В Академии наук РТ выяснили, что за 100 лет до Рустама Минниханова национальную эстраду критиковали Габдулла Тукай и Гаяз Исхаки
«Распутные голоса, распутный дух, распутные мелодии», — так говорил об отдельных исполнителях, своих современниках, главный татарский поэт всех времен. Спустя столетие мало что изменилось, вот и накануне на научной конференции, организованной фондом им. Вагапова, цвет национальной культурной интеллигенции высказывался о тех проблемах, которые стоят перед национальной песенной культурой. О том, может ли Салават быть эталоном вокального творчества, — в репортаже «БИЗНЕС Online».
«СТОИЛО ЛИ ВВОДИТЬ ПЕСНИ ТРАКТИРНО-УВЕСЕЛИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ»
Доктор искусствоведения, профессор Казанской государственной консерватории Земфира Сайдашева весьма подробно рассказала об истории татарской песни, ее зарождения и развитии, с сожалением подчеркнув, что современное искусство скатывается в попсу: «В исполнительской манере господствует безликость, однотипность, облегченность, многим эстрадным звездам, не обладающим голосовыми данными, совершенно недоступны для воспроизведения музыкальные шедевры профессиональных композиторов, и они уходят в прошлое, забываются. Слушатели, не знакомые с богатейшим песенным наследием татарских профессиональных композиторов, вынуждены активно воспринимать эти стереотипные песни, получая от них, к сожалению, удовлетворение».
Тут Сайдашева напомнила о критике в адрес татарской эстрады, которая прозвучала несколько лет назад от Рустама Минниханова, после чего на свет появился фестиваль «Үзгәреш җиле». По мнению оратора, джазовые аранжировки его музыкального руководителя Вадима Эйленкрига — это дань уважения и развитие традиций Олега Лундстрема. При этом доктор искусствоведения высказала и ряд критических замечаний в адрес «Үзгәреш җиле». «Во-первых, стоило ли вводить песни трактирно-увеселительной практики, я имею в виду „Ашхабад“, „Алмагачлары“, „Ком бураны“, „Апипа“ и другие, — говорила Сайдашева. — Я слушала и думала, что Эйленкриг испытывал определенные трудности, дабы избежать залихватского такого оттенка и придать им сценическое благородство. Во-вторых, стоило ли включать в репертуар джазовые аранжировки классических образцов нашей лирики. Например, „Гульджамал“ — такие песни необходимо сохранять в первозданном виде, какие тут джазовые аранжировки! В-третьих, мне кажется, нет необходимости переосмыслять песни, закрепившиеся в репертуаре фольклорного ансамбля или ансамбля песни и танца. Никто же песни из репертуара Надежды Бабкиной не дает в джазовой обработке. В-четвертых, самые главные шедевры Музафарова, Еникеева, Монасыпова так и не прозвучали на фестивале». Также искусствовед посетовала, что «Ветер перемен» практически не заметил произведения молодых татарских звезд — композиторов Эльмиры Галимовой и Эльмира Низамова.
«В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ МЫ ПИЛИ КАЧЕСТВЕННОЕ, ЖИРНОЕ МОЛОКО, А СЕЙЧАС ОНО ЖИДКОЕ, НЕВКУСНОЕ»
Выступила на конференции и педагог по вокалу «Үзгәреш җиле», народная артистка РФ Венера Ганиева. Впрочем, тему музыкального фестиваля, вокруг которого было сломано немало копий, профессор Казанского государственного института культуры обошла. Она рассказала о деятельности вуза, в котором трудится, а для оценки состояния современной татарской эстрады прибегла к любопытному сравнению. «Помните, в советское время мы пили качественное, жирное молоко, а сейчас оно жидкое, невкусное, — сообщила Ганиева. — Вот так же нет удовлетворения от современной эстрады. Раньше хоть худсоветы были, это сито и сейчас необходимо, но вводить его нельзя — демократия, толерантность. Поэтому сейчас и глотаем что есть. Бездарные артисты заполонили эфиры музыкальных каналов. Я бы открыла специальный канал, основанный на принципах худсовета». Экс-оперная прима театра им. Джалиля раскритиковала певцов, вокальные данные которых оставляют желать лучшего, что они для отвлечения зрителей используют всевозможные дымовые эффекты, подтанцовку и вычурные костюмы.
С ее мнением полностью согласен и профессор Казанской консерватории Сагит Хабибуллин, он считает, что у таких певцов не было в свое время хороших наставников, а выпускники музыкальных вузов, к сожалению, не хотят ехать в глубинку в качестве педагогов. Что касается нежелания исполнять высокопрофессиональные вещи, то тут есть и денежный фактор. «Сейчас такое время, что даже если есть красивая песня, то певцу нужно выкупить на нее права. А какие деньги могут быть у молодежи? — уверен Хабибуллин. — Нужно платить за аранжировки, костюмы, одно, другое. Поэтому молодой артист сам начинает писать слова, стихи, сам сочиняет музыку. По этой причине произведения наших классиков — Яхина, Монасыпова, других — мы со сцены почти и не слышим».
Но, как оказалось, все эти проблемы не новы! Как выяснилось, их поднимали еще в начале прошлого века, в том числе и наши классики. «Среди нас не осталось людей, поющих старинные татарские песни». «Народ любит новые, бессмысленные песни и выпускает их без остановки». «Меня возмущает низкий уровень татарских песен, все сводится к самодеятельным проектам, продвигающим бездарных певцов». Эти высказывания Гаяза Исхаки, Гали Рахима и Шагида Ахмадеева — литераторов и общественных деятелей первой половины XX века — привела преподаватель теории и истории музыки Казанского музыкального колледжа Гульназ Зиангирова. Она напомнила и слова самого Габдуллы Тукая: «Нынешнее граммофонное пение стало профессией проституток и безработных. Казанские исполнители Козел Махи, Фатыма и прочие распевают под граммофоны в разных городах, издеваются над слухом нации. Распутные голоса, распутный дух, распутные мелодии, распутный смысл. Они врываются в чистейшие, благородные дома мусульман, садятся во главе стола и нецензурно выражаются через граммофон».
«ХАЛЯЛЬНЫ ЛИ НАШИ ПЕСНИ?»
Любопытно было наблюдать, как Зиангирова, рассказывая о татарской эстраде уже конца прошлого столетия, говорила о появлении на сцене Салавата Фатхетдинова, пение которого стали воспринимать как эталонное. С этим определением не согласился заслуженный артист России Идрис Газиев. «Кто тут так считает?» — задал он вопрос. Но Зиангирова ответила, дескать, «некоторые так думают».
Сам Газиев, будучи профессором Уфимского государственного института искусств, рассказал о своей работе по выявлению граммофонных записей в исполнении Камиля Мутыги-Тухватуллина, друга Тукая. Гостям конференции даже поставили оцифрованные песни более чем столетней давности. Некоторые из собравшихся профессионалов подпевали — судя по всему, 100 лет назад и впрямь были эталонные певцы. Кроме того, на одной из записей Мутыги-Тухватуллина даже звучит призыв к молитве-азан, причем манера его рецитации отличается от того, что можно сейчас услышать с минаретов наших мечетей.
В этом контексте любопытно было услышать выступление заслуженного деятеля искусств Татарстана Филюсы Арслановой под названием «Халяльны ли наши песни?» Дело в том, что и во времена Тукая, и сейчас существует мнение о запретности для мусульман на исполнение песен. Филюса-ханум приводит слова известного татарского богослова Ризаэтдина Фахретдина в ответ слишком рьяным противникам музыки: «В чем же разница между звуками соловья и звуками, извлекаемыми из струн скрипки?» Риза хазрат считал, что запрещены только та музыка и пение, которые ведут к безнравственности. Вот его дословное высказывание: «Исламский мир должен использовать потенциал музыки для исправления нравственности как средство воспитания духовной чистоты. Необходимо закрыть пути, ведущие молодежь в ее желании слушать музыку в испорченные места и компании. А это будет возможно только в том случае, если пение и слушание музыки дома, в кругу семьи, среди соотечественников, родственников и друзей не будут считаться пороком».
Как и предполагалось, участники конференции даже близко не уложились в отведенные себе 120 минут. По редакционной необходимости корреспондент «БИЗНЕС Online» покинул высокое собрание где-то в начале четвертого часа, хотя список из желающих выступить и не думал заканчиваться. Что лишний раз подтверждает — спорить о татарской эстраде можно бесконечно.
Просмотров: 948