Ушедший 2013 год был богат на знаменательные даты в татарской и мусульманской общественной жизни Самарской области. Сто лет назад, 1913 году, в Самаре, на Оренбургской улице (на месте нынешнего Дворца спорта ЦСК ВВС) была открыта Соборная мечеть. В том же году попечитель Казанского учебного округа по просьбе мусульманской общины Самары и представлению городской управы принял решение об открытии в городе двух русско-татарских школ.
Они стали первыми в истории самарских татар государственными учебными заведениями, подведомственными дирекции народных училищ губернии. Школы располагались на улице Саратовской (ныне Фрунзе), 145 и Александровской (Вилоновская), 16. Второе здание – красивый особняк, в котором в последние советские годы располагалось управление «Куйбышевмебель», до нашего времени не сохранилось.
Русско-инородческие школы как форма обучения инородцев Российской империи имеют долгую и непростую историю…
Очевидный факт истории, о котором мы знаем по рассказам предков и книгам, изданным в дореволюционное время и в новое время. Каждый мулла, получивший от общества приговор (решение схода) на вступление в должность, как само собой разумеющееся брал на себя обязанность обучать мальчиков законам ислама. Он занимался с учащимися (шакирдами) или у себя дома, или в отдельном помещении, пристроенном к мечети, или (за неимением такового) прямо в мечети, в перерывах между совершением намаза.
Так возникли мектебы и медресе — низшие и высшие конфессиональные мусульманские школы, состоявшие в ведении религиозных и, следовательно, сельских обществ, поскольку все взрослое население мусульманского села обычно и составляло религиозную общину. Примечательно, что во время первого после образования Самарской губернии обследования магометанских селений (с 1853 по 1856 гг.) во многих случаях чиновникам не удавалось выяснить точное время создания учебных заведений при мечетях. Главная причина такой «неопределенности», конечно, в давности лет — ведь строительство мечети и начало ее работы, с назначением имама или сразу же или через некоторое, очень короткое время, сопровождалось открытием начального учебного заведения.
Со временем они стали возникать и в городах – по мере увеличения в них, начиная с конца XIX века, мусульманского населения. Например, к 1910 году в Самаре их было три.
Еще в одном из самых первых статистических сборников Самарской губернии — «Памятная книжка за 1863-1864 гг.» в главе «Состояние народной грамотности» его составители отмечают: «В сельском населении первое место в отношении грамотности будут занимать немцы-колонисты и за ними татары» (стр. 59). Согласно принятой в то время системе определения уровня охвата учебой, немецких селениях (небольшая их часть находилась на территории нынешнего Кошкинского района, а основная – в Новоузенском уезде, теперь это Саратовская область) один ученик приходился на 5,9 жителей.
«В татарских селениях отношение числа учащихся к числу жителей также весьма благоприятно, — читаем далее документ. — Так только в одних удельных селениях Самарской губернии, в которых татар до 20000 человек, существуют приличных 24 школы, и в них 1690 мальчиков и девочек, из них мальчиков 999. Из этого на мужское население в девять с лишком тысяч человек дает отношение как 1 к 9… К сожалению, состояние татарских школ и ход преподавания в них совершенно недоступны нам. Но 19 учеников из татар и башкир являются лучшими учениками Бугульминского уездного училища».
И далее отмечают: «В наших русских селениях…ни число школ, ни число учеников в них, по отношению к числу жителей, не представляет тех результатов, какие мы видели в немецком и даже в татарском населении: местами дело только начато, а местами и совсем не начиналось». Общий итог в конце обзора таков: по удельным селениям, государственных и временно-обязанных русских крестьян отношение учеников к общему количеству населения получается 1 к 133.
Однако впечатляющая цифра охвата детей учебой в татарских и башкирских конфессиональных школах отнюдь не означала достаточный уровень преподавания в них. Именно поэтому у передовой части общественности мусульманских народов – волжских и крымских татар, башкир, кавказских и других - в 70-е годы XIX века возникло движение за обновление системы национального образования. В истории оно известно под термином «джадидизм» (от арабского «джадид» — новый). Их оппоненты — сторонники традиционного, схоластического, антиреформаторского метода обучения назывались кадимисты (от арабского «кадим» – старый).
Русско-татарские школы возникли в 70-е годы XIX века как один из результатов реформ 60 — 70-х гг. и преследовали цели русификации татар. Мысль о просвещении «восточных инородцев» возникла в министерстве народного просвещения в начале 60-х годов, как противовес движению мусульманской общественности за приведение национального образования требованиям того времени.
Основным документом, намечавшим меры для подчинения учебного дела нерусских народов, в частности татар, контролю властей и для использования его в интересах царского самодержавия, является «Журнал совета министра народного просвещения по вопросам о просвещении инородцев» от 2 февраля 1870 года., на основе которого были утверждены правила «О мерах с образованием населяющих Россию инородцев».
Каким духом проникнуты эти документы, а главное, в каком духе они должны были проводиться в жизнь, ясно видно из определения министром народного просвещения графом Д. А. Толстым направления обучения нерусских народов : «Конечной целью образования всех инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно, должно быть обрусение их и слияние с русским народом».
Известно, что каждое действие вызывает противодействие… Поэтому русско-татарские школы получили сколь-нибудь заметное распространение только через несколько десятилетий. Так же долго «шли» они и до Самары. Этой теме мы планируем посвятить отдельный материал. А сегодня предлагаем читателям документ, обнаруженный в фонде попечителя Казанского учебного округа (Самарская губерния тоже входили в этот округ).
Национального архива Республики Татарстан, который очень хорошо отражает, во-первых, общую атмосферу государственно-национальных отношений того времени в сфере образования и, во-вторых, дискуссию внутри мусульманского духовенства и интеллигенции.
«Господину начальнику Самарской губернии
Русская мусульманская печать отмечает и отражает ожесточенную борьбу между старым и молодым поколением. Молодые желают европейской науки и образования, при непременном сохранении религиозной и национальной самобытности, дабы в соперничестве с христианскими народами иметь в своем распоряжении одинаковое оружие. Старые отвергают значение европейской науки, признают ее усвоение началом падения исключительной религиозности и крепко держатся всех мелочей религиозной, обрядовой и бытовой жизни. В школе старые придерживаются старинных методов обучения, не желают, чтобы их ученики сидели на партах, писали на классной доске, не желают уроков гражданской истории, географии, математики, ограничившись изучением только религиозных наук… Не давая житейской силы своим питомцам старометодная фанатизирующая население школа менее опасна для государства – является из двух зол меньшим.
Новометодные школы стремятся к светским наукам, преподают предметы, наряду с религиозными арифметику, историю, географию, физику, естествознание, изучают по этим предметам много рукововдств, в составлении их авторы стараются пользоваться современными методами, а в обучении грамоте держатся непереносимого для строметодистов современного звукового метода, совместного обучения чтению-письму. Образуя наиболее приспособленных к жизни, но пропитывая их духом исключительного национализма, возбуждая через чтение газет мечту о всемирном культурном пробуждении мусульманства для возвращения исламу былой мощи, новометодная школ вы в целом опаснее старометодной.
По законам 1893 и 1895 годов медресе и мектебе подчиняются учебному начальству ведомства министерства народного просвещения. Разрешение ходатайствовать об открытии новых за счет местных средств представляется директору народных училищ. В законе не указан определенный круг преподаваемых в медресе и мектебе предметов. Равным образом нет указаний о новом и старом методах. Пользуясь этим прогрессивная часть духовенства видоизменила обычный курс преподавания предметов введением предметов светских – арифметики, географии, истории и т. п., приближением своих школ к общему типу начальных, высших народных училищ и даже средних классов гимназии. Такое отступление не предвидено законом и до настоящего времени остается вне законодательного запрещения.
Подчинение медресе и мектебе чинам дирекции народных училищ до настоящего времени не осуществлено в полной мере, не выходя из стадии подготовительных мер… Между тем в циркуляре по Казанскому учебному округу за 1882 году указано: «местным органам учебного ведомства приступить к фактическому наблюдении за означенными школами и для того с должной осторожностью посещать эти школы, вникать в их обстановку и устройство, собирать о них статистические данные, давать как можно словесные советы, не предъявляя никаких обязательных требований, и об осмотре школ составлять отчеты, предоставляя оные попечителю учебного округа».
Министром народного просвещения 31 марта 1906 года были утверждены правила о начальных училищах для инородцев, живущих в восточных и юго-восточных районах России , в котором определяется положение медресе и мектебе в отношении подчинения особым инородческим инспекторам, без определения предметов и объема преподавания…
Таким образом, большой вопрос о правильном надзоре и действительном направлении учебно-воспитательного дела в медресе и мектебе находятся вне компетенции органов управления и надзора. Его решение зависит от общего решения вопроса о мусульманском духовенстве и магометанских конфессиональных школах. Предложить не преподавать по новому методу в медресе и мектебе местная учебная власть не может. Самое большое, что возможно, это всеми мерами не содействовать развитию новометодного движения, в ожидании государственного решения вопроса – положение тяжкое при сознании, что при должном надзоре за русским частными учебных заведений , остаются на особом положении татарские частные медресе и мектебе, ставящие себе, в большей или меньшей степени сознательности, националистическую цель…
В современной русской мусульманской жизни многие явления совершаются по установкам трех всероссийских мусульманских съездов. На третьем съезде был решен вопрос об организации мусульманских школ, с передачей школ в руки общества с выработкой единой программы по всей России. Предварительная подготовка реформы возложена на магометанское собрание. В 1907 году состоялся Всероссийский съезд мусульманских учителей, разработавший программу для четырехгодичной низшей начальной и четырехгодичной же высшей начальной школы, при чем были указаны предметы для преподавания (в равной мере светских и религиозных), рекомендованы учебники и распределен учебный материал. Съезд не докончил своих работ вследствии принятия мер со стороны административной власти, но все новометодные медресе и мектебе, пользуясь своим названием, стремятся по мере материальных и интеллектуальных сил и понимания, к осуществлению указанной программы… Самым вопиющим стал пример Бугурусланского медресе, где мулла Латыпов коренным образом поменял программу обучения в духе означенной программы.
Появились специальные мугаллимы, получившие от Оренбургского Магометанского собрания неустановленные в законе звания «мугаллимов», то есть просто учителей, очевидно, в отличие от «мударрисов» — высших учителей медресе и мектебе.
Во многих муллы старого направления по религиозным убеждениям, а чаще из-за утерянного своего влияния, поднимают борьбу с новой школой и новым направлением, но победа безмерно и быстро склоняется в пользу молодых: вся новая татарская литература, быстро развивающаяся в количественном отношении с 1905 года, в руках новометодистов, и новые учебники, ими составленные и ими издаваемые, расходятся в целом ряде повторных изданий.
В виду всего изложенного следует признать следующее:
1. Новометодные медресе и мектебе отнюдь не заслуживают поддержки;
2. В законе нет запрещения заниматься, наряду с религиозными предметами, и предметами общеобразовательными;
3. Действия муллы Ахмета Латыпова нежелательны, но признать их противозаконными ввиду незаконченности общего законодательного вопроса о медресе и мектебе и неимения соответствующих инструкций, едва ли возможно;
4. Неотложной потребностью настоящего времени является ясное решение общего вопроса о магометанских медресе и мектебе.
Директор народных училищ Самарской губернии М. Н. Грифцов, 15 ноября 1913 года».
Историческая справка
III Всероссийский мусульманский съезд проходил 16–21 августа 1906 г. в Нижнем Новгороде.
По основным проблемам была принята резолюция из восьми пунктов. Делегаты постановили добиваться скорейшего созыва II Госдумы и фактического осуществления свобод, провозглашенных Манифестом 17 октября 1905 года. Образовательная комиссия под руководством Г. Апаная приняла решение о введении всеобщего начального образования на родном языке по единой программе (русский язык ввести как предмет), в средней школе языком преподавания становился тюрки. Автономная мусульманская система образования была приравнена в правах к государственной и финансировалась государством и земствами. Местные общины контролировали школы. Главным методическим и аналитическим центром, контролирующим программы и учебную литературу, становился Всероссийский союз учителей с его регулярными Всероссийскими съездами учителей. В крупных городах открывались мужские и женские учительские институты. Только медресе сохраняли статус духовных учебных заведения и переходили под контроль комиссии Духовного собрания.
Подготовил Шамиль Галимов.
Источники: Национальный архив Республики Татарстан, фонд 92, опись 2, дело 19435; Махмутова А. Х. Становление светского образования у татар: борьба вокруг школьного вопроса. 1861 – 1917. Казань, изд-во Казанского университета, 1982; «Памятная книжка Самарской губернии за 1863-1864 гг.» Самара, 1864
Просмотров: 1293