Вся жизнь Вазыха Мухаметшина связана со строительством. В 14 лет он поступил в техникум, а в 16 из рук бригадира гремевшего тогда на всю Самару строительного треста №11 получил топор, ножовку, молоток и начал трудовую деятельность. За свою жизнь Заслуженный строитель России, Президент «Группы компаний «Прогресс-В» Вазых Мухаметшин построил и отремонтировал десятки тысяч зданий и сооружений в Самарской области. В 2018 году его компания отметила 30-летие. А сам Вазых Гатович в 2019-м отмечает другой юбилей — 55 лет работы на руководящих должностях. О том, какими были эти годы, он рассказывает в интервью журналу «Первый».

Молодо — не зелено

-    55 лет вы были лидером. Скажите, эти качества были в вас заложены с детства или вы их сами в себе воспитывали? 

-   Я думаю, заложены с детства. Сколько себя помню, всегда пытался всеми руководить. Дома улыбались, но по­ощряли мои действия. И среди мальчишек я всегда старал­ся быть первым, свое слово сказать. Когда учился в технику­ме, после второго курса нас по команде из Москвы перевели на вечернее обучение, и я начал работать плотником, затем монтажником в стройтресте №11. Через два года получил диплом, и меня в мои 18 лет назначили мастером. Так что свой отсчет я веду именно с того назначения.

-   Как же вы руководили производством в столь мо­лодом возрасте? Наверняка ваши подчиненные были старше вас?

-  В том-то и дело, что старше, иногда в отцы годились, а то и в деды! Но, как ни странно, с первых же дней стали обращаться ко мне по имени-отчеству. Рабочим нравилось, что я строг, но справедлив. Я всегда старался организовать работу так, чтобы они больше сделали и больше заработа­ли. Не было в работе бестолковщины, дублирования. Всем, чем нужно (материалами, техникой), обеспечивал вовре­мя, и работа шла. В подчинении у меня было две бригады, 40 человек, мы работали на монтаже панельных домов на Революционной/М.Тореза. Потом я поступил на вечернее от­деление строительного института и перешел в трест «Куй-бышевремстрой», затем переименованный в «Куйбышев-горгражданстрой», тоже мастером. И уже через несколько месяцев меня назначили прорабом. А в 22 года я стал на­чальником участка, и в подчинении у меня уже были 70-80 человек. Объекты строительства были по всему городу, и скажу вам откровенно, мой участок по производственным показателям занимал первые места, мы всегда перевы­полняли план. Я был уверен в себе, ставил цель и шел к ней. Если что-то не мог сделать — значит не очень хотел. И, кстати, у меня зарплата была значительно выше, чем у других на­чальников участков.

- То есть вы были самым молодым начальником в тре­сте?

-   Самым молодым во всем тресте. В 25 лет мне пред­ложили должность главного инженера строительного управления в том же тресте. А через полгода назначили на­чальником управления. И опять же мое управление всегда занимало первые места по тресту, по министерству, по обла­сти. В то время за хорошую работу давали не только грамо­ты, но и большие премии, и переходящие красные знамена, и у меня в кабинете всегда стояло по три знамени. 

- Неужели вы никогда не были вто­рым?

-  Бывал, конечно. Редко, и для меня это был уже казус. Я всегда старался быть первым. Был движим честолюбием. Начальником управления я проработал успешно семь лет. Меня приглашали на повышение в Москву и даже за границу. Однажды пришло приглашение из Мини­стерства промышленного строительства СССР (а министром тогда был Токарев, бывший первый секретарь Куйбышевско­го обкома КПСС) строить нефтеперера­батывающее предприятие в Ливии. Но я отказался: и сам не хотел уезжать куда-то, и начальство не хотело меня отпускать. Таким образом, в тресте я проработал 23 года.

Была такая история. В нашем тресте было два отстающих управления. Управ­ляющий их объединил и поставил руково­дителем одного из начальников, который до того возглавлял одно из них. И тот стал работников «не своего» управления выжи­вать, а своих — поддерживать. Работа не шла, управление увязло в склоках. Меня вызвал управляющий трестом: «Слушай, такое дело, давай я тебя туда направлю, пойдешь?» Я сказал: «Да». Я не стал рас­спрашивать, кто из какого управления, из какого «клана» — мне было все равно. Меня интересовали только деловые каче­ства: отношение к работе, порядочность, профессионализм. И представьте себе, начали работать, склоки прекратились. В первом же квартале «прыгнули» с послед­него места на первое.

Мы — строители, ремонтники — у всех на виду, и работа наша на виду. Молва быстро разнесла, что есть строительное управление, где делают любую работу на совесть и в срок. Да и мой управляющий меня всем ставил в пример. Меня уже знал и первый секретарь обкома партии Евге­ний Муравьев, моему управлению доверя­ли самые сложные объекты, мы строили и ремонтировали здания по всему городу -больницы, школы, жилые дома.

Все объекты мы всегда сдавали в срок (или досрочно) и непременно с хорошим качеством. Если надо было успеть сдать объект, я работал без отдыха, без выход­ных, отпусков. И мои подчиненные, видя, как работаю я сам, так же работали, боле­ли за общее дело. Думаю, это нас отличало от других. Неловко хвалиться, но про меня стали говорить друг другу, советовать друг другу самые разные заказчики: ди­ректора заводов, главврачи больниц, ру­ководители школ и детсадов, ректоры ву­зов. Говорили так: хочешь качества — иди к Мухаметшину. И шли. Но не ко мне, а к мо­ему управляющему. Он не успевал повто­рять: у меня девять управлений, почему вы хотите именно его? Но все-таки разрешал. Были и казусы: входит ко мне в кабинет заказчик, солидный руководитель како­го-нибудь предприятия или учреждения: «Добрый день, мне к Мухаметшину». Го­ворю, это я. И тут пауза. Человек не сразу мог поверить, что щупленький парень, по возрасту в сыновья годящийся, — «тот са­мый» Мухаметшин. Но переходили к делу, моя робость отступала — и все вставало на свои места. Вот так мы работали.

Ну а потом… Потом наш управляющий умер, назначили нового руководителя, и началась перестройка. 

Новое время — новые приоритеты

-  На что вас подвигла перестройка?

-  Я был начальником управления, у меня были все блага: две секретарши, служебная машина, хороший кабинет, вы­сокая зарплата, бесконечные премии… И вот наступили новые времена. А я дружил с начальником управления снабжения и сбыта Куйбышевского облисполкома М.С.Серпером, и он предложил: «Вазых, давай создадим кооператив при управле­нии снабжения, Горбачев ведь к тому при­зывает. Кто, если не мы?» И мы создали кооператив.

При Брежневе мы работали и пони­мали, что плановая экономика рано или поздно прекратит свое существование. Она была неестественной, не для людей. Но когда говорили об этом, всегда добав­ляли: мы, наверное, до того времени не доживем, но внуки должны дожить. И вот вдруг на нашем веку этой системе пришел конец.

В начале 1988 года я написал заяв­ление об увольнении, отдаю секретар­ше — она не берет. Я в отдел кадров — та же история. Оказывается, управляющий дал команду: заявления у Мухаметшина не брать! Уговаривает меня, как может, а я стою на своем: не могу, хочу новое дело освоить. Это было в начале 1988 года. При­шлось обратиться в обком, к руководи­телю строительного отдела Аполлонову. Он позвонил моему начальнику: «Ты что, против политики партии и правительства, против перестройки?» И начальник согла­сился, сказал мне: «Ладно, Мухаметшин, накрывай поляну». Я быстро накрыл стол, приехали он и все его замы — по-хорошему меня отпустили.

 

Первые шаги в неизвестность

- Первый мой офис был в кухне моей квартиры. Рабочие, бригадиры, прорабы — все приходили к нам домой. Моя семья была в шоке: отказаться от зарплаты, секретарши, машины и вот так шагнуть в неизвестность! Но вскоре я нашел себе помеще­ние, небольшое деревянное одноэтажное здание на Галактионовской, 87. Обустроил его, и мы стали там работать. Сразу пошли заказчики, и из треста ко мне постепенно перешло на работу ни много, ни мало — более 1000 человек. Я подобрал второе здание, на ул. Братьев Коростелевых, 99, старинный красивый дом, объект культурного наследия, где в царское время находилось управление Самарско-Златоустовской железной дороги. Отреставрировал его, восстановил лепнину — получился прекрасный особняк. И вот туда-то ко мне приехала «высокая делегация» — начальник главка с главным инже­нером — с целью уговорить меня вернуться в трест, но уже управляющим. Посмотрели они на этот отре­ставрированный особняк и поняли,что уговаривать бесполезно.

Потом я построил себе еще один офис — пяти­этажный дом на улице Чернореченской, 50. А в об­щей сложности построил 15 зданий под свои офисы в центральной части города. У меня были три про­изводственные базы. Одна из них на площади 5 га в поселке Кряж. Там были все цеха, от железобетон­ного до деревообрабатывающего, все необходимые механизмы (башенные краны, бульдозеры, самосва­лы) — 200 единиц техники. И 2,5 тыс. работающих.

К нам стали приходить грамотные специалисты из других трестов: те постепенно разваливались. В итоге за короткий срок мы стали самой крупной строительной компанией в городе.

В то время конкуренции не было, и наше пред­приятие стало быстро набирать обороты. Мы стро­или жилые дома и продавали квартиры, причем большинство — в центральных районах Самары. Первый дом построили около здания правитель­ства области: 3-подъездный 5-этажный кирпичный дом. Цены на квартиры я назначал сам, причем лю­бые. Их быстро раскупали, потому что, во-первых, это был прорыв — до того люди не могли покупать, продавать жилье. А во-вторых, качество было на высоте. Заказов было огромное количество.

Вы спросили про честолюбие, но дело не только в нем. Добиться успеха мне помогло понимание си­туации в стране — экономической, политической. Я всегда стремился знать больше, чем нужно в моей узкопрофессиональной сфере, с юности много чи­тал, анализировал. Много размышлял о плановой экономике и о том, как развивалась бы страна, если бы были созданы условия для конкуренции. И плюс, конечно, профессионализм: меня ценили как хоро­шего специалиста, это главное. Кроме того, я всегда держал данное партнеру по бизнесу обещание — как когда-то до революции купцы держали свое слово. Вот это, наверное, и есть слагаемые успеха.

Родом из детства

- Откуда в вашем характере эта черта?

- От деда. Знаете, в царское время в своем селе он занимался тем, что изготавливал сани. Лучшие в районе сани, в которые за­прягали лошадей. Он рассказывал, как однажды ехал мимо бога­тый человек, увидел во дворе новые сани. «Продай!» Дед отвечает, не могу — заказчик за ними должен приехать. «А сколько стоят?» Три рубля, за эти деньги тогда можно было купить три хороших ло­шади. «Я тебе Юза них дам». И знаете, что сказал дед? Сказал, что не может продать, потому что пообещал заказчику. Тот удивился, но заказал деду сани и через две недели за ними приехал. Вот так мой дедушка учил меня не подводить людей. Он не говорил: делай так или так, а просто являл собой пример чести.

Мой отец рано умер, мне было только 2,5 года, и дед многому меня научил. Никогда голос не повышал ни на детей, ни на бабуш­ку. Образования у него не было, но он собственным примером учил нас житейской мудрости. И это мне очень пригодилось в жизни.

-  А если представить жизнь в виде линии, ваша жизнь -это прямая?

-  Пожалуй, прямая. У меня как-то гладко все шло. Закончил 7 классов, мама говорит: сынок, на улице Фрунзе напротив филар­монии какой-то техникум есть, от нас ехать на трамвае всего 15 минут — иди туда учиться. Я сел в трамвай, приехал в техникум, сдал документы и стал строителем. Мама тоже была неграмотным человеком, приехала в Куйбышев в 1944 году из татарской дерев­ни, и она рассуждала с житейских позиций — чтоб техникум был поближе к дому. А я был послушным и последовал совету. В стро­ительном техникуме мне понравилось все сразу. На втором курсе практика началась: где-то штукатуром позовут поработать, где-то плотнику помочь. Соседские ребята на заводах работали, но мне на заводе не нравилось: в закрытом помещении, пахнет гарью, ма­зутом… А тут — свежий воздух. И своими руками что-то создаешь.

-  Интересно, какой этап жизни вы считаете самым важ­ным?

-  В профессиональной части — в первую очередь то, что мама отправила меня в строительный техникум. И второе — это когда на­чалась перестройка. Для моей семьи, родственников, друзей это стало новой страницей жизни. Новой эрой, если хотите. Потому что в советское время если не все, то многие занимались мелкой коммерцией. Когда мне было лет семь, я впервые проявил себя как коммерсант. На улице Аэродромной был аэродром ДОСААФ, пре­вращенный в барахолку, и летом в жару там было много людей, а воды попить негде, не говоря уж о газировке или квасе. И вот мы, трое мальчишек, взяли ведра, наливали в них из колонки воду и продавали кружку по 5 копеек. За жаркий день зарабатывали целое состояние. А потом я научился делать из жести свистки -продавал их уже не по 5 копеек, а по 15. Позже научился выделы­вать и красить шкурки ондатры, отдавал их шить скорняку, а потом забирал и продавал. Было мне лет 16. А в более взрослом возрасте, в 23-24 года, стал шить шапки из песца. После фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!» модели «как у Барбары Брыльской» были в моде по всему СССР. Так что тяга к коммерции у меня была всегда. И когда в конце 1980-х началось кооперативное движение, я как рыба в воде себя почувствовал. Свой холдинг создал своим трудом, своим умом, в советские годы никого ничему подобному не учили. В холдинг вошли 47 предприятий. Чем только они не за­нимались: все виды строительных работ, от проектирования домов до асфальтирования и озеленения прилежащих территорий. Плюс у меня был свой Торговый Дом, первый в городе. Кроме того, я соз­дал свой банк — Самарский губернский банк.

-   Не было страшно? Не думали о том, что вдруг все рухнет?

-  Нет. Страха не было точно. 47 пред­приятий работали как часы. В них я был основным учредителем, то есть хозяином. Нанимал директоров, у меня было не­сколько бухгалтерий, отдел кадров, отдел труда и зарплаты, коммерческий отдел, отдел недвижимости, рекламный отдел, производственно-технический отдел. Все было здесь, в управляющей компании: одних только легковых машин — около 20. Раз в квартал всех директоров соби­рал. Плохо работали — наказывал, менял руководителей. Хорошо работали — по­ощрял. Ко мне изучать опыт приезжали руководители предприятий Самарской области, Татарстана и других регионов, в том числе и управляющий «моего» 11-го треста. Однажды был организован теле­мост Самара — Тольятти, по типу того, что Владимир Познер делал с Филом Дона-хью, в нем участвовал губернатор Титов. Стали тольяттинцы жаловаться: Констан­тин Алексеевич, что делать, дела не идут, все разваливается… Он им сказал просто: поезжайте к Мухаметшину, он научит.

-   Когда был пик расцвета вашего холдинга? И как вы переживаете кризис?

-  Расцвет был с 1990-х до нулевых. Я в то время был президентом областного Союза строителей, ко мне все шли за со­ветом. У меня в жизни не было ни одного убыточного объекта. Кризис, не кризис -никогда. Сейчас многие прогорают, мно­гих банкротят. Я думаю, надо уметь хо­рошо считать, уметь все предусмотреть. Когда нынешний кризис начался, мы значительно снизили объемы производ­ства. Но мои предприятия не бедствуют. Для них кризис (как, впрочем, и для меня самого) — определенный вызов. Знаете, когда все хорошо, то скучно становит­ся. А когда есть проблемы — появляется спортивный азарт, блеск в глазах, хочется двигаться вперед. Мой шутливый лозунг -«Чем хуже, тем лучше».

- То есть на формирование вашего характера по­влияла не только генетика?

-  Жизнь повлияла. К труду я был приучен сызмаль­ства. С 5-6 лет мама поручала мне ходить в магазин за продуктами, убирать снег, кормить кур и козу, убирать за ними. Весной, летом я помогал копать огород. Очень рано стал за водой ходить на колонку — сначала с ма­леньким ведерком, потом побольше. И не только нам приносил, но и дедушке, он рядом жил.

Жили мы, как и многие, бедно. Мясо на столе было редко, зимой фрукты-овощи были редки, купит мама нам с братом два яблока и все. И только на Новый год по­дарок ждешь, а там мандарины, несколько штук! Оттого Новый год и любили — ждали этих мандаринов…

Так что в детстве, в юности мне полагаться было не на кого, кроме себя. Это сейчас молодежь до зрелых лет живет под опекой родителей. Чуть что — знают, папа по­может, папа заплатит, выручит. У нас было не так.

У мамы моей характер был жесткий, бойцовский. Воспитывать меня ей было некогда, вся в бегах, работа­ла день и ночь. Утром уходила, давая мне целый список дел, а вечером возвращалась и проверяла исполнение. И если что не по ней — то не церемонилась, как дедушка, а сразу по уху давала — чтоб понимал ее с полуслова. Но за дело, конечно. И даже когда я женился, один раз вот так вот при жене меня ударила. Я говорю, мать, успокой­ся, что супруга моя подумает… Так что горячий у мамы был характер, вспыльчивый. Но я и в нее, и в деда.

-  Какие достижения в жизни вы считаете главны­ми?

-  Наверное, то, что я, родившись в простой, бедной крестьянской семье, смог подняться на вершину успеха, сделал хорошую карьеру, своими руками создал свой холдинг и все то, чем теперь могу гордиться. Меня зна­ют многие руководители предприятий, организаций и в Самарской области, и за ее пределами, ко мне относятся с уважением, мне доверяют. Это для меня самое ценное достижение.

-  Какие люди повлияли на вас?

-  В первую очередь классный руководитель в тех­никуме Николай Васильевич Голованов, сам профес­сиональный строитель. Начальник участка Израиль Владимирович Сегал, начальник управления Михаил Дмитриевич Киселев, управляющий трестом Давид Гер-цевич Лимончик, другой управляющий трестом Юрий Владимирович Ермилов.

Много прекрасных людей было и есть в моей жизни. Мне везет на хороших людей, от каждого волей-неволей берешь лучшее.

-  А что дает вам силы жить и работать в таком ритме, ведь, находясь на ответственном посту, вы имеете много общественных функций?

-  Силы дает ЗОЖ и оптимизм. Я не шучу, здоровье превы­ше всего, в здоровом теле — здоровый дух. Я ложусь спать в 10 вечера, встаю в Л утра, мне хватает шести часов на сон. Два часа гуляю по набережной. Держу спортивную форму, занима­юсь фитнесом, хожу в русскую баню. Мне очень важно чувство­вать себя в форме. По натуре я человек неунывающий, мало что может вывести меня из себя, огорчить. Я вообще люблю жизнь, хожу в театры, кино, на концерты, даже в цирк! Мне все интерес­но. Много лет дружил с главным режиссером драмтеатра, на­родным артистом СССР Петром Львовичем Монастырским. Мне нравятся интересные люди. 40 лет знаком с Марком Левянтом, возглавляющим самарское отделение Союза композиторов. Да много кто мне интересен, всех не перечислишь. Сейчас вот меня включили в совет при губернаторе по культуре и искусству, в де­кабре мы ездили в Сызрань на 100-летие драматического театра им. А.Н.Толстого — получил истинное удовольствие от общения с прекрасными мастерами искусств.

- Есть ли какая-то мечта, которую вы еще не реализова­ли в жизни?

- Есть. Воспитать себе достойную смену — внуков.

- Хотите, чтобы они тоже стали строителями, продолжи­ли ваше дело?

- Совсем необязательно. Важно другое: чтобы они выросли достойными людьми. Думаю, из них выйдет толк. Я приучаю их к труду и к тому, что полагаться надо в первую очередь на себя. Внучки с 12 лет работали у меня в приемной — зарабатывали первые деньги, а заодно видели, как я общаюсь с людьми.

Из всех внуков только один, 13-летний Тимур, хочет идти по моим стопам, мечтает стать строителем. Однажды были с ним в кафе, после школы я накормил его, поговорили о разных делах (ему было тогда 11 лет). И вдруг он задумался и говорит: Вазых-чик, вот ты о нас обо всех заботишься, а ведь мы уже выросли, и не ты, а мы должны о тебе заботиться и тебе помогать. У меня, признаюсь, сердце екнуло. Говорю ему: знаешь, сынок, у тебя это еще впереди, будет время, когда и мне понадобится твоя забота и помощь. Так что главное только одно — чтобы они выросли хо­рошими людьми.

-  Вазых Гатович, про внуков рассказали, они у вас за­мечательные. А есть ли среди ваших близких человек, который вас как-то особенно вдохновляет, благодаря которому вы готовы горы свернуть?

-  Не очень давно у меня в жизни произошло значительное событие, которое в корне изменило мою жизнь. Я перестал себя узнавать, открылись какие-то новые грани моих талантов — стал писать стихи (лирические, детские и даже фривольные, что назы­вается, для мужской компании). Друзья заметили, что у меня раз­вилось чувство юмора, что я стал хорошим оратором. Мало того, я никогда в жизни не ходил по магазинам, не любил готовить, посу­ду не мыл, а сейчас не просто готовлю — полюбил это дело, готов­лю армянские, узбекские и, конечно, татарские блюда и получаю от процесса колоссальное удовольствие. Я всегда был человеком жестким, даже суровым, а сейчас стал сентиментальным…

-  Видимо, в этом месте нужно произнести французское «шерше ля фам»?

- Да, именно так. Все лучшее, что во мне проявилосьсейчас, -благодаря любимой женщине, человеку, который окружил меня заботой, нежностью, с которым мы на одной волне и ко­торый понимает меня с полуслова. Это огромное счастье и дар небес — встретить такого человека на жизненном пути. И дай бог каждому такого счастья и понимания в семье.

Журнал «Первый» (№100, февраль, 2019 год).

---

КОНТЕКСТ:

Вазых Мухаметшин: «Хорошее настроение – это успех и в жизни, и в работе»

* * *

«Работа – мой лучший отдых!» / Вазыйх Мөхәммәтшин: “Хезмәт – минем өчен иң яхшы ял!”

* * *

Вазыйх Мөхәммәтшинга – президентның Мактау грамотасы

* * *

Вазыйх Мөхәммәтшинга затлы бүләкләр тапшырдылар

 

Просмотров: 1088