Генерал был родом из Куйбышева

Майор А.ЗахаровНебогатой информацией об этом военачальнике располагала «всемирная паутина» – от упоминания звания, ФИО и года рождения в списке «Татарские генералы и адмиралы Российской армии», предоставленном различным сайтам генералом армии М.А. Гареевым, и до сведений самого известного татарина Азербайджана (по мнению сайта «Мой Дом») А.Г. Гюльахмедова, которые он обнародовал в одной из своих многочисленных тематических подборок про татар под названием «Генералы и адмиралы татарской национальности». Вот все слова оттуда об интересующем нас человеке: «Захаров Александр Имаметдинович (1938), генерал-лейтенант (1989). Татарин. С 1982 г. начальник политического отдела военного соединения. С 1989 г. начальник политического управления Туркестанского военного округа».

Однако благодаря появившимся публикациям афганского сослуживца генерала, заместителя начальника политотдела 40-й армии в 1988-1989 годах О.В. Кривопалова мы имеем возможность узнать многое о жизни уроженца г. Куйбышева. Дополнительные краски в это повествование вносят упоминания об Александре Имаметдиновиче других людей, знавших его по армейским будням и семейной жизни. На базе названных источников и появилась данная статья.

13 апреля 1938 года у служащего Имаметдина Захарова и его супруги Полины, живших на ул. Рабочей, родился сын. Первой послевоенной осенью он стал школьником, но после восьмого класса был вынужден оставить учебное заведение и начать трудовую деятельность на заводе имени Масленникова, поскольку этого требовало материальное положение родительской семьи. Тем не менее, процесс получения образования молодой фрезеровщик не прервал, продолжив учебу в школе рабочей молодежи.

Через два года Александр поступил в Энгельсское училище ПВО ВМС, которое окончил с отличием, однако на флот не попал, поскольку в январе 1957 года училище было передано в состав войск ПВО страны и стало называться зенитно-артиллерийским.

Захарова направили в Сухопутные войска. Уже в роли командира взвода его отличали умение не повышать голос на подчиненных, спокойная основательность и обостренное чувство справедливости, базировавшееся на честности новоиспеченного офицера. Он ни с кем не панибратствовал, но был душой любой компании. Высокий молодой человек с пышной шевелюрой светло-русых волос и голубыми глазами мог прочитать стихи и спеть песню, а также красочно рассказать шутливую историю или лихо сплясать флотское «Яблочко». При этом чувство корректности ему не изменяло.

Возможно, благодаря перечисленным качествам молодого лейтенанта вскоре благословляют на комсомольскую деятельность, что стало началом его многолетней и непростой карьеры армейского политработника. Он последовательно служит на уральской земле секретарем комсомольской организации полка, бригады, помощником начальника политотдела корпуса ПВО по комсомольской работе. А в период нахождения в отделе комсомольской работы политуправления Уральского военного округа заочно учится в Военно-политической академии им. В.И. Ленина. И можно предположить, что слушателем Александр был примерным. А иначе почему бы спустя десятилетия доктор философских наук, профессор кафедры философии этой академии А.Б. Пупко опознал в нем своего ученика?

В годы пребывания на Южном Урале Захаров завершает комсомольскую деятельность, поскольку выдвигается на должность заместителя начальника политотдела Чебаркульской учебной мотострелковой дивизии, а после осваивает руководство политотделом соединения.

Следующее место службы – Группа советских войск в Германии (ГСВГ), где Александру Имаметдиновичу доверяют политотдел элитной 3-й гвардейской отдельной Варшавско-Берлинской Краснознаменной ордена Суворова бригады специального назначения. С 1972 по 1975 год он этот политотдел возглавлял. Бригада одной из первых в ГСВГ перешла на форму ВДВ (тельняшки и береты), а в 1972 году за высокие показатели в боевой и политической подготовке была награждена юбилейным Почетным Знаком ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета министров СССР. С «бригадной» поры Захаров с гордостью носил парашютный значок, полученный за совершение прыжков, и был влюблен в воздушно-десантные войска. Пройдет время, и при выводе советских войск из Германии это элитное соединение в начале 90-х будет передислоцировано в родной регион политработника – в Самарскую область: сначала в поселок Рощинский, а спустя почти два десятилетия – в г. Тольятти.

А герою нашей статьи с середины 70-х годов довелось служить в других соединениях: мотострелковом и танковом. Так, в течение трех лет он руководил политотделом дивизии, стоявшей в г. Гримма (ГДР), а следующие четыре года провел в аналогичной должности в Калининграде. Здесь комиссарская служба чуть было не застопорилась: дивизия плохо проходила проверки, ЧП следовали одно за другим. В какой-то момент Захарову предложили оставить политработу и перейти в «кадры». Но офицер не дрогнул, не стал изменять выбранному направлению армейской жизни. Он трудом своим сумел сделать так, что черная полоса сменилась на белую, и его назначили на новую должность уже с повышением.

Для прибытия к месту службы 44-летний политработник совершил переезд из Восточной Европы на Дальний Восток, где стал первым заместителем начальника политотдела сахалинской 51-й общевойсковой армии. Тяжелее всех, наверное, приходилось тогда его супруге, разрывавшейся между мужем на Сахалине и дочкой-студенткой, оставшейся в родном городе знаменитого философа И.Канта.

Но спустя четыре года семья воссоединяется на берегах седого Славутича: в городе Днепропетровске Захаров в 1986 году принял политотдел 6-й гвардейской Краснознаменной танковой армии.

Однако служба в «придворном» Киевском округе не складывается с самого начала, и прямолинейный правдолюбец, попав в опалу, отправляется чуть дальше южных границ страны – в Афганистан. На дворе тогда стоял июнь 1987 года. Новый начальник политотдела 40-й общевойсковой армии, которая по численности была одной из самых крупных в Вооруженных Силах Советского Союза, не стушевался в непривычных условиях и быстро зарекомендовал себя как боевой политработник. Полковника чаще видят в бригадах спецназа и парашютных полках ВДВ, в окопах мотострелков и на сторожевых заставах, чем в служебном кабинете. Причем, бывая в частях, Захаров, как правило, вылетал с досмотровыми группами на борьбу с караванами моджахедов.

А.Захаров, А.Боровик, Б.Громов, М.Кожухов, Н.Бурбыга в ДРА

А.Захаров, А.Боровик, Б.Громов, М.Кожухов, Н.Бурбыга в ДРА.

Б.Громов и А.Захаров на Военном Совете армии. Кундуз, июнь1988 года

Б.Громов и А.Захаров на Военном Совете армии. Кундуз, июнь1988 года.

Беседа с представителем местной власти

Беседа с представителем местной власти.

Бойцы десантно-штурмового батальона 66-й бригады в ДРА, начало 80-х годов

Бойцы десантно-штурмового батальона 66-й бригады в ДРА, начало 80-х годов.

В гостях звёзды советского кино, ГСВГ, 70-е годы

В гостях звёзды советского кино, ГСВГ, 70-е годы.

В дни вывода войск из ДРА

В дни вывода войск из ДРА.

В Энгельсском училище ПВО ВМС. Захаров - справа

В Энгельсском училище ПВО ВМС. Захаров — справа.

Во время службы в Калининграде

Во время службы в Калининграде.

Военачальники в Кабуле, 1987 год

Военачальники в Кабуле, 1987 год.

Выпускники Энгельсского училища ПВО, 1958 год

Выпускники Энгельсского училища ПВО, 1958 год.

Выход войск из ДРА, февраль 1989 года

Выход войск из ДРА, февраль 1989 года.

Захаров А.И._1

Захаров А.И.

Захаров А.И._2

Захаров А.И.

Захаров выводит последнюю колонну из ДРА, 1989 год

Захаров выводит последнюю колонну из ДРА, 1989 год.

Захаров на переговорах с мятежниками в ДРА. Провинция Пактия, ноябрь 1987 года

Захаров на переговорах с мятежниками в ДРА. Провинция Пактия, ноябрь 1987 года.

Знамя 3-й гвардейской бригады спецназа

Знамя 3-й гвардейской бригады спецназа.

Конкурс армейских бардов в ДРА

Конкурс армейских бардов в ДРА.

Курсанты в Астрахани, апрель 1958 года. Захаров - слева

Курсанты в Астрахани, апрель 1958 года. Захаров — слева.

Курсанты зенитно-артиллерийского училища. Захаров - справа

Курсанты зенитно-артиллерийского училища. Захаров — справа.

Майор А.Захаров

Майор А.Захаров.

Митинг по случаю начала вывода советских войск из ДРА. Окраина Кабула, май 1988 года

Митинг по случаю начала вывода советских войск из ДРА. Окраина Кабула, май 1988 года.

На встрече с женским активом 40-й армии, Кабульский Дом офицеров, 1987 год

На встрече с женским активом 40-й армии, Кабульский Дом офицеров, 1987 год.

Обелиски Афганистана

Обелиски Афганистана.

Обелиски в Афганистане, фото С.Буковского

Обелиски в Афганистане, фото С.Буковского.

С артистами на импровизированной сцене в ДРА

С артистами на импровизированной сцене в ДРА.

С внуком

С внуком.

С офицерами политуправления и инструкторами по работе с семьями военнослужащих политорганов ТуркВО, начало 90-х годов

С офицерами политуправления и инструкторами по работе с семьями военнослужащих политорганов ТуркВО, начало 90-х годов

С соратниками

С соратниками

Сборы спецпропагандистов, Кабул, август 1987 года

Сборы спецпропагандистов, Кабул, август 1987 года.

Со сводным братом (предположительно).

Кривопалов О.В. у могилы Захаровых, г. Днепр, Сурско-Литовское кладбище

Кривопалов О.В. у могилы Захаровых, г. Днепр, Сурско-Литовское кладбище.

Во время посещения Самары дочерью А.Захарова, май 2018 года

Во время посещения Самары дочерью А.Захарова, май 2018 года.

Как-то он обмолвился, что ему крепко в душу запали слова одного из ветеранов Великой Отечественной войны, с которыми приходилось часто встречаться в доафганистанский период. «Я был комиссаром, а не мокрой курицей», – ответил один старый вояка на критику ровесников по поводу чрезмерного рискования собственной жизнью. Фраза не просто запомнилась Захарову, а стала и руководством к действию.

«Мне однажды пришлось вместе с ним, – пишет О.В. Кривопалов, – прорываться на двух танках в «духовский» кишлак под Джелалабадом, спасая подорвавшихся на фугасе мотострелков 66-й омсбр. Впечатление от искалеченных тел убитых и раненых, от перевернутой и разорванной взрывом «бээмпэшки» было удручающим, но Захаров под пулями вел себя бесстрашно и тактически грамотно организовал блокирование района и бой. После того случая его личный авторитет в армии стал исключительно высоким». Через три месяца после прибытия в Афганистан Захаров стал генерал-майором.

Политработники особенно гордились тем, что предложение их начальника было реализовано при проведении операции «Магистраль». Александр Имаметдинович, участвуя в ее планировании в качестве члена Военного Совета, предложил выбросить ложный десант над расположением моджахедов под Хостом, что позволило бы вскрыть систему огневых точек противника и спасти жизни многих наших солдат и офицеров. А умиравший от голода Хост надо было выручать.

Этот город, расположенный на важнейших путях вглубь Афганистана, граничил с Пакистаном, что позволяло мятежникам беспрепятственно организовывать снабжение своих бандформирований с пакистанских баз. Они практически блокировали Хост двойным кольцом и готовились к его взятию. А правительственные войска в этом районе были весьма уязвимы, так как действовали в изоляции.

И вот в ходе «Магистрали» в небе появилось множество десантников. А дальше процитируем книгу бывшего полковника афганской армии (с 1980 года – моджахеда) Али Ахмада Джалали, увидевшую свет через полтора десятка лет: «Советские войска начали операцию по захвату перевала Сатыкандав мощными ударами авиации и огнем артиллерии. Затем, остановив наступление, они начали выброску парашютистов на перевал и проход. Мы встретили парашютистов мощным огнем нашей ПВО и всем стрелковым оружием. Когда парашютисты спустились ниже, мы поняли, что нас обманули. «Парашютисты» оказались куклами, а самолет разведки, летающий выше, фиксировал огонь наших огневых точек, точно определяя координаты. После этого нам пришлось тяжко от ударов тяжелой артиллерии. На другой день, 1 декабря 1987 года, они возобновили огонь. Всепобеждающая сила их артиллерии и воздушных сил забрали у нас инициативу…». Так изрешеченный пулями и снарядами парашютный полк «ватных десантников» открыл путь группировке советских войск на Хост.

За успешно проведенную операцию «Магистраль» командующему 40-й армией Б.В. Громову было присвоено звание Героя Советского Союза. К аналогичной награде представили и его комиссара, но документы застряли в арбатских кабинетах.

Из напутствий Захарова новым сослуживцам понятно, насколько основательно он владел обстановкой в частях и политико-моральным состоянием личного состава. Он не приукрашивал действительность, а обозначал болевые точки и давал советы по их преодолению. Это касалось условий проживания военнослужащих, неуставных отношений между ними, пристрастия к наркотикам, форм работы с подчиненными, организации досуга, обеспечения личного примера офицеров в службе и недопущения барства с их стороны.

Именно при этом начальнике политотдела 40-й армии началась перестройка системы пропаганды подвигов воинов-интернационалистов. Дивизионные газеты перестали лакировать действительность и начали публиковать откровенные материалы о мужестве наших солдат. Захаров лично отслеживает процесс отбора экспонатов для музеев славы, проверяет заполнение исторических формуляров отдельных частей. Он говорил: «Я никогда не считал, что победно-героический тон в описании афганской войны является единственно подходящим с воспитательной точки зрения. Ведь эффект в этом случае нередко оказывается противоположным. В конечном счете, воспитывает не история, а правда об истории».

Но правду о войне в гражданские СМИ не пропускала военная цензура в связи с наличием соответствующих решений, в частности, такого документа как «Перечень сведений, разрешаемых к открытому опубликованию относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории ДРА». И получалось так, что ребята воевали «за речкой» и лишались жизни, а в СМИ об этом не сообщалось. Вплоть до 1987 года цинковые гробы из Афганистана с их телами хоронили полутайно, а на памятниках запрещалось указывать, что военнослужащий погиб в ДРА.

Обелиски бойцам появлялись и на месте их гибели. Этим сооружениям, сотворенным сослуживцами из подручных средств, также доставались душманские пули и иные проявления злобы моджахедов. Писатель и журналист С.В. Буковский, участник боевых действий в разных странах, увидев эти памятники, загорелся идеей их сохранения, вывоза в СССР и монтажа в одном месте. Но реализовать идею, названную автором «Мемориал «Обелиски», не удалось, поскольку во времена замалчивания сама мысль о таком мемориале была крамольной. О том, как развивались события дальше, расскажем с использованием слов Буковского: «И тогда я решил запечатлеть обелиски на фотопленку, сохранить для потомков их образ. Обратившись к члену военного совета генералу Александру Захарову, получил его поддержку и благословение. Захаров разрешил съемку, при условии отсрочки публикации до «лучших времен». Низкий Вам поклон и светлая память, Александр Имаметдинович».

И лучшие времена настали. Часть памятников удалось вывезти при выходе советских войск из Афганистана, а в 2008 году в Киеве состоялась презентация книги Сергея Буковского «Обелиски», и в ней были размещены те снимки, на которые автора благословил герой нашей статьи.

В конце октября 1988 года ярким событием культурной жизни Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВ) стал поэтический вечер, на который политотдел армии собрал всех поэтов и бардов воинских частей. Организаторы постарались украсить помещение, а в центре зала поставили микрофон. В президиуме вечера сидело солидное жюри во главе с генерал-майором А.Захаровым. Бойцы пели свои песни и читали стихи об афганской войне, о погибших товарищах, своих мечтах и планах. Это народное творчество «пробьет» завесу умалчивания в стране, поскольку демобилизованные воины привозили с собой кассеты с записями непрофессиональных, но душевных песен и стихов об их жизни «за речкой». А по инициативе Захарова в 1989 году в Москве и Ташкенте выходят первые сборники произведений самодеятельных поэтов, взошедших в среде воинов-интернационалистов.

Под руководством политорганов в 40-й армии действовала широкая сеть культурно-просветительных учреждений. В нее входили четыре гарнизонных дома офицеров, 41 солдатский клуб, 31 библиотека, 10 музеев боевой славы и 20 комнат советско-афганской дружбы. Выходили четыре дивизионные газеты, и имелся 32-й ансамбль песни и пляски. Часто в ОКСВ приезжали артисты из Советского Союза, и популярный И.Кобзон иногда исполнял песни вместе с генералами Громовым и Захаровым.

Александр Имаметдинович, всю жизнь искрившийся комсомольской энергией и доброжелательностью к людям, в нужный момент мог быть и суровым командиром, если сталкивался с неисполнительностью своих подчиненных. «Я с Вами расстанусь, если такое повторится», – сказал он недавно прибывшему начальнику политотдела дивизии, не выполнившему распоряжение офицера армейского политического отдела.

Вместе с тем, в обиду всех своих политработников он не давал, и приезжающие с разными заданиями офицеры из Союза об этом знали. Более того, опираясь на богатейший боевой опыт, Захаров умел тактично поделиться с проверяющими коллегами своими наработками и новыми взглядами на практику комиссарских действий в современных условиях. «Вы же практически повышали нашу квалификацию, хотя это должны были делать мы, приезжая помогать Вам и подсказывать», – признается ему позже начальник отдела организационно-партийной работы политуправления ТуркВО Ю.В. Юркин.

Генерал отличался также твердостью характера и независимостью в поступках и суждениях, что особенно не нравилось вышестоящему начальству, привыкшему к чинопочитанию. Однажды приходит приказ командующего войсками ТуркВО: во исполнение директивы Генштаба до 1 ноября 1988 года рассчитать и вывести на территорию СССР 32-й концертный ансамбль песни и пляски 40-й общевойсковой армии. В то же время доморощенный «афганский» ансамбль «Каскад» директивой начальника ГлавПУРа откомандирован на ноябрьские праздники в ГСВГ. А кто же будет выступать перед бойцами в Афганистане?

И Захаров распоряжается направить в политуправление округа телеграмму за его подписью, в которой говорится, что по причине большой занятости ансамбля концертной программой он не может быть выведен в СССР в указанный срок. Более того, генерал-майор просит утвердить предлагаемый график выступлений ансамбля в ОКСВ в ноябре-декабре 1988 года, поскольку на заключительном этапе вывода войск из ДРА политическая и культурно-просветительная работа в частях приобретает особое значение, и направить в Кабул дополнительные творческие силы для выступлений перед личным составом в дни празднования очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Нетрудно предположить тональность последовавших за этим телефонных высказываний из столиц в адрес Захарова.

Тем не менее в начале 1989 года ГлавПУР назначает генерала первым заместителем начальника политуправления ТуркВО. Однако Захаров остается на своем посту в 40-й армии до полного ее выхода из Афганистана.

Как известно, войска выводились на территорию СССР в два этапа: с 15 мая по 15 августа 1988 года и с 15 ноября 1988 года по 15 февраля 1989 года. Этому предшествовала большая подготовительная работа по согласованию сроков и порядка вывода частей, передаче наших гарнизонов, военных городков, а также части имущества и военной техники афганским воинам. Активно был задействован во всех перечисленных делах и начальник политотдела армии. Вместе с командующим и его заместителями он принимал личное участие в проверке готовности к передаче освобождаемых военных городков, военной техники и имущества афганской стороне.

Но оказалось, что планируемый результат эта передача не дала. Так, 15-я бригада спецназа с утра 14 мая полностью освободила военный городок (военнослужащие жили последние сутки в полевых условиях) и передала его афганской стороне, которая выставила свою охрану и подписала соответствующие документы. Однако к 16 мая военный городок бригады был полностью разграблен местным населением. И это был не единичный случай в ходе обоих этапов.

В первый день вывода войск на территории 66-й бригады состоялась церемония прощания, на которую прибыли все представители местной афганской власти и общественности. Командование ОКСВ представлял генерал-майор Захаров. Быстро пролетел митинг, завершившийся торжественным прохождением войск, и колонна двинулась на север. И хотя было 7 часов утра, жара уже обжигала. Начальник политотдела армии прошел с колонной через Кабул до моста Дружбы, что соединяет берега Аму-Дарьи.

Неделю спустя газета «Красная звезда» опубликует его большую статью об итогах пребывания советских воинов на земле Афганистана и о выполнении ими боевых и мирных задач. Впечатляют такие цифры о мирных делах ОКСВ: отремонтировано, восстановлено и построено 25 больниц, 26 детских садов, 35 мечетей, 48 колодцев, 53 моста, 84 школы, училища и лицея, 326 жилых домов. А ежедневной нормой военных медиков стал прием 60 местных жителей.

В ходе второго этапа практика передачи застав и военных городков афганской армии была продолжена. Вот как описывает одну из передач в своей книге «Мы уходим, уходим, уходим…» подполковник запаса, военврач и преподаватель А.П. Карелин: «В окрестностях города находится известная кабульцам 30-я застава. Её называют южным щитом афганской столицы. До 15 января там несли службу советские воины, а 16 января они передали свои посты афганским гвардейцам. На высоте двух с половиной километров над уровнем моря на огромном гребешке крутобокой скалы орлиным гнездом приютилась застава. С трех сторон – отвесные обрывы. С четвертой – крутая каменная стена подпирающей небо горы… Вот и в этот прилет на заставу всем пришлось убедиться в исключительном мастерстве вертолетчиков. Чтобы помочь посадить машину на острие гребешка, борттехник лег на палубу салона, высунулся в открытую дверь и жестами помогал командиру «прилепиться» к пятачку… На передачу заставы афганским гвардейцам ранним утром сюда прилетел начальник политотдела 40-й армии генерал А. Захаров. Командир роты старший лейтенант Сабир и новый начальник заставы лейтенант Феда Мухаммад обходили «помещения»: жилой отсек землянки, крохотные кухонька и столовая…, вырубленная в каменном уступе русская банька с парилкой…».

А замполиту 15-й спецбригады О.Кривопалову, готовившему к выводу 235 единиц техники, запомнился приезд на строевой смотр личного состава убывающей части начальника политического управления войск Южного направления генерал-лейтенанта Г.В. Кочкина. Обходя строй, тот начал бранить командира части за неготовность к маршу. Под неготовностью он понимал исцарапанные в боях каски военнослужащих, которые не сверкали как на параде. Ситуацию спас генерал-майор А.И. Захаров, который вмешался в разговор и вместе с командиром дивизии увел ворчливого проверяющего в штаб соединения.

О том, как Александр Имаметдинович выходил из Афганистана, написал в книге «Ограниченный контингент» командующий 40-й армии Б.В. Громов: «Я уже говорил о том, что вывод войск проходил по двум направлениям и большинство моих заместителей были вместе с подразделениями. Кто-то уехал раньше, кто-то – в последний день. На основном направлении находился член военного совета армии – начальник политотдела генерал Александр Захаров. Он ехал на первой машине последней колонны».

После возвращения на Родину герою нашего повествования был предоставлен отпуск за период нахождения в ДРА, и в политуправлении ТуркВО он появился в апреле. Пользовавшийся авторитетом в округе боевой генерал начал внедрять в практику работы те новшества, которые были востребованы жизнью и показали свою значимость в Афгане. Он добился оснащения по высшему разряду рабочих мест политработников в передвижных командных пунктах, что позволяло эффективно трудиться в них и качественно отдыхать в пересменки. Он старался внедрить боевой опыт в войска, перешедшие на мирный режим. Он был открыт для обращений и просьб подчиненных, стараясь помогать им в тяжелых ситуациях. Во время службы в Ташкенте Захаров заочно окончил Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.

По словам В.Г. Репринцева, бывшего в то время помощником начальника политуправления округа по комсомольской работе, Александр Имаметдинович и сам привыкал к мирной жизни, и политуправленцев перенастраивал на нее. «Он ввел в нашу практику, – вспоминает Владимир Григорьевич, работающий ныне в мэрии г. Самары, – регулярные занятия спортом и воскресные выезды на природу. Три раза в неделю мы по утрам играли в футбол на стадионе, плавали в бассейне и занимались в спортгородке. Генерал Захаров тоже играл с нами, с юмором комментируя ситуации на поле. Все это укрепляло отношения в коллективе. А по субботам он организовал изучение офицерами узбекского языка.

На должность члена Военного Совета – начальника политуправления Туркестанского военного округа генерал-майор Захаров был назначен в июле 1989 года. Столь короткого пребывания на должности первого заместителя начальника политуправления округа (менее полугода) до него не было, и в этом, конечно, также высокая оценка его опыта и личных качеств. Очень скоро ему присвоили звание генерал-лейтенанта. Недолго мне довелось прослужить под его непосредственным руководством – уже в ноябре по представлению Захарова я был назначен на вышестоящую должность». Добавим, что в войска член Военного Совета округа направил и других офицеров из комсомольского отдела.

Летом следующего года Захаров принял участие в работе XXVIII съезда КПСС. Приобщенность к высшему партийному форуму должна была вдохновить делегатов на новые славные дела, но это был последний съезд в истории сей партии. Уже в августе 1991 года генерал-лейтенант перестает быть начальником политического управления округа в связи с ликвидацией политорганов и последовавшим вскоре развалом СССР. Распад страны, по словам очевидцев, Захаров переживал очень тяжело. В эту трудную минуту он сполна испил чашу недоверия и откровенного предательства. От генерала, по словам Кривопалова, отвернулись даже заместители командующего 40-й армией, с которыми он вместе выполнял интернациональный долг. А выпущенные под его фамилией две брошюры о защите социалистического отечества внезапно перестали быть актуальными.

В этот период цветущий Александр эфенди переживает психологический надлом и начинает тяжело болеть. Из Ташкента он возвращается в Днепропетровск, где у Захаровых сохранялась квартира, и скоропостижно умирает в местном госпитале. Бывшие подчиненные Захарова и афганцы похоронили его на центральной аллее Сурско-Литовского кладбища в г. Днепропетровске.

Интернетовские сайты называют несколько дат и причин смерти генерала. Разобраться с днем кончины помогла одна из книг О.Кривопалова («Записки советского офицера: на рубеже эпох») и фотоинформации, полученные от него и руководителя Исламского культурного центра г. Днепра имама Э.Девликамова. Александра Имаметдиновича не стало 28 ноября 1992 года. Был это цирроз печени, онкология или последствие инфекционных заболеваний, которые в ДРА не щадили никого из солдат и офицеров, сказать не можем, но вскоре после выхода из Афганистана несколько генералов и старших офицеров скончались от болезней с одинаковыми симптомами.

Ровно за год до ухода в мир иной Захарова наградили орденом Красной Звезды, но начали искать его для вручения только в следующем десятилетии, когда на свете уже не было и супруги Эрнессы Викторовны, которая прожила вдовой менее четырех лет. Так что о последней награде генерала ни он сам, ни его жена не узнали. Потому на его парадном мундире были только ордена Красного Знамени, Почета, «За службу Родине» II и III степени, медали, а также афганские награды.

До последнего времени мало что было известно о потомках Александра эфенди: есть дочь Ирина да внук, бывавший у дедушки на руках. К счастью, в преддверии 80-летия генерала его бывшие сослуживцы смогли связаться с Ириной Александровной, вернувшейся в Москву, и она с радостью пополнила багаж наших знаний о своем отце и его близких. С будущей супругой он познакомился в Свердловске в конце 1962 года. Окончив истфак местного госуниверситета, она сначала работала преподавателем в техникуме (г. Свердловск), а затем, начав перемещаться по местам службы мужа, преподавала историю в университете марксизма-ленинизма (г. Чебаркуль) и в одной из школ для детей советских военнослужащих в ГСВГ.

Город первой встречи Захаровых стал родиной их дочери. Ирина окончила математический факультет Калининградского государственного университета и в июле 1987 года порадовала родителей внуком Антоном, появившимся на свет в Днепропетровске. Ныне Антон Александрович Билецкий, окончивший Академию ФСБ России и являющийся старшим лейтенантом запаса, живет и работает юристом в Москве.

Дочери генерал запомнился организованным и дисциплинированным человеком, для которого на первом месте стояла его служба. Но когда выпадало свободное время и появлялась возможность, с удовольствием отправлялся на природу, будь то лес, речка или море. Он, как настоящий волжанин, хорошо плавал, любил рыбачить и варить уху. По выходным чаще всего посещал баню. При отдыхе в санаториях всегда вместе с супругой становился завсегдатаем волейбольной площадки, а дома сражался с дочкой в шахматы, обучив ее в детстве этой игре. «Вспоминается, – написала нам Ирина Александровна, – когда мне было что-то плохо, папа рассказал легенду о волшебном перстне царя Соломона, на котором в критические моменты всплывали фразы: «Все пройдет», «И это пройдет». Этим он меня подбодрил».

Хочется верить в повторение ситуации с публикацией о другом генерале – Ш.Гениатулине, когда после выхода статьи в свет, откликнулись его дальние родственники. А может быть, найдутся друзья самарской юности генерал-лейтенанта, которые подробнее поведают об этом этапе его жизни.

Ведь в родном городе он бывал и с кем-то общался, а о своих родных заботился, даже находясь вдалеке от Среднего Поволжья. Однажды офицеры, служившие в штабе ПриВО, по просьбе своего бывшего начальника помогли его родственникам, которые отработали всю жизнь на оборонном заводе и обитали в полуразваленной халупе, стоявшей на ул. Братьев Коростелевых, переселиться в однокомнатную квартиру рядом со стадионом ЦСК ВВС, что на ул. Стара Загора. Когда упомянутый выше Ю.Юркин пришел с супругой к ним на новоселье с горкой пирожков, пожилые «новоселы» расплакались и благодарили за заботу Советскую Армию в лице своих гостей и А.Захарова. В Самаре последний раз генерала видел его туркестанский сослуживец А.Н. Кузнецов, когда ранней осенью 1992 года Александр Имаметдинович приезжал на похороны сводного брата. Был он в Куйбышеве и шестью годами раньше, когда провожал в последний путь свою маму Полину Ивановну, которую очень любил.

…Есть некоторые схожие черты у Днепропетровска (ныне – Днепра) и Самары, ставших в сентябре 2001 года городами-партнерами. Оба этих развитых промышленных центра были многие годы закрыты для иностранцев из-за размещения в них ракетного производства. Оба стоят на великих реках и их левых притоках, причем последние носят одинаковое название – Самара. Оба имеют отношение к судьбе А.И. Захарова: в одном из них он родился и жил, в другом – служил, скончался и похоронен.

Одно лишь тревожит – как бы изменения в отношениях России и Украины, сделавшие партнерские связи этих городов виртуальными, не отразились на восприятии упокоившегося за границей нашего земляка-соплеменника. Будем надеяться, что это не произойдет. Ведь ежегодно в день рождения Александра Имаметдиновича небольшая группа политработников из 40-й общевойсковой армии и 6-й гвардейской Краснознаменной танковой армии собирается на его могиле. Собирается не по приказу, не из-за чинопочитания, а по душевной необходимости вспомнить уважаемого офицера и еще раз воздать должное его профессиональным и человеческим качествам.

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 3 (20), июнь - август 2018 года.

 

Просмотров: 2215

2 комментариев

  1. Рябова Нина Адльфовна (племянница, дочь брата) в пишет:

    Огромное спасибо и поклон ВСЕМ кто помнит дядю Сашу и написал о нем. Жаль, что увидела статью только сегодня.

  2. Клара Сунгатулина Гайдельшинова в пишет:

    Спасибо огромное всем,кто написал статью,о наших героях!Эти люди гордость страны,нации!