Главбух с двумя медалями «За отвагу»

Тридцать шесть лет подряд уроженец самарской земли работал главным бухгалтером НГДУ «Лениногорскнефть», и о его пунктуальности, принципиальности, а также верности букве и духу Закона ходили легенды. Как бывший педагог К.Р. Шакуров был всегда нацелен на обогащение знаниями и честные действия, что он стремился культивировать и в коллегах. А на полях сражений в годы Великой Отечественной войны Карям Ризакович тщательно оберегал свою пушку, но любил вести огонь по противнику прямой наводкой. Его мужество, приводившее к желаемым результатам, дважды отмечено особо уважаемой и ценимой среди фронтовиков медалью «За отвагу». В конце жизни заслуженный экономист РСФСР стал почетным гражданином татарстанского города Лениногорск.

Родился он 19 декабря 1918 года в селе Старое Шугурово, которое входило в Спиридоновскую волость Бугульминского уезда Самарской губернии. Через полтора года этот населенный пункт передали вместе с частью уезда в состав только что образованной ТАССР. Отцом мальчика был указной мулла Риза(Ризатдин) Зиятдинович Шакуров, которого летом 1929 года арестовали по политической статье, а в ноябре раскулачили и приговорили к четырем годам лишения свободы с последующей двухлетней высылкой. С тех пор члены его семьи, состоявшей из супруги и пятерых детей, больше своего главу не видели. Спустя почти 70 лет (в сентябре 1998 года) Ризу абый реабилитировали.

Он, видимо, до ареста занимался обучением своих деток, как и его брат Гариф Зиятдинович, который тоже был муллой, но еще и учителем, проводившим дома занятия по географии, математике и правописанию. Такое соображение основано на том, что когда Карям стал учеником семилетней школы, существовавшей при Шугуровском нефтебитумном заводе, он не испытывал трудностей в усвоении материала. Особенно легко ему давались точные предметы: математика, физика и химия. Причем подработка в подсобном хозяйстве битумного завода на качество процесса познания не влияла. То ли из-за любви к наукам, то ли под впечатлением деятельности родного дяди, которого репрессии, по всей видимости, не коснулись, юноша после семилетки отправился в 1936 году на курсы подготовки учителей начальных школ, а затем в течение двух лет обучал детишек односельчан грамоте.

Следующие четыре года наш герой провел в среднеазиатском регионе. Сначала он приехал в Самаркандскую область, образованную в составе Узбекской ССР в январе 1938 года, и продолжил учительствовать (преподавал физику и математику), был завучем и директором неполной средней школы. Не забывал и о продолжении собственного образования, окончив в 1939 году педучилище. Можно предположить, что, находясь в Средней Азии, молодой учитель трудился и в других областях Узбекистана, и в других республиках. Наверное, со временем Карям ага вырос бы в авторитетного педагога, В его семейном архиве до сих пор хранятся письма от благодарных учеников, полные искренней теплоты и любви. А для многих учителей он был примером.

Но начавшаяся Великая Отечественная война внесла корректировки в биографию Шакурова. На дворе был октябрь 1942 года, когда Камашинский райвоенкомат Бухарской области Узбекской ССР (по другим данным – Канибадамский райвоенкомат Ленинабадской области Таджикской ССР) призвал его на службу в Красную Армию.Судя по наградным документам 1943 года, можно утверждать, что герой статьи оказался в Бухаре, где к началу сталинградского наступления формировалась 156-я отдельная стрелковая бригада (156-я осбр). Ее костяк составили курсанты трех военных училищ, а остальной контингент – призывники среднеазиатских республик. Получился настоящий интернационал, и заместителю комбрига по политчасти М.Г. Халимову, нашему соплеменнику и уроженцу Уфимской губернии, очень пригодилось знание узбекского, казахского, туркменского и киргизского языков, которыми он овладел за годы службы в Средней Азии.

Дальнейший ход событий в этой бригаде описал соратник Каряма С.И. Френкель: «Очередную годовщину Октябрьской революции отметили в Бухаре, и через несколько дней полностью сформированную и оснащенную всем необходимым, кроме лошадей (все было рассчитано под конную тягу), бригаду погрузили в эшелоны и «зелёной улицей» перебросили в Астрахань. Через несколько дней прибыли монгольские лошади, и по уложенным на неокрепшем льду доскам бригада пошла через Волгу в калмыцкие степи догонять отступающее фашистское войско. Шли непрерывно длинными ночами по бескрайней, безводной калмыцкой степи, в полном боевом снаряжении, в трескучий мороз. Шли по 50-60 километров в сутки: такое расстояние отделяло колодец от колодца. Первым долгом поили лошадей, затем заливали кухни. Оставшийся мокрый песок бойцы доставали из колодца и сосали через тряпки, стараясь хоть немного утолить жажду. Совершив 300-километровый марш, мы догнали у конезавода им. Буденного (это название поселка – прим. Р.Ш.) отступавших немцев и вступили в наш первый бой».

Он длился с рассвета до вечера, когда противник покинул поселок. Но сражение привело к значительным потерям комсостава батальонного уровня. Тем временем к 21 января 1943 года бойцы 28-й армии, в которую входила 156-я осбр, выбили немцев из Калмыкии несмотря на их яростное противостояние. После этого перед армией поставили задачу освобождения Ростовской области. Противник, хоть и отступал, но был весьма силен и проводил контратаки. В январе 1943 года в Сальской степи два немецких танка частично раздавили на марше 2-й стрелковый батальон бригады. Тогда же погиб и ее командир полковник Г.Ф. Демурин.

Вот фраза из боевой характеристики 156-й отдельной стрелковой бригады, подписанной командованием 28-й армии 5 февраля: «Бригада вначале не проявляла должного упорства и стойкости в силу чего, а также из-за слабой подготовки понесла значительные потери, главным образом от авиации и танков противника. В дальнейшем приобрела некоторый боевой опыт, прошла боевую закалку и успешно выполняет поставленные задачи».

После участия в освобождении Сальска (22 января) и Ростова-на-Дону (14 февраля) бригада, успешно действовавшая в этих боях, двинулась к неведомому «Миус-фронту – колоссаль», о котором уже ходило немало разговоров. Так немцы назвали мощный оборонительный рубеж на реке Миус. Около двух лет они рыли здесь траншеи и ходы сообщения, возводили противотанковые и противопехотные минные поля, сооружали доты, дзоты, блиндажи и подземные укрытия. Общая протяженность траншей, окопов и ходов сообщения только на переднем крае вдоль берега, превышала расстояние от Миуса до Берлина. В среднем на 1 кв. км линии Миус-фронта приходилось до 20‒30 оборонительных сооружений, около 1,8 тысяч мин. А зимой отвесные берега и склоны высоток гитлеровцы заливали водой, создавая неприступный ледяной барьер. Они утверждали, что русским его никогда не удастся прорвать.

В начале третьей декады февраля соединения и части 28-й армии вышли к этой реке, где после нескольких атак перешли к обороне на восточном берегу водной преграды, так как прорвать рубеж весной не удалось. Самым страшным наПримиусье старожилы всегда считали 1942 год, когда за несколько дней все заснеженные балки, поля и холмы вокруг стали красно-черными от крови и шинелей красноармейцев. Это при том, что под снегом в этих полях уже лежали неубранными тела погибших в безуспешных декабрьских и январских попытках штурма немецких укреплений. Все склоны миусских холмов весной 1942-го были усеяны трупами.

Миусская оборона, которую бригада держала около двух месяцев, стала непомерно тяжелой и по другим причинам. Как вспоминал упомянутый С.Френкель. «Немцы закрепились на высоком правом берегу реки и нам пришлось окапываться и строить оборону под непрерывным огнем врага. Каждый метр за нашими окопами, на протяжении нескольких километров, находился под немецким прицелом. Транспорт не мог подойти к линии фронта, тонул в раскисшей весенней грязи. Каждый день с передовой снимали по взводу из роты, и бойцы шли двадцать километров в тыл и тащили оттуда к своим траншеям на своем горбу боеприпасы и продовольствие. Но в основном несли боеприпасы. В сутки солдат получал 150-200 грамм хлеба. Иногда по ночам давали треть котелка жидкого супа-баланды. И все… Голод жуткий…».

Однажды бойцы взвода связи, в котором имелась повозка и две лошади (штатная и трофейная), решили вторую лошадь съесть. И осуществили намерение, разделив еду между солдатами и угостив командование батальона. А утром выяснилось. что пропала «своя» лошадь. Это было чревато большими неприятностями, и связисты начали поиск. Пропажу (вернее, остатки пропажи) они обнаружили в землянке воинов батареи 45-мм пушек. Неизвестно, имел ли к этому какое-либо отношение артиллерист К.Шакуров, поскольку артдивизион 156-й бригады располагал и пушками 76 мм.

Кстати, как нашего героя определили в пушкари – неизвестно. Скорей всего, учли его познания и любовь к математике. Известно, что при комплектовании 156-й осбр в Бухаре там действовали курсы для связистов. Возможно, что имелись такие же курсы для будущих «богов войны». Начинал сражаться Карям наводчиком, а к концу войны стал командиром орудия.

Но это произошло позже, а пока артиллеристы ждали кары начальства за оприходованную «штатную» лошадь. К счастью, на следующее утро поступил приказ о выводе бригады в тыл на переформирование, и там о животных уже не вспоминали. Бойцам организовали помывку и «прожаривание» одежды от вшей, сносное питание. Стало прибывать пополнение, набранное из жителей освобожденных районов Ростовской области.

10 мая 1943 года на базе этого пополнения и остатков 156-й и 159-й отдельных стрелковых бригад в третий раз в ходе войны была сформирована 130-я стрелковая дивизия (130-я сд), которая вошла в состав 44-й армии. А отдельные артдивизионы названных бригад объединились в 363-й артиллерийский полк (363-й ап) – тоже 3-го формирования. Герой статьи в этом полку стал бойцом 3-й батареи 1-го дивизиона. Очевидно, что новую дивизию не только пополнили людьми, но и довооружили. По крайней мере уже осенью Шакуров фигурировал в документах как наводчик орудия 122 мм.

Всего 10 дней формировалась дивизия, а затем ее бывалых бойцов снова ждал Миус-фронт. Оборона гитлеровцев здесь летом 1943 года состояла из трех полос. Первая, наиболее укрепленная, проходила по западному берегу реки, и ее глубина достигала 10 км. А общая протяженность миусского оборонительного рубежа вглубь была в пять раз больше. К началу лета здесь появилась новинка немецкой фортификации – перевозимый бронированный ДОТ под названием «Panzernest», который красноармейцы прозвали «крабом». Эти пулеметные гнезда выдерживали прямое попадание осколочно-фугасного снаряда танка Т-34-76. Линию по Миусу Гитлер называл «новой государственной границей Германии – нерушимой и неприкосновенной». Ей, по замыслу фашистов, предстояло стать фронтом мести за их поражение под Сталинградом.

Безуспешное июльское наступление наших войск продемонстрировало обоснованность этих расчетов противника. Прорвать Миус-фронт удалось лишь с третьей попытки, начавшейся 18 августа 70-минутной артподготовкой, в которой участвовали 1500 орудий и минометов. Менее чем за две недели «неберущийся» рубеж полностью пал, но по ярости атак, интенсивности боев и количеству жертв на единицу площади это было похоже на сталинградскую сечу в уменьшенном масштабе. По некоторым данным, общие потери РККА на Миус-фронте (убитые, раненые, пленные и пропавшие без вести) составили более 800 тысяч человек. По этому прискорбному показателю здешние сражения вышли на четвертое место после Ржевской, Сталинградской и Курской битв.

Участвовавшая в прорыве Миус-фронта 130-я сд затем в составе войск 44-й армии освободила 30 августа г. Таганрог, за что ей было присвоено наименование «Таганрогской». Вскоре кровопролитные бои завязались в районе Мариуполя, где 130-я и 221-я стрелковые дивизии, наступая вдоль побережья Азовского моря, встретили на подступах к городу сильное сопротивление противника. Придавая огромное значение Мариуполю, как морскому порту и промышленному центру, немцы в течение двух лет оккупации укрепляли его оборону. Господствующий правый берег реки Кальмиус, прикрывавший этот город с востока, был оборудован цепью укрепленных высот, которая получила у немецкого командования название «Миус-2».

8 и 9 сентября части названных дивизий несколько раз переходили в наступление, но успеха добиться не смогли. Некоторые населенные пункты и высоты по нескольку раз переходили из рук в руки. И только совместными усилиями морского десанта и пехоты, проведших комбинированную атаку с суши и моря, Мариуполь был очищен от фашистов в течение 10 сентября. Уличные бои в городе продолжались около 10 часов.За его освобождение и проявленные при этом доблесть и мужество 130-я Таганрогская стрелковая дивизия получила орден Красного Знамени.

Гитлеровцы хоть и начали откатываться на запад, но на некоторых направлениях оказывали серьезное сопротивление, используя для этого так называемые позиции «Ехидна Амфибия», проходившие от Урзуфа (побережье Азовского моря) через Куйбышево, Гуляй-Поле и далее на северо-запад. В бою около села Урзуф, состоявшемся 16 сентября, отличился младший сержант К.Шакуров. Несмотря на сильный артиллерийский и минометный огонь, он выкатил свою гаубицу на открытую позицию и в упор расстреливал наступающую под прикрытием танков пехоту противника. В результате было разбито два немецких пулемета и продвижение врага захлебнулось, что позволило нашим бойцам перейти к атакующим действиям. За эти действия Карям был награжден первой своей медалью – «За отвагу».

После боя его родной 363-й артполк, избежавший в тот день потерь, совершил марш на 25 км. Находилась в движении и дивизия, участвовавшая на следующий день в освобождении Бердянска, а в конце октября – г. Мелитополя, где пришлось с большим трудом прорывать еще одну линию укреплений, названную немцами «Вотан» – в честь бога древних германцев. За изгнание оккупантов из Мелитополя всем воинам 130-й сд объявили благодарность Верховного Главнокомандующего. Это была уже третья благодарность И.Сталина у Каряма и его однополчан. Первые две они получили за Таганрог и Мариуполь.

Новый 1944 год командный состав 363-го ап встречал на вечере в селе Ново-Петровка Запорожской области, освобожденном дивизией в середине сентября. Открывая мероприятие, командир полка гвардии майор П.И. Пустовой сказал, что 1944 год является годом окончательного разгрома фашизма и годом победы для Советского Союза. Но поторопился майор – до Победы оставалось еще более 16 месяцев тяжелейшей войны. И начался год с участия полка в Никопольско-Криворожской наступательной операции, проведенной с 30 января по конец февраля.

Немецким войскам была поставлена задача удержать свой единственный к тому времени плацдарм на левом берегу Днепра южнее Никополя. Он был важен для противника как в оперативном плане, так и экономическом – из-за местного марганца, необходимого Германии для производства высокопрочных сортов стали. И надо сказать, что в течение января и предшествующей осени гитлеровцам это удавалось. На их стороне оказалась и погода, поскольку как вспоминал впоследствии маршал А.М. Василевский, «… такой грязи и такого бездорожья, как зимой и весной 1944 года, не встречал ни раньше, ни позже. Буксовали даже тракторы и тягачи. Артиллеристы тащили пушки на себе. Бойцы с помощью местного населения переносили на руках снаряды и патроны от позиции к позиции за десятки километров».

Досталось в эти дни и нашему герою вместе с семью коллегами по орудийному расчету, так как их фронтовая спутница – 122-мм гаубица М-30 – в походном положении весила три тонны. Конечно, помогали машины и тягачи, но даже они порой увязали в жиже. Тем не менее, к исходу 8 февраля наши войска освободили от врага Никополь, и через три дня название этого города исчезло из немецких военных сводок. А в конце следующего месяца 130-я сд участвовала в овладении г. Николаевом и за это была награждена орденом Суворова II степени. После чего она, как и вся 28-я армия, была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК). На доформирование в г. Новозыбков Орловской области бойцы прибыли поездом.

В конце мая армию передислоцировали пешим маршем на центральный участок советско-германского противостояния, где в первой половине лета 1944 года воины 130-й сд и 363-го ап в рядах 1-го Белорусского фронта стали участниками боев по прорыву мощной обороны фашистов в Белоруссии и освобождению городов Клецк, Слуцк, Барановичи, Брест. В тяжелейших боях под Бобруйском был эпизод, когда на батарею, в которой воевал Шакуров, немцы двинули 29 танков. Но наши «пушкари» не оробели и быстро подбили пять из них. Экипажи остальных бронемашин передумали продолжать атаку.

В конце июля дивизия вступила в Польшу и включилась в сражения по захвату плацдарма на западном берегу реки Нарев вблизи Варшавы. Потом, после месячного нахождения в резерве Ставки ВГК, ее в составе армии перебросили осенью к границе с Восточной Пруссией и подчинили 3-му Белорусскому фронту. Еще раз процитируем С.Френкеля – одного из сослуживцев героя нашей статьи: «В Пруссии, в конце 1944 года наше наступление застопорилось. Там у немцев, как говорили, было 14 «эшелонов» оборонительных линий, и «прогрызть» мы их тогда не смогли. В декабре сорок четвертого стояли в обороне».

Отметим, что за тот год бойцы 130-й сд получили пять благодарностей Верховного Главнокомандующего, а дивизия была награждена орденом Ленина. Да, судя по всему, это соединение умело доблестно и мужественно сражаться с противником, бережно относясь к доверенному вооружению. Спустя десятки лет Карям эфенди подчеркнул в интервью журналисту: «Артиллеристы пуще жизни своей берегли свои орудия. Первым делом мы окапывали орудия, готовили их к бою, а потом уже рыли окопы и для себя».

Бои 1945-го начались для него и его однополчан 13 января, когда 28-я армия начала прорывать защитные редуты врага на гумбинненском направлении. За десять дней боев ее войска во взаимодействии с 5-й армией преодолели три сильные неприятельские полосы обороны, продвинулись вглубь Восточной Пруссии на 30-35 км и заняли свыше 100 населенных пунктов, в том числе важный коммуникационный узел – г. Гумбиннен.

После этого они перешли к преследованию противника и освобождению еще ряда мест проживания местного населения. Так, 29 января с боями были заняты крупные населённые пункты Ляптау, Молленен, Зидлунг, Людвигсвальде, Альтенберг, Мансфельд, Тарау, Шромбенен, Штольценфельд, Гросс Лянгвальде, Лангхайм, Штурмхюбель, Рессель, Гизевен и ряд железнодорожных станций. Причем в боевых действиях у Штольценфельда снова отличился К.Шакуров, ставший старшим сержантом и командиром орудия 2-й батареи 1-го дивизиона. В числе первых переправившись под вражеским огнем через реку Алле, он прямой наводкой вел обстрел немцев и сорвал их контратаку, уничтожив станковый пулемет и восемь гитлеровцев. За это нашего соплеменника наградили второй медалью «За отвагу». Через день в бою на названной реке был тяжело ранен командир 130-й сд К.В. Сычев, вследствие чего расставшийся с дивизией.

А его соединение уже с новым комдивом сражалось на балтийском побережье юго-западнее Кенигсберга, а затем, проведя трехнедельный отдых и доформирование с боевой учебой, в апреле переехало по железной дороге в окрестности столицы Рейха и вошло в состав войск 1-го Украинского фронта. Здесь оно участвовало в окружении и разгроме 200-тысячной группировки противника около Берлина. Для этого 130-й сд пришлось стать фронтом на восток. Карям абый после войны вспоминал, как он и несколько артиллеристов сдерживали на лесной поляне попытки группы фашистов прорваться из «кольца». Чуть выступят немцы из леса – наши открывали огонь. А потом гитлеровцы пошли в психическую атаку, но и ее сумели отбить красноармейцы. Так продолжалось трое суток – до поддержки пушкарей авиацией. После этого враг начал сдаваться.

Закончила войну дивизия на территории Чехословакии, приняв участие в Пражской операции. В последнем году войны ее воинам шесть раз объявлялась благодарность И.Сталина, а 363-й артполк был награжден орденом Красного Знамени – за овладение городом Гумбиннен и проявленные при этом доблесть и мужество. В конце мая 130-я стрелковая Таганрогская, орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова дивизия совершила пешим порядком марш в Брест. где летом была расформирована.

Вскоре наш герой вернулся на малую родину. намереваясь продолжить учительскую деятельность. Но увидев тамошние преобразования, связанные с открытием около Шугурово промышленных запасов татарстанской нефти, он отправился в январе 1946 года к начальнику недавно созданного Шугуровского укрупненного нефтепромысла. Тот, узнав, что Шакуров преподавал математику, принял его на работу бухгалтером, но предупредил: «Специалистов по бухгалтерии практически нет. Тебе придется самому вникать во все».

Так любовь к математике снова сыграла судьбоносную роль в биографии Каряма Ризаковича. Его старательность, пунктуальность и тяга к самообразованию позволили довольно быстро перейти от познания азов бухгалтерии к ее премудростям. Уже через четыре месяца фронтовика назначили старшим бухгалтером, а с июля 1950 года – заместителем главного бухгалтера Шугуровского нефтепромысла. При этом он через два месяца поступил в вечернюю школу рабочей молодежи.

Отметим, что после открытия в июне 1948 года богатейшего Ромашкинского месторождения девонской нефти возле д. Тимяшево Новописьмянского района центр нефтедобычи переместился из Шугурово в Новую Письмянку. Появились и новые нефтепромыслы: Ромашкинский №1, Минибаевский. Когда в 1950 году на базе трех упомянутых нефтепромыслов создали нефтедобывающий трест «Бугульманефть», Шакурова перевели старшим бухгалтером на Ромашкинский нефтепромысел №1.

Прошло шесть лет, и он стал главным бухгалтером нефтепромыслового управления (НПУ) «Бугульманефть», возникшего при реорганизации названного треста. Это НПУ, располагавшееся в районе с. Новая Письмянка, в 1961 году переименовали в «Лениногорскнефть», потому что село с августа 1955 года получило статус города с названием Лениногорск.

Для нового города НПУ «Лениногорскнефть» (с 1970 года – НГДУ «Лениногорскнефть») стало градообразующим предприятием и главным застройщиком. Многие денежные средства шли через его бухгалтерскую службу. И все они доходили до цели, поскольку этой службе и руководству управления были присущи не только ответственность, но и кропотливость в делах. К тому же с 1966 года главбух НПУ имел высшее образование, так как окончил финансово-экономический институт.

Возглавляемая им бухгалтерия знала суммы прихода и расхода денег, связанных с добычей «черного золота», величину затрат и средств, которые можно выделить на производственное строительство, возведение новых и реконструкцию действующих социальных объектов. А суммы были немалыми – ведь в начале 60-х годов «Лениногорскнефть» стало крупнейшим управлением по добыче нефти в СССР. Когда 14 мая 1971 года нефтяники ТАССР добыли первый миллиард тонн углеводородного сырья, то вклад лениногорцев составил 20%.

Руководителям управления работать с Карямом Ризаковичем было непросто, но надежно. Надежность обеспечивал полный порядок, который имелся в документах, финансах и налоговой деятельности. А «непростоту» формировала его педантичность, которая позволяла находить разумную середину в подходе к делам, не сваливаясь ни в образ неприступного «мистера нет», ни в подобие своего парня с установкой «чего-с изволите». Благодаря этому качеству главбух давал «добро» только после скрупулезного анализа с опорой на свод законов и правил.

Возглавлявшему в конце прошлого века НГДУ «Лениногорскнефть» ОАО «Татнефть» Р.Ф. Нурмухаметову запомнились нередко случавшиеся диалоги с нашим героем, которые проходили по следующей схеме. «Карям Ризакович, надо бы решить такой-то вопрос», – говорил ему руководитель. На что главный бухгалтер, не раздумывая, отвечал: «Согласно постановлению наркома финансов Зверева от 1937 года, это будет незаконно». «На дворе уже 90-е годы», – напоминал Рафаиль Саитович. «А Вы покажите мне документ, который его отменил», – спокойно произносил Шакуров. Но на следующее утро приходил с готовым решением, которое было законно и давало пользу как предприятию, так и городу.

Педантичность не мешала герою статьи воспринимать новации и соответствовать реалиям времени. Он первым среди коллег, трудившихся на предприятиях объединения «Татнефть», внедрил журнально-ордерную и другие новаторские системы и методы бухучета. Благодаря его усилиям бухгалтерия «Лениногорскнефти» подружилась с компьютеризацией.

Карям Ризакович пользовался заслуженным авторитетом в «Татнефти», а также в финансовых структурах и банковских учреждениях молодого города. А его подчиненные говорили, что по своему духу он продолжал быть Учителем и Наставником. Вот их воспоминания о К.Шакурове: «Мы всегда помнили его главные заповеди – ни к одному документу, ни к одной цифре не относись бездумно и безответственно. Не понимаешь – разберись сам или попроси объяснить того, кто опытнее», «Он для нас был учителем: и в работе, и в жизненных ситуациях. Всегда поддерживал наше решение учиться дальше, тактично помогал и наставлял молодых». Многие из его воспитанников возглавляли потом бухгалтерии предприятий Лениногорска и объединения «Татнефть».

А сам он со временем стал ветераном татарстанской нефти, примерная деятельность которого была отмечена медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», званием «Заслуженный экономист РСФСР» и Почетной грамотой Министерства нефтяной промышленности. Росло у Каряма абый и количество боевых наград. К упомянутым двум медалям «За отвагу» и медалям «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» добавились юбилейные знаки отличия и орден Отечественной войны II степени.

В 1992 году К.Р. Шакуров, возглавлявший бухгалтерскую службу НГДУ «Лениногорскнефть» в течение 36 лет, отправился на заслуженный отдых. Через три года ему присвоили звание «Почетный гражданин г. Лениногорска». А через 15 с половиной месяцев после этого – 1 декабря 1996 года – Карям Ризакович скончался, не дожив несколько дней до своего 78-летия.

Общение с этим честным человеком, беспредельно преданным своей работе, определило жизненную позицию его потомков. Так, сын Анвар Карямович создавал организации «Строитель», «Джадит», ООО «Север», ООО «ШАРЛ», наладил производство аккумуляторных батарей. В 2005 году в Казани ему был вручен диплом «Эколидер», а годом позже присвоено звание «Топ-менеджер России». В 2009 году фамилия Анвара эфенди занесена в книгу «Лучшие люди Приволжского федерального округа». Тогда же генеральный директор ООО «ШАРЛ» был отмечен как спонсор прошедшего в России и сопредельных странах Марша заповедников и национальных парков.

А внук нашего героя –Рафаэль Анварович – породнился с нефтяной сферой, работая на севере. Добыча «черного золота» привлекла и правнука Артура, обучавшегося на стыке первого и второго десятилетий XXI века в Лениногорском нефтяном техникуме. Именно он подготовил в то время материал о трудовой доблести поколений Шакуровых на литературный конкурс «Труд ради жизни», посвященный 60-летию «Татнефти». В качестве эпиграфа Артур выбрал строчки из произведения испанскогого драматурга  К.Лопе де Вега: «Нет! Никогда не умирает тот, / Чья жизнь прошла светло и беспорочно, / Чья память незабвенная живет, / В сердцах людей укоренившись прочно».

Да, живет память о Каряме абый! Два года назад в газете «Лениногорские вести» была опубликована большая статья А.Габбасовой о нем под названием «Сорок лет на службе нефти и городу». В ней наш герой назван легендарной личностью, очень любившей Лениногорск и старавшейся, чтобы он был комфортным. Ныне гости города видят в нем жемчужину Татарстана, а это – результат деяний команды Нефтяников, в которую входил умелый, избежавший ранений артиллерист и мудрый главбух, проработавший на бухгалтерской ниве 46 лет. Внесли лепту в дело незабвения Каряма Ризаковича и мы. Все-таки он не только наш соплеменник, но и земляк, хоть и с небольшим стажем.

Рашид ШАКИРОВ.

 Журнал «Самарские татары», № 4(41), 2023 года.

 

Просмотров: 703