Худрук ансамбля «Казань» о главном татарском хореографе, работе над спектаклем «Кысса-и Йусуф» и пенсии для танцовщиков
«Народный танец — это душа народа, а татарский народ очень трудоспособный», — говорит художественный руководитель Казанской городской филармонии и ансамбля танца «Казань» Чулпан Закирова. В ушедшем году ее хореографический коллектив внесли в Книгу почета столицы РТ. В ходе интернет-конференции «БИЗНЕС Online» Закирова рассказала о становлении коллектива, итогах 26 лет работы, планах на 2024-й и перспективах создания нового музыкального театра в Казани.
«Не пройдя опыт артиста, как можно быть руководителем творческого коллектива?»
— Чулпан Ринатовна, как вы пришли в мир танца, вы же юрфак КГУ окончили? Наверное, тяга к танцам у вас с детства была, а родители настояли, чтобы получили «нормальную» профессию. Так было?
— Да, классический вариант (улыбается). Танцы сопровождали меня всю жизнь, учитывая, что я выросла в искусстве. Моя мама — актриса театра имени Камала, и я с детства участвовала в спектаклях, в 14 лет меня уже взяли в труппу, дали роли, даже главные. Конечно, я была нацелена на театральный вуз. А танцами я занималась с 7 лет. Пошла сама в ДК химиков и записалась в танцевальный кружок. А там оказался очень сильный по тем временам коллектив «Молодость». В его составе я объездила полмира.
— А в КГУ вы, наверное, участвовали в фестивалях «Студенческая весна»?
— Конечно! Это даже не обсуждалось. И стало понятно, что хореография — это моя судьба. Спасибо папе (Ринат Закиров — председатель исполнительного комитета всемирного конгресса татар (2002–2020), директор национального культурного центра «Казань» (1991–2017) — прим. ред.) за то, что он поддержал меня, спросил: «А чего не хватает для дальнейшего развития?» Я ответила, что в Казани мало танцевальных коллективов. И при поддержке городских властей мы с папой приступили к созданию нового танцевального коллектива. В 1997 году ансамбль танца «Казань» был создан. Я в то время параллельно училась на юрфаке.
— Но на первых порах вы не были руководителем этого коллектива?
— Конечно, ведь у меня не было хореографического образования. И потом, не пройдя опыт артиста, как можно быть руководителем творческого коллектива?
— Кто являлся первым руководителем ансамбля?
— Год «Казань» возглавляла Салима Аминова, затем — Ильдар Эльбрусович Хамидуллин. Он и сегодня у нас работает главным балетмейстером. На начальном этапе в коллективе было 8 человек.
— С какого танца началась история ансамбля?
— С татарского, конечно. Этот танец вошел в наш золотой фонд. «Синий туман» — известная композиция, это визитная карточка «Казани».
— Как привлекали артистов в ансамбль?
— Администрация Казани для наших артистов выделила комнаты в общежитии квартирного типа. Со временем нам отдали под жилье весь первый этаж с отдельным входом. И вот это нам во многом помогло привлекать артистов.
Первое время 70 процентов новичков были приезжими со всей России. Я каждый год объезжаю хореографические училища в близлежащих регионах, являюсь членом комиссии на выпускных экзаменах. А запросы направляем во все творческие вузы страны.
— Какие этапы становления прошел ансамбль?
— В 2001 году в театре оперы и балета прошла презентация нашего ансамбля. Известный в стране режиссер Лина Арифулина поставила нам этот концерт. В нашей презентации приняли участие танцевальный коллектив «Тодес», башкирский, татарский, удмуртский, марийский государственные ансамбли песни и танца. В то время у нас уже было 24 артиста. На презентации ансамбля был великий режиссер театра имени Камала Марсель Салимжанов. Для меня его благословение: «Чулпан, так держать!» сейчас как путеводная звезда.
— Когда вы возглавили ансамбль?
— Окончив юрфак КГУ и немного поработав по специальности, я окончательно поняла, что это не мое. В 2000 году уехала в Москву учиться на балетмейстерском факультете ГИТИСа. Неделю была в Казани, неделю в столице, поскольку я продолжала играть в театре и танцевать в ансамбле. Отрабатывала концерт и садилась в поезд… В 2003-м стала художественным руководителем ансамбля.
«Всегда мечтала о хореографическом спектакле»
— Какие вехи развития ансамбля считаете важными?
— Первые четыре года мы усиленно работали над пополнением репертуара. Мне мама всегда говорит: «Ты делай качественно товар, и его будут разбирать». Мы приглашали балетмейстеров со всей России для постановки новых танцев. И сами ставили — у нас в штате два балетмейстера, вместе со мной — три. Но я всегда мечтала о хореографическом спектакле, чтобы был единый сюжет. В те же годы мы создали детскую хореографическую студию, потому что я понимала, что любой уважающий себя коллектив должен иметь подрастающее поколение. Даже неважно, пойдут они потом в профессию или нет. Это аудитория, которая будет воспитываться на нашем искусстве.
На первые концерты коллектива в театре имени Камала зрители заполняли ползала, и они удивлялись: «Надо же, можно смотреть спектакль, состоящий из танцев!» Никто, кроме нас, в Казани не предлагал репертуар, состоящий из танцев народов мира. Это и привлекало людей. Мы формировали своего зрителя, воспитывая в нем любовь к танцевальному искусству.
— В России много подобных ансамблей?
— Думаю, не так много. Как правило, государственные коллективы направлены на национальный репертуар — татарский, башкирский, казачий и так далее. А танцы народов мира имеют в репертуаре немногие. Это, конечно, главный танцевальный коллектив нашей страны — ансамбль имени Игоря Моисеева. Из региональных — государственный ансамбль танца имени Файзи Гаскарова в Уфе, губернский балет «Кострома», театр танца «Байкал» в Улан-Удэ.
— Наверное, вы участвуете в конкурсах?
— К сожалению, в конкурсах мы участвовать не можем, потому что для профессиональных коллективов их практически не существует. Самый знаменитый из них — имени Махмуда Эсанбаева, но он только для солистов и дуэтных исполнителей. И премий для танцевальных коллективов нет.
— Несправедливо! Для профессиональных театров конкурсы и премии есть, а для танцевальных коллективов нет.
— Мы подавали заявку для участия в премии «Золотая маска» и «Хрустальное сердце театра», но нам отказывали — не формат.
— Когда вы почувствовали, что стали востребованным коллективом и получили признание зрителей?
— Свой зритель нарабатывался в течение многих лет. А когда мы в 2016 году выпустили первый одноактный балет «Казанское сокровище» и на него за месяц были распроданы все билеты, мы поняли, что это успех, признание.
— До своего первого спектакля вы шли 19 лет!
— Но ежегодно в театре имени Камала презентовали новую программу танцев народов мира. Сегодня у нас в репертуаре около 70 танцев, в том числе ирландское степ-шоу.
Первые годы мы собирали коллектив. Это очень сложно, потому что таких артистов не так много выпускается, а у некоторых было недоверие, поскольку ансамбль не носил звания «государственный». Кроме того, многие считали, что у меня завышенные требования к исполнителям. Но сегодня я понимаю, что иначе нельзя, потому что уровень техники танца растет и растет и зрителя все время надо удивлять. Чтобы было феерично и ярко, нужны хорошо подготовленные артисты. С учетом того что ежегодно из одного хореографического училища выпускаются 12–15 «народников» и в лучшем случае только четверо из них идут в профессию, ощущается нехватка кадров. Кроме того, предельный стаж в нашей профессии — 20 лет, но многие выдерживают только 15 и потом просто «красиво ходят». Танцы — это очень травмоопасная профессия! У нас ежедневно 6 часов тренировок, как в спорте.
— Но зарплата у вас не как у спортсменов?
— У нас зарплата как у среднестатистического гражданина. Мы, конечно, стараемся поддерживать артистов из внебюджета. В профессии остаются только фанаты своего дела.
— Чем занимаются танцоры на пенсии? Им же всего по 40 лет на тот момент.
— В основном преподают.
«На один спектакль требуется порядка 450 костюмов»
— Ваш отец много лет возглавлял национально-культурный центр «Казань» и исполком ВКТ. Наверное, это сказалось и на ансамбле «Казань», у истоков которого он тоже был?
— Безусловно. Папа всегда тяготел к творчеству. Более того, все вокалисты, которые сегодня работают в Казанской городской филармонии, им лично приглашены со всей России. А наш ансамбль работал по творческим проектам всемирного конгресса татар, ездил по всем регионам. Миссия коллектива — пропаганда татарской культуры. В репертуаре «Казани» татарская программа всегда занимала базовое место.
— Какие спектакли появились у вас в репертуаре после 2016 года, после премьеры шоу «Казанское сокровище»?
— «Великий шелковый путь», «Голубая шаль», «Голливуд». Сейчас готовим новый спектакль — «Кысса-и Йусуф» по Кул Гали. Надо сказать, это дорогостоящее удовольствие — один спектакль стоит миллионы рублей. Основная доля затрат приходится на костюмы. На один номер требуется минимум 20 костюмов, а номеров в двух отделениях примерно 20–24. На один спектакль необходимо порядка 450 костюмов. Плюс реквизит, зарплата.
— Кто помогает с финансами?
— Раис Татарстана Рустам Нургалиевич Минниханов и мэр Казани Ильсур Раисович Метшин. Что-то финансируем сами за счет заработанных средств.
— Зарабатываемые вами средства — это какая часть бюджета ансамбля?
— Примерно 20 процентов.
— Наверное, качественный скачок произошел, когда ансамбль из НКЦ «Казань» переехал в свое здание — КЦ «Чулпан»?
— Ансамбль стал востребованным намного раньше. Мы же принимали участие во всех значимых мероприятиях, которых в Казани проводится очень много. От самых масштабных — Универсиада, WorldSkills, чемпионаты мира — до ежегодных праздников урожая. Параллельно с этим ведем собственную концертную деятельность. Мы свободны только в июле и первой половине августа, а в остальное время у нас по 2–3 мероприятия в неделю.
— В культурной программе саммита БРИКС вас уже пригласили выступать?
— Нам сообщили, что мы обязательно должны быть.
— Можно сказать, что ансамбль танца «Казань» — это часть госкультурной «машины»?
— Да, практически все красочные культурные мероприятия проходят с нашим участием.
— А как часто вы проводите концерты на своей площадке, на которые можно купить билет?
— Из-за участия в городских и республиканских мероприятиях часто не получается, только 5–6 раз в месяц.
— Если с билетами столько раз в месяц, то много заработать не получится. А за выступления на мероприятиях платят?
— По-разному. В основном выступаем как бюджетное учреждение. Мы же зарплату получаем из бюджета.
«Выступали вместе с итальянским певцом Аль Бано»
— «Ансамбль танца „Казань“ выезжает на гастроли за пределы Татарстана или выступает только в республике и городе?» (Ринат)
— До пандемии с гастролями было все прекрасно. Мы принимали участие в фестивалях по линии международной организации фольклорных фестивалей CIOFF. С ними мы проехали Юго-Восточную Азию, всю Европу. Для каждого города, куда приезжают участники фестиваля, устраивается праздник с уличным шествием.
— Что вы получаете за участие в фестивале?
— Главное — это знакомство с культурой других стран. А гонораров там нет. Организаторы оплачивают проживание и питание участников, а за дорогу мы платим сами.
— И какой интерес там участвовать, если гонорара нет?
— Знаете, в искусстве гонорарная мотивация практически не присутствует, за исключением жизненных потребностей. Творчество — это в первую очередь желание нести искусство. А на фестивалях очень важно общение. Я такой багаж знаний набрала там! Мы и диски друг у друга покупали. Ведь для танца довольно тяжело написать музыку.
— Кроме фестивалей, гастроли есть?
— Очень много. Постоянно. Выступаем практически по всей России. Мы сами организовываем гастроли ансамбля по республике и стране. К примеру, выступали в Астрахани, нескольких городах Башкортостана. По приглашению татарской диаспоры гастролировали по трем городам Австралии. В 2018 году по поручению аппарата президента РТ выступили в 6 городах Узбекистана. Мы выступали вместе с итальянским певцом Аль Бано — в первом отделении мы, во втором — он. На четвертом концерте певец подошел к организаторам и сказал, что после ансамбля «Казань» выходить сложно, предложил поменяться местами. Концерты проходили на стадионе, и, конечно, красивая картинка с ансамблем воспринималась лучше. Танцевальные шоу вообще очень красочные и энергетически мощные.
Что касается заграничных гастролей, то это чаще было участие в фестивалях. Я много лет мечтала о коммерческих гастролях, и мы шли к этому, у нас уже были намечены гастроли по Польше и Франции, но наши планы очень сильно подкосила пандемия.
— «Поддерживаете ли вы тезис „Межкультурный диалог — залог успешного торгово-экономического сотрудничества“»? (Ильшат)
— Безусловно! Мы очень часто работаем в культурной программе политических и экономических мероприятий. Когда партнеры познакомились с вашей культурой, традициями и обрядами, разговор начинается более теплый.
«Многие самодеятельные коллективы республики под наши фонограммы танцуют, а татарские танцы — по всей России»
— Когда ансамбль получил свое здание — КЦ «Чулпан»?
— Это здание всегда было нашей базой, а в НКЦ «Казань» даже репетиционного зала не имелось. В советский период это был кинотеатр, со временем здание совсем обветшало. В 2000-х годах предпринимались попытки реанимировать здание, сделали к нему пристрой. В 2019-м президент РТ Рустам Нургалиевич Минниханов по ходатайству Ильсура Раисовича Метшина выделил средства на реконструкцию нашего здания, и сегодня это культурный центр «Чулпан», где базируются Казанская городская филармония и ансамбль танца «Казань». Зрительный зал у нас на 450 мест, есть четыре репетиционных зала.
— Как эта площадка стала Казанской городской филармонией?
— Все шло одновременно в 1997 году. Тогда было предложено не только создать танцевальный коллектив, но и филармоническое объединение, чтобы и вокалисты были, и ведущие концертов. И создали концертно-филармоническое объединение, в состав которого вошел ансамбль танца.
При ансамбле есть оркестр народных инструментов «Казан нуры» под управлением Расима Ильясова. Расим и его оркестр внесли огромный вклад в развитие нашего танцевального коллектива. Писать музыку для танцев — это особый вид творчества. Здесь нужно учесть и соло, и массовый выход, акцент сделать и на прыжок, и на присед и так далее. Считаю большим достижением, что многие самодеятельные коллективы республики под наши фонограммы танцуют, а татарские танцы — по всей России. Я к этому отношусь нормально, пусть они на нашем материале учатся. Это же наша миссия — продвигать татарскую национальную культуру.
— «Что из себя представляет ансамбль танца „Казань“ сегодня? У вас всегда шикарные костюмы, кто их создает?» (Альфия)
— У нас сегодня 55 артистов балета и 20 музыкантов оркестра. В Казанской филармонии 28 вокалистов. У нас огромная костюмерная! Уже много лет костюмы нам шьет мастерская «Эдем», а точнее Зульфира Ахмерова. Мы очень дотошно относимся к костюмам, чтобы все тесемочки-пуговки были подобраны правильно. Картинка складывается из мелочей. Много лет дизайнером-модельером наших костюмов была художник Людмила Волкова.
— Расскажите о вокалистах — кто они?
— Народные артисты Татарстана Алина Шарипжанова, Рустем Закиров, Резида Шарафиева и Айдар Габдинов, дуэт «Фарида-Алсу», народный артист РТ и заслуженный артист Башкортостана Рустем Асаев, заслуженные артистки РТ Ляйсан Махмутова и Марина Карпова и другие. У нас много академических певцов, которые исполняют романсы и арии из опер и оперетт.
— Как часто они выступают?
— Вокалисты участвуют в сборных концертах на различных городских и республиканских мероприятиях и раз в год в Казанской филармонии дают сольные концерты. Я возглавила филармонию всего три года назад, и три года она существует как самостоятельное юрлицо. А раньше филармоническое объединение состояло при НКЦ «Казань», и у вокалистов всегда были концерты. Но так как отсутствовала своя сценическая площадка, не получалось давать концерты в массовом режиме.
— «Выступают ли в Казанской филармонии приглашенные артисты или только свои, которые в штате?» (Диляра Шакирова)
— Очень редко. Когда в контексте мероприятия требуется конкретный исполнитель или когда у заказчика есть свои предпочтения.
— Что изменилось в филармонии после того, как вы ее возглавили?
— Добавились проекты, объемы. Если раньше артисты больше были заняты на мероприятиях, то сейчас акцент делаем на собственных проектах. Идет активный творческий поиск. Начали выпускать хорошие детские сказки — по 1–2 каждый год, причем они у нас не классические, а с нашей интерпретацией. Первая сказка называлась «Золушка на новый лад»: мы взяли сюжет, а текст написали в новой стилистике, чтобы детям было интересно и понятно. Традиционные духовные ценности мы доносим более современным языком, понятным детям. Первая сказка понравилась зрителям, и мы пошли по этому пути. На сегодня у нас есть «Алладин», «Дед Мороз проспал», «Три богатыря». В этом году выпустили сказку на татарском языке по произведению Наки Исанбета «Мырау батыр».
«Хореография — отличный способ воспитания ребенка»
— При ансамбле открыта детская студия. Сколько детей и какого возраста там занимается?
— Мы берем в студию детей с пяти лет, хотя вообще в хореографию всегда принимали в возрасте 7–8 лет. На сегодняшний день у нас порядка 500 детей занимаются по городу.
— «Какими способностями должен обладать ребенок, чтобы попасть к вам в детский ансамбль? Какой экзамен при приеме? Занятия платные или нет?» (Лариса)
— Желающих поступить к нам очень много, поэтому мы вынуждены отбирать наиболее способных. У нас свои критерии отбора. Во-первых, у ребенка должны быть природные физические данные: высота прыжка, гибкость спины, гибкость мышцы, выворотность стопы. К сожалению, сегодня процентов 60 детей косолапят. И в целом здоровье упало. Сегодня нагружать физически, как раньше, уже не получается: то обмороки, то кровотечение из носа… Или дети научились жалеть себя, или родители слишком их оберегают. Неженки. А мы все-таки даем нагрузку, чтобы на выходе получился артист.
— Какой процент выпускников детской студии становится артистом?
— К сожалению, не такой, о котором мечтаешь. Но, наверное, много и не должно быть, потому что артист — это штучный товар. Очень много наших студийцев идет в хореографическое училище, и мы этим гордимся. Каждый год кто-то из выпускников нашей студии приходит в ансамбль. Они уже со старших групп участвуют в наших мероприятиях, начиная с сабантуев. Из 400 детей, принимающих участие в общем концерте на каком-нибудь мероприятии, половина — из нашей студии.
— «Очень хочется у вас заниматься, но, к сожалению, у вас отсутствует школа в Ново-Савиновском районе. Планируете ли вы открытие филиала в Ново-Савиновском или Московском районе?» (Лиля)
— К сожалению, не могу пообещать, потому что это ведет к возрастанию объемов работы. А я все-таки за качество.
— Занятия в детской студии платные?
— Да, 2,3 тысячи рублей в месяц. В 12–13 лет по итогам экзаменов мы часть детей переводим на бюджетное обучение. Родителей мы предупреждаем, что к занятиям в студии нельзя относиться как к какому-то кружку. И родители нам здорово помогают, например с пошивом костюмов.
А вообще я считаю, что хореография — отличный способ воспитания ребенка. Во-первых, это эстетическое воспитание, прививается любовь к творчеству в любом его виде. Ведь наши студийцы не только репетируют, но и ходят на концерты и спектакли, ездят на фестивали. Во-вторых, работа в коллективе формирует чувство взаимопомощи, учит общаться. В-третьих, занятия приучают к дисциплине, собранности и порядку. В-четвертых, ребенок не болтается на улице и не зависает в телефоне. И плюс ко всему — физическая нагрузка, которой сегодня так многим не хватает. Да, нагрузка у нас повышенная, детей с заболеваниями мы не берем, но все-таки она не такая, как в спортшколе. Поэтому я считаю, что танцы — это золотая середина.
«В народе пляски существовали всегда!»
— Можно ли описать словами особенности татарского танца?
— Начнем с того, что народный танец — это душа народа. Татарский народ очень трудоспособный. Я всегда поражаюсь чистоте и порядку в татарских деревнях, опрятности во внешнем виде людей. Определение женского начала в татарском танце — женственность, нежность, когда татарочки прикрываются платком от взгляда мужчин. А юркость и шустрость мужского характера больше выражается ногами мужчин в танце. Определение движения татарского танца — это острота, чистота и скорость работы ног.
— Сколько лет татарскому танцу? Есть версия, что все национальные танцы в СССР придумал Игорь Моисеев. Это так?
— Нет! Самый знаменитый балетмейстер татарского народа — Гай Хаджиевич Тагиров. Он единственный, кто конкретно описал татарский танец. И сегодня его книга является основным учебным пособием для изучения татарского танца.
— А до революции татарские танцы были?
— Танцы — это народное достояние, на свадьбах, сабантуях, вечерних посиделках всегда плясали. Но все мы помним Гая Хаджиевича и его описания движений татарского танца.
Что касается Игоря Моисеева, он одним из первых вынес народный танец на сцену. С тех пор и пошло понятие «народно-сценический танец». А в народе пляски существовали всегда!
— Как татарские танцы воспринимаются зарубежным зрителем?
— В рамках международного фестиваля, о котором я говорила, мы были и в Америке, и в странах Европы. Для человека, уважающего чужую культуру, все интересно. Как мы жадно рассматривали, например, танцы Филиппин, так же и наши танцы рассматривают. Даже вышивка на наших костюмах им интересна! И очень интересуются женскими украшениями. Чулпы их привлекали безумно! Рассматривали, просили сфотографировать. Мне кажется, любой национальный колорит интересен.
— Какие национальные танцы технически самые сложные?
— Существует градация в образовательной программе. Танцы, которые изучаются в первый год, — белорусский, эстонский. Самые сложные танцы — цыганский и испанский, где велика физическая нагрузка.
— Татарский танец по сложности на каком месте?
— Думаю, это середина и чуть выше среднего по сложности. Там важна острота движения ног, которая приходит, как я говорю, с многократным подходом. Прыжки, быстрота движения — это физически трудно. Нам иногда говорят: «Вы только руки поднимаете, а вам за это еще и деньги платят…» Бывало, знакомые спрашивали у меня: «Ты когда свои танцы бросишь и на нормальную работу устроишься?» На что я предлагаю взять скакалку и пять минут без остановки попрыгать. Пять минут — это один танец.
— Как часто идут представления и концерты в КЦ «Чулпан»?
— Зависит от периода. Например, в каникулы в день по 2–3 спектакля. А в остальное время — со среды по воскресенье. Нашу афишу можно найти на официальном сайте.
— Когда вы сами перестали участвовать в танцах?
— Перестать танцевать меня заставила административная деятельность. Но все мы понимаем, что сцена любит молодость и красоту. Пенсию в 40 лет нам не зря дают: уже и прыжок не тот, и гибкость не та, легкость уходит.
— Скучаете без танцев?
— Знаете, если бы у меня этой насыщенности работой не было, может быть, и скучала бы. А пока скучать не приходится. Кроме того, я два часа в день веду репетиции, где тоже двигаешься, показывая элементы танца.
— Как поддерживаете свою физическую форму после того, как перестали танцевать?
— С утра — йога. У меня дочери школьного возраста, поэтому ежедневно заниматься не получается.
— Дочери танцами занимаются?
— Старшая танцует, а младшая танцы терпеть не может, зато она поет.
«Мечта — создать мировое шоу и получить мировое признание»
— Какие события 2023 года считаете важными для коллектива?
— Ансамбль танца «Казань» внесли в Книгу почета города, а детская студия получила звание образцовой. Огромное событие и честь для студии — это то, что наш детский коллектив наряду с профессиональными учебными учреждениями выбрали для участия в фестивале «Танцуй и пой, моя Россия!», который проходил в Кремлевском дворце. Это прямо рывок!
— Как был сделан этот выбор?
— Организаторы фестиваля проехали по четырем регионам и провели смотр коллективов. Мы приняли в нем участие, и нас заметили. В Москве мы показали китайский номер «Шанхайские орнаменты», в котором участвовали 80 детей.
Прошедший год запомнился и тем, что в филармонии появилось больше новых проектов. И в разы возросло количество зрителей, просмотров в интернете. И то, что за месяц были проданы все билеты на 25 представлений нашей новогодней сказки, тоже показатель зрительского внимания к нам. В прошлом году мы создали вокально-инструментальный детский коллектив, шоу барабанщиц.
— В ноябре 2023 года ваш ансамбль выступал в Анкаре. Кто пригласил?
— Мы выступали на форуме мэров городов мира по поручению Ильсура Раисовича Метшина. Он очень тепло к ансамблю относится, всегда чувствуем его поддержку. И мы, в свою очередь, стараемся держать марку. Кстати, нас приглашают выступать на православных праздниках, говорят, что во всей России не могут найти лучшей «Калинки», чем наша. Мы работаем на одной площадке с такими прославленными коллективами, как Государственный академический русский народный хор имени Пятницкого и Государственный академический хореографический ансамбль «Березка» имени Надеждиной.
— Что планируете на 2024 год?
— Мы разработали спектакль «Кысса-и Йусуф» по пьесе Кул Гали, приступаем к его сценическому воплощению. Думаю, в апреле состоится премьера. Также идет постановочная работа по танцам народов Латинской Америки. В 2024 году планируем гастроли по линии Росконцерта. Хотим поставить с вокалистами два спектакля в формате мюзикла, один из них на татарском языке. У нас очень сильные исполнители, что грех не работать с таким материалом. Нам говорят, что у нас формат музыкального театра, и мне это нравится, я вижу, что у нас есть потенциал для этого. Мы можем ставить музыкальные спектакли, где много вокала и танцев. А вообще творческая среда так непредсказуема — сегодня нет в плане, а завтра вдруг осенило (улыбается).
— Сегодня строится новое здание для театра имени Камала. Как считаете, когда они переедут, прежнее здание могли бы отдать Казанской городской филармонии и ансамблю «Казань» — с перспективой создания музыкального театра?
— Отвечу так: у нас есть руководство, которое нас во всем поддерживает, и ему виднее.
— Мой вопрос был для вас неожиданным или эта тема уже поднималась?
— Эта тема витала в разговорах: раз вы делаете такие проекты, то вполне можете стать музыкальным театром. Но конкретной задачи стать музтеатром нет. Просто я начала искать разные формы воплощения на сцене. У нас есть вокалисты, танцевальный ансамбль, оркестр, детская студия. И я начала объединять эти направления в одном проекте. Получились неплохие музыкальные спектакли, зритель на них идет. Во что это разовьется — покажет время.
— Вы многого уже добились — и здание у вас есть, и шоу ставите, и признание зрителей пришло. А какая мечта осталась пока не воплощенной?
— Это самый популярный и самый для меня сложный вопрос… Я много чего хочу. Наверное, мечта — создать мировое шоу и получить мировое признание.
— Мировое признание с татарским шоу?
— Необязательно. Мы называемся ансамбль «Казань» и в любом случае будем продвигать татарскую культуру, это наша миссия, но для удивления зрителя и разнообразия репертуара танцы народов мира — это очень хороший пласт. Он яркий, разнообразный.
— Газету «БИЗНЕС Online» есть время читать?
— Читаю регулярно! Мне нравится ваша стилистика. К журналистике я всегда относилась так: как жаль, что и в этой сфере профессионалов мало. А вашу газету мне читать интересно.
— Чулпан Ринатовна, спасибо за интересный разговор. Успехов вам!
Просмотров: 558