Руслан Айсин о встрече соратников Гейдара Джемаля на его могиле у подножия Тянь-Шанских гор в годовщину смерти философа
В декабре 2017-го исполнился год с того момента, как не стало знаменитого мыслителя и общественного деятеля Гейдара Джемаля. Но выдающегося интеллектуала не забывают, за последние несколько месяцев в ряде городов, включая Казань, проходили «джемалевские чтения», которые проводили ученики и единомышленники философа. А на днях соратники, включая автора «БИЗНЕС Online», помощника главы исламского комитета России Руслана Айсина, отправились в Казахстан, чтобы вспомнить Джемаля в годовщину смерти.
«И ПОСЛЕ УХОДА ДЖЕМАЛЯ В МИР ИНОЙ ОН ПРОДОЛЖАЕТ ВЫСТУПАТЬ ЦЕНТРОМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО И ДУХОВНОГО ПРИТЯЖЕНИЯ»
Год назад не стало известного мыслителя и общественно-политического деятеля Гейдара Джемаля. Он скончался после продолжительного ракового заболевания в городе Алма-Аты и был похоронен там же, у подножия Тянь-Шанских гор. Именно так он и хотел: быть погребенным в горах. В 80-х годах он много путешествовал по горным тропам Таджикистана и считал Памир своей духовной отчизной. Здесь он по-настоящему соприкоснулся с живым исламом, обрел учителей, единомышленников, братьев. Горы и степь — две физические стихии, как огонь и вода, — соткали его несгибаемый характер.
По случаю годовщины смерти Гейдара Джахидовича в Алма-Аты съехались его друзья, ученики и единомышленники из Москвы, Казани, Тюмени, Новосибирска, городов Казахстана и Азербайджана. Всего около 30 человек. За прошедший год в Москве, Казани, Санкт-Петербурге, Киеве прошли мероприятия, посвященные его памяти. Следующие «джемалевские чтения» постановили провести в Алма-Ате.
В день посещения его могилы с неба полил беспощадный дождь — как знак, как указание на то, что символы надо и нужно расшифровывать. Недаром в священных писаниях много говорится о знамениях, что Всевышний посылает человечеству, посредством которых человек (не каждый) должен уметь различать истину от бессмыслия, правду от лжи, сакральное от профанного, добро от зла и т. д. Неспроста один из эпитетов Корана — «фуркан», то есть различающий, дающий метод для понимания.
И после ухода Джемаля в мир иной он продолжает выступать центром интеллектуального и духовного притяжения. Как говорили на встрече, интерес к его идеям и к самой персоне после смерти только возрос. Такова участь всех великих людей, когда исследователи и интересанты начинают изучать каждое слово, разглядывать под лупой каждую рукопись гения, досконально фиксировать все, что с ним связано.
Со смертью Джемаля ушла эпоха, умма потеряла своего достойного сына, сказал один из представителей азербайджанской диаспоры Казахстана. Но ислам не постулирует горечь и отчаяние. Смерть не является злом и исходом живого. Смерть сама провозглашает «подлинное живое», которое проявит себя после Великого Воскресения.
«ДЖЕМАЛЬ ВОСПРИНИМАЛ ЭТОТ МИР КАК ВРЕМЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ»
Немало говорили выступающие о том колоссальном влиянии, которое оказал Джемаль на целое поколение постсоветских мусульман, причем не только мусульман. Многие русскоязычные интеллектуалы пришли в ислам под воздействием его слова, призыва. Кстати говоря, среди его последователей есть люди, не знающие вовсе русского языка, живущие, в частности, в Бразилии и Испании. Это создает уникальный феномен, когда его личная харизма и пассионарность преломляют пространство в одно смысловое поле.
Сам он о пассионариях рассуждал так: «Существуют пассионарии тела и пассионарии ума. К сожалению, эти качества редко соединяются в одном человеке. Допустим, революционные кронштадские матросы — пассионарии тела, а Ленин и Троцкий — пассионарии ума. Но к этому надо добавить включенность в теологический проект истинного великого противостояния с князем мира сего. Когда пассионарии тела, пассионарии ума и великое теологическое послание об оппозиции естественному ходу вещей находятся на одной оси, вот тут-то и происходит критическая масса — „ядерный“ взрыв. Останавливается промывка мозгов, заканчивается информационная война, приходит конец всему информационному обществу с его электронной диктатурой над внутренним и интимным сердцем человека. А там, где это останавливается, начинается крушение естественного хода вещей».
Джемаль воспринимал этот мир как временное явление. Будучи преданным Богу, он ясно осознавал, что подлинность находится «там», но это вовсе не значит, что он, как любят это делать всевозможные мистики, пытался укрыться в эскапизме, бежать от суровых ударов судьбы. Мир он воспринимал как поле битвы, поэтому идеальным считал того, кто выступает против несправедливости его мечом рыцаря и разоблачительной поэзией неисправимого романтика.
«ПОЭТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИДЕЙ ДЖЕМАЛЯ — ЭТО, КОНЕЧНО ЖЕ, ТОТ САМЫЙ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОНТРАПУНКТ К ЕГО МЫСЛИ»
К слову, о поэзии. Его стихотворный сборник должен был увидеть свет еще год назад, когда Джемаль, уже тяжело больной, сделал последние правки и постановил его в печать. Однако его смерть отсрочила это событие, внеся свои неоспоримые коррективы. И вот буквально на днях сборник появился в продаже. Ранее читатель уже смог увидеть вышедшую летом в издательстве «Питер» книгу «Разговоры с Джемалем».
Гейдар Джемаль как-то сказал: «Свое поэтическое творчество я рассматриваю как эмоциональный контрапункт по отношению к главной интеллектуальной деятельности — теологическому умозрению». Поэзия и строгая, по-гегельянски выверенная методология мысли — это двойной удар, знаменующий скорую победу Духа в извечном противостоянии с косностью ветхого бытия.
Поэзия всегда острее, выразительнее, чувственнее и — крамольно будет сказано — понятнее ветвистой, словно многовековое древо, строгой философской мысли. Так уж устроен наследник Адама, что сердцем он воспринимает яснее, чем сознанием. Но это не слабость. Иной видит и слышит сердцем, он чувственная натура. И поэзия резонирующе говорит с ним языком чувств, эмоций, страсти. Иной, словно строгий профессор философии, воспринимает метафизический трактат, переживает его как творческая натура переживает поэзию.
Поэтическое содержание идей Джемаля — это, конечно же, тот самый эмоциональный контрапункт к его мысли. Здесь он вырастает перед нами словно романтический герой из рыцарских новелл. В детстве, по его признанию, он был увлечен приключенческой литературой и в подробностях пересказывал перипетии романа Вальтера Скотта «Айвенго». Он и сам аристократ духа, рыцарь вечного Средневековья, где честь и благородство правят век.
«ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ, В ЦЕНТРЕ КОТОРОЙ СТОЯЛА ИДЕЯ РЕАЛИЗАЦИЯ БОЖЕСТВЕННОГО ЗАМЫСЛА»
Джемаль брался раскрывать самые сложные вопросы бытия. Простые понятия, такие как «реальность», «мир», «мысль», «человек», в действительности не дают интеллектуального покоя уж не одно тысячелетие. А он выстраивал свою методологию, в которой эти понятия раскладывались аккуратно, как книжки на полке: все четко, схематично, логично и выверенно. Этим и отличалась его философская концепция, в центре которой стояла идея реализация Божественного замысла.
«Человек — это вообще черная дыра вопросительности, черная дыра некой проблемы. Это не значит, что он задается вопросом, это не значит, что он думает, в чем заключается смысл жизни, что такое „я“, зачем я пришел, куда иду. На самом бессознательном уровне человек есть носитель вопроса. Что это за вопрос? Это в принципе некое изначальное ощущение того, что он как перцептор, как воспринимающий является неизмеримо бóльшим, более объемным, чем то, что отражается в зеркале этой перцепции. Иными словами, любой человек чувствует, что он некая кастрюля, в которую налили слишком мало воды, что эта кастрюля бездонна и, сколько бы туда воды ни налили, объем ее всегда будет превосходить содержимое», — писал Джемаль.
Человек умирает, а идея живет. Так было, есть и будет.
Просмотров: 976