История села Кошки

кошкиРедкое название имеет один из современных районных центров на северо-западе Самарской области – Кошки. Выбором места расположения село обязано первому российскому историку Василию Никитичу Татищеву, в 1737 – 1739 гг. управлявшему огромным Самаро-Оренбургским краем – Оренбургской экспедицией. Летом 1737 года по поручению Сената Татищев, объехав обширное междуречье Черемшана и Кондурчи, своей рукой наметил места расселения калмыков, названных ставропольскими. С тех пор на месте современного районного центра появилось поселение – Кондурчинская Преображенская слобода, название которой известно сейчас только историкам. Преображенская слобода была одной из одиннадцати слобод ставропольских калмыков в Самарском крае, появившихся во второй половине 30-х годов XVIII столетия и просуществовавших как калмыцкие более века.

Название слободы Преображенской также предложено Татищевым. Известно, что калмыцкую столицу на Волге – крепость Ставрополь (Тольятти), в духе идеалов европейского просвещения он предлагал назвать Епифания. По его мнению, название калмыцкой крепости должно было указывать на смысл затеянного российским правительством Анны Иоанновны эксперимента по приобщению калмыков-кочевников, ставших подданными российского государства лишь в самом начале XVIII века, к благам цивилизованного образа жизни и быта. “Епифания” с греческого – просвещение.

На карте, составленной в 1755 году П. И. Рычковым, калмыцкое поселение на месте современного села Кошки обозначено абрисом православного храма с крестовым навершием и подписью “Преображенская слобода, Кошки тож”. Эти исторические события составляют начальные страницы летописи села. Отсутствие достоверных источников затрудняло обстоятельное прояснение некоторых проблем его истории: времени возникновения, социальной принадлежности и этнического состава первопоселенцев, происхождения и семантики его оригинального названия. Кошкинский холм, поднимающийся к северному горизонту от лесистых, местами заболоченных берегов полноводной в прошлых столетиях реки Кондурчи, стал местом земледельческих поселений со времен эпохи бронзы (4-3,5 тыс. лет назад), известных археологам, но безымянных. В начале XVIII столетия на холме расположились две чувашские деревушки с языческими названиями Большая Кошкина и Малая Кошкина. В первой стояли “8 дворов хорошего строения, 8 изб, 10 клетей, 2 бани, 3 конюшни”, во второй – всего-навсего “4 двора хорошего строения, 4 избы, 4 клети”..

Именно так в ведомственной переписке “тайного советника” за сентябрь 1738 года описаны самовольно срубленные жилища “чюваских” крестьян, ненадолго обустроившихся на коппсинском холме. В документе имеется приписка – “оная деревня пуста. Выселены на прежнее жилище”. Власти готовили места для поселения калмыков. И накануне произвели ревизию поселений в Черемшанско-Кондурчинском междуречье. По приказу командира Сергиевского драгунского ландмилицкого полка полковника Пальчикова самовольные поселения были ликвидированы. А их поселенцы возвращены в места прежнего обитания. Эти места находились явно поблизости. Вероятнее всего, в деревне Максимкина, откуда, приглядев удобные для земледелия места на правом берегу Кондурчи, чувашские крестьяне переселились “сами собою” на прикондурчинский холм. Более обустроенные и крупные деревни, как правило, смешанные по этническому составу, за исключением, пожалуй, татарских, тоже названы. В чувашской деревне Тенеева “Татисчевы” переписчики насчитали 19 самовольно срубленных изб. Столько же самовольцев обнаружили в русской деревне Супонина. 60 изб власти описали в самой крупной в Кондурчинско-Черемшанском междуречье деревне Максимкиной. У чувашских максимкинских крестьян, в отличие от крестьян вышеназванных и позже по распоряжению местных властей ликвидированных деревень, “отводная владельческая запись”, удостоверявшая законность их переселения в 1701 году в эти места, имелась. Поэтому административным переселением “деревня Максимкина”, как и ряд других, остались не затронуты.

“Татисчева” перепись установила законность поселения и использования земельных угодий крестьянами смешанной чувашско-мордовской деревни Кармалы. Две части селения располагалось друг против друга по берегам речки Кармалы. “Ясашные и княжьи чюваша и мордва” поселились здесь в 1639 году, о чем “имеетца де у них с отводной книги владельческая запись”. Кармалинские крестьяне (мордва), построившие 36 изб, 37 клетей, 7 конюшен и 6 бань, принадлежали княгине Дарье Арчиловне и были крепостными. Среди них проживали также лично свободные ясашные мордва и чуваши. Рядом, “от Кондурчи верстах в двенадцати”, в 20 избах “хорошего строения” на реке Кармале располагалась мордовская деревня Новая Шентала. Крестьяне Новой Шенталы объяснили переписчикам, что переселились сюда “сами собою с совету мордовской деревни ясашной Кармалов” в июне 1733 года, “а указу о том поселении не имеют. Только дано им разрешение о переходе с прежнего жилища от кавалерии Луцкого полка со штатного двора за рукою капитана Панова. Упомянуты в “Татисчевой” переписи татарская деревня Сентимир, которая, по словам крестьян, была заселена ясашными в 1639 году, и село Хрящевка на реке Черемшан, история которого связана с историей заселения старообрядческой части современного села Кошки, той, которую местные жители в недавнем прошлом называли Преображенка, Колуханье или Кулуханье, а так же Новый мир.

Колухань – глухое, болотистое место. В таких местах предпочитали укрываться от преследований властей старообрядцы. В старообрядческой среде слово “колухань” имело и другое значение. Так называлось деревянное корыто, употреблявшееся в ритуальных целях. Истоки религиозных верований старообрядцев указывают на их северорусское происхождение. Старообрядцами в окрестностях села Кошки были русские крестьяне деревень Титовка и Борма, обустроившие свои селения в XVII веке. По сведениям земских исследователей, они принадлежали к старообрядческому толку, получившему название поморские беглопоповцы. Многонаселенное село Хрящевка было основано дворцовыми и монастырскими крестьянами в 1701 году. Хрящевские крестьяне переселились на реку Черемшан из “Новопречистенской волости Новодевичье тож” Симбирского уезда. Крестьяне назвали переписчикам имя своего “управителя” – Микулая Остафьева сына Кривинкова. “А о поселении на оную землю указ был или нет, про то они не знают”. Фамилия Кривенковых известна в кошкинском Кулуханье. В 1741 году на земли, отмежеванные от калмыцких, из села Новодевичье Симбирского уезда государственные “ясашные” крестьяне и разночинцы были переселены и в Кондурчинскую Преображенскую слободу. Таким образом, села Самарского края Хрящевка и Кошки в историческом прошлом побратимы. Но память об этой странице истории своего села кошкинцы утратили. Вряд-ли помнят об этом и в Хрящевке.

Ставропольские калмыки, поселенные в Преображенской слободе, как и другие их соплеменники, были прозелитами. Они приняли крещение и перешли в другую конфессию. Ламаисты, последователи Будды по религиозным обычаям и традициям, калмыки стали православными христианами. Поэтому мотивы наименования слободы Преображенской понятны и объяснимы. К тому же, в 1739 году в слободе были поставлены храм Преображения Господня и зимние дома для калмыков. В остальное время года они по-прежнему жили в кочевых кибитках. Многие калмыцкие семьи оставались в них и на зимнее время. Храм располагался в той части села, которая называется просто – Низ. Позже “калмыцкая церковь” на Низу была перестроена и стала каменной. В 40-е годы XVIII века к названию Преображенская слобода прибавилось уточнение – Кондурминская. Вероятно, в целях устранения путаницы. На территории Ставропольского уезда располагаясь еще одна Преображенская слобода – на реке Кинеле. В Симбирской губернии – деревни Кошкильдино Деяновской волости Курмышского уезда и Кошкувай Дрожжановской волости Буинского уезда. В Казанской губернии – деревня Кошки под Тетюшами. В Вятской губернии селом Кошки назывался волостной центр Малмыжского уезда. Название Кошкино – Крым носило южно-русские поселение в Крыму. Наконец, одно из многочисленных татарских поселений на территории современного Кошкинского района называется Кошкар или Кшкар.

Подобные фонемы встречаются и в гидронимах. Например, приток реки Малый Уран в Оренбуржье называется рекой Кошка. Семантика корневой основы топонима “кош” прослеживается как в русском, так и в многочисленных тюркских языках. Причем настолько близкая по смыслам, что приоритет определить невозможно. Правомернее признать топонимы результатом славяно-тюркского сотворчества. Южно-русское “кош” употреблялось в значении “пастушеский стан, стоянка кочевников, казачий лагерь”. Северо-русское диалектное слово “кошки” употреблялось для обозначения песчаной или каменистой речной мели. На основе идентификации корневого фрагмента “кош” в топониме “кошки” с эпизодами битвы армий Тимура (Тамерлана, Темир-Аксака) и Тохтамыша на реке Кондурче 18 июня 1391 года, самарский краевед Е. Ф. Гурьянов предпринял попытку выяснить происхождение названия села Кошки и заполнить пробелы в историографии исторической географии битвы. Получилась занимательная версия происхождения топонима “кошки” и исторической географии битвы, соотнесенной о кошкинским Прикондурчевьем.

Битва была крупнейшим событием в истории средневековой Евразии. Одиннадцать лет спустя после Куликовской битвы (1380г.) Кондурча подхватила эстафету Непрядвы. Войска татаро-монгольского хана Ак-Орды (Белой Орды) Тохтамыша, которому после разгрома и бегства хана Мамая с Куликова поля удалось захватить вожделенный престол в Улусе Джучи (Золотой Орде), потерпели на реке Кондурче сокрушительное поражение, предопределившее развал могущественной империи Чингизидов. Место битвы Тохтамыша и Тимура на Кондурче в арабских источниках, называется неопределенно – Кундуз, Кундузча, Кундзуча. Ясно, что в виду имеется Прикондурчевье. Тюркский, вероятнее всего, бунтарский гидроним “кондурча”, “кундузча” – “река бобров”, является одним из самых древних письменно зафиксированных гидронимов Средневолжья. В арабской транскрипции “кюнджюля” он сохранился в дневниковых записках исламского миссионера из Багдада Ахмеда Ибн-Фадлана, составленных во время поездки на Волгу в составе дипломатической делегации багдадского халифа в Волжскую Болгарию в 921-922 годах.

Река Кондурча протянулась с востока на юго-запад Самарской области более чем на 370 километров. Это обстоятельство затрудняет географическую версификацию сообщений арабских писателей Низам-ад-дин-Шами, Гийас-ад-дин-Али, Шериф-ад-дин-Йезди, в панегирическом стиле составивших историю побед Тамерлана – Железного Хромца, повелителя средневековой империи Мавераннахр со столицей в Самарканде. Переводчики и комментаторы сделанных В. Г. Тизенгаузеном извлечений из персидских сочинений о деяниях Тамерлана – А. А. Рамаскевич, С. А. Волин, А. А. Семенов, не решились уточнить современные географические координаты сообщений арабских летописцев. На основе анализа источников Тизенгаузена историки Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский заключили, что битва произошла “в долине реки Кондурчи”, ошибочно назвав ее притоком реки Черемшана. Неопределенно обширный регион от Самары до Чистополя (Татарстан) назвали местом битвы среднеазиатские и казахстанские историки.

Попытки самарских археологов обнаружить следы крупнейшего сражения в Красноярском, Сергиевском, Кошкинском районах до сих пор безрезультатны. Тем не менее, предположение самарских историков о месте битвы на левобережье Кондурчи в сокско-кондурчинском междуречье наиболее логично соответствует контексту арабских источников. Исходя из предположения, что фрагмент “кош” в топониме “кошки” тюркский, и, следовательно, “кош, кошкин, кошара” – стоянка пастухов-кочевников, военный лагерь, а монгольское “кошун” – воинское подразделение, получается, что в топониме закодирована память волжских болгар о командном пункте Тамерлана (Тимура), “зонт, палатка и устланный коврами шатер” которого, кош, “короткое время” располагался “где-то западнее нынешнего села Кошки. Топоним “кошки” – память волжских болгар о Тамерлановом (Тимуровом) коше, а современная география топонима подобно дорожному знаку указывает место крупнейшего события средневековья.

Правомерность такого предположения можно подкрепить примером реставрации семантики топонима “сентимир”. Деревни и речка с таким названием находятся на современной территории Ново-Малыклинского района Ульяновской области и называются Средний Сантемир и Старый Сантемир. Как и в случае с топонимом “кошки”, можно предположить, что топоним “сеитимир” тоже тюркский. И расшифровать его семантику как боевой клич булгарских ополченцев Тимура: “С тобой, Тимур!” (“сен”- ты, с тобой; “тимир” – Тимур)”. Гидротопонимов с основой “сен”, “тимер”, “темир” в Приволжье немало. Не только тюркских, но и финно-угорских. Например, тюркские Тимерлек, Тимерсянка, финно-угорский Сенгилей. Тимерлек – от татарского “тимерче”, “тимерлек” – кузнец, кузнечный. Топоним Тимерсянка, зеркальный Сеитимир (сян-тимер), – от татарского имени Тимерсян. Сенгилей, Сенгилейка – от мордовского эрзя “сянг” – приток, “лек” – река.

В “Книге побед”, составленной Шериф-аддином Йезди, истоковую основу которой составили книга Низамадна Шами, стихотворная хроника уйгурских летописцев Тимура и устные предания участников битвы, эпизоды подготовки к битве излагаются более обстоятельно: “В понедельник 15 реджаба (18 июня 1391 года) соответствующего года Барана, … Тимур-завоеватель лично занялся устройством войска и приступил к приведению его в боевой порядок. Он устроил 7 корпусов на такой лад, что ничего подобного этому никто не видел и не слышал. Такого рода мысли могут быть только следствием божьих внушений и небесной поддержки, потому что в особенном свойстве числа 7 заключается много тайн, в которые могут проникнуть только знакомые с 7 стихами Корана. “На это поле брани пришло столько неприятельского войска (хана Тохтамыша), что счетчик воображения не в силах сосчитать … Тимур-завоеватель, под влиянием высоты значения и величия своего сана и по крайней храбрости и отваге своей, приказал своему войску сделать привал и разбить палатки. Увидев это, Тохтамыш был поражен полным самообладанием и чрезвычайной отвагой победоносного войска и полным равнодушием их к неприятельскому войску. Он … с полнейшим ужасом принялся за приведение рядов своего войска в боевой порядок.

Историки предполагают, что в битве участвовали до двухсот тысяч воинов с каждой из сторон. Вдвое больше, чем на Непрядве. О селе Кошки ни в летописных, ни в картографических, ни в архивных источниках нет никакой информации вплоть до второй половины 30-х годов XVIII столетия. На географической карте Кошки как село, то есть селение с церковью, впервые обозначил П. И. Рычков. Самые ранние страницы истории села действительно связаны с народом из числа тюркских – чувашами, потомками древних болгар. Деревни Большая и Малая Кошкина – самые ранние из известных не безымянных поселений на месте современного села. Их возникновение, вероятно, связано с самовольным переселением крестьян из чувашской деревни Максимкина незадолго до появления в Самарском крае ставропольских калмыков. Очевидно, и происхождение топонима “кошки” связано с чувашской семантикой “кош”, “хушс” (чувашский) – шалаш. В 1741 году к Преображенским калмыкам, прежде всего для наглядного образца в организации оседлой жизни, власти переселили из села Новодевичье Симбирской губернии 124 “ревизских души”, крестьян и разночинцев мужского пола. С членами семей женского пола, которых тогда переписчики не учитывали, общее число переселенцев составляло более 250 человек. По сведениям 1762 года, в Преображенской Кондурчинской слободе, Кошки тож проживали 161 ревизская душа русских ясашных (государственных) крестьян. В 1781 году село впервые подпало под административный контроль Самары. Из Ставропольского уезда кошкинцы были переданы в состав уезда Самарского.

Среди новопоселенцев почти треть составляли разночинцы, остальные – крестьяне. 68 из них – в возрасте от 15 до 60 лет. Более 53 кошкинцев мужского пола в 1742 году имели возраст от 5 недель до 10 лет. Самому старшему из кошкинских мужиков Михайле Савельеву было 89 лет. 75-летний возраст имел крестьянин Матвей Пустынников. Старше 60 лет были трое переселенцев: Иван Таланов, Роман Васильев, Харитон Страдымов. Костяк контингента переселенцев состоял из мужиков работоспособного возраста. Из 33 фамилий кошкинцев (семьи с сыновьями) шесть семейств -Обуховы, три семейства – Кузнецовы, по два семейства – Крохины, Ивановы, Сыромятниковы, Леонтьевы, по одному – Талановы, Васильевы, Страдымовы, Кондрашовы, Савельевы, Лукьяновы, Долгушины, Варенцовы, Шуватовы, Бочкаревы, Михайловы, Пустынниковы, Масловы, Збруяновы, Манятушкины, Кондрашовы, Парфеновы, Подкопаевы, Голубятниковы, Агаповы, Пахомовы, Варевцевы, Родионовы, Евсеевы, Кожевниковы. Разночинцев-ремесленников можно вполне достоверно выделить по фамилии: Обуховы, Кузнецовы, Варенцовы, Бочкаревы, Масловы, Збруяновы, Кожевниковы. Эти семейства крестьян и разночинцев стали первыми кошкинцами.

Отношения со своенравными кочевниками калмыками у кошкинских крестьян складывались непросто. Нередки были столкновения. Имея много земли, которая им была отведена “в даче Преображенской роты калмыков” площадью почти в 24,5 тысячи гектар для землепашества, сенокошения и кочевья, работать на ней калмыки так и не научились. Они по-прежнему держали табуны лошадей, рогатого скота, курдючных овец и от ранней весны до предзимних заморозков пасли и днем, и ночью свой скот в степи. Скот был их основным богатством. Помимо военной службы, которую были обязаны нести калмыки-кавалеристы, много времени они проводили на охоте, на базарах и ярмарках. Пахотные угодья сдавали в аренду или продавали. А сено выходили заготавливать поздней осенью, чем вызывали недоумение окрестных земледельцев. В 30-х годах калмыки покинули Ставропольский уезд. В 80-90-х годах прошлого столетия село пережило стремительный рост населения. Ни до, ни после в его истории не было такого бурного роста. Вчетверо возросло количество дворов крестьян, впятеро увеличилось население. До 1910 году село Кошки находилось в административной орбите села Тенеево и Тенеевской волости, но было уже вдвое крупнее. В 1910 году село Кошки обрело статус волостного центра. Постройка Волго-Бугульминской железной дороги и открытие железнодорожной станция Погрузная (1911-1912 годы) в 4 верстах от села обусловило его превращение в центр экономической и торговой жизни округи. Село оказалось самым ближним к артерии, связавший территорию с российским рынком. Станция Погрузная стала для села “окном” в Европу и в Азию. Симбирск, Самара, Уфа, Казань стали рынками сбыта сельскохозяйственной продукции, оттока избыточной рабочей силы, каналом поступления в окрестные волости продукции российской промышленности. После возникновения станции Погрузной в орбите влияния села Кошки оказались экономически более мощные немецкие волостные центры Александрталь (село Надеждино) и Константинов (Большая Константиновка). Село Кошки стало одним из новых рыночных центров Самарского края. С возникновением железной дороги новые центры Кошки, Шентала, Клявлино заметно снизили влияние прежних – Мелекесса, Чистополя, Бугульмы.

В Кошкинской волости появились новые селения – Березовка и хутор Елшанка, Новые Кошки тож. 260 лет назад в 30-е годы XVIII столетия небольшие чувашские деревушки с названиями Большая Кошкина и Малая Кошкина положили начало поселению на прикондурчинском холме. Почти столетие поселение было калмыцко-русским. Это отразилось в его названии – Преображенская Кондурчинская слобода (с 1738 года калмыцкая часть селения – Низ), Кошки тож (с 1741 года русская часть селения -Кулуханье). С 80-х годов XVIII века русские кошкинские крестьяне стали удельными. Они выполняли повинности и платили оброк в пользу Удельного ведомства (министерства), обеспечивавшего содержание членов семьи императорской фамилии Романовых. Удельное крестьянство, как категория российских крестьян, сохранялась до марта 1917 года. С 30-х годов XIX века село стало русским. Но в названии до конца столетия сохранялся топоним Татищева – Преображенская слобода. С 80-х годов XIX века село называется Кошки. Более 260 лет в топониме сохраняется чувашская основа “хушс” – “кош” – шалаш. В современном селении Кошки живут русские, чуваши, татары, эстонцы, украинцы. Есть представители и других национальностей – грузины, армяне. В 90-х годах 20 столетия завершился естественный процесс соединения двух селений – станции Погрузной и села Кошки. И вполне вероятно, цепкое, краткое название Кошки в ближайшие годы распространится и на железнодорожную станцию Погрузная…

Н. Арнольдов, кандидат исторических наук. Из архива.

Газета «Северные нивы».

Просмотров: 3114

Комментирование запрещено