Не сетуя на превратности судьбы

Он всегда стремился сам выстраивать линию собственной жизни, проявляя при этом граничащую со смелостью предприимчивость, завидное упорство и неугасимую тягу к знаниям. Была у Валеева Ш.М. и «генеральная» мечта – стать вузовским преподавателем и торить путь в науку. Но на крутых поворотах судьбы ему не всегда удавалось действовать первым номером, и поэтому Шаукату Мирсаяфовичу пришлось познать особенности труда чертежника-конструктора и службы в правоохранительных органах, а также деятельности партийного работника и журналиста. На кафедральные же будни выпало всего полтора года. Но зато этот уроженец самарской земли почти 18 лет был главным редактором журнала «Коммунист Татарии», названного первым президентом РТ Шаймиевым М.Ш. флагманом республиканской журналистики.

На склоне лет герой нашей статьи выпустил книгу своих воспоминаний о прошлом и былом, отметив в ней, что он не в обиде на судьбу, несмотря на все ее зигзаги. Жизнь сложилась так, как сложилась. А началась она у Шауката эфенди 1 октября 1921 года в уездном городе Бугуруслан Самарской губернии, где он появился на свет в семье продавца магазина Мирсаяфа Мингазетдиновича и его супруги-домохозяйки Бадринур ханум.

Мальчик уже в раннем возрасте освоил грамоту благодаря маме, имевшей школьное образование и читавшей сыну стихи и рассказы, которые публиковались в выписываемом из Казани журнале на татарском языке «Безнең юл» («Наш путь»). Кроме того, она прекрасно владела и русским языком. Такими же познаниями отличался и отец Шауката, хотя, осиротев в 8-летнем возрасте, он не имел возможности посещать школу и всего добился благодаря природному уму и упорству в самообразовании. Мирсаяф ага, любивший читать разные книги, знал наизусть многие стихи Г.Тукая. В домашней обстановке все трое Валеевых общались на родном языке.

А в «великом и могучем» наш герой практиковался, не только общаясь со сверстниками, но и при чтении вслух газет по просьбе сидевших на завалинке стариков, которые были неграмотными. Первоклассником он стал в стенах татарской школы, в которую его записала мама. А, перейдя во второй класс, Шаукат впервые продемонстрировал свою склонность к принятию самостоятельных нетривиальных решений. Знакомые мальчишки уговорили его перейти в русскую школу, в которой сами обучались. Вместе с ними он отправился летом к директору этого учреждения, которая жила при школе. Та устроила экспромтом экзамен Шаукату по русскому языку и арифметике, а потом сказала: «Подумаем и решим. Но ты принеси из горсовета справку о социальном положении и метрическую выписку».

Много ли, уважаемые читатели, вы знали восьмилетних детей, которые пошли бы в исполком горсовета (по-нынешнему – в мэрию города), чтобы добиться получения нужных документов?! Я бы, к примеру, не отважился в том возрасте. А героя статьи это не смутило. Он вспомнил одного знакомого его семьи, работавшего в горсовете, и попросил того помочь, не посвящая его в суть «операции» по замене школы. Два дня хождения по кабинетам – и справки на руках. 1 сентября Шаукат отправился во второй класс новой для себя школы, о чем родители его узнали только через несколько дней. 

Учился он успешно, проявив, по мнению директора заведения, явную склонность к русскому языку. Помогал в его освоении и отец, особенно, в третьем-четвертом классах, заставляя сына вслух читать купленные книги и делая необходимые замечания при ошибках чтеца. Затем Шаукат перешел в другую русскую школу – среднюю, но завершил в ней лишь пятый класс, так как его родители решили переехать в 1935 году вслед за родственниками в Казань. И наш самарец стал казанцем, прожив до того не более полугода в Оренбургской области. Как известно, она была создана в декабре предшествовавшего года, а Бугуруслан вошел в ее состав.

В столице ТАССР будущий журналист обучался в средней школе №1. Окончив ее весной 1940 года, он намеревался поступать в институт, но долго не мог определиться – в какой именно. Его внимание привлекали КАИ, КХТИ и КГУ. И Шаукат опять проявил предприимчивость. Он каким-то образом смог проникнуть в аудитории двух первых учебных заведений и прослушать по нескольку лекций, которые читались первокурсникам. После этого был сделан вывод: технические вузы – не его стихия. О своих действиях и выводах юноша сообщил отцу, и тот одобрил намерение сына обучаться на филологическом отделении истфилфака госуниверситета, хотя некоторые родственники отговаривали от такого решения.

Но пока наш герой выбирал будущую альма-матер в КГУ начались занятия, и тогда не сдававший вступительные экзамены Шаукат пошел на прием к декану истфилфака. Отметим, что на такой визит надо было тоже (как и в случае с горсоветом) решиться – ведь какое дело главе факультета до молодого человека, который из-за собственных колебаний не успел даже стать абитуриентом. Однако на счастье Валеева у декана было две-три вакансии, и он согласился продвинуть документы посетителя через приемную комиссию и ректорат, велев тому ходить на занятия с завтрашнего дня. Шаукат так и поступил, успешно сдав вступительные экзамены в течение первого семестра.

А экзаменационная сессия по итогам второго семестра пришлась на начало Великой Отечественной войны. Ректорат дал возможность первокурсникам завершить учебный год и велел, не отлучаясь из города, ждать указаний. Вскоре Шауката включили в группу студентов, которые, собирая по складам и магазинам кровати с постельными принадлежностями, расставляли их в актовом зале КГУ – для приезжающих из Москвы академиков АН СССР. В августе студентов отправили помогать сельчанам в уборке урожая, а в октябре привезли вместе с преподавателями в район Канаша для рытья противотанковых рвов. Этим они занимались до конца декабря, преодолевая дважды в день 10-километровое расстояние от деревни проживания до объекта и столько же – обратно.

Вернувшись в Казань, студенческая молодежь продолжила находиться в подвешенном состоянии – не было ни занятий, ни ясности, когда они начнутся. В армию Шауката не призвали по зрению, а отец сильно болел, и нужно было вместо него добывать средства для существования. В это время рядом с их домом на площадях бывшей швейной фабрики №6 разворачивался государственный союзный завод N 543, подчиненный 3-му Главному управлению наркомата вооружения СССР. Работы начались за полмесяца до войны, и вскоре сюда прибыла часть эвакуированного оборудования Луганского патронного завода №60. Это помогло новому предприятию в январе 1942 года начать производство архинужной продукции.

Наш герой направился в отдел кадров патронного завода, и его определили чертежником в отдел главного механика. Занимался он «оживлением» остановившегося оборудования по причине поломки. Забирая вышедшие из строя детали станков, самарский казанец утром приносил их чертежи, по которым ремонтники изготавливали новые составные элементы техники. Станки выходили из строя довольно часто, не выдерживая нагрузки военных лет. Поэтому Валееву приходилось трудиться очень интенсивно и зачастую ночевать на работе, чтобы не тратить время на дорогу домой.

Через несколько месяцев Шаукат уже значился чертежником-конструктором, который помог заводчанам усовершенствовать часть технологического процесса, съездив в командировку к ульяновским патронщикам и вернувшись оттуда с рядом идей, которые материализовал в чертежах. Занимался он на оборонном предприятии № 543 и общественной деятельностью в качестве редактора общезаводской стенной газеты, выпускавшейся два-три раза в месяц. В 1943 году парня приняли в рабочем коллективе кандидатом в члены ВКП (б).

То есть отношение к нему было хорошее, но Шауката не оставляло желание продолжить учебу. Узнав, что в университете возобновляются занятия, он вернулся в студенческую среду. Расчет был такой – посещать лекции-семинары и найти подработку в вузе. Однако планы пришлось корректировать, поскольку учебные часы проводились нерегулярно, а определиться с работой в КГУ не удалось, несмотря даже на очередное проявление Валеевым своей решительности – обращение к ректору с этим вопросом. Тогда он с помощью родственников устроился помощником заведующего складом Дорожного управления рабочего снабжения (ДОРУРС) Казанской железной дороги.

Вскоре герой статьи узнал, что осенью 1944 года намечается прием в Казанскую юридическую школу, слушателям которой на период обучения (два года) гарантировалась стипендия и рабочая хлебная карточка. Условия были привлекательными, и Шаукат подался туда. Сдав вступительные экзамены, он вскоре стал отличником учебы, который в свободное от занятий время помогал десятку сокурсников-фронтовиков подтянуть свои знания. Кроме того, наш земляк «грыз гранит науки» и в качестве заочника юридического института.

Имя Шаукат в переводе с арабского имеет несколько смыслов: мощь, сила, могущество, духовная сила. Судя по всему, духовной силы ему было не занимать, то есть родители верно назвали сына. Жизненные трудности не сгибали парня. Но его стойкости и грядущим успехам они порадоваться не успели, так как преждевременно ушли в мир иной – мама в 1937 году, а отец – в год Победы.

После окончания юршколы герой статьи служил следователем, старшим следователем ОБХСС Управления милиции МВД ТАССР, но в 1947 году уволился по состоянию здоровья. Да и приказная манера общения в органах была ему не по душе. Затем Шаукат эфенди работал народным следователем Бауманского района г. Казани (1948-1952 гг.), прокурором следственного отдела прокуратуры Казанской области, а после упразднения области – прокурором следственного отдела прокуратуры ТАССР (1952-1953 гг.). Добавим сюда и годичную учебу на Харьковских курсах прокуратуры СССР, где он сдал на «отлично» 13 экзаменов и получил семь зачетов. Одним словом, у героя этой публикации складывалась добротная юридическая биография, очередной вехой которой стал классный чин – юрист 2-го класса, присвоенный ему после получения в 1952 году диплома о высшем образовании.

Чин – чином, «но тяга к учебе, – как написал Валеев в своей книге, – по-прежнему оставалась моей главной слабостью». Он добился зачисления на открывшиеся при КГУ годичные курсы по подготовке преподавателей общественных наук. Его включили в группу по экономике, занимаясь в которой, Шаукат Мирсаяфович параллельно готовился к сдаче кандидатского минимума, чтобы впоследствии приступить к написанию диссертации. Пришло время и определиться с работой в вузе. Переговоры с ректором КАИ открыли перспективу вхождения нашего героя в коллектив кафедры политэкономии. Казалось бы – мечта его сбывается, но судьба сделала очередной вираж, и в конце августа 1954 года он стал лектором Татарского обкома КПСС.

Работа эта оказалась интересной, творческой и востребованной. Штатная лекторская группа областного комитета партии состояла из 10 человек, которую возглавлял руководитель группы. Лекторы регулярно выезжали в командировки сроком на месяц, в ходе которых выступали в различных аудиториях трех-четырех районов. Потом они появлялись на рабочем месте в обкоме и бурно обсуждали итоги очередного выезда. А через пару дней принимались за разработку новых текстов с учетом реалий дня и партийных задач. Самыми востребованными тогда были лекции о международном положении, и поэтому основа их текстов готовилась двумя «застрельщиками» на всю группу. Наряду с этим каждый лектор имел свою специализацию. Так, Ш.Валеев разрабатывал лекции по экономическим проблемам.

Он по достоинству оценил решение руководства отправить его буквально на второй день работы в недельную командировку на ВДНХ, чтобы «напитаться» самой свежей информацией о развитии народного хозяйства страны. Толковым был и другой шаг – новичку, вернувшемуся из Москвы, дали время подготовить лекцию, а затем предложили выступить с ней перед коллегами по лекторской группе и заведующим отделом пропаганды и агитации.

Вдохновляло Шауката ага и его коллег пристальное внимание к их деятельности первого секретаря обкома КПСС Муратова З.И. Перед выездом лекторов в районы он приглашал всю группу к себе и, угощая чаем, проводил инструктаж. В ходе его Зиннат Ибятович делился информацией о состоянии дел в ТАССР и стране, о международном положении. Ведь он обладал сведениями, которые были доступны только ему. Потом Муратов начинал подписывать командировочные удостоверения, оставаясь с каждым лектором один на один, чтобы расспросить его о делах. здоровье, семейной жизни и узнать нет ли каких-либо просьб. После одной из таких бесед тет-а-тет лекторскую группу стали обеспечивать в зимние выезды валенками, тулупами и утепленными головными уборами, которые весной сдавались на склад.

За три с лишним года работы лектором наш герой приобрел солидный опыт общения с аудиторией, позволявший доносить в удобной для слушателей форме главные тезисы лекции, толково отвечать на их вопросы и не теряться в форс-мажорных ситуациях. Но в декабре 1957 года его ждал очередной зигзаг судьбы.  После выступления в чувашской деревне Пролей-Каша Тетюшского района Шаукату эфенди в правлении местного колхоза сообщили, что по его душу пришла телефонограмма: «Срочно вернуться в обком». Оказалось, что лектора переводят заведующим отделом экономики во вновь открываемый журнал «Коммунист Татарии» («Татарстан коммунисты») на русском и татарском языках. Во время Великой Отечественной войны и послевоенной разрухи выпуск его был приостановлен. Но властям республики удалось добиться решения о возобновлении издания журнала с января 1958 года.

Таким образом, Ш. Валеева ждало новое дело, с которым он совсем не был знаком, хотя и публиковался в республиканских газетах. А началось оно весьма круто: редакция не имела еще ни помещения, ни мебели, ни укомплектованного штата кроме двух-трех зачисленных сотрудников, а задача была поставлена предельно конкретно – в январе-феврале 1958 года выпустить первый номер журнала. К счастью, дебютный блин не вышел комом, но быстро выяснилось, что журналистов, готовых трудиться в теоретическом и политическом органе Татарского обкома КПСС, можно было сосчитать по пальцам. Да и многие из них не владели обоими языками, на которых выходило это СМИ.

Но редакция постепенно набирала обороты, «обрастая» членами редколлегии, авторским активом и формами общения с читателями. Например, уже в середине первого года работы сотрудники журнала провели читательские конференции в районах Казани и в восьми городах и селах Татарии, по итогам которых произошло расширение тематики статей и введение новых рубрик.

Тем временем в январе 1961 года успешно справлявшегося с непривычными поручениями Ш.Валеева вернули в аппарат обкома КПСС и утвердили заведующим только что созданным сектором печати, телевидения и радиовещания. Курировать городские и районные газеты он поручил инструктору сектора, а себе взял республиканские издания и радио с телевидением. Отметим, что редакторы главных татарстанских СМИ, являвшиеся членами обкома партии, были не в восторге от такого решения Шауката абый, и при случае он получил от них совет – не лезть в их огород. Но наш герой не дрогнул и настойчиво проводил свою линию. Вскоре жизнь подтвердила разумность его действий.

Сектор готовил обзоры публикаций газет, разбирал жалобы на «мастеров пера», проводил «дни редактора», совместно с Союзом журналистов Татарии организовывал курсы и стажировки в Казани и в редакциях газет других городов. В конференц-зале Дома прессы ежемесячно выступал кто-либо из высшего руководства автономной республики с анализом хозяйственно-экономической и политической ситуации в регионе, стране и в мире. Актуальные проблемы науки журналистам освещали ведущие ученые ТАССР и Москвы. Были и другие мероприятия. Так, в 1963 году состоялся смотр-конкурс стенных газет, на который прибыло более 200 их редакторов.

Благодаря своей природной решительности, базировавшейся на аналитике, а не эмоциях, наш герой был способен порой не соблюдать партийную субординацию и обращаться к вышестоящему начальству в обход своего руководителя. Однажды секретарь ОК КПСС по идеологии поручил Валееву подготовить проект постановления бюро обкома о слиянии журналов «Коммунист Татарии» — «Татарстан коммунисты» и «Совет әдәбияты» («Советская литература»), пояснив, что так решило ЦК. Зачем лишать Татарию сразу трех журналов, два из которых были с большим трудом открыты в конце 50-х? – разумный ответ на этот вопрос Шаукат ага не находил. Поскольку свой начальник торопил, наш земляк отправился на прием к первому секретарю обкома Табееву Ф.А., и тот довольно быстро решил ситуацию в пользу ТАССР.

Во время второго призыва Шауката Мирсаяфовича на работу в обком его повысили – до заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации, который продолжал заниматься масс-медиа. В этой должности ему пришлось готовить документ о слиянии в 1963 году двух республиканских газет – «Советская Татария» и «Социалистик Татарстан». Такие новации проводились по указанию  Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева Н.С., и в этом случае спорить с Москвой было бессмысленно. Но вскоре все вернулось на круги своя.

Занимаясь прессой, герой публикации периодически старался расти и в научном плане. «У меня, – отметил он в своей книге «Воспоминания: крутые виражи судьбы», – как тяжкий груз на сердце лежало желание написать и защитить кандидатскую диссертацию». Желание имело под собой основание в виде успешно сданных экзаменов кандидатского минимума. Однако дальше этого процесс не продвигался. И тут судьба впервые сделала Валееву подарок. Сотрудник кафедры политэкономии Академии общественных наук (АОН) при ЦК КПСС, прибывший летом 1965 года из Москвы для отбора кандидатов на обучение в столице Советского Союза, обратил внимание на замзава отделом агитации и пропаганды. Тот по просьбе гостя написал вступительный реферат на сто (!) страниц по проблемам трудового коллектива, съездил на собеседование в ректорат Академии и ЦК партии, а в середине августа получил письмо о зачислении на второй курс АОН.

Два года в Москве пролетели у Валеева быстро. В один из летних месяцев к нему в гости приехала супруга с обеими дочками, которые две недели знакомились со столицей и ее достопримечательностями. Как ныне оценивает те дни его младшая дочь – доктор педагогических наук, профессор Валеева Наиля Шаукатовна, «это была огромная радость, столько впечатлений одновременно я больше ни разу за свою богатую на путешествия жизнь не получала! Сказалась, видимо, особенность детского восприятия, с одной стороны, а с другой – тот факт, что папа был рядом, ведь мы в эти годы видели его нечасто».

А их папа успел за два года защитить диссертацию «Роль социалистического производственного коллектива в совершенствовании организации труда на предприятии» и получить степень кандидата экономических наук. Вернувшись в обком, он поработал некоторое время на прежнем месте, потом подал документы на конкурс в Казанский пединститут на должность старшего преподавателя политэкономии и, выдержав испытание, начал вести занятия в вузе. Наверное, душа тогда у него пела оттого, что за долгие годы состязания с судьбой он добился своего – стал «остепененным» преподавателем высшей школы.

Однако судьба не забывала про крутые виражи. В феврале 1969 года героя статьи вызвали в обком КПСС и объявили о назначении главным редактором журнала «Коммунист Татарии» — «Татарстан коммунисты». Эту должность он занимал почти 18 лет, успешно совершенствуя деятельность редакции и редколлегии, а также преодолевая видимые и невидимые рифы. Подчеркнем, что такие теоретические и политические издания партийных органов имелись только в союзных республиках. На их фоне «Коммунист Татарии» смотрелся достойно, поскольку лишь аналогичные издания Украины, Белоруссии и Эстонии имели более солидные тиражи. У остальных же журналов тиражи были вдвое-втрое ниже, да и многие из них выходили на одном (национальном) языке. Из столицы Татарии журнал расходился по 70 республикам, краям и областям страны. Проторил он дорогу и за рубеж. Его деятельность неоднократно положительно оценивалась в тематических обзорах центральных журналов «Коммунист» и «Партийная жизнь».

Заслуги на идеологическом поприще возглавляемого Ш. Валеевым журнала отмечены Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР (1970) и орденом Дружбы народов (1977). Это был первый случай, когда такую награду вручили не общесоюзному СМИ. Оценили и личный вклад Шауката эфенди в развитие печати: его наградили орденами Трудового Красного Знамени (1971) и Дружбы народов (1977), а в 1981 году присвоили звание Заслуженного работника культуры РСФСР.

Понятно, что скромные слова «в развитие печати» требуют расшифровки. Впрочем, она звучала в полной мере на торжественных собраниях журналистской общественности РТ, когда отмечалось 80-,85- и 90-летие Шауката Мирсаяфовича. Юбиляра называли видным практиком и организатором татарстанской печати, собравшим вокруг себя коллектив с большим аналитическим и научно-теоретическим потенциалом; крупной личностью и яркой фигурой, чье слово всегда пользовалось уважением; легендой татарстанской журналистики, нашедшей интересные пути реализации поставленных перед изданием задач.

По мнению одного из преемников нашего героя Р.Фаттахова, «во многом благодаря журналу, открытому для широкого круга авторов, укреплялось научное сообщество республики. Вообще какое бы направление работы журнала в те годы мы ни взяли, будь то экономика, политика, межнациональные отношения, социальная сфера, духовная жизнь, – все они получали от главного редактора энергичный творческий импульс. Он умел, насколько позволяла ситуация, уходить от привычных серых схем. И потому можно утверждать, что многие позитивные черты современной журналистики были заложены, в том числе, и таким собирателем и мудрым воспитателем талантливых “служителей пера”, как Ш.М. Валеев».

Действительно, в журнале публиковались злободневные материалы теоретического и прикладного характера по проблемам развития и совершенствования материально-технической базы, интенсификации экономики, улучшения воспитательной работы, искоренения негативных явлений и т.д. Редакция старалась улавливать различные проявления общественно-политической жизни общества. В 60-е годы издание активно освещало успехи в покорении космоса и развитии крупных промышленных производств. В 70-х это СМИ транслировало рекорды ТАССР по добыче нефти. В это же время началось грандиозное строительство «КамАЗа», и журнал постоянно держал его в центре внимания. Только с мая 1976 года по июль 1978-го «Коммунист Татарии» напечатал 93 материала по Камскому автогиганту. А когда по прошествии пары лет вступила в строй вторая очередь завода, был выпущен специальный номер, посвященный этому событию. Не случайно среди наград Ш.М. Валеева есть и почетный знак «Ударник строительства КамАЗа».

В 80-е годы журнал освещал новый курс развития страны – перестройку и был ориентирован на обсуждение тенденций межнациональных отношений, национально-государственного устройства страны. В то время выходило много экономических обзоров, литературных работ, репортажей с крупнейших производств республики.

Бывший тогда ответственным секретарем журнала Любимов Ю.Н. констатировал, что при всем умении оставаться «главным» Валеев Ш.М. никогда не проявлял авторитаризма, всегда внимательно выслушивал мнение коллег и воспринимал конструктивные критические замечания. При этом уважал знания и профессионализм работников, смело выдвигал перспективных журналистов на более высокие должности. Свои обещания он всегда исполнял, причем не только связанные с деятельностью редакции, но и с социально-бытовыми проблемами сотрудников. «Все это, – написал Юрий эфенди в своей публикации «Почерк Валеева», – создавало в коллективе атмосферу деловитости, товарищества, здоровой творческой обстановки».

А вот в ЦК КПСС отношение к журналу, по мнению его главного редактора, оставалось сдержанно-снисходительным. При этом иногда желание отделить «Коммуниста Татарии» от аналогичных союзно-республиканских изданий проявлялось. То есть невидимые рифы вдруг проступали, не позволяя Валееву расслабляться. Так, в конце 1972 года отдел агитации и пропаганды ЦК предпринял еще одну атаку, когда готовилось постановление ЦК об унификации объемов, гонорарных фондов и штатов редакций партийных журналов. В проекте документа татарстанский журнал не фигурировал. Встревоженный Шаукат ага, находившийся тогда в Москве на месячных курсах редакторов, попросился на прием к инструктору ЦК, курировавшему эти издания, но не найдя понимания, посетил и зав. сектором по журналам Биккенина Н.Б., добиваясь справедливого решения вопроса. Вернувшись в Казань, он доложил первому секретарю обкома о своих переговорах в столице. Тот одобрил действия Валеева и обещал подключиться. К ближайшему лету документ из Москвы поступил, и в нем «Коммунист Татарии» значился в ряду родственных изданий союзных республик. А с января 1974 года объем его стал таким же, как и у них – шесть печатных листов. То же произошло со штатами и гонорарным фондом.

Свою энергичную деятельность в журнале главный редактор совмещал с общественной работой. Он неоднократно избирался членом Татарского обкома КПСС, два созыва был депутатом Казанского городского Совета народных депутатов и много раз входил в состав правления (и его бюро) Союза журналистов ТАССР. В рамках последней организации с участием нашего героя проводились слеты рабселькоров, зональные совещания журналистов в крупных городах Татарии, конкурсы среди них по разной проблематике. Росту мастерства «служителей пера» способствовали различные курсы и стажировки, а также творческие секции при правлении.

В середине января 1987 года Шаукат Мирсаяфович подписал приказ о своем уходе на пенсию по старости. В тот же день его пригласили к секретарю ОК КПСС, который сообщил нашему герою, что он утвержден инструктором областного комитета партии. Так начался третий период его работы в партаппарате обкома. На сей раз на Ш.Валеева возложили функции спичрайтера первого секретаря. То есть он готовил проекты докладов партийного лидера на пленумах обкома и выступлений на форумах союзного масштаба – пленумах ЦК КПСС или сессиях Верховного Совета СССР. Кроме этого, ежедневно приходилось знакомиться с публикациями 20-25 центральных и местных газет для составления краткого обзора – дайджеста.

Спичрайтером Шаукат абый работал у двух первых секретарей областного комитета КПСС – Усманова Г.И. и Шаймиева М.Ш. Последний ему запомнился тем, что, давая очередное «написательское» поручение, всегда пояснял, о чем конкретно он хочет сказать. Тем временем ветер перестроечных перемен добрался и до обкома, который с 12 сентября 1990 года был преобразован в Татарский республиканский комитет КПСС. В связи с этим Ш.Валеева из инструкторов повысили до консультанта рескома партии. Но не прошло и года, как деятельность КПСС на территории РСФСР была приостановлена, а вскоре и запрещена. На смену журналу «Коммунист Татарии» пришло новое издание под названием «Татарстан».

Младшей дочери Шауката эфенди запомнилось, что он очень переживал развал СССР и развенчание принципов коммунистической партии, считая, что перестраивать надо только экономику, не отказываясь от принятых в обществе идеалов. После упомянутых событий Валеев более четырех лет провел в редакции популярного журнала сатиры и юмора «Чаян» («Скорпион») – обладателя международных премий на выставках юмористических изданий. Работать в это СМИ, выходившее на двух языках, его пригласил главный редактор Закиев Р.К., который знал героя статьи по журналистской деятельности и ценил его как опытного профессионала и мудрого наставника.

На первый взгляд появление бывшего руководителя ведущего идеологического издания ТАССР в коллективе юмористов и сатириков выглядело странновато. Но в качестве редактора отдела писем Шаукат эфенди оказался человеком на своем месте, который отдался новой работе со всей страстью. Он отбирал из поступавших в редакцию юмористических заметок и статей любителей наиболее удачные и рекомендовал их для публикации в татарской версии «Чаяна». А для того, чтобы и русскоязычные читатели могли оценить самобытный и богатый народный юмор, наш герой переводил эти заметки на их язык. По наблюдениям внука Тимура, «дәү әти (так он называл дедушку) эта работа доставляла большое удовольствие, особенно, когда удавалось найти удачный оборот и словесную конструкцию, позволявшие воспроизвести на русском языке юмористический замысел татарского оригинального текста».

Одновременно, но от случая к случаю, он делал переводы на русский и для журнала «Татарстан», руководство которого ввело его в состав редколлегии. В «Чаяне» Валеев трудился до 1996 года, после чего, видимо, стал наконец-то реальным персональным пенсионером республиканского (РСФСР) значения. Правда, неизвестно, когда он завершил деловые контакты с «Татарстаном». По крайней мере, осенью 2006 года главный редактор этого СМИ Р.Фаттахов, поздравляя юбиляра с 85-летием, отметил: «Шаукат Валеев даже в столь почтенном возрасте поддерживает связь с редакцией и имеет современные взгляды на жизнь». А годом ранее эти взгляды и опыт позволили нашему земляку выступить с сообщением на научно-практической конференции журфака КГУ.

Как ветеран Великой Отечественной войны он имел несколько медалей, напоминавших о трудной жизни того периода. Похожими наградами обладала и его супруга, но как участница упомянутой войны. Уроженка Астрахани Асма Ахметовна Нурмухаметова училась на инязе Казанского пединститута, однако окончить его не успела, так как была призвана в Красную Армию. Служила она переводчицей в Управлении контрразведки СМЕРШ (Смерть шпионам) 4-го Украинского фронта, а после Дня Победы – в таком же управлении, действовавшем в ГСОВГ (Группе советских окупационных войск в Германии). В качестве прикрытия, видимо, носила погоны лейтенанта медицинской службы.

По документам ГУК (Главного управления кадров) демобилизовалась Асма ханум в декабре 1948 года и тогда же соединила свою судьбу с богатой на виражи судьбой нашего героя. Как им так быстро удалось принять брачное решение – история умалчивает. Но предположение есть. Вероятно, знакомство состоялось раньше, когда переводчица приезжала экстерном сдавать госэкзамены и получать диплом.

Их союз, судя по всему, удался. Супруги не имели пристрастия к роскоши и довольствовались тем, что было заработано честным трудом. Асма апа всю жизнь проработала преподавателем немецкого языка в КГУ – вплоть до пенсии, на которую вышла в 1975 году. Она была активным членом общества – бессменно возглавляла кафедральную партгруппу. Чем занимался ее муж, мы уже поведали. Два деловитых и рассудительных, пунктуальных и волевых человека жили очень дружно. С дочерями они общались по-взрослому, не диктуя родительскую волю и учитывая их интересы и желания. Языком семейного общения был «великий и могучий», но с бабушкой все говорили по-татарски, так как она русского не знала.

Старшая дочь Валеевых Фарида, мечтавшая со школьных лет стать врачом, после окончания Казанского мединститута, работала сначала рентгенологом, а после выхода на пенсию – врачом-физиотерапевтом. Она и ее сестра Наиля подарили родителям по внуку. Младший из них (Ирек) жил со своей мамой в пригороде Казани, и поэтому частого общения с дедом у него не получалось. Зато старшему внуку Тимуру, жившему неподалеку, доставалась вся забота и внимание его любимого дәү әти. Не было ни одной затеи, ни одного детского «проекта», в которых бы дед охотно не принял участия, используя каждую возможность научить внука чему-то полезному, поделиться с ним богатым опытом, но и, в то же время, поддержать детский энтузиазм. Хорошо владевший плотницким инструментом, Шаукат абый с удовольствием мастерил с мальчиком, передавая ему свои навыки, полезные «в хозяйстве».

По мере взросления Тимура их совместные затеи стали меняться. Теперь уже больше времени проходило в разговорах и рассуждениях на интересовавшие внука темы, которые чаще всего возникали во время совместных прогулок. Много внимания Шаукат Мирсаяфович уделял передаче внуку умения грамотно, логично и понятно излагать на бумаге свои мысли. Он давал старшекласснику Тимуру «мастер-классы» по написанию школьных сочинений. Позже, когда внук, получив высшее образование в Казанском финансово-экономическом институте, работал над диссертацией, дәү әти просиживал с ним часами, подсказывая Тимуру, как более стройно отразить в тексте идеи и замыслы аспиранта. Со временем Т.Валеев окончил еще и юрфак КГУ и начал трудиться юристом. При этом стадия подготовки его выступлений в суде проходила с участием деда-наставника – в роли слушателя и спарринг-партнера, который указывал внуку на уязвимые места его письменных и устных заявлений.

В эти годы на полную мощь в старшем внуке «заработала» привитая дедом привычка находить ответы на все вопросы самому и не принимать на веру бездоказательные высказывания других. Вот что о зарождении такого подхода вспоминает Тимур эфенди: «Достигнув “возраста почемучек”, я обрушивал на своих родных град вопросов. А у дәү әти была особая манера (и, главное, терпение!) превращать каждый мой вопрос в своего рода мини-урок. Как сейчас помню его выражение: “Хороший вопрос, Тимурик. А давай попробуем найти ответ на него вместе?” И с этими словами дед доставал с полки нужный том Большой Советской Энциклопедии (недостатка в них дома не было) и открывал на соответствующей странице, давая мне возможность самому извлечь из статьи ответ на интересовавший вопрос».

Внимание нашего героя доставалось, конечно, и младшему внуку – трудяге и эрудиту, окончившему факультет управления и автоматизации КГТУ (КХТИ). Вообще, свое свободное время Шаукат абый предпочитал заполнять разными делами и «проектами», перемежая физическую и умственную активность. Этот принцип в рамках его любви к жестко соблюдаемому распорядку дня распространялся и на рабочие часы. Даже небольшой послеобеденный отдых в выходные дни, который Ш.Валеев с присущим ему юмором называл «принять горизонтальное положение», был спланирован так, что после него следовал период повышенной активности: либо прогулка в интенсивном темпе, либо работа над новой статьей или переводом. Кроме того, в его ежедневном расписании особое внимание уделялось чтению прессы и просмотру новостей, причем всегда с ручкой и блокнотом в руке, чтобы записать пришедшую мысль – привычка, выработанная годами журналистской практики.

Каждое утро героя нашей статьи в годы, предшествовавшие уходу на пенсию, начиналось с утренней гимнастики, за которой следовали водные процедуры и растирание полотенцем. Тогда еще не была популярна концепция «10 тысяч шагов в день», но он в любую погоду ежедневно выполнял свою «норму по шагистике» с шагомером и секундомером в кармане. За счет этих упражнений Шаукат ага каждый раз восстанавливался после инфарктов и добавлял себе годы активной жизни.

Его любимой фразой, по мнению внука Тимура, было очень короткое высказывание – «Жизнь многогранна». Оно произносилось довольно часто и в разных ситуациях. Шла ли речь о выбрасывании на свалку деталей рассыпавшегося домашнего прибора, либо о планах на будущее или о чем-то еще, глава дома всегда пускал в ход данную мудрость, призывавшую его домочадцев более широко взглянуть на ситуацию, оценить сценарии ее развития и лишь потом принимать решение. В итоге, когда вдруг дома требовалась какая-нибудь «маленькая штуковина», Шаукат абый доставал из своего хранилища требуемый предмет, попавший туда в результате разбора перегоревшего два года назад утюга, который наш земляк не разрешил отнести на свалку. Такая демонстрация жизненной силы его девиза всегда впечатляла близких родственников.

В 1997 году, не дожив до «золотой» свадьбы, скончалась Асма ханум. После этого десяток лет Шаукат Мирсаяфович жил в одной квартире с членами семьи Тимура – вплоть до их переезда в другой город в 2008 году. Затем до последних своих дней он был на попечении своей младшей дочери. Почувствовать себя одиноким его дочки ему не давали даже в те редкие периоды, когда он жил один. Они ежедневно навещали отца и помогали решать все бытовые вопросы.

Осенью 2001 года упоминавшийся выше главный редактор журнала «Татарстан» Фаттахов Р.А. подписал приказ об установлении Валееву Ш.М. ежемесячной надбавки к пенсии за счет фонда редакции. А тот продолжал при случае переводить с родного на русский статьи и фельетоны, а также писать заметки на разные темы под псевдонимом Ш.Мирсаяпов. Среди сданных им в 2009 году на хранение в Государственный архив Республики Татарстан документов и материалов значатся рукописи переводов Валеевым следующих рассказов: М.Абдуллина «Фаргелет» (2003), Р.Муллина «Сноха» (2003), Г.Салахова «История с перцем» (2003), А.Хасанова «Какие только номера не откалывал Заки Нури» (2003) и очерков: М.Аглиуллина «Новые горизонты Новошешминска» (2002), «Выстоять в океане рыночных отношений» (2003) и 3.Зайнуллина «Ребенок родился» (2004).

В 2011 году 90-летнего юбиляра поздравил с днем рождении Президент Татарстана Минниханов Р.Н. и вручил ему картину с видом Казани. Но 29 апреля 2012 года наш герой завершил свой жизненный путь. Похоронили его на Ново-Татарском кладбище Казани. К 100-летию Шауката Мирсаяфовича Государственный архив РТ организовал интернет-выставку, на которой представил документы и фотографии, составляющие часть фонда Валеева Ш.М.

Может быть, я заблуждаюсь, предполагая, что пренебрежительное отношение к советскому прошлому, превалировавшее в конце прошлого века и начале текущего столетия, постепенно перестает быть модным. История страны не может состоять из одних только негативов. Куда плодотворнее чтить прошлое, анализировать его, осмысливать накопленный опыт и на этой базе выстраивать день сегодняшний и грядущий.

Думается, нынешние журналисты и организаторы масс-медиа могут найти для себя много интересного в биографии героя этой статьи, спорившего с судьбой, и в его упомянутой книге. Кстати, выступая на торжественном вечере в честь своего 85-летия, он назвал проводимую в РТ политику внимательного отношения к старшему поколению и историческому прошлому народа «проявлением искренней нравственности». Уловил, стало быть, Шаукат абый, ветры перемен…

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 1(42), 2024 года.

 

Просмотров: 491