Огромны были ее стремленья

В 4-5 классах она мечтала стать продавцом пряников – самого вкусного лакомства из известных ей в том возрасте. С подрастанием приоритеты сменились, и после окончания школы Фатыма решила учиться на ветеринара в сельхозинституте. Но, прислушавшись к совету землячки и соплеменницы Х.Давлетшиной (статью о ней см. в 27-м номере нашего журнала), девушка переложила документы в педагогический институт. Работа на ниве просвещения оказалась ее кровным и любимым делом, позволившим реализовать масштабные устремления, суть которых можно обозначить так – обучение и воспитание детей. Со временем о Ф.Х. Мустафиной будут говорить как о легендарном, о ярком министре Башкирской АССР. И таких питомцев давала самарская земля.

 

Первая женщина-министр просвещения БАССР родилась 26 декабря 1913 года в деревне Денгизбаево Имелеевской волости Николаевского уезда Самарской губернии (ныне – сельского поселения Украинка Большечерниговского района Самарской области). Возможно, это произошло несколькими днями позднее, поскольку Управление по делам архивов РБ ссылается на документ, в котором названа другая дата – 30 декабря. Появилась на свет Фатыма в башкирской семье бедных крестьян – Хамида и Газизы Мустафиных. Вскоре она стала жительницей Пугачевского уезда, так как 11 ноября 1918 года уездный город Николаевск переименовали в Пугачев. Примерно в это же время изменения произошли и в социальном положении семьи – Хамид ага начал работать школьным учителем.

Но главные перемены ждали семью, как и других жителей региона, впереди. Впрочем, перемены – не совсем точное слово для описания событий начала 20-х годов. Это были испытания – жесточайшим голодом и зверством бандитов. Пугачевский уезд стал эпицентром голода и ареной самых трудных боев самарских и саратовских частей особого назначения с бандами. Из этого уезда, лежавшего вдали от крупных центров и железнодорожных узлов, поступило большинство фотографий людоедов. Поэтому детей здесь одних на улицу не выпускали даже в светлое время суток. Что касается бандитов, то им удалось взять Пугачев и разграбить его. А масштабы терроризации сельского населения и преследования представителей советской власти, в том числе учителей, были запредельные.

Чтобы спасти денгизбаевцев от вымирания, отец Фатымы стал добиваться у властей организации переезда жителей деревни в иные края. Вскоре часть их отправили поездом на Украину, а Мустафины и другие односельчане двинулись в 1921 году «товарняками» на восток. По пути к «хлебному Ташкенту» начались потери в рядах переселенцев – их косили беспощадные болезни. В поезде заболел тифом и Хамид Мустафин. На подъезде к станции Туркестан его родственникам сообщили, что их высадят. Так и произошло. Главу семьи увезли в больницу, а жена с тремя детьми осталась на перроне незнакомого городка.

Но неведомый Мустафиным населенный пункт имел давнюю историю и, видимо, стойкие традиции гостеприимства. Ведь в XVI-XVIII веках он был столицей Казахского ханства, а как религиозно-культовый центр, ставший местом притяжения тюркских народов, никогда не терял своего значения. Есть даже миф, что три паломничества в Туркестан заменяют малый хадж в Мекку.

Да и Газиза апа была не из робкого десятка. Она первым делом подумала о поиске ночлега и потом начала искать адрес больницы, куда увезли мужа. Затем познакомилась с местными жителями. Казашка приняла ее с детьми и помогла устроиться на работу в местный детский дом уборщицей. Детей Фатыму и Анвара приняли в детдом, а младшую дочь Майгуль мама оставила при себе.

Это было спасением, но жизнь на чужбине без главы семьи все равно комфортной не назовешь. Принято считать, что Хамид ага скончался в больнице Туркестана, но по воспоминаниям некоторых родственников Мустафиных, он, якобы, выжил, и много лет спустя его дети, нажитые во втором браке. даже общались с Майгуль. Стремясь переломить тяжелую ситуацию, Газиза апа решила отправиться с детками в Уфу, Полагают, что она каким-то образом узнала о переезде в столицу БАССР своих земляков из Пугачевского уезда – Хадии и Губая Давлетшиных. Они были родом из других башкирских деревень Самарской губернии, но Хадия (тогда еще под девичьей фамилией Ильясова) с осени 1920 года и до отъезда на учебу в Самару работала учительницей в Денгизбаево, а Губай был заведующим уездным отделом народного образования.  

«Земляки помогут», – решила мама нашей героини и в 1926 году сумела вместе с детьми перебраться в Уфу. Только вряд ли это перемещение прошло в соответствии с одним из воспоминаний: «И тогда мама Фатымы Хамидовны достала ручную тележку, сложила туда кое-какое имущество, посадила детей на тележку, сама впряглась в нее и повезла детей на Родину, в Башкортостан». Вероятно, именно таким был старт, но чтобы преодолеть 2000 километров, разделяющих Туркестан и Уфу, понадобилось бы находиться в пути несколько месяцев. К тому же известно, что знакомиться со столицей автономной республики Мустафины начали с привокзальной площади станции Уфа, сойдя с поезда.

На нанятом фаэтоне они доехали до места проживания Давлетшиных, которые, действительно, тепло встретили и приютили «туркестанцев». Дом этих супругов напоминал общежитие – в нем одновременно обитало несколько человек, в основном подростков, которые нуждались в жилье и человеческой теплоте. Хадия тогда работала педагогом-воспитателем башкирского дошкольного детского дома №1 им. Ш.А. Худайбердина.Слава известной писательницы еще не нашла ее, но она уже активно печаталась в местных СМИ. В 1926 году газета «Молодежь Башкортостана» опубликовала первый рассказ Давлетшиной «Һылыуҡай-пионерка» («Пионерка Хылукай»). А супруг в это время был заместителем наркома просвещения Башкирской АССР и уполномоченным по переселению башкир Пугачевского уезда Самарской губернии в БАССР. Он, скорей всего, и помог определить Фатыму с Анваром в Республиканскую башкирскую среднюю школу с интернатом им. В.И. Ленина г. Уфы для сирот и полусирот, а их маму – устроить туда же уборщицей с проживанием вместе с Майгуль в комнатке для персонала.

Это был образцово-показательный детский дом, имевший хорошо оборудованные кабинеты, богатую библиотеку и мастерские. Его воспитанники успешно сочетали учебу с занятием спортом и участием во многих кружках. Фатыма тоже посещала школьные кружки. Она всегда с улыбкой вспоминала это учреждение: «Много было девушек, юношей, все круглолицые. Нас хорошо кормили, по пять раз в день, мы же дети Ленина».

В начале 1930 года школу-детдом перевели в г. Стерлитамак, где ближайшим летом наша героиня получила среднее образование и поступила на краткосрочные курсы для подготовки в вузы при биологическом отделении Башкирского рабочего факультета имени Б.Нуриманова. А осенью она стала студенткой Башкирского государственного педагогического института (БГПИ) имени К.А. Тимирязева.

Спустя три года выпускнице химико-биологического отделения этого вуза вручили свидетельство с перечнем всех изученных дисциплин и 16-ю оценками по результатам сессий. Среди них четыре отметки «очень хорошо», 11 – «хорошо» и одна – «удовлетворительно (теория советского хозяйства). Кроме того, Фатыма на практических занятиях продемонстрировала «очень хорошую» подготовку. Данный документ предоставил ей право преподавать химию и биологию в техникумах. А в конце его было написано, что «гражданка Мустафина обязана выполнить дипломную работу на тему «Биология кольчатого шелкопряда» к 1.01.34. При успешной защите дипломной работы свидетельство будет заменено на аттестат».

С таким документом ее направили преподавателем в Белорецкую межрайонную советско-партийную школу, готовившую кадры партийных, советских и пропагандистских работников. А по совместительству наша землячка трудилась еще в Белорецком педтехникуме, где первое время велась подготовка учителей начальных классов, и в только что основанном металлургическом техникуме.

В Белорецке она показала себя не только хорошим преподавателем, но и умелым организатором молодежи. Поэтому в 1936 году Фатыму пригласили на работу в Башкирский обком ВЛКСМ. Вскоре инструктора Мустафину утвердили заведующей отделом пионеров этого областного комитета. Во время нахождения летом 1938 года на курсах пионерских работников в Москве, ей довелось общаться с Н.К. Крупской, пришедшей выступить перед молодой сменой и узнать из первых уст о состоянии дел. Персонально об этом Надежда Константиновна спросила у героини нашей статьи, назвав ее землячкой. Та не растерялась и рассказала о проводимых мероприятиях. А в землячки Фатыму вдова Ленина, родившаяся в Санкт-Петербурге, отнесла потому, что при царском режиме была сослана в Уфимскую губернию.

В конце 30-х Мустафина вернулась на ниву просвещения и обучала молодежь химии и биологии в организованном недавно Уфимском дошкольном педучилище. Начало лета 1941 года она собиралась провести в Ленинграде, где находился ее возлюбленный и, возможно, там выйти за него замуж. Уже был куплен билет, но пришла телеграмма с предложением немного задержаться. А на второй день началась война, и суженый погиб красноармейцем в начальные ее месяцы.

Первой военной весной Фатыма возглавила Молотовский (ныне – Советский) райком ВЛКСМ города Уфы и начала активно участвовать в организации молодежной помощи фронту. На предприятиях возникли комсомольско‑молодежные бригады, перевыполнявшие в разы плановые задания. В 1942 году в специальных подразделениях из числа молодежи района было подготовлено 277 автоматчиков, 72 минометчика, 204 снайпера, 131 станковый пулеметчик и 281 бронебойщик. Пионеры собирали металлолом, комплектовали подарки бойцам, писали им письма, а в составе тимуровских команд помогали семьям фронтовиков. В 1942-44 годах комсомольцы Молотовского района собрали 258 тыс. руб. на строительство авиационной эскадрильи «Комсомолец Башкирии», 92 тыс. руб. – в помощь детям фронтовиков и отправили в действующую армию 1200 наборов подарков.

В январе 1943 года нашу героиню утвердили секретарем обкома комсомола по школам и пионерской работе, поскольку занимавший эту должность парень добровольцем ушел на фронт. Но трудилась на данном посту она не более квартала, так как в апреле Фатыму избрали первым секретарем Башкирского обкома ВЛКСМ.

По мнению ее коллеги тех лет В.Ф. Файзуллиной, Мустафина умело руководила комсомолом Башкирии и имела огромный авторитет среди работников комсомольских организаций всех уровней, руководителей партийных, хозяйственных и советских органов. Подтверждением этого могут служить факты присутствия на пленумах обкома комсомола, слетах фронтовых бригад и других областных комсомольских мероприятиях первых секретарей Башкирского обкома ВКП(б), председателей Президиума Верховного Совета БАССР и Совета Народных Комиссаров республики, а также местных наркомов и директоров крупных предприятий. Такое внимание руководства Башкирии комсомолу передавалось в города и районы, села и деревни.

«В аппарате обкома комсомола царила строгая дисциплина, – вспоминала Файзуллина. – В основном, работали девушки, но мы не опускались до сплетен, шушуканья. Рейтинг Фатымы Хамидовны был очень высок, она являлась примером для всех нас». Доводилось первому секретарю и возглавлять башкирскую делегацию, отправлявшуюся с подарками в войска.

Руководила она комсомолом до июля 1944 года, а в октябре была направлена в аппарат Уполномоченного Комиссии партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б) по Башкирской АССР, где работала контролером. Упомянутый аппарат, подчинявшийся КПК при ЦК ВКП(б), занимался контролем выполнения директив ЦК по вопросам кадровой и хозяйственной политики, укрепления партийной дисциплины и партийной этики. Организация эта считалась весьма серьезной. В архиве отложилось обилие справок Уполномоченного КПК и контролеров по проверке работы предприятий, организаций и учреждений.

Тем не менее, трудолюбивая Фатыма находила время и для заочного обучения в …альма-матер. Вторично поступать в БГПИ и «грызть в нем гранит науки» пришлось потому, что, отбыв в Белорецк, она не смогла выполнить и защитить дипломную работу по утвержденной теме, после чего ей заменили бы упомянутое выше свидетельство на аттестат. Ликвидировать «хвост» в 40-е годы уже было нереально, так как в конце предшествующего десятилетия в Советском Союзе ввели новую единую форму документов об окончании вузов: вместо «Свидетельств» и «Аттестатов» стал выдаваться «Диплом». Искомый диплом по специальности «естествознание и химия» Мустафина получила в августе 1945 года. На сей раз в выписке из зачетной ведомости были обозначены 20 предметов и полученные по ним оценки: «отлично» – 9 раз, «хорошо» – 10 раз и «посредственно» – один раз (политэкономия). На 4 и 5 были сданы ей и четыре государственных экзамена.

В мае 1947 года Москва упразднила институт Уполномоченных, и Фатыме снова пришлось менять место трудовой деятельности. С того же мая и по сентябрь она заведовала сектором кадров просвещения и здравоохранения, входившим в структуру отдела кадров Башкирского обкома ВКП(б). А потом ее командировали на учебу в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК ВКП(б). За три года пребывания в Москве наша землячка подготовила и защитила диссертацию на соискание научной степени кандидата философских наук по теме: «Формирование коммунистического отношения к труду у молодых рабочих».

Ее научным руководителем был заведующий кафедрой психологии философского факультета МГУ профессор А.Н. Леонтьев – действительный член Академии педагогических наук РСФСР, занимавшийся проблемами генезиса, биологической эволюции и общественно-исторического развития психики. Поздравляя свою аспирантку после защиты, он произнес: «Фатыма Хамидовна, Вы – первая башкирка, ставшая кандидатом философских наук, это замечательно! Однако вот что я хочу Вам посоветовать. Фактического материала у Вас уйма. Его необходимо теоретически подготовить, и в течение двух лет Вы станете доктором философских наук. Это Вам под силу. Я рекомендую немедленно заняться подготовкой докторской диссертации».

Но судьба снова сделала поворот в сторону партийных органов. В январе 1951 года Фатыма ханум стала инструктором отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), курировавшим национальные отношения. Новая работа ей пришлась по душе. С большой теплотой она вспоминала встречи с азербайджанскими нефтяниками, с тружениками Армении и представителями других народов страны. Однажды наша героиня присутствовала в Кремле на торжественном вечере в честь 8 марта. Прекрасный плясун маршал С.М. Буденный пригласил ее на танец. И она «выдала коленца», выбивая каблучками башкирские плясовые такты. Потом самарскую уфимку попросили спеть, и та исполнила свою любимую песню «Азамат», которую закончила под гром аплодисментов.

Тем не менее, Мустафиной все время хотелось вернуться в Башкирию. Масла в огонь подливала и мама, жившая со старшей дочкой в столице. Газиза Габдрахмановна допекала ее своими наблюдениями-размышлениями:«В Москве никто не работает, что ли, – весь народ на улице, а мне не с кем поговорить, не с кем чай пить. Айда, уедем домой, в Башкирию…»

Надо сказать. что настойчивость проявил и Башкирский областной комитет ВКП(б), прося вернуть «кадра». Центральный комитет пошел навстречу, и в августе 1951 года Мустафину утвердили заведующей вновь организованным отделом науки и учебных заведений Башкирского обкома партии. А спустя пару лет ее перевели на должность заведующей отделом школ ОК КПСС. Фатыма Хамидовна показала себя деятельным, знающим и политически грамотным партийным функционером. Руководству республики были известны и другие ее качества, проявлявшиеся ранее: умение быть лидером, налаживать контакты и настойчиво добиваться своей цели, креативно мыслить и нести ответственность за порученное дело. Добавим сюда наличие опыта педагогической деятельности в различных учебных заведениях и воспитательной работы с детьми и молодежью. Все эти плюсы, видимо, были учтены при назначении ее весной 1955 года на пост министра просвещения БАССР.

В этой должности Фатыма ханум трудилась более 16 лет – до ухода на пенсию в августе 1971 года. По воспоминаниям современников, она была одним из самых энергичных и деятельных членов тогдашнего правительства республики. Обилие ее дел по развитию образования под лозунгом «Все для детей и ради детей!» невозможно показать в рамках одной журнальной статьи. Поэтому попробуем воспользоваться схематическим изложением действий министра, обозначенным в автобиографии от 1993 года, добавив сторонние впечатления. 

На ее долю выпали три всесоюзные реформы образования. Так, под руководством Мустафиной осуществлялся переход от семилетнего ко всеобщему обязательному восьмилетнему обучению подростков. Он был начат в республике в 1959/1960 учебном году и завершен в 1963-ем. Для его осуществления в течение седьмой пятилетки (1961-1965) государственными и кооперативными организациями было построено в Башкирии школ на 130 тысяч мест.

Фатыма Хамидовна умела находить подход к руководителям крупных промышленных предприятий, колхозов и совхозов, строительных организаций, поэтому те не отказывали в помощи школам и дошкольным учреждениям. Не терялась она и в столице страны. Говорят, мало кто из московских чиновников мог отказать башкирскому министру в финансировании строительства новых школ. Благодаря своей жесткой требовательности и несгибаемому упорству, основательному знанию дела и сверхнацеленности на интересы людей и региона она добивалась нужного результата. В период ее работы министром к началу каждого учебного года вводились в эксплуатацию 3-4 школьных здания и 6-10 дошкольных учреждений. Вследствие этого увеличилось число спортивных залов, мастерских, кабинетов, оснащенных учебно-наглядными пособиями и техническими средствами обучения. Важным было и то, что 80% начальных школ перешли на односменные занятия.

Особенно большой сдвиг в возведении школ удалось обеспечить на селе: сеть учреждений к 1965/1966 учебному году насчитывала 1136 восьмилеток и 320 средних школ. Эти числа желательно с чем-то сравнить, например, с данными 2012-2013 учебного года, когда в городах и селах Республике Башкортостан насчитывалось 1587 общеобразовательных школ и школ-интернатов или примерно столько же, сколько было их только в сельской местности полувеком ранее.

Фатыма ханум прекрасно понимала важность качественного обучения учащихся в селах и деревнях и поэтому с особым азартом помогала сельским школам, делая для них все возможное и невозможное, обеспечивая их ремонт и реконструкцию. Она объездила все районы Башкортостана, хорошо представляла положение дел на местах и лично знала почти всех директоров учебных заведений. Не случайно опыт Башкирской АССР по работе сельских школ был рассмотрен и одобрен коллегией министерства просвещения РСФСР в конце 1969 года.

Рост сети средних школ создал реальные возможности для перехода в республике ко всеобщему среднему образованию. Трудности были и при переходе от 4-летнего к 3-летнему начальному обучению детей, когда потребовалось трудоустраивать почти 3500 учителей.

В соответствии с законом «Об учреждении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии народного образования СССР», в 1958-1965 годах в учебные планы ввели трудовое обучение: в младших классах оно было представлено ручным трудом, в средних – общетрудовой подготовкой, а в старших – в виде освоения массовых профессий.

Активно в республике расширялась сеть школ-интернатов. При Мустафиной первые из них появились уже в 1956/1957 учебном году. Затем их число быстро увеличилось до 30 с контингентом 11500 учащихся. Одни школы-интернаты были общего типа – для сирот и детей из семей, не имевших условий для их воспитания; другие – санаторного типа. Открылись и специализированные школы-интернаты, куда принимали одаренных детей. Не оставались без внимания и детские дома, для которых Мустафина старалась подбирать сильных педагогов и умелых руководителей. Лучшие детдомовские, а также интернатские воспитанники вместе с другими проявившими себя выпускниками обычных щкол направлялись на учебу по разным специальностям в вузы Москвы и Ленинграда, Минска и Киева, Омска и Одессы, Нижнего Новгорода и Свердловска и других городов страны. Там для них стараниями Фатымы ханум каждый год выделялись льготные места.

Осуществлена была и организация работы школ с продленным днем, в которые в первую очередь принимались дети работающих родителей. При этом соблюдалось одно условие – открытие таких школ не приводит к увеличению сменности занятий в учебных заведениях данного города или села.

Получило развитие заочное и вечернее образование. Так, до 1958 года на этом «поле» в Башкирии работала только Республиканская заочная школа и ее 18 учебно-консультационных пунктов, расположенных преимущественно в городах. А в 1961/1962 учебном году открылись первые в республике отделения этой школы в девяти сельских районах. Позже появились и более 30 районных заочных школ.

Бурное нарастание контингента учащихся в 60-е годы совместно с осуществлением 8-летнего всеобуча и расширением среднего образования потребовало резкого увеличения отряда учительских кадров. Но учебные заведения республики не в состоянии были совладать с таким спросом на педагогов. В середине названного десятилетия Башкирия среди всех областей и республик СССР занимала предпоследнее место по количеству учителей относительно учащихся школ. Поэтому Фатыма Хамидовна буквально сражалась за расширение сети учебных заведений. В 1960 году удалось открыть четыре новых педагогических училища: в Салавате, Сибае, Уфе – по подготовке преподавателей музыки и рисования, а в Кумертау – преподавателей физкультуры. В 1979 году в Сибайском педучилище начало работать отделение по подготовке учителей трудового обучения, а в Белорецком педучилище – дошкольных работников.

Министру удавалось отстаивать и действовавшие учреждения, когда вдруг возникал вопрос их закрытия. А с альма-матер она выдержала целую эпопею. Дело в том. что БГПИ в 1957 году «растворился» в созданном на его базе Башкирском госуниверситете. С середины 60-х республиканский минпрос вел переписку с российскими коллегами на предмет открытия в Уфе нового пединститута. Только в 1967 году минпрос РСФСР дал «добро», и Мустафина подыскала подходящее здание под нью-БГПИ, которое принадлежало тогда Уфимскому научно-исследовательскому институту вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова министерства здравоохранения СССР. Целеустремленная героиня статьи вместе с председателем Совета Министров БАССР З.Ш. Акназаровым отправилась в Москву на прием к академику Б.В. Петровскому, руководившему минздравом страны.

Тот, выслушав доводы Мустафиной в пользу передачи конкретного здания НИИ им. Мечникова на баланс Башкирии, ответил отказом. Тогда Фатыма Хамидовна внезапно заявила: «Если Вы не поддержите меня, я не вернусь в Башкирию и не выйду из Вашего кабинета. Акназаров может поехать домой один. Пусть все знают, что Мустафина не смогла помочь Башкортостану иметь свой пединститут». А дальше она продолжала уже сквозь слезы: «Вы не понимаете, что у нас катастрофически не хватает учительских кадров! Как я посмотрю в глаза нашим детям?! Неужели Вам так необходимо это здание, неужели не можете уступить его даже ради детей?!»

Лауреат Ленинской премии, прошедший испытание войной и не терявшийся при оперировании как бойцов, так и знатных персон, опешил и взял паузу для проведения совещания по названному сооружению. Через 20 минут вопрос для уфимцев был решен положительно. А Акназарову, задержавшемуся в кабинете Петровского, тот на прощание сказал: «У вас министр боевая! Как настойчиво ставит она вопрос о подготовке учителей. Побольше бы нам таких министров!»

Именно она дала путевку в жизнь многим начинающим педагогам, смело выдвигая их на ответственные должности в министерстве и других республиканских учреждениях. Но при этом никогда не прощала подчиненным лености и верхоглядства, не давала возможности довольствоваться достигнутым. Нацеленная на реализацию своих огромных устремлений на ниве просвещения, Мустафина требовала такого же подхода и от соратников.

Многие из ее «команды» стали впоследствии известными учеными, организаторами народного образования, государственными деятелями, журналистами. Среди педагогической общественности и руководителей всех рангов, а также в партийных и советских органах того времени она пользовалась непререкаемым авторитетом и уважением.

Мустафина начала впервые в истории БАССР проводить республиканские съезды учителей, вынося на их обсуждение глобальные темы. При ней состоялось шесть таких форумов, в работе которых принимали участие руководители министерства просвещения РСФСР и Академии педагогических наук (АПН) РСФСР, соседних областей и республик. На одном из съездов, прошедшем в новеньком Дворце пионеров и школьников им. космонавта В.М. Комарова, председатель минпроса СССР очень хвалил Татарию, Чувашию и Марийскую АССР, где почти 100% школ перешли на русский язык обучения, и упрекнул министра просвещения БАССР за отставание в этом вопросе. На это наша героиня ответила сначала словами К.Д. Ушинского: «Язык народа – лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цветок всей его духовной жизни, начинающейся далеко за границами истории», а потом добавила от себя: «Поэтому мы обучаем детей на том языке, на котором говорят их родители, их соседи, их село. Мы обучаем на восьми языках народов Башкортостана. Много школ, обучающих на русском и родном языках. Поэтому мы считаем, что нельзя перегибать палку и обучать детей только на русском языке в тех деревнях, где никто не говорит по-русски». Выступивший следом народный поэт БАССР М.Карим поддержал ее и прочитал свое стихотворение «Не русский я, но россиянин», а представитель центра более слова не просил.

Мустафина продолжала эту свою линию и в дальнейшем. При ее поддержке появилась Уфимская городская башкирская гимназия №20 – первая городская башкирская школа, открытая в 70-е годы XX века. Следующая национальная башкирская школа распахнула двери в Уфе только два десятилетия спустя.

Особого внимания заслуживает факт открытия в 1958 году по инициативе Ф.Х. Мустафиной Башкирского филиала НИИ института национальных школ АПН РСФСР. Этот филиал стал первым в России региональным звеном НИИ союзного уровня. Совместно с минпросом БАССР он вел работу по созданию научных основ нового содержания обучения русскому и родному языкам в школах. Были составлены и изданы проекты новых программ, пробные учебники и учебные пособия по русскому и родному языкам, которые прошли проверку в ряде школ республики.

Внесла Фатыма апа и вклад в педагогическую науку Башкортостана. Более 100 ее публикаций по истории образования в БАССР и сегодня являются востребованными источниками для исследователей. Среди них надо отметить монографию «Расцвет народного образования в Башкирской АССР» (1968), статью «Народное образование в Башкирии» в «Педагогической энциклопедии» (1962) и книгу «Будущее детей – наша общая забота», подготовленную в соавторстве (1968). По мнению специалистов, в ее работах виден вдумчивый ученый, подмечающий в хаотичном, на первый взгляд, функционировании образовательных структур принципы и закономерности.

Деятельность по изучению истории образования республики она продолжила в Башкирском филиале НИИ национальных школ, куда перешла после выхода на пенсию и трудилась старшим научным сотрудником до конца 1982 года, никогда не выпячивая себя, относясь ко всем с уважением и принимая активное участие в решении сложных проблем коллектива. Здесь Мустафина написала вторую монографию: «Развитие всеобщего среднего образования в Башкирской АССР (1917-1968гг.)» (1979) и еще ряд историко-педагогических материалов, оставшихся неопубликованными. В частности, следует упомянуть работу «Педагогическое образование в БАССР», которая обозначена как «план-проспект», возможно, будущей докторской диссертации, что, по мнению нынешних ученых, автору вполне было по силам.

Воспоминания коллег Фатымы Хамидовны добавляют красок в ее образ. Приведем некоторые суждения о героине нашей статьи: «Была немногословна, конкретна в рассуждениях и решении проблем, с уважением относилась к подчиненным и всегда старалась им помочь в профессиональном росте», «Была открыта для людей, и все знали, что у нее всегда можно найти помощь и поддержку», «умный, талантливый, принципиальный министр, умеющий мыслить по-государственному», «Всегда была доброжелательной, приветливой, хотя производила впечатление очень серьезного и недоступного руководителя», «После ее выступления на курсах директоров школ мы почувствовали гордость за своего министра», «Для детей она была просто Фатыма-инэй».

Да, детишек не проведешь, они чувствуют истинную любовь к себе и некорыстную заботу. А министр все это просто излучала и получала отклик. По словам денгизбаевцев, она приезжала на автобусе на малую родину и, договорившись с земляками, забирала с собой их детей – на учебу в Башкирию. Летчик-космонавт №7 В.М. Комаров, прибывший в Уфу вскоре после полета, сам того не желая, дал оценку деятельности учительства БАССР во главе с министром. На вопрос журналиста, что вам больше всего понравилось в ходе встреч в разных коллективах Башкирии, он ответил: «Дети!». Как тут не вспомнить еще раз девиз Фатымы Хамидовны – «Все для детей и ради детей»!

Реально на заслуженный отдых наша героиня ушла при наступлении года своего 70-летия. За ударный труд ее наградили орденами Ленина и Трудового Красного Знамени (дважды), семью медалями, званием «Заслуженный учитель школы РСФСР». знаками «Отличник народного просвещения РСФСР» и «Отличник просвещения СССР». А общественно-просвещенская деятельность министра отмечена почетными грамотами Президиумов Верховных Советов РСФСР, БАССР и РБ – ведь Мустафина избиралась депутатом, заместителем Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР V созыва и депутатом Верховного Совета БАССР трех созывов. Кроме того, она была членом Советского комитета защиты мира и заместителем председателя Башкирского отделения этой организации.

Как отмечали ее 70-летие, сказать не можем из-за отсутствия сведений. Зато подготовка к следующей дате велась в соответствии с постановлением Совета Министров Башкортостана «О 80-летии со дня рождения видного деятеля народного образования Республики Башкортостан Фатымы Хамидовны Мустафиной». На торжественном вечере в ее честь, состоявшемся во Дворце культуры «Нефтяник», выступали многие известные люди республики. А открыл череду поздравлений Председатель Верховного Совета РБ Муртаза Рахимов. Репортаж и фильм о мероприятии были показаны по Башкирскому телевидению.

К этому юбилею Фатыма апа уже овдовела. Весной 1989 года после продолжительной тяжелой болезни скончался ее муж Абдулла Валеевич Закиров, который в 60-е годы был заведующим отделом промышленности Башкирского обкома КПСС, а в первой половине 70-х – депутатом Верховного Совета БАССР восьмого созыва. Создав семью в начале 50-х годов, супруги не успели отметить золотую свадьбу. Их единственный сын Анвар в этой ситуации не оставлял маму в одиночестве. Благо, он работал в Кировском райкоме партии, находившемся через улицу.

Да и сама Фатыма Хамидовна находила возможности для общения и разные дела. Она не раз посещала среднюю школу №3, в которой по очереди обучались оба ее внука Азамат и Ильяс, интересовалась их отношением к учебе. При этом никогда даже не намекала о поблажках для них, а наоборот просила строгого и требовательного подхода. Самарская уфимка никогда не забывала тех, с кем делила счастье быть «детьми Ленина» в детдоме и поэтому частенько собирала у себя бывших одноклассников. Потом они шли к памятнику Ленину и фотографировались.

Фатыма апа с начала 60-х дружила со своей соседкой, учительницей русского языка и литературы уфимской школы №96 Э.М. Ахмеровой. После того, как и та похоронила мужа в том же 1989 году, женщины стали еще теснее общаться, стараясь быть вместе за завтраком, обедом и ужином, на вечерних прогулках.

В 1991 году Элиза Мугафаровна свозила соседку в Фергану – в гости к своим родственникам. Наша землячка согласилась на этот вояж при одном условии – никто там не должен знать, что она возглавляла министерство. Иначе, по ее мнению, это будет сковывать людей. Но министр в ней сразу «проснулся», когда она увидела как организовано времяпрепровождение публики, пришедшей «поболеть» за тех, кто сдает приемные экзамены в местном университете. На части перегороженной улицы были расставлены в тени столы и стулья. Тут же готовился плов и самса, а огромные самовары уже кипели. Рядом стоял киоск с мороженым и пирожными. «Какая забота о людях», – с восторгом заметила Фатыма Хамидовна. – При случае я об этом поговорю с кем надо в Уфе».

В тяжелые для учительства лихие 90-е она изложила свои переживания за положение педагогов в статье «Школы, которые нужны», опубликованной газетой «Башкортостан» летом 1993 года. А на 50-летие Победы соседки-подружки отправились в г. Крестцы Новгородской области, где состоялась встреча ветеранов 3-й гвардейской штурмовой авиационной Валдайско-Ковельской Краснознаменной ордена Суворова дивизии. Именно в ней служил летчиком брат Фатымы Хамидовны – Анвар Мустафин, который в 1941 году получил орден Красного Знамени, но вскоре был сбит и раненым попал в концлагерь, где и умер. Только в 50-е годы через Красный Крест сестра получила известие о гибели брата. В память о нем она, видимо, назвала своего сына.

А сама Фатыма ханум чуть-чуть не дожила до очередного своего юбилея, скончавшись в конце 1998 года. Почему-то в источниках указаны две даты ее ухода в иной мир – 2 и 18 ноября. Не проясняет ситуацию и могильная плита, на которой выбит декабрьский день кончины, совпадающий с днем рождения. Вроде бы речь не о давно минувших веках, но ясности нет.

Правда, радует то, что Ф.Мустафину в Башкортостане и Самарской области не забывают. Разнообразные мероприятия были проведены к ее 90-, 100-, 105- и 110-летию со дня рождения. Это научно-практические конференции и вечера памяти, выставки фотографий и документов. торжественные линейки и уроки памяти, презентации книг и буклетов, теле- и видеофильмов.

В последний день 1999 года Кабинет Министров Республики Башкортостан принял Постановление «Об увековечивании памяти Мустафиной Фатымы Хамидовны». На основании указанного документа ее имя было присвоено Уфимской городской башкирской гимназии №20; в музее истории развития народного образования РБ открылась постоянно действующая экспозиция о жизни и трудовой деятельности нашей землячки, а на доме. в котором она проживала десятилетиями, появилась мемориальная доска (к сожалению. в 2006 году этот дом снесли). В 20-й гимназии создан музей Ф.Мустафиной, где хранятся ее книги, фотографии и документы. Стенд о министре имеется и в музее Стерлитамакского лицея-интерната №2 им. В.И. Ленина, который она оканчивала.

Очередное постановление Правительство Башкортостана по героине статьи вышло осенью 2013 года и называлось оно так: «О праздновании 100-летнего юбилея Ф.Х. Мустафиной, министра просвещения БАССР в 1955-1971 годах». Утвержденному оргкомитету поручалось разработать и утвердить план основных мероприятий, посвященных этой дате. Они были проведены, при этом отличился коллектив 20-й гимназии, объявивший 2012/2013 учебный год годом Ф.Х.  Мустафиной. А на карте Уфы появилась улица ее имени.

Отметим и памятные действия на самарской земле. Мемориальная доска в честь Фатымы апа и других славных дочерей и сыновей башкирского народа установлена в райцентре Большая Черниговка. Осенью 2019 года в д. Денгизбаево и пос. Иргизский Большечерниговского района состоялось открытие образовательно-просветительской площадки «На малой родине Фатымы Мустафиной», где прошли мастер-классы «Обучение и воспитание учащихся в современных условиях родному башкирскому языку» и «Формы работы с одаренными детьми в национальных школах». Два года спустя в том же поселке проведены мероприятия, посвященные памяти героини нашей статьи. Были подведены итоги межрегиональной научно-практической конференции, подписано трехстороннее соглашение «Школы-побратимы» и состоялось открытие кабинета имени Фатымы Мустафиной.

В декабре 2022 года самарские педагоги посетили республику с целью участия в действах в честь землячки-министра. Так «включилось» упомянутое трехстороннее соглашение между Уфимской городской башкирской гимназией № 20, Стерлитамакским лицеем-интернатом №2 и Иргизской средней школой Большечерниговского района. Гостям презентовали проекты по изучению башкирского языка, культуры и истории башкирского народа, мобильные приложения. Также для них провели мастер-классы, открытые уроки и посещение школьных музеев, экспонаты которых отражают дела известного организатора просвещения.

А летом минувшего года ежегодно проходящий на самарской земле областной башкирский национальный праздник «Йыйын» («сбор, собрание») был посвящен нескольким событиям, одно из которых – 110-летие Фатымы ханум. На сей раз это народное торжество, знаменующее собой окончание весенних полевых работ, принимал пос. Южный Большеглушицкого района.

В одном из интернетовских сообщений о памятных «мустафинских» акциях ушедшего года автор новости, не заметив свою ошибку, назвал их мероприятиями в честь 150-летия Фатымы Хамидовны. Сочтем ее «оговоркой по Фрейду», поскольку и нам хотелось бы. чтобы героиню данной статьи продолжали помнить долго-долго. Она заслужила это, отличаясь от остальных деятелей просвещения республики XX века масштабностью своих дел и своей личности.

«Всякая душа измеряется огромностью своего стремления», – говорил французский прозаик-реалист Гюстав Флобер. Изложенный в сей публикации материал подтверждает, что просвещенческие устремления Фатымы апа можно назвать огромными, Причем они были направлены не на себя. а на мир учителей и учеников. Душа Мустафиной вмещала их всех. Поэтому ее дом в период вступительных экзаменов превращался в «общежитие» подростков, которых она опекала, кормила и ненавязчиво наставляла. Поэтому присутствие Мустафиной на любом мероприятии делало его не только значительным, но и естественным, теплым,Поэтому упомянутый выше М.Рахимов назвал юбиляршу человеком необычайной душевной щедрости, чутким и отзывчивым, внимательным и добрым, справедливым и мудрым, талантливым педагогом, ученым, общественным деятелем, снискавшим славу истинного учителя. Что тут еще добавишь!

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 1(42), 2024 года.

 

Просмотров: 674