Рафаэль Хакимов: «Есть ностальгия по годам «суверенитета», когда был энтузиазм и отсутствовало рвачество»

Причины противоречий — в отсутствии идеологии

В последнее время в общественном умонастроении появились тревожные нотки: «Что будет с республикой?», «Не задавит ли нас Москва?». Многих беспокоит состояние национального образования: «Сколько осталось жить татарскому языку?», «Латиницы нам не видать» и т.д. и т.п. Для этого есть определенные основания, ведь действительно сфера функционирования татарского языка сужается, ЕГЭ ориентирует родителей на обучение детей на русском языке. Этой ситуацией воспользовались шовинисты, требующие исключения татарского языка из русских школ. Университеты, кроме Казанского архитектурно-строительного, заниматься татарским языком не хотят, мол, рейтинг понижается. Все это ограничивает перспективность татарских школ, хотя в них уровень подготовки не ниже, чем в русских, а вопросы воспитания поставлены гораздо лучше.

Успехи в экономике были омрачены крахом «Татфондбанка», что было воспринято как некий «звоночек» конца стабильности и благополучия. Кое-кто заговорил о якобы давлении Москвы, которая не только отбирает права республики и обдирает нас как липку, но даже ставит палки в колеса экономической машины Татарстана.

Параллельно появилась ностальгия по годам «суверенитета», когда был энтузиазм и отсутствовало откровенное рвачество. Тогда были ясные цели, было куда стремиться, ведь человеку недостаточно зарабатывать деньги и обустраивать быт, у него должен быть смысл жизни. Важно понимать эту сторону нашего бытия. Рыночная экономика не может заменить мировоззренческие вопросы. Без идеологии даже богатое общество загнивает.

Правда, эти тревожные настроения как-то умудряются сочетаться с гордостью за Казань и Татарстан, которые хорошеют на глазах и неизменно занимают первые места в стране по самым различным показателям.

Причины противоречивых настроений кроются в отсутствии идеологии, как в стране, так и республике, тревоги вызывают нестабильность российской экономики, колебаниях курса рубля и постоянный рост цен. Есть и позитивная сторона брожения умов — растет требовательность к себе и республике, что можно рассматривать в качестве двигателя социальных процессов, стремления к новым достижениям. С одной стороны, успехи поднимают планку требований до евростандартов, с другой — существует понимание, что коррупция быстро не отступит. К сожалению, госструктуры успешно бюрократизируются, причем не только федералы, которых и вовсе не тронь, но и республиканские чиновники возомнили себя вершителями судеб. В 90-е годы было чувство ответственности государственных структур как первопроходцев за будущее республики, сегодня торжествует вертикаль власти от Москвы до самых низов. Творческое начало заменено послушанием со стандартным ответом на все вопросы: «Сделаем, как скажете!»

Клерикальное Средневековье и дикий капитализм

Немалую долю разочарования вносят клерикалы. В 90-е годы население республики с энтузиазмом встретило возрождение религии. Восстанавливались храмы, возвращались церкви и мечети, открывались семинарии и медресе, молодежь посылали учиться в исламские страны. Однако вместе с «возрождением» вернулось Средневековье и даже мракобесие — ряд исламских организаций были даже запрещены. Клерикалы почувствовали себя политической силой и начали диктовать собственное понимание жизни, превозносить шариат в светском государстве. Татарские имамы не только игнорируют джадидизм, они стали скатываться от ханафизма к салафизму. Татарские традиции ислама уже не в почете. Величайшего богослова ХХ века Мусу Бигиева оклеветали сектантом. Любая критика в адрес клерикалов начала грозить не дискуссиями, а доносами.

Свою лепту в общее настроение внесли также доблестные бизнесмены. Изрядная часть предпринимателей смотрят на Татарстан как на дойную корову. На фоне болтовни о честном бизнесе вошли в обиход прямо противоположные нормы, типа «распил бюджетных денег — святое дело», «без отката деньги не получишь», «если можешь, укради», «постарайся кинуть партнера», «на доверии работают только дураки», «спрячь деньги в офшоре». Круг социально ориентированных бизнесменов очень узок. Дореволюционные традиции меценатства, честных бизнесменов («ак байлар») не возродились. В экономику были привнесены худшие стороны капитализма. Россия как бы решила заново пройти все ступени капитализации, начав с дикого капитализма.

Конечно, весь перечисленный негатив компенсируется явными успехами Татарстана, однако остаются затаенные вопросы: «Что будет с Татарстаном в будущем?», «В какой республике будут жить наши дети и внуки?».

«Россия идеологами и философами оскудела»

Давать прогнозы — не самое благодарное дело. Сегодня даже экономисты не могут на полгода предсказать динамику цен на углеводородное сырье, без чего невозможно выстроить федеральный бюджет. Любое совпадение прогноза с реальностью — всего лишь счастливая случайность. Прогнозировать экономическое развитие России, тем более в цифрах, — это шаманство. При расхождении реальных поступлений с запланированными показателями и обязательствами подключают Резервный фонд РФ. Что касается Татарстана, то в республике наблюдается большая стабильность, нежели в стране в целом, поскольку экономическое развитие меньше зависит от цены на нефть. Хотя Татарстан, будучи в общем российском пространстве, подвержен конъюнктуре внутреннего рынка и зависит от колебаний рубля, тем не менее можно строить долгосрочные планы.

Бизнесу нужна политическая стабильность и ясные правила игры, которые, к сожалению, меняются каждый год. Рынок создает конкуренцию, но не формирует приоритеты развития общества. Приоритеты, в том числе и в экономике, диктует политика, которая, в свою очередь, зависит от идеологических установок. В Татарстане в основном повторяют общероссийские лозунги о патриотизме. Однако патриотизм не может быть идеологией, он не определяет цели развития страны, ему важно найти врага и направить на него социальную энергию. В отсутствие войны и реальных врагов начинается поиск мишени внутри страны. Все это чревато появлением шовинизма.

С некоторых пор стало немодно заниматься идеологией. Пропаганда деидеологизация сработала. США в очередной раз можно поздравить. Американцы сами жестко следят за идеологией и умеют навязывать миру американские ценности. Для них Soft power имеет не меньшее значение, нежели авианосцы. Их очень либеральная рыночная экономика, да и культура, включая Голливуд, подчинены политике, провозглашающей простую идею: «Америка превыше всего!» Серьезная экономика, тем более ориентированная на будущее, не существует без политики. А большая политика строится на основе ясной идеологии. Если не заниматься идеологией, как это происходит в России, то она займется тобой, и вместо высоких общественных задач начнется оправдание воровства и коррупции.

Аргументы российских политиков против какой бы то ни было идеологии, и тем более региональных идей, сводятся или к непониманию роли мировоззрения, или же трактуются как исключительное право Москвы, «царя-батюшки» давать регионам жизненные установки. Все остальное, мол, от лукавого.

Политтехнологи заменили идеологов, навязывая мысль об избыточности стратегии. Они ориентируются на предвыборные кампании, поскольку их цель — избрать того, кто заплатит. Они зарабатывают как могут, а их главным инструментом стал пиар. Информационное пространство заполнено мусором, оно подверглось интенсивной троллизации, играющей на самых низменных чувствах человека. Система политтехнологов порождает во властных структурах психологию временщиков.

От России в ближайшее время ничего ожидать не стоит. Идея либеральной демократии не прижилась, возврат к монархизму или сталинизму не возможен в принципе — время для реставрации старых режимов упущено. Кое-кто из академиков предлагают искусственно создать новую российскую нацию (что-то вроде очередной экзекуции народов). Это мертворожденная идея, поскольку в России нации (русская, татарская и другие) сформировались в конце ХIХ — начале ХХ веков. Сегодня поднимать этот вопрос — значит не понимать природу наций. А идея существования наций внутри российской нации и вовсе абсурдна. Во всем мире параллельно с глобализацией идет регионализация стран, что размывает понятие нации-государства и суверенитета, значит, роль этничности будет расти, а не уменьшаться. Кое-кто из политиков пытается найти особый путь России или очередную национальную идею, сдобренную православием и монархизмом, что не находит отклика в душах людей. В стране «властителей дум» не осталось. Россия идеологами и философами оскудела. Жаль…

«Ложь стала историографической традицией»

В России позитивная идеология не появится, пока история будет мифологизированной, построенной на превознесении завоевания территорий и народов. Отказаться от мифов типа «Киев — мать городов русских» или Куликовской битвы крайне сложно, а начинать историю России с Киева невозможно по политическим соображениям. Признать же Золотую Орду истоком Российской империи никто не решится. Поэтому, с одной стороны, историческим сообществом будет разрабатываться тема Золотой Орды, Ордынской Руси, с другой — на практике политики будут пытаться сохранить традиции сталинской историографии и изобретать новые мифы о появлении России из ниоткуда. Это патовая ситуация, выйти из которой не хватает политической воли, да и просто нет понимания важности правдивой истории.

Вместо разработки объективной истории, без чего национальная идея окажется пустышкой, превозносится святой Владимир (викинг Вольдемар) с весьма подмоченной репутацией, ставятся памятники Ивану Грозному, который сжигал такие русские города, как Новгород и Псков по одному подозрению в прошведских настроениях, убивал православных иерархов, включая патриарха, обложил данью монастыри, освобожденные от уплаты налогов татарскими ханами. Петр I стал в глазах публики грандиозной фигурой, побеждавшей всех направо и налево. И нигде не упоминают его бездарный Прутский поход, где он попал в плен к крымским татарам, так что пришлось его выкупать всем миром. И сколько этих исторических завалов накопилось со времен Екатерины II — разгребать и разгребать.

Ложь стала историографической традицией, она закреплена в многочисленных диссертациях и многотомных исторических сочинениях, в которых татары неизменно оказываются противниками, врагами, предателями русских. Кому сегодня нужна мнимая победа русских на неизвестном Куликовом поле и противостояние их с татарами? Зачем замалчивать самодурство Ивана Грозного и Петра Великого? Кому нужен номинальный киевский князь Владимир с его разбойными походами? Разве не хватает своих святых? Никто не хочет задуматься, почему даже в ХVIII веке основную часть России европейские картографы, досконально знавшую нашу страну, продолжали называть Татарией (Tartaria в латинском варианте) и даже Московию делили на Европейскую Московию (северо-западные территории) и Московскую Татарию.

Не только у татар, но и у русских историческое сознание оказалось травмированным. С таким сознанием нельзя смотреть в будущее. За последние четыре сотни лет не удалось ассимилировать татар, хотя многие стали называться русскими. В дореволюционной Казани весьма одиозной фигурой был Евфимий Александрович Малов, заведующий кафедрой противомусульманской полемики Казанской духовной академии и член-учредитель Братства святителя Гурия. В его задачи входило обращение татар в православие, в чем он вовсе не преуспел. Но, к его чести, он признал неэффективность миссионерской деятельности. В 1904 году в своем дневнике Малов записал следующее: «Мы, русские, не десятки лет, а целые столетия живем как господствующий класс над татарами. Ведь более трехсот лет прошло со времени взятия Казани, а посмотрите, сколько мы обрусили? Ужели ждать еще три—четыре столетия?» Дело обрусения татар пытались продолжить Петр Столыпин и Сталин. Ничего не получилось и не получится. Значит, надо избрать другую стратегию.

Как в Казани историей подменяют идеологию

Историческая правда заключена в том, что не только русские, но также многие народы, включая татар, стояли у истоков России. Выдавать только русских в качестве государствообразующего народа —значит идти против правды. Россия шла не по «римскому», а «евразийскому» пути, признавая все народы равными. Петр I попытался развернуть все на европейский манер. Екатерина II с помощью немецких историков подготовила проевропейскую историю государства Российского, однако есть маленькая неувязка — мировая история шла не с запада на восток, а в обратном направлении. Достаточно вспомнить великое переселение народов или последующее развитие событий. Когда армия Ивана Грозного завоевывала Казань, там существовало государство с древним прошлым, когда отряды казаков Ермака пришли в Сибирь, они опять-таки воевали не с тайгой, а Сибирским ханством. По мере продвижения на восток русским отрядам встречались не дикие и бесписьменные племена, а цивилизованные народы с древней историей. Русская колонизация проходила не в безжизненном пространстве. Завоеванные или присоединенные народы (добровольно или добровольно-принудительно) имели свою историю и культуру, которую во многом сохранили по сей день.

Учреждение Петром I Российской империи на европейский манер пришло в противоречие с природой страны. Вследствие этого реалии и русская официальная историография разошлись настолько, что легче заново писать историю России, нежели пытаться исправить многочисленные огрехи. Кто первым решится на такой шаг — неясно, а пока народы России пишут собственные истории, которые зачастую противоречат официальной историографии. Местные исторические изыскания станут основой для региональных доктрин о путях развития субъектов Российской Федерации. Может быть, на этой основе появится и федеральная идеология.

В Татарстане в отсутствие ясно сформулированной идеологии ее заменителем выступает история. Однако взгляд в прошлое — хотя и необходимое условие, но недостаточное. Это лишь первая ступень в выработке стратегии республики. Идея суверенитета, определявшая умонастроения вплоть до 2000 года, выполнила свою задачу, а взамен ничего не было сформулировано.

Продолжение следует.

Просмотров: 871