Для многих людей, даже самих мусульман, ислам представляется религией ригоризма, абьюза и насилия, констатирует известный мусульманский и общественный деятель Рустам Батров. Именно в доктрине ислама мы находим, к примеру, требование преследовать человека за отказ исполнять намаз или предписание забивать насмерть камнями грешников, на неверное понимание толкователями такие вещи не спишешь. Но мало кто осознает, указывает постоянный автор «БИЗНЕС Online», что под мусульманским знаменем на самом деле сокрыто два типа религиозности, которые обозначены в Коране как иман и ислам.
«Вы не обрели имана, говорите: «Мы следуем исламу». Иман еще не вошел в ваши сердца»
Для многих людей, в том числе и мусульман, ислам представляется крайне жесткой религией. Религией ригоризма, абьюза и насилия. Отговорка самих мусульман о том, что, дескать, «ислам идеален, а мусульмане нет» здесь не работает. Не в мусульманах, а именно в доктрине ислама мы находим, скажем, требование преследовать человека за отказ исполнять намаз или шариатские нормы, предписывающие забивать насмерть камнями грешников. На неверное понимание толкователями такие вещи не спишешь. В чем же тут дело?
Мало кто осознает, но под знаменем нашей религии на самом деле сокрыто как бы две религии, точнее два типа религиозности. Они обозначены в Коране как иман и ислам. Широкой общественности в глаза чаще бросается второе, а первое зачастую остается в тени. Отсюда и такой перекос в восприятии.
Ислам (не в значении мусульманской религии, а в узком терминологическом смысле) — религиозность старого типа, продолжение традиций, идущих с незапамятных ветхозаветных времен. Здесь каждый шаг человека зарегулирован и зарегламентирован. Здесь царит суровый закон, который призван сдерживать зверя, живущего внутри дикого человека. Этот тип религиозности нужен был незрелым личностям, которые не умели самостоятельно выстраивать свою нравственную жизнь. Только внешний контроль и принуждение могли хоть как-то на них повлиять. Поэтому ислам — пространство запретов и предписаний. Именно на этом смысловом каркасе вырастает идея так называемых столпов ислама — обязанностей, за отрицание которых человек объявляется отступником и подвергается смертной казни, а за простое неисполнение — уголовному преследованию (например, за отказ добровольно исполнять намаз — тюремный срок или даже казнь).
Коран ниспосылался в среде дикарей, которые живьем закапывали собственных детей, и был вынужден учитывать их менталитет. Он приучал их к духовности, но в одночасье отбросить их варварство было невозможно. При этом нужно понимать, что суровые нормы Закона и в целом детализированные религиозные предписания не были инициированы Кораном. Они пришли в шариат из древности. Коран лишь фиксирует эти нормы, смягчает их, а в ряде случаев и вовсе отменяет. Сам же Коран инициирует другое. Он провозглашает новый тип религиозности — иман (букв. «вера»).
Иман — идея духовности, апеллирующая уже к зрелым личностям, которым не нужны внешние подпорки, чтобы быть нравственными и порядочными. Этот тип религиозности строится на доверии человеку, которому дарован разум, и потому он вполне самостоятельно и без подсказок свыше сможет разобраться в том, что есть хорошо, а что плохо. Вот почему Бог с приходом Мухаммада, «печати пророков» (33:40), завершает эпоху Откровения. Люди больше не малые дети, которым все нужно разжевывать. Человечество вступает в этап взросления.
Именно на такой парадигме строится иман. Обязанности и запреты в его контексте излишни. Веруйте и творите добро — таков посыл коранического имана. По сути, иман просто нравственность, человечность. Иман — это убрать камень с дороги, учил Пророк, и быть скромным. У имана десятки ветвей, наставлял он в другом хадисе, однако в чем они состоят, Пророк не разъяснял: человек сам в этом прекрасно разберется.
Данный открытый тип религиозности отражен во многих аятах Священного Корана. Например, читаем: «Благочестие состоит не в том, чтобы вы обращали ваши лица на восток и запад. Но благочестив тот, кто уверовал в Бога, в Последний день, в ангелов, в Писание, в пророков, кто раздавал имущество, несмотря на свою любовь к нему, родственникам, сиротам, бедным, путникам и просящим, расходовал его на освобождение рабов, творил молитву, раздавал милостыню, соблюдал договоры после их заключения, проявлял терпение в нужде, при болезни и во время сражения. Таковы те, которые правдивы. Таковы богобоязненные» (2:177). Стоит обратить внимание, что здесь основной акцент сделан не на зацикленности человека на себе, как многие по старинке понимают религиозную практику и личное спасение, а на социальной значимости благочестия.
Вполне недвусмысленно различие между иманом и исламом Бог проводит в знаменитом аяте о диких бедуинах. Читаем: «Арабы сказали: «Мы обрели иман». Скажи: «Вы не обрели имана, говорите: «Мы следуем исламу». Иман еще не вошел в ваши сердца» (49:14).
Идея открытой религии, провозглашенная Кораном, ушла в тень
Идея открытой религии тяжело давалась носителям средневековой ментальности. Им было трудно понять, что величие нашей религии заключается не в том, что она регулирует и контролирует каждый шаг человека, а как раз таки в том, что она этого не делает. После смерти Пророка традиционная ментальность начинает отвоевывать утраченные позиции. Ислам идет в атаку на иман и в конечном итоге подминает его под себя.
Эта идеологическая борьба, в частности, хорошо видна на примере сборника хадисов имама аль-Бухари.
Вторая ее глава называется «Об имане», т. е. о вере. Казалось бы, в главе с таким названием должны быть помещены хадисы о вере в единого Бога, пророков, священные книги, ангелов, Судный день и т. п. Однако ничего этого нет. Глава об имане вовсе не раскрывает вероучительных положений нашей религии, как можно было бы ожидать исходя из названия. Ее цель состоит совсем в другом: доказать, что иман и ислам суть одно и то же. Именно этому и посвящены помещенные в нее хадисы. Среди них мы находим даже известный хадис о том, что «ислам строится на пяти [столпах]», что крайне странно, ведь согласно хадису Джибриля, иман и ислам — две совершенно разные сферы духовной жизни, легшие в основу двух самостоятельных дисциплин, позднее обозначенных как акыда (вероучение) и фикх (каноническое право), и по логике вещей хадисы о них должны быть помещены в разные главы.
Другими словами, аль-Бухари целенаправленно спаивал иман с исламом, первое растворял во втором, т. е. занимался демонтажом идеи открытой религии.
Это его участие в глобальной фальсификации коранических терминов не прошло незамеченным. Вот что писал в комментарии к «Сахиху» аль-Бухари ханбалитский богослов Ибн Раджаб: «Мухаммад ибн Наср аль-Маруази и аль-Бухари считали, что нет разницы между исламом и иманом и что если исчезнет одно, то исчезнет и другое. И это же мнение выбрал Ибн ‘Абдуль-Барр и сказал, что так считало большинство приверженцев Сунны из числа сторонников Малика, аш-Шафи’и и Дауда». И далее: «Заявление Ибн Насра и Ибн ‘Абдуль-Барра о том, что большинство считало ислам и иман одним и тем же, неправильно! Более того, было сказано, что саляфы не передавали ничего, кроме того, что ислам и иман — это разные вещи!»
Борьбу с открытой религией активно поддерживали халифы, что неудивительно: подданные, воспитанные в духе полной покорности (а именно так переводится слово «ислам») правителям всегда были милее. Аль-Бухари в самом начале главы об имане открыто пишет о желании власть предержащих пересмотреть данное понятие, низведя его до былой жесткой и детальной нормативности, до религиозности по типу ислама. Читаем: «Умар ибн ’Абдульазиз (халиф династии Омейядов — прим. авт.] написал ‘Адию ибн ‘Ади: „Поистине, у имана (веры) есть формальные обязанности (фараид), юридические законоположения (шараи), уголовные нормы (худуд) и сложившиеся практики (сунан). Кто все это реализует в полноте, тот и обладает полным иманом, а кто не реализует это в полноте, тот полного имана не имеет. Коли мне еще суждено будет жить, я вам это втолкую, дабы вы действовали согласно этому, а коли умру, то у меня и нет желания находиться в вашем обществе“».
Стоит ли после этого удивляться, что идея открытой религии, провозглашенная Кораном, ушла в тень, а на авансцену духовной жизни мусульман вышел старый тип религиозности, основанный на жесткости и тотальном контроле человека?
Идея пяти столпов ислама, отсутствующая в Коране, была сформулирована для грубых и неотесанных бедуинов
Сам Пророк очень четко различал тех, кто следует новому типу религиозности и тех, кто живет по старинке, т. е. является не му`мином — верующим, а всего лишь муслимом — мусульманином.
В сборнике хадисов Муслима мы находим историю, переданную со слов Са`да ибн Абу-Ваккаса, в которой это деление обозначено вполне четко. «Божий посланник оделил подарками группу людей, — рассказывает Са`да ибн Абу-Ваккас, — при этом он ничего не дал одному человеку, который нравился мне больше всех из них, и я спросил: „О Посланник Аллаха, почему ты так отнесся к такому-то? Клянусь Аллахом, я считаю, что он верующий (следующий иману)!“ Он сказал: „Или мусульманин (следующий исламу)“».
О том, что ислам (в узком смысле слова) предназначен именно для темных людей, хорошо показал имам Муслим. В своем сборнике «Сахих» он приводит целое множество хадисов, в которых выражается одна и та же мысль: идея пяти столпов ислама, отсутствующая в Коране, была сформулирована для грубых и неотесанных бедуинов. Именно в ответ на их запросы Пророк говорил об этом.
Сегодня «бедуины» вытеснили му`минов с авансцены ислама (в широком смысле). Поэтому наша религия многим и кажется примитивной и ригористской. Однако это дело поправимое. Идеал открытой религии никуда не делся. Просто нужно вспомнить то, в чем состояло собственное послание Корана человечеству.
Просмотров: 1051
Хорошо будет.я уверен ,если эту статью перепечатать в БЕРДЭМЛЕК и в САЛЯМ.