арабская литература, арифметика, география и астрономия. Через пару лет подростка как способного ученика перевели в одно из каргалинских медресе, расположенных недалеко от Оренбурга – в Сеитовом посаде (другие названия: Сеитова слобода, Каргалинская слобода, село Татарская Каргала).

Это место для татарского и башкирского народов со второй половины XVIII века и до начала XX столетия было своего рода духовной столицей. Ежегодно в каргалинские медресе прибывали десятки новых учеников из Среднего Поволжья и других близлежащих регионов. К 1913 году количество мусульманских учебных заведений возросло здесь до десяти, и в них занималось около 500 человек. Не случайно десятилетием ранее русский филолог А.С. Будилович, возглавлявший в разное время Варшавский и Дерптский (Юрьевский) университеты, утверждал следующее: «Медресе в Каргале являются одним из главных сосредоточий татарской учености… в России».

В течение трех лет Батталов учился в Каргале, но потом его внимание привлекло медресе «Расулия» в Троицке, хвалебные отзывы о котором стали юноше известны. Однако на переезд туда нужны были деньги, и решивший проявить самостоятельность Габдельбари в летний период отправился на подработку в казахские степи. Обучая грамоте детей местных жителей, он скопил нужную сумму и, не поставив в известность родственников, отбыл поездом из Оренбурга через Самару в Троицк. 

По данным энциклопедии «Татарика», в конце XIX века этот город занимал четвертое место в России по численности татар после Казани, Оренбурга и Каргалинской слободы. Став 2-м муллой 5-й соборной мечети Троицка, шейх Зайнулла Расулев сразу приступил к реформированию медресе. С 1893 года обучение грамоте стало вестись по звуковому методу, а в конце столетия были введены классно-урочная система, изучение русского языка и некоторые светские дисциплины. «Расулия» являлась учебным заведением смешанного типа, сочетавшим кадимистские и джадидистские черты, то есть традиционное и новаторское в обучении. В 1900-е годы в нем занималось около 400 человек (дети татар, башкир и казахов),

Спустя годы Г.Баттал напишет, что благодаря активному введению новых методов Зайнуллой-ишаном его медресе по уровню подготовленности учащихся стало заметно опережать учебные заведения Оренбурга и Каргалы. На рубеже XIX-XX веков оно было одним из самых передовых и признанных центров мусульманского образования в России и за рубежом (на этот счет есть оценки и иностранцев. Так, французский историк А.Бенигсен описывал медресе «Расулия» как «один из лучших академических институтов в мусульманском мире»). В 1901 году шакирдами «Расулии» было создано «Научное общество», среди активистов которого был ровесник нашего главного персонажа, будущий поэт Г.Н. Абдулгафуров, ставший известным как Мажит Гафури.

С ним Баттал создал в медресе свое первое поэтическое произведение, напечатанное в Троицке, – небольшую поэму по случаю гибели 15-летнего сына руководителя «Расулии». В том же 1903 году вместе с некоторыми мугаллимами и шакирдами он подготовил книгу о поэте Акмулле, изданную вскоре в Казани. Она и считается дебютным печатным трудом Г.Батталова, хотя, как уточняет писатель Л.Х. Хамидуллин, Габдельбари был не автором, а составителем этой книги. Зайнулла хазрат, решивший после смерти поэта (своего выпускника) собрать его стихи и опубликовать их, поручил окончательную доводку сборника Батталу, который к тому же написал предисловие к нему и примечания.

Учился в медресе наш герой старательно, особо «нажимая» на арабский язык. Благодаря близким отношениям с мугаллимом Сабиром Хасани (Мухаммедсабиром Хасановым), впоследствии известным религиозным деятелем и депутатом Госдумы II созыва, он сполна удовлетворял свои книгочейские желания. Этот учитель юноши, занимавшийся продажей и распространением книг, обильно снабжал Батталова литературой, в том числе произведениями Г.Исхаки и Г.Камала.

Окончив «Расулию» и став в ней хальфой (помощником учителя), Габдельбари начал здесь и педагогическую практику. Но он планировал получить высшее образование, и объектом его мечтаний стал каирский университет «Аль-Азхар», один из старейших, если не самый старый, и престижнейший вуз в арабском мире. А наш книгочей и любитель самообразования отличался еще умением не только ставить перед собой цели, но и достигать их.

Поэтому, получив благословение З.Расулева, называемого современниками за его авторитет «королем татар»,Батталов в 1904 году отправился в Османскую империю, под влиянием которой тогда находился Египет. Правда, на сей раз он известил о своем вояже родных, встретившись по пути в Крым со старшим братом на одной из станций у Самары. В дороге он находился с поддельными документами, опасаясь, видимо, вполне вероятной мобилизации на русско-японскую войну. Ведь призывного возраста Габдельбари уже достиг и с осени 1901 года числился в запасе.

Обменять упомянутые документы на паспорт в Крыму не удалось, и тогда самарец приобрел удостоверение личности у встретившегося на полуострове жителя турецкого (и причерноморского) города Ризе. Но оно тоже было фальшивым, и поэтому по прибытии парохода в Стамбул Батталова арестовали. Сначала пришлось отсидеть в следственном изоляторе жандармерии, а потом быть отправленным на поезде в г. Эскишехир. Потом были другие турецкие города и иные способы передвижения – к поездам и пароходу добавились поездки на арбе и пешие переходы.

Одним словом, до Каира наш герой добирался долго, но зато получил каким-то образом паспорт на имя «гражданина Османской империи Мусы Абдуллы». Студентом желаемого университета он не стал. Одни исследователи считают, что это случилось из-за финансовых затруднений, другие – из-за не столь юного возраста Батталова. Не исключен и третий вариант: ознакомившись с порядком обучения в «Аль-Азхар», он предпочел привычное самообразование.

Поэтому «Муса» записался на высшие курсы и вольным слушателем посещал лекции некоторых преподавателей, общался со специалистами и, конечно, засел в каирских библиотеках. Знание классического арабского языка позволило молодому человеку довольно быстро освоить и вариант речи, бывший в обиходе на то время у египтян. Взялся он и за освоение турецкого языка.

Его языковые познания со временем стали столь хороши, что Габдельбари начал печататься в местных газетах «Аль Мюэйед», «Аль Мукаттам», «Аль Джарида» и журнале «Аль Минар», зарабатывая тем самым себе на жизнь. Статьи и заметки выходили под именем Мусы Абдуллы, а иногда и под инициалами «М.А.», «М.Г.». Пользуясь произведениями турецких и арабских авторов, он написал книгу «Мусульманские философы Джамалетдин Афгани и шейх Мухаммед Габдух», изданную в Казани в 1908 году, и начал перевод двух книг сирийского араба Николы Хаддата «Дороги жизни» и «Полюбив – женился, женившись – разочаровался». Когда эти переводы были завершены, то они увидели свет в конце 1900-х соответственно в Казани и Оренбурге по возвращении Батталова из Египта. Автором этих трех трудов был указан М.Абдулла.

Осенью 1907 года в Каир приехал известный общественно-политический деятель и просветитель, стоявший у истоков светского метода обучения в школе под названием джадидизм, Исмаил Гаспринский. Издаваемая им в Крыму в течение почти четверти века первая российская тюрко-славянская газета «Переводчикъ -Терджиманъ» нашла своих читателей не только в различных уголках Российской империи, но и во многих странах мира. А в Египте он хотел выпускать новую газету на арабском языке, которая бы пропагандировала идею Гаспринского о созыве в Каире Всемирного Мусульманского Конгресса для объединения прогрессивных сил Востока на пути преобразований в области культуры и социологии.

И такое СМИ под названием «Аль Нахда» («Возрождение») стало выходить раз в неделю, начиная с 13 марта 1908 года. Сотрудником Исмаил ага пригласил нашего героя, рекомендованного соплеменниками. Гаспринский писал свои материалы на татарском языке, а Баттал переводил их на арабский. Выходила эта газета недолго, поскольку была запрещена. Исследователи полагают, что увидели свет от 3-4 до 16 номеров. Но крымский татарин и самарский татарин успели понравиться друг другу своей образовательной устремленностью. И первый посоветовал второму вернуться в Россию, поскольку такие подготовленные кадры там нужны, и пригласил его в Крым на торжества по случаю 25-летия своего «Терджимана».

Баттал принял это приглашение и, завершив обучение на высших курсах, весной 1908 года побывал на юбилее газеты в Бахчисарае. А потом он направился в Оренбург, в котором благодаря братьям-золотопромышленникам Рамиевым выходили газета «Вакыт» («Время») и журнал «Шура» («Совет»), редактируемые известными просветителями и общественными деятелями Ф.Карими и Р.Фахретдином – уроженцами Самарской губернии. Габдельбари приняли на работу в редакцию названной газеты, но уже ближайшим летом его призвали на армейскую службу.

Однако военную форму он носил не более полугода, поскольку то ли заболел, то ли завершенную им учебу на высших курсах в Каире оценили как полученное высшее образование. А лица с таким уровнем подготовки по «Уставу о всеобщей воинской повинности» от 1 января 1874 года получали льготный срок службы – 6 месяцев.  

После демобилизации Баттал почти два года трудился в редакции издания Рамиевых и готовил свои публикации как для газеты, так и журнала. Он стал известен благодаря статьям, посвященным литературе и образованию, национальным и общественным вопросам. Кроме этого в нескольких номерах «Вакыт» печатался его очерк «Письма из Кавказа» (по итогам поездки в 1910 году), а в «Шура» увидели свет рецензии и статьи нашего героя на книги видных отечественных и ближневосточных философов и теологов, а также материалы по проблемам татарского языка. Количество его статей, опубликованных в этом журнале, перевалило за десяток. Спустя почти полвека он в очередной своей книге так вспомнит время работы в «Вакыт»: «Помню, как вместе с коллегой по газете Бурханом Шарафом по вечерам копались в библиотеке». А что может быть интереснее для любителя книг?!

Весной 1910 года Габдельбари пригласили в Троицк на преподавательскую работу в медресе, где он обучал шакирдов до осени 1913 года. Судя по всему, Баттал учительствовал там не в одном учебном заведении, а в нескольких. Упомянутый уже Л.Хамидуллин на основании публикаций и воспоминаний людей, знавших героя этой статьи, называет три «точки» приложения его знаний и навыков: медресе «Мухаммадия», «Рахманкулия» и «Вазифа» («Обязанность»). Отметим, что по поводу «Вазифы» возникают сомнения, поскольку челябинский краевед Р.Н. Гизатуллин пишет об открытии этого учебного заведения, содержавшегося на средства купца М.А. Яушева, в сентябре 1915 года, т.е. после отъезда нашего мугаллима из этого города.

А вот в «Мухаммадии», которая была основана при 2-й соборной мечети Троицка и находилась под попечительством того же купца и его брата Г.А. Яушева, он точно трудился. Братья-миллионеры еще в 1896 году преобразовали медресе в новометодное, и сторонник джадидистских изменений Баттал с удовольствием занимался здесь просветительством. Наряду с богословскими предметами шакирдам преподавались такие светские дисциплины: татарский, арабский и русский языки, астрономия, география, история, математика, медицина, психология, риторика, физика и др. Габдельбари вел занятия по арабскому языку и истории.

Педагогами медресе были разработаны оригинальные учебники и пособия на татарском языке, которые использовались в ходе занятий. Так, в 1912 году вышли учебник по истории татар Г.Баттала – вторым доработанным изданием, а также составленная Х.Ф. Искандеровым хрестоматия, содержавшая отрывки из произведений татарских поэтов и писателей, сведения о фольклоре народов Поволжья, флоре и фауне, а также статьи по астрономии.

Дебютное издание названной книги Габдельбари на родном языке было осуществлено тремя годами раньше, что позволило считать ее первым в XX веке учебником по истории татар. Похожие труды Х.Атласи и З.Валиди появились чуть позже. В 1916 году этот учебник напечатали в Казани в третий раз, а через 22 года он увидел свет под названием «Тюрко-татарская история» в китайском городе Мукдене – центре дальневосточной татарской эмиграции.

Написал наш герой в троицкий период и небольшую книгу об упомянутом выше купце-благотворителе Г.А. Яушеве, изданную в Оренбурге. Тот представлял династию купцов, промышленников и общественных деятелей, уделявших в течение трех поколений много внимания развитию национальной культуры и образования. Они то, вроде, и предложили Батталу преподавательскую практику. Но герой его будущей книги среди них быть не мог, так как скончался в 1906 году.

Габдулвали (Абдулвали) Ахмеджанович Яушев делал вклады в несколько мечетей и медресе, на собственные средства построил в Троицке 6-ю соборную мечеть и комплекс учебных зданий при ней, с 1901 года являлся председателем Троицкого мусульманского благотворительного общества. С появлением первой новометодной школы в этом городе он начал доплачивать ее учителям по 50 рублей ежемесячно, а затем и педагогам других городских мектебов, ставших джадидистскими. Более того, купец стал выдавать зарплату учителям аналогичных школ в Челябинском и Троицком уездах. Причем, эта помощь школам, обучающим на русском языке, как отмечал Г.Г. Баттал, продолжалась вплоть до смерти миллионера.

Книгу об этом человеке Габдельбари выпустил под собственным именем. Как впрочем, и все написанные им и изданные с 1910 года в России сочинения и научные труды, а также переводы с других языков. Время «Мусы Абдуллы» закончилось.

Что касается работы Баттала в медресе «Рахманкулия», находившемся на попечительстве уездного ахуна Ахмада хаджиАбдулзагировича Рахманкулова, то какие-либо подробности нам неизвестны. Можно только уточнить название этого учебного заведения, которое еще в 1893 году по инициативе А.Рахманкулова было реорганизовано в медресе «Ахмадия» при 1-й соборной мечети Троицка и, по мнению современников, стало «образцом в отношении введения новометодной постановки». Ее мударрис расширил программу за счет введения светских предметов, а для подготовки педкадров практиковал выезды молодых учителей на учебу в Турцию. Но реформаторская деятельность давалась ахуну нелегко. Например, в 1909 году он получил анонимное письмо с угрозами в свой адрес и поддерживавших его сподвижников. Уездной полиции пришлось проводить специальное расследование.

Пребывание героя этой статьи в Троицке было ознаменовано не только успешной просветительской деятельностью, но и нахождением спутницы жизни. В 1913 году он здесь женился на учительнице русского языка Газизе Шамовой – уроженке Вятской губернии (позже она выучилась на стоматолога). Добавим, что это был второй брак Баттала, но его землячка и троюродная сестра Кафия, став супругой тремя годами раньше, скончалась от какой-то болезни.

А о дальнейшем развитии событий спустя десятилетия поведал сам Габдельбари эфенди: «В июне 1913 года мы с женой поехали кататься на пароходе до Казани. (В то время еще и я, и моя жена учительствовали в городе Троицке на Урале). Кое-кто из моих друзей, среди них также писатель Галимджан Ибрагим, посоветовали мне оставить учительскую работу, переехать в Казань и принять на себя обязанности секретаря газеты «Юлдуз». Они говорили мне: «Ты по призванию скорее журналист (корреспондент), чем учитель. Жаль будет, если ты угаснешь в таком провинциальном городе, как Троицк. Газета Хади абзы стала похожа на пустое место. Поезжай, прими на себя секретарство и приведи газету в порядок!»

Я согласился принять на себя эту должность, переехал в Казань и начал работать в газете «Юлдуз». Хади эфенди был, конечно, умным, достойным и эрудированным человеком, но в то же время он был очень мнительным, чересчур осторожным. Между тем, чтобы быть хорошим газетчиком, нужны смелость, отвага, пронырливость и порою даже наглость. Я в качестве секретаря газеты старался вдохнуть в нее живость, новый дух, новое направление, но Хади эфенди колебался, был осторожным, боязливым, старался сохранить старую форму газеты и поэтому у нас возникали споры, разногласия. С Хади эфенди, который считал себя более опытным и знающим, чем я, мне приходилось подолгу вести споры и доказывать, чтобы, наконец, он принял некоторые мои правильные и разумные предложения…

В газете не было никого, кто бы поддержал меня в спорах с издателем и главным редактором газеты, так как другие сотрудники были вышколены Хади эфенди. …Во всяком случае, с милым, добрым, сердечным Человеком – покойным Хади Максуди худо ли, хорошо ли мы поработали вместе четыре года…»

За это время Г.Баттал стал очень известным журналистом, так как, видимо, обладал теми качествами, которых он не видел у Ахметхади Максуди – издателя и редактора газеты «Юлдуз» («Звезда»), старшего брата будущего известного политического деятеля и ученого Садри Максуди. Исполняя обязанности ответсекретаря, наш герой почти в каждом номере газеты публиковал свои статьи, посвященные различным проблемам, поднятым в татарском мире: реформирование обучения и воспитания в медресе и мектебах, религиозно-культурная работа мусульман, их Духовное управление и пр.В годы Первой мировой войны регулярно выходили остроумные публикации, выражавшие его отношение к ней.

При этом он успевал сотрудничать и с редакциями других СМИ, готовя для них статьи, рецензии и иные материалы. В эти годы имя Г.Баттал (или Бари Баттал) часто встречалось на страницах журналов «Шура» и «Аң» («Сознание»), «Сююмбике» и «Мектеб» («Школа»). Кроме того, 1913 году он издал в Казани свой научно-теоретический труд по литературе «Назарияте әдәбия», а в Оренбурге – перевод с русского языка философской книги «Индийский пророк Будда и его философские взгляды». Годом позже Габдельбари совместно с Г.Ибрагимовым выпустил литературную хрестоматию. Тогда же в этом городе увидела свет книжечка о его бывших троицких наставниках – «Книга о Зайнулле хазрате Расулеве и Ахмаде хаджи Рахманкулове».

Из «Юлдуз» он ушел в конце апреля 1917 года, выразив тем самым протест против осуществленной редактором некорректной (по мнению Баттала) правки его статьи относительно отречения царя от престола. Но это скорее был повод, а причина заключалась в другом – Февральская революция открыла простор для действий вне либеральной и неубыточной газеты. Популярный журналист решил проявить себя и в политической деятельности.

В составе комиссии из трех человек он в июне отправился в Туркестан для изучения ситуации на предмет консолидации устремлений и действий местных тюрков. Такое поручение было выдано Всероссийским мусульманским советом (Милли Шуро), созданным по решению 1-го Всероссийского мусульманского съезда, который прошел в мае в Москве. Миссия успеха не имела, но опыт политической практики у нашего героя начал накапливаться. Вскоре его избрали депутатом Национального Собрания мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири (Миллэт Меджлиси), выборы которого состоялись в соответствии с решением следующего Всероссийского мусульманского съезда (Казань, 21 июля-2 августа 1917 г.). В этом Тюрко-татарском национальном парламенте, состоявшем из двух фракций (тюркисты и территориалисты), было создано семь комиссий, и «тюркист» Баттал вошел в три из них: регламентную, мандатную и территориальной автономии, перейдя со временем во вторую фракцию, радевшую за образование Урало-Волжского Штата.

Осенью его фамилию можно было увидеть в списке №4, когда Казанское губернское Милли Шуро обнародовало перечень из восьми кандидатов мусульман в Учредительное собрание. Габдельбари Баттал был в этом списке шестым, а по итогам выборов 12 ноября депутатами из него стали только двое впереди стоявших соплеменников.

Зато он принял участие в работе первой и единственной сессии Миллэт Меджлиси, которая прошла в Уфе с осени того же года по январь 1918-го. Причем перед началом работы этого Тюрко-татарского парламента 20 ноября председатель Союза приказчиков Ш.Ахмадиев предложил послать Совету народных комиссаров телеграмму, сообщавшую об открытии сессии. Но по настоянию Ф.Сайфи и Г.Баттала, не принявшего власть большевиков, этого делать не стали. Активно он вел себя и при обсуждении других вопросов повестки дня.

Политическую деятельность Габдельбари совмещал с журналистской, став в июле 1917 года ответственным секретарем ежедневной газеты «Курултай» («Съезд»), лозунгом которой была фраза: «Да здравствует национальная и культурная автономия!». Это одно из ведущих татарских изданий послефевральского периода с первых дней своего существования заняло жесткую антибольшевистскую позицию. Не удивительно, что 4 апреля 1918 года выпуск газеты был приостановлен органами власти, а редакторов и издателя арестовали.

Тогда редколлегия под руководством нашего главного персонажа начала с 8 апреля выпускать газету «Алтай», но 23 мая мусульманский комиссариат Казанского Совета ее закрыл по той же причине. На сей раз арестован был Г.Баттал. Через три дня он вышел из тюрьмы, дав подписку об отказе работать в антибольшевистской печати. Но уже в августе, после взятия Казани войсками чехословацкого корпуса и Народной армии Комуча, Габдельбари в качестве редактора возобновил издание газеты «Курултай» и успел до 5 сентября, когда красноармейцы с боями вернулись в город, выпустить 10 номеров. Понятно, что покидать Казань ему пришлось вместе с белыми.

Вскоре Баттал примкнул к части депутатов Национального собрания, которая, образовав «Малый меджлис», продолжала работать на свободных от большевиков территориях. Так он оказался в г. Петропавловске Акмолинской области, превратившемся с лета 1918 года в один из центров белого движения. Здесь Габдельбари стал редактором еженедельной газеты «Маяк», номера которой начали выходить в свет благодаря тому, что в городе собралась целая группа татарских журналистов с солидным дореволюционным опытом. До середины апреля 1919 года был напечатан 31 номер этого СМИ на татарском языке.

Большевики сумели вернуться в Петропавловск в конце октября, но уже с лета наш герой начал разъезжать по Сибири, огорчаясь при этом от того, что не находится времени для уединения с книгой и размышлений о прочитанном. В Екатеринбурге он преподавал на педагогических курсах, аостановившись на какое-то время в Томске,где уже была советская власть, стал вольнослушателем историко-филологического факультета университета. В этом же городе находился и другой известный журналист из Казани – Загид Нуркин. Вдвоем они издали здесь в 1920 году учебник по татарской литературе.

Следует назвать и три книжечки Баттала, написанные и выпущенные в Казани в бурных 1917-1918 годах: «Три способа управления государством: неограниченная монархия, ограниченная монархия и республика», «Родной язык: морфология» (соавтор М.Курбангалиев) и «О башне Сююмбике». Такой работоспособности уроженца самарской земли можно только позавидовать.

Вместе с тем, имеется не так много материалов, позволяющих представить себе и другие качества героя статьи – человека «среднего роста, с карими глазами пшеничного цвета лицом». Некоторые выводы можно сделать из приведенных выше его слов о работе в газете «Юлдуз». А вот любопытное мнение о Баттале его коллеги по «Курултаю» Джамала Валиди, видного ученого, историка татарской общественной мысли и основателя татарской профессиональной литературной критики и эстетической мысли: «Бари Баттал был одним из самых передовых представителей дореволюционной татарской интеллигенции, имел солидное к тому времени образование, хорошо владел пером. Поэтому гордый, насмешливый и интриган. Политические его взгляды (мне) не ясны: он был больше писателем, чем политическим борцом… Этим он отличается от Г.Исхаки, З.Валиди, Г.Ибрагимова».

В 1920 году Габдельбари эфенди по примеру части коллег предпринял попытку эмигрировать, но она не удалась. Тогда он с документами, полученными от советской власти в Томске (поручалось подобрать в Казани учебники для татарских учебных заведений), выехал в конце января в город на Волге – к жене и сыну Билгивару лет пяти-шести. Эта затея с возвращением выглядела весьма рискованной, поскольку в регионе имя Г.Баттала уже увязали с белым движением.

Подтверждение тому есть в мемуарах упомянутого ранее З.Валиди, ставшего позже известным ученым-эмигрантом и закадычным другом нашего героя. А тогда он был наркомом по военным делам Башкирской республики и организатором перехода ее войск на сторону Красной Армии. Вот что Валиди написал в своих «Воспоминаниях»: «Когда мы стояли на станции Давлеканово, мои спутники, татарские коммунисты Каспранский и Рахматуллин, сообщили новость, которая казалась им чрезвычайно важной: «Оказывается, на этой станции находился контрреволюционер Габдулла Баттал. Его арестовали». Я приказал привести его ко мне… Мы довольно долго с ним беседовали. Вызволив его из рук татарских коммунистов, я дал ему возможность продолжать дорогу домой».

Спустя десятилетия об этой встрече написал и Баттал, причем совершенно по-иному – захотел, мол, увидеться с хорошим знакомым, обнаружив на станции Аксионово (видимо, Аксеново) его поезд, и вошел в его вагон. Так что был он арестован или нет в пути – остается загадкой. А вот где Габдельбари эфенди точно арестовали – так это в Казани, через неделю после прибытия в нее в марте 1920 года. Сначала пригласили на разговор в ЧК, обитавшую в бывшем купеческом доме, но сразу переправили в подвал этого строения, который служил следственным изолятором. Потом была пересыльная тюрьма и губернская тюрьма, а через полтора месяца – концлагерь на окраине Казани, из которого заключенных направляли на разного вида работы и иногда предоставляли им увольнительные на два дня за хорошее поведение. По словам Батталова, только летом он узнал в чем его обвиняют – в содействии расстрелу М.М. Вахитова, видного революционера и общественно-политического деятеля. А за это грозила высшая мера наказания.

Отчаявшись выйти на свободу, главный персонаж данной статьи сумел в середине августа скрыться из лагеря, имея на руках добытые женой фальшивые документы на имя представителя совета военной организации Габдуллы Рахимова, командированного в Баку.

В этот город Баттал и отбыл, надеясь затем отправиться в Иран, однако план не сработал. Пришлось возвращаться в столицу ТАССР, но уже с другими документами. Появляться дома было опасно, поэтому ночевал у знакомых, которые не спрашивали: «Тебя еще не повесили» (в разоворе с бывшими друзьями такое доводилось слышать). С наступлением зимы Габдельбари покинул город и около года скрытно скитался по всей России. Опять стало не до книг, поскольку пришлось заниматься передвижной торговлей, имея на руках соответствующие бумаги, вновь ощутить жесткость тюремных нар, встречаться со знакомыми в Москве и Петрограде. Их предложение обратиться с покаянным письмом к И.Сталину он отверг и сентябрьской ночью 1921 года нелегально перебрался из Петрограда в Финляндию.

Здесь уже начинается история Абдуллы Баттала с измененной на 1883 (или 1882) год датой рождения. Опасавшийся преследования Габдельбари то ли перед эмиграций, то ли в Суоми в очередной раз поменял документы. В Финляндии он жил четыре года, занимаясь освоением финского и французского языков, преподаванием на курсах мусульманских основ для детей в гг. Хельсинки, Турку и поселке Терийоки (ныне – г. Зеленогорск, РФ), причем как сторонник джадидизма, и участвуя в общественных делах местной татарской диаспоры.

Так, вместе с бывшим имамом Петербурга Лютфи Исхаки наш герой ратовал за строительство мечети и татарской школы и вошел в состав комитета по возведению Дома Аллаха. Был он и членом комиссии, которая разрабатывала устав мусульманской общины Финляндии. Созданное в 1925 году общество татар этой страны «Исламия» было второй (после Австрии) официально зарегистрированной мусульманской организацией в странах Запада. Также Баттал работал в финляндском филиале американской организации «АРА» созданной для помощи голодающим Поволжья, и принимал активное участие в сборе и отправке продовольственных посылок. Персональные упаковки ушли в адрес известных просветителей Казани, Самары, Оренбурга, Астрахани, Уфы, Бугульмы. От некоторых из них поступили потом короткие благодарственные записки, а писатель Ф.Амирхан прислал весной 1922 года огромное письмо.

Кроме того Баттал наладил контакты с представителями турецкой прессы и писал статьи для их СМИ. Например, для газеты «Новый Кавказ», издававшейся в Стамбуле его знакомым Мамед Эмином Расулзаде (бывшим председателем Национального совета Азербайджана в 1918 году), с которым он встречался и в Финляндии. Некоторые материалы нашего главного персонажа увидели свет в турецких масс-медиа под псевдонимом «Казанлы». Однако основные усилия Абдуллы были связаны с историей. Пользуясь богатыми источниками на русском языке, хранившимися в библиотеках и архивах г. Хельсинки, он подготовил труд, который был издан в 1925 году в Стамбуле (с помощью Расулзаде) на турецком языке под названием «Казанские тюрки». В 1966 и 1988 годах сей труд переиздавался в Турции, а в 1996-ом был напечатан на татарском языке в Татарстане. Эта книга о многовековой судьбе татар считается самой ранней работой, в которой уделено внимание национальному движению в Поволжье в революционную эпоху.

В ноябре 1925 года Баттал переехал в Турцию, где и прожил до конца своих дней. Сначала он обитал в Стамбуле, где трудился в Институте тюркологии и тюркской филологии, занимаясь переводами русскоязычных трудов на турецкий и написанием статей по теме этого учреждения. Через два года его пригласили в Анкару и приняли в Главное управление по печати для выполнения работ по переводу публикаций и документов. Отметим, что 1920-1930-е годы были в этой стране периодом «переводческой мобилизации». В центре внимания находилась идея формирования интеллектуального потенциала нации с помощью создания единых образовательных программ и общедоступных библиотек. Поэтому переводческой деятельности уделялось особое внимание.

К этому времени Абдулла эфенди хорошо владел арабским, русским, французским, финским, татарским языками и большинством наречий среднеазиатских республик. А после слияния этого управления с Министерством иностранных дел Турции наш герой с декабря 1931 года в течение 16 лет (до выхода на пенсию) был сотрудником данного Министерства. С середины 30-х в соответствии с законом о фамилиях он стал именоваться как Абдулла Баттал Таймас.

В качестве турецкого чиновника наш герой сделал многое для становления истории и языка этой страны, а также тюркских народов. Он в 1932 году выступил с докладом о взаимосвязях чагатайского и турецкого языков на I конференции по изучению тюркских языков. А став членом «Общества по изучению турецкого языка», участвовал во многих его мероприятиях и по заданию этого общества подготовил некоторые труды по языкознанию. В 1934 году Таймас издал отдельной книгой тюркскую часть словаря Джамалетдина ибн Мухинна. По рекомендации президента Турецкой Республики М.К. Ататюрка, нацеленного на светские реформы и основавшего как «Общество по изучению турецкого языка», так и «Турецкое общество исторических исследований», Баттал приступил к созданию «Словаря якутского языка» (в соавторстве) и переводу двухтомного «Большого киргизского словника» профессора Юдахина. К середине 40-х годов эти работы были завершены и изданы.

Абдулла эфенди регулярно печатался в газетах и журналах, выходивших на разных языках в Турции. Так, в одном из влиятельнейших изданий, формировавшем общественное мнение – журнале «Тюркский мир» – был опубликован его перевод статьи В.А. Гордлевского «Поворотная точка турецкой литературы». Кроме этого только в течение 1926-1927 годов в 12 номерах этого СМИ появились собственные материалы Баттала о турецком языке, литературе и истории тюркских народов, подписанные порою инициалами «А.Б.». Его статьи печатались также в масс-медиа Германии (на татарском языке) и в сборниках, вышедших на французском и немецком языках.

То есть турецкая и тюркская линии в творчестве героя сей публикации занимают солидное место. Тем не менее, основные усилия он приложил к разработке истории своего народа. В Турции им написано около десятка трудов на эту тему. Первым из них стала вышедшая в 1927 году книга «Нации, покинувшие Россию».

Спустя год Баттал принял участие в издании в Анкаре ежегодного бюллетеня, в котором увидели свет две его объемные статьи о казанских тюрках. А в 30-40-е годы напечатаны три статьи Таймаса об одном из идеологов татарского национального движения начала XX века, уроженце Симбирска Ю.Х. Акчуре.

Наверное, наш главный персонаж не знал, что в 1938 году в Казани готовился процесс над антисоветской «контрреволюционной организацией панисламистов» под названием «Идель-Урал». Он нужен был и для разгрома татарского национального движения внутри страны, и для влияния на эмиграцию в Германии, Турции и Маньчжурии. Аресту и допросам подвергли 40 человек. Среди лидеров организации в эмиграции значились Г.Исхаки, С.Максуди, Ф.Туктаров, А.Баттал, З.Валиди, Г.Идриси, Г.Терегулов, Р.Ибрагимов, А.Агеев. Несмотря на активную подготовку процесс не состоялся, а организаторы «дела» сами попали под колесо репрессий.

Таймаса в этот перечень включили, видимо. за старые «заслуги». Судя по всему, он за рубежом отошел от политики и полностью погрузился в любимые занятия – чтение и писательство. А выйдя на пенсию, наш соплеменник активизировал свою литературно-публицистическую деятельность. Так, в 1947 году в Стамбуле вышла его книга «Воспоминания о русской революции». После дополнения она повторно издана там же через 21 год.

Вторая часть воспоминаний о событиях тех лет была издана книгой опять-таки в Стамбуле в 1962 году и называлась «Я искал светлое будущее». В 2000 году эти книги вышли в Турции повторно. В переводе на татарский язык вторая книга выпущена в 2003 году в Казани.

После выхода первой из этих книг в стамульской прессе конца 40-х годов писали, что Баттал в своем труде реалистично и объективно описал и оценил русскую революцию и большевистское правительство. А по мнению современных отечественных историков, эти труды Таймаса (как и Г.Исхаки, З.Валиди) сыграли особую роль в становлении эмигрантской историографии. Но так как эти авторы были активными участниками национального движения, то им не всегда удавалось сохранить объективность при описании событий революционной эпохи.

Назовем и книги нашего героя, посвященные отдельным известным представителям татарского народа, с которыми он общался, сотрудничал или наблюдал в действии: «Ризаэтдин Фәхретдин», 1958 год; «Муса Җарулла Биги», 1958 год; «Галимҗан Баруди», 1958 год; «Ике бертуган Максудилар», 1959 год. Все они серией «Казанские тюрки» вышли в Стамбуле, а последняя книга через 40 лет издана и в Казани. В 1996 году в столице Татарстана напечатан на татарском языке и труд «Казанские тюрки».

После их появления в Турции и распространения по свету в прессе Финляндии, Франции и США появились положительные рецензии на эти труды, а автор получил поздравления и слова благодарности из ряда стран. Ему писали: «Эти книги являются ценным источником для наших соотечественников, выехавших из России в очень молодом возрасте. Своими выдающимися трудами Вы внесли большой вклад в развитие национальной истории, выведя на свет наших великих деятелей, которые сделали для нации большое дело».

Такое обилие изданий, наверное, невольно подталкивает уважаемых читателей статьи к вопросу: «А на какие средства делал это Баттал?» Действительно, вопрос интересный, тем более, что он уже не работал, а его зарплата на госслужбе не была впечатляющей. В полной мере ответить на этот вопрос затруднительно, но один источник указать можно. Это деньги, членов татарской общины Турции, которые не только поддерживали нуждающихся соплеменникрв, но и спонсировали их литературно-издательскую деятельность. Известно, что уже в 40-е годы такую помощь получали Г.Исхаки, А.Баттал, С.Максуди, а позже и другие ученые-эмигранты.

Публикации Таймаса о татарских личностях размещали и редакторы СМИ. Так, в журнале «Тюркский сборник» в 1955 году появилась его статья о крымском поэте: «Кырымлы Бәкер Чобанзадә шигырьләре». А журнал «Dergi», издаваемый на тюркских языках в Мюнхене, напечатал в конце 50-х очерки о Р.Фахретдине, С.Максуди, Г.Баруди и в 1960 году – статью «Национальные традиции Казанских тюрков».

В те же десятилетия в двух журналах Турции, освещавших проблемы культуры и языка, вышли воспоминания нашего героя о Г.Тукае, Г.Исхаки, Ф.Амирхане, Дж.Валиди, И.Гаспринском.

Порадовал в это время Баттал и турецких граждан, выпустив в 1950 году в Анкаре книгу «Зелёный Ризе и его область» после посещения этого города. Вспоминал ли он при этом того жителя Ризе, который «надул» его с документами в начале века в Крыму?!

В 1968 году при содействии Турецкого лингвистического общества Таймас издал в Анкаре книгу на турецком языке объемом в 151 страницу – «Пословицы и поговорки на казанском тюрки». Это был его последний труд, увидевший свет при жизни автора. Книга повторно вышла в Анкаре через 20 лет.

С этим городом Абдулла ага расстался в середине 50-х, переехав с женой после ее выхода на заслуженный отдых в Стамбул. А воссоединение семьи состоялось в 1928 году, когда супруга с сыном смогли выехать из России. Правда, по мнению их родственников, с которыми общался Л.Хамидуллин, это произошло пятью годами раньше – еще в Финляндии.

В Стамбуле А.Баттал Таймас и умер 26 апреля 1969 года. Похоронили его на старейшем городском кладбище Караджахмет, где покоятся многие видные деятели Турции. Здесь, на одном из самых больших некрополей мира, совершено более миллиона погребений.

А публикации Г.Г. Батталова, как отмечалось выше, продолжали выходить в турецких издательствах и СМИ, в том числе и во вновь открывавшихся масс-медия. Так, в 70-е годы на средства владельца турецкого филиала компании Mercedes-Benz, татарина родом из Петропавловска Ахметвели Менгера, здесь издавался ежеквартальный литературно-публицистический журнал «Kazan» («Казань»). В его 21-м номере (1978 год) была опубликована статья Баттала «Тюркская литература новой Казани», в которой анализировалось творчество 21 соплеменника. Другая же статья Таймаса «Взятие Казани» появилась на страницах журнала шестью годами раньше – к 420-летию описываемого события.

В конце минувшего века, как видно из данной публикации, его труды стали печататься и в Татарстане. Материалы о деятельности Г.Батталова обнародовали писатели и ученые, а также его земляки. Например, Новобелогорская библиотека в 2015 году выпустила буклет, тематическую папку и видеофильм «Из реки забвения» об односельчанине, который последний раз посетил малую родину почти сто лет назад – в 1916-ом, хотя ранее приезжал довольно часто на сабантуи. А осенью 2018 года в г. Троицке начались занятия в восстановленном медресе «Расулия» – в альма-матер нашего героя. Поставлена, наконец, точка в деле с его заключением. Решением Прокураторы РТ от 28 февраля 2000 года он был реабилитирован как жертва политической репрессии.

Завершая рассказ о Г.Г. Батталове, вспомним еще одного нашего земляка – видного поэта средневековья Сайфа (Саифа, Сейфа) Сараи, родившегося, по мнению ряда востоковедов, в 1321 году в местности Камышла нынешней Самарской области. В 70 лет он перевел на кипчакский язык одно из наиболее известных произведений классика персидской литературы Саади Ширази, называющееся «Гулистан» («Цветочный сад») и представляющее собой сборник притч и стихов морально-этического характера. Рукопись Сараи «Гулистан бит-тюрки» («Гулистан по-тюркски») до нас дошла в виде копии из 373 страниц, которая хранится в Голландии. В середине прошлого века турецкий профессор Феридун Нафиз Узлук опубликовал в Анкаре этот текст. А первым, кто высказал научное мнение о переводе Сараи, стал А.Баттал Таймас, проанализировавший эту работу с литературной, языковой и исторической точки зрения.

Наш герой, наверняка, был знаком со многими афоризмами Саади. Есть среди них и такой: «Блажен, кто сможет на земном пути / Сокровища познаний припасти». Габдельбари эфенди припас их и немало, сделав упор на самообразование. Причем, не просто припас, а задействовал для достижения научных вершин, прославления своего народа и внесения лепты в турецкую жизнь. Он действительно Баттал (отчаянный) и Таймас (упорный).

 Рашид ШАКИРОВ.

 Журнал «Самарские татары», № 3(36), 2022 года.

Просмотров: 682