В этом году Самарское областное татарское общество «Туган тел» отмечает свой 30-летний юбилей. Это – одно из старейших общественных объединений в России, призванное консолидировать самарских татар для решения вопросов, связанных с сохранением родного языка, развития традиций и национальной культуры. Одним словом, для сохранения нашими соплеменниками своей национальной самобытности. О том, какие вопросы сегодня стоят перед обществом, мы поговорили с президентом СОТО «Туган тел» Ильясом Гумеровичем Шакуровым.
– Ильяс Гумерович, обществу «Туган тел» – 30 лет. 7 из них эту организацию возглавляете вы. Скажите, отличается ли нынешняя деятельность от тех целей и задач, которые ставились перед обществом изначально?
– По сути, нет. Что тогда, на заре становления «Туган тел», что сейчас, главная наша задача – сохраниться как нация, сохранить свою идентичность. Меняются механизмы достижения этой цели, условия, в которых приходится работать, отношение к этой работе, но сама задача остается неизменной. Если на заре становления национального общественного движения люди были воодушевлены появившейся возможностью участвовать в национальных и религиозных мероприятиях, читать газету на родном языке, слушать татарские передачи на «Радио-7», в конце концов, просто встречаться и разговаривать друг с другом на татарском языке, то сейчас многое изменилось. Есть ощущение, что люди всем этим пресытились. Сейчас чуть ли не каждую неделю в Самаре проходят концерты татарских артистов, есть Интернет, есть возможность смотреть казанское телевидение. И с каждым годом все большая растет апатия к национальному движению. С одной стороны, это, может быть, связано с теми экономическими условиями, в которых естественно, первостепенной задачей для людей становятся вопросы заработка и выживания, вне зависимости от того, какой ты национальности. С другой, осознание всей тщетности этой работы, понимание того, что в жизни, в принципе, твоя принадлежность к татарской нации, знание языка ничего особого не дает. Наш язык не востребован, так как он не несет мате риальной отдачи, материальных стимулов. Да и те решения властей по отмене обязательного изучения в школах род ных языков, тоже не прибавляют мотивации к его изучению. Моя семилетняя история в «Туган тел» – это попытка взбодрить людей, найти новые формы их привлечения к нашему движению, мобилизации потенциала татарского народа через элиту, через детей, через молодежь. Задачи, стоящие перед моим народом, – это далеко не песни и пляски. Они намного глобальнее и связаны, прежде всего, с тем, сумеем ли мы сохраниться как нация, сумеем ли мы стать мощной движущей силой, способной решать вопросы, стоящие перед татарским сообществом, хоть как-то сдержать ассимиляционные процессы и не раствориться как нация среди остальных народов. Для этого необходима системная работа, которой, к сожалению, не было в «Туган тел» и нет.
– А в чем должна заключаться эта системность? Насколько она вообще приемлема для общественной организации?
– Такие понятия, как энтузиазм, горение, патриотизм и пассионарность – они хороши при игре «в короткую». В долгую – они диффузия, они постепенно улетучиваются. Системность должна быть в привлечении в нацио нальное движение новых энтузиастов, создании, может быть, неких коммер ческих механизмов. Есть мысли завести институт наставничества, чтобы наши аксакалы передавали свой опыт конкретным мотивированным людям. Таких людей немного, но они все же есть. Мы пытались выстроить системность в нашей работе, привнося в нее что-то новое, что смогло бы пробудить в людях их национальные чувства. Мы учреждали гранты для татар-студентов за прилежную учебу и участие в татарской общественной жизни, но со временем оказалось так, что вручать-то их стало некому. Те, кто получил эти гранты, так и не стали активными членами нашей организации. Мы уже который год проводим олимпиаду по татарскому языку для детей, обучающихся в обычных школах, где язык не преподается. Эта олимпиада вошла в план мероприятий городского департамента образования и это я расцениваю как результат системности. Международный детский фестиваль «Мирас» показал, как можно использовать потенциал учителей. В этом году в фестивале приняли участие 520 человек и он прошел на очень высоком уровне. Опыт «Мираса» показал, что нам по силам проводить такие межрегиональные мероприятия, но это не функция областной общественной организации. Это – функция Всемирного Конгресса татар, федеральной национально-культурной автономии, нашего министерства культуры. В данном случае системность была бы в том, если бы под этот фестиваль было создано отдельное НКО, которое занималось бы привлечением средств, новых участников и способное, может быть, даже на этом зарабатывать. Уже сегодня участники фестиваля платят взносы. Я считаю, это – здоровая коммерциализация, которую можно было бы перенять и на другие наши мероприятия. Общественные организации должны на что-то существовать. На проведение мероприятий необходимы средства. Увы, сегодня большинство проектов в татарской общественной жизни реализуются благодаря спонсорам и меценатам, но их возможности тоже не безграничны. Часто помощь оказывают одни и те же люди, хотя предпринимателей в среде татар достаточно. Но как и чем их привлечь?! В этом направлении тоже нужно работать. Для выстраивания системной работы нужно правильно ставить цель.Была ли системность у евреев? Конечно, была. И именно благодаря этой кропотливой работе у них появилось свое государство, играющее сегодня громадную роль в мировой политике. А какая цель у нас?
– … ну, не создание же своего государства…
– Конечно, нет. Но должны быть равные возможности для развития потенциала национальных меньшинств, для их индивидуализации. Сегодня мы видим, насколько сильно идет процесс обезличивания людей, люди все больше превращаются в серую массу. Своим знакомым я часто напоминаю, что на земном шаре из 7,5 миллиардов населения всего от 7 до 11 миллионов – татары. Степень высокой индивидуализации – просто быть нормальным татарином. Почему это во мне есть? Потому что было татарское село, был татарский язык у нас дома, была мама, которая возила меня в свое родное село и рассказывала историю своего рода… У татар нет другой возможности сохраниться, если не изучать опыт евреев. Напомним, что гетто, в хорошем его понимании, возникали в местах компактного проживания этого народа. Только компактное проживание, единая языковая и культурная среда позволит нам хоть как-то отдалить ассимиляционные процессы. Да, такой подход не приветствуется ни одной властью и этого, скорее всего, никогда не допустят. Но компактное проживание татар разве представляет угрозу Российскому государству? Мы же – коренной народ, не пришлый. Это наша земля и нам, татарам, бежать отсюда некуда. Есть татарские деревни, целые татарские районы. Почему же в городской черте нельзя создать анклавное проживание?! Я считаю, что сегодня, к великому сожалению, существующие реалии относительно гарантированно позволяют татарам сохранить свою национальную идентичность только на территории Татарстана. В других регионах Российской Федерации условий для этого нет.
– А, может быть, людям не больно -то и надо задумываться о своей идентичности? Вы достаточно долго возглавляете национальное объединение и, наверное, уже знаете, в каких случаях татары начинают вспоминать о своей национальности?
– У большинства наших татар по-прежнему есть некая потребность к фундаментальности. Это заложено в каждом из нас. Это может быть долг перед умершими родителями, желание поговорить с родственниками на своем языке, соблюсти национальный или религиозный обряд. Безусловно, твоя национальность сегодня не играет абсолютно никакой роли в жизни, но все же время от времени ты возвращаешься к этой теме. Иногда люди вспоминают о своих корнях, побывав, к примеру, на грузинском или азербайджанском концерте и задавшись вопросом, а почему у нас этого нет. Начинают искать, кто этим занимается. Находят и иногда активно включаются в татарскую общественную жизнь.
– Ильяс Гумерович, к заслугам «Туган тел» многие относят появление в Самаре Соборной мечети, татарской школы. Возможна ли реализация таких больших проектов в сегодняшних реалиях?
– Наверное, нет. Если бы они не были построены, их бы не было никогда. Мне кажется, татарский народ Самарской области сегодня не способен во что-то объединиться, чтобы представлять из себя единую силу и добиваться реализации масштабных проектов. То, что было сделано до этого, во многом удалось благодаря тому, что отдельные наши представители были близки с властями и могли использовать неформальные механизмы политики, продавить строительство Соборной мечети, медресе, открытие татарской школы. Я не помню, чтобы люди выходили на улицы с требованиями что-то построить. Народных демонстраций не было.Были пассионарии, которые смогли использовать свои возможности, свои связи и свое влияние. Сегодня у нас таких возможностей нет.
– Вам все чаще приходится сталкиваться с пассивностью со стороны своих соплеменников. Нет ощущения, что работаете в пустоту? Руки еще не опускаются?
– Я давно себе задаю вопрос, зачем мне все это надо? Почему я так серьезно занялся вопросом развития национального самосознания? С одной стороны, здесь огромный простор для деятельности. Есть идеи, какие-то материальные ресурсы для их реализации. С другой стороны, я прекрасно понимаю тех, кто проработал здесь до этого по 2-3 года и, поняв бесперспективность, ушел. Я исхожу из того, что кому многое дано, с того многое и спрашивается. Буду ли я жалеть когда-нибудь, что я не все, что смог, сделал для татарского народа. Может, буду, но у тех людей, которые сидят на миллиардах или десятках миллионов, таких вопросов к самим себе, думаю, будет гораздо больше. Ни грамоты, ни всякие награды за общественную работу на мою жизнь никак не повлияли. Не часто, но бывают моменты, когда люди приходят и говорят спасибо за то, что мы для них делаем. Вот ради этих моментов стоит работать дальше.
– Сможете спрогнозировать – татарская активность и дальше будет угасать или народ будет просыпаться, что-то предпринимать?
– Не знаю. У татар есть возможность больше думать о своей самостоятельности. Нам нужно сохранить свой потенциал и попытаться его реализовать на благие цели. Потенциал есть везде – в чиновничестве, в культуре, бизнесе, силовых структурах. Как его понять и использовать? В 2012 году мы предприняли попытку собрать глав татарских поселений, привлечь специалистов регионального минфина и провести обучающий семинар по привлечению бюджетных средств в их поселения. В 2015 году мы организовали встречу актива «Туган тел» с татарами –депутатами.
Хотели провести съезд самарских татар… Все это были попытки объединения потенциала нашего народа. Не всегда удачные, не всегда результативные, но это – какие-то шаги к мобилизации наших возможностей. Что же касается активности или пассивности наших соплеменников, то я бы не стал делать здесь никаких прогнозов. Особого оптимизма у меня в этом вопросе нет.
– Планируете ли какие-нибудь мероприятия по случаю 30-летия «Туган тел»?
– Я все-таки не теряю надежды собрать в одном месте активных наших соплеменников, чтобы обсудить все те вопросы, которые сегодня стоят перед самарским татарским сообществом. Я бы хотел, чтобы 30-летие «Туган тел» прошло под лозунгом – какие новые пути, какие новые инструменты есть для того, чтобы мы могли формировать волю татар Самарской области и находить пути реализации этой воли. Что же касается праздничной программы, то мы сейчас ее продумываем. Празднование планируем на осень.
– Спасибо за интервью!
Беседовал Данияр САЙФИЕВ.
Журнал «Самарские татары», № 2 (23), апрель — июнь 2019 года.
Просмотров: 1147