УКРАИНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ С НАЧАЛА XX ВЕКА СДЕЛАЛОСЬ ОРУДИЕМ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТРИГ ПРОТИВ РОССИИ
Предлагаем вниманию наших читателей фрагмент из книги «Украинское движение. Краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминаниям» с введением князя Александра Волконского (обратите внимание: Берлин, 1925 год). Повествование идет со старинными «ятями», с «i»… Это немного затрудняет чтение. Однако содержание быстро заставляет забыть о некоторых трудностях восприятия. Тем более, когда автор пишет о том, что «названiе «Малая» в приложенiи к Руси или Россіи является самым почетным, какое только можно себъ представить. Оно, по терминологiи, усвоенной средневъковьем от древнегреческих географов, опредъляет, что Русь или, по греческому выговору, Россія, собравшаяся в X въкъ около Кіева, была первоначальной, исконной, основной Русью, прародиной русскаго племени»…
ЯЗЫК ЖИВЕТ И МЪНЯЕТСЯ, КАК ВСЯКОЕ ПРОИЗВЕДЕНІЕ ЧЕЛОВЪЧЕСКАГО ДУХА
Мы лично, родившись и проведя, по окончаніи образованія, почти полвЪка сознательной практической жизни в глубинЪ лЪвобережной Малороссiи, да и всяк, жившiй в малорусской деревнЪ и служившiй на уЪздных должностях, требовавших ежедневнаго общенія с малорусским сельским населенiем, если он не впитал в себя яда украинской ереси, — мы можем засвидЪтельсвовать и подтвердить, что нам никогда не представлялось надобности обращаться к «мовЪ».
Мы говорили по русски, не подражая московскому выговору, а так, как вообще в семьЪ и в обществЪ говорят на югЪ, и селяне прекрасно нас понимали, а мы понимали селян. Никакiе словари Гринченка или Уманца не были нам нужны. Школа, суд, военная служба, передвиженіе по желЪзным дорогам, отхожіе промыслы, газеты — пріучали населеніе к общерусскому литературному языку, который постепенно вытЪснял из обихода старинный малороссiйскiй говор.
Язык живет и мЪняется, как всякое произведеніе человЪческаго духа. За пятьдесят лЪт нашей сознательной жизни говор малорусской деревни коренным образом измЪнился, утратил всю ту польскую примЪсь, которая в нем по традиціи держалась от времени владычества поляков в Малороссіи, и заметно приблизился к русскому литературному языку. В лЪвобережной Малороссіи этот процесс шел быстрЪе, а в правобережной — медленнЪе, вслЪдствiе наличности крупных польских имЪній (напр., гр. Браницких, гр. Шембеков, гр. Потоцких, гр. Собанских и сотен других владЪльцев), которые, благодаря своей польской администраціи, являлись центрами полонизма и вліяли на охраненіе в малорусской народной рЪчи польских налетов, главным образом, в словарЪ, создававших впечатлЪнiе, будто эта речь — несовсЪм русская. «Мова» в самых народных низах выходила из моды и теряла свои старинныя особенности, — становилась «археологической».
ВСЪ СЧИТАЛИ СЕБЯ РУССКИМИ И РАЗЛИЧАЛИСЬ ТОЛЬКО ПО СТЕПЕНИ РАЗВИТІЯ И ОБРАЗОВАНІЯ
ИзрЪдка, на должности мирового судьи, когда приходилось имЪть дЪло с какой-нибудь захолустной бабой, удобнЪе было задавать ей вопросы, подлаживаясь под ея говор, чтобы лучше добиться правды. В глазах правовЪрных «украинцев» мы совершали ужасное преступленіе: мы «вжывалы звычайного огыдного русско-малороссійскаго жаргону» (см. Андріевскій: «З мынулого» Ч. 1, стр. 48; украинцы, может быть, не догадываются, что они выражаются по-польски: «wzywali zwyczajnego ohydnego rusko-malorosyjskiego zargonu»). ТЪм не менЪе так складывалась в отношенiи языка повседневная жизнь. ВсЪ считали себя русскими и различались только по степени развитія и образованія, но не по народности.
 |
В той мЪстности, гдЪ нам суждено было родиться и работать, проживало много старообрядцев из стродубских слобод: Воронка, Елiонки, Лужков. Эти типичные великорусы тоже нисколько не чувствовали себя чужими, несмотря на религіозную разницу, и прекрасно уживались и сообщались с основным малорусским населеніем. Во время войны 1914, 1915 и 1916 гг. в одном из воинских присутствій Малороссiи перед нашими глазами прошли тысячи запасных, новобранцев, раненых, увЪчных и больных. ВсЪ эти тысячи людей к присутствiю обращались и между собою разговаривали по русски с примЪсью нЪкоторых мЪстных отличiй или отмЪн. Только в видЪ рЪдких исключенiй, примЪтных сразу для опытнаго глаза, появлялись среди этих толп «свидоми украинци». Обыкновенно это были семинаристы, народные учителя, кооператоры и подобные представители сельской полуинтеллигенцiи, распропагандированные из Галиціи. [...]
НАЗВАНIЕ «МАЛАЯ» В ПРИЛОЖЕНIИ К РУСИ ИЛИ РОССІИ ЯВЛЯЕТСЯ САМЫМ ПОЧЕТНЫМ, КАКОЕ ТОЛЬКО МОЖНО СЕБЪ ПРЕДСТАВИТЬ
«Украинцы» — этой особый вид людей. Родившись русским, «украинец» не чувствует себя русским, отрицает в самом себЪ свою «русскость» и злобно ненавидит все русское. Он согласен, чтобы его называли кафром, готтентотом, кЪм угодно, но только не русским. Слова: Русь, русскiй, Россiя, россiйскiй — дЪйствуют на него, как красный платок на быка. Без пЪны у рта он не может их слышать. Но особенно раздражают украинца старинныя, предковскія названія: Малая Русь, Малороссiя, малорусскiй, малороосійскiй. Слыша их, он бешено кричит: «Ганьба» («позор», по-польски hanba). Это объясняется тЪм, что многіе из украинцев по тупости и невЪжеству полагают, будто бы в этих названiях кроется что-то пренебрежительное или презрительное по отношенію к населенію Южной Россіи. Нам не встрЪчалось ни одного украинца, который захотЪл бы выслушать научное объясненіе этих названiй и правильно усвоить себЪ их смысл. Между тЪм по существу, как мы упоминали выше, названiе «Малая» в приложенiи к Руси или Россіи является самым почетным, какое только можно себЪ представить. Оно, по терминологiи, усвоенной средневЪковьем от древнегреческих географов, опредЪляет, что Русь или, по греческому выговору, Россія, собравшаяся в X вЪкЪ около Кіева, была первоначальной, исконной, основной Русью, прародиной русскаго племени». [...]
Как же понять такой парадокс, что русскіе ненавидят свою «русскость», как что-то им чуждое и отвратительное? Мы полагаем, что это странное явленiе может быть объяснено только из ученія о расах. Населеніе Южной Россіи в расовом отношеніи представляется смЪшанным. В основЪ своей русское, оно впитало в себя кровь цЪлаго ряда племен, преимущественно тюркскаго происхожденiя. Хазары, печенЪги, такіе мелкіе народцы, как торки, берендЪи, ковцы, извЪстныя под общим именем черных клобуков (каратулей), половцы, татары, черкесы — всЪ эти племена преемственно скрещивались с русскими и оставили свой слЪд в физических и психических особенностях южнорусскаго населенія. Наблюденія над смЪшенiем рас показывают, что в послЪдующих поколЪнiяхъ, когда скрещиванiе происходит уже только в предЪлах одного народа, тЪм не менЪе могут рождаться особи, воспроизводящіе в чистом видЪ предка чужой крови.
«УКРАИНЦЫ» — ЭТО ОСОБИ, УКЛОНИВШІЕСЯ ОТ ОБЩЕРУССКАГО ВИДА В СТОРОНУ ВОСПРОИЗВЕДЕНIЯ ПРЕДКОВ ЧУЖОЙ ТЮРКСКОЙ КРОВИ
Знакомясь с дЪятелями украинскаго движенія, начиная с 1875 г., не по книгам, а в живых образах, мы вынесли впечатлЪнiе, что «украинцы» — это именно особи, уклонившіеся от общерусскаго вида в сторону воспроизведенiя предков чужой тюркской крови, стоящих в культурном отношеніи значительно ниже русской расы. Возьмем, напримЪр, таких извЪстных «украинцев», как покойный Орест Иванович Левицкій (Левко Маячанец) или Владимiр Николаевич Леонтович (В. Левенко). Наблюдая цвЪт их смуглой кожи и густо-черных волос, выраженіе их лица, их походку, жесты, рЪчь, вы невольно думали: вот такими наверное были тюрки, что поселились под Переяславом-Русским и «ратились» на Русь, или берендЪи, основавшіе Берендичев, нынЪшнiй Бердичев. Среди наблюдавшихся нами «украинцев» такiе типы составляли подавляющее большинство.
Такія свойства низшаго духа в полной мЪрЪ присущи были самому украинскому святому и пророку Тарасу Шевченку. Поэзія его дЪйствует на души его поклонников не возвышающим, а понижающим образом. Она не смягчает их, не облагораживает, не вызывает в них нЪжных, добрых чувств, а, напротив, огрубляет, развращает, озвЪривает. «Украинская идея» — это гигантскiй шаг назад, отступленіе от русской культуры к тюркскому или берендЪйскому варварству.
В древне-русской лЪтописи часто повторяется о тюркских кочевниках, что они «заратишася» на Русь, т. е. пошли на Русь ратью, войною. Возрождаясь в «украинцах», они опять идут войной на Русь в области культурной: они хотЪли бы стереть всякiй слЪд «русскости» в исконной сердцевинной, Малой (в греческом пониманіи) Руси. Все русское для них — предмет глубочайшей ненависти и хамскаго презрЪнiя. Мы неоднократно упоминали выше о том, что украинское движеніе с начала XX-го вЪка сделалось орудiем политических интриг против Россіи, главным образом, со стороны ВЪнскаго кабинета, который строил планы включить богатЪйшую Южную Россію, под названiем «Украины», в состав Придунайской монархіи. Возбудителями и проводниками такой идеи являлись польскіе политическіе дЪятели в Галиціи. Теперь роль Австро-Венгріи приняла на себя Чехо-Словакія. Воспитывая на свой счет украинских янычар в лицЪ разных будущих педагогов, агрономов, химиков, техников, шофферов, машинистов и тому подобных «демократических» деятелей, она расчитывает имЪть в них передовую рать, которая поможет ей, «украинским» корридором через Закарпатскую Русь и Восточную Галицію, связаться с завЪтной областью пшеницы и сахара, угля и желЪза, мЪди и каменной соли — для сбыта произведеній чешской промышленности и для полученія южно-русскаго сырья.
Обманулась на украинцах Австро-Венгрiя, обманется и Чехо-Словакія. С помощью отродившихся представителей низшей расы ничего прочнаго создать нельзя. Только духовно-преображенная, сильная Россія, объединяющая под знаменем общерусской культуры всЪ вЪтви русскаго племени и сбросившая с плеч груз этнографической Польши, постоянно ослаблявшей русскую мощь, с доступом через Босфор и Дарданелы к міровым торговым путям, только такая Россія обезпечит спокойствіе Европы и даст возможность западным народам нормально развивать свою хозяйственную дЪятельность. Без возстановленiя Россіи Европа вЪчно будеть хворать. МенЪе всего поможет ея выздоровленiю искусственно созданная соціалистическая «Украина».
Просмотров: 1445