Депортация крымских татар. Кадр из фильма «Хайтарма»
Попытки создать объективный образ татар в кино самими татарами делались неоднократно, но они были безуспешными. Эти фильмы так и не получили всеобщей огласки в силу российской и советской идеологии. И вот ситуация с Крымом подмахнула и получил признание на кинофестивале «Ника» фильм режиссера Ахтема Сейтаблаева «Хайтарма», но… увы… он снят про крымских татар, а не казанских. Таким образом, крымские татары, несмотря на свою малочисленность, оказались в творческо-волевом плане сильнее и настойчивее казанских татар. С этим я их и поздравляю! В данной статье я бы хотел рассказать о том, что творилось с образом . казанских татар в российском и советском кинематографе.
Несмотря на то, что в советском и российском кинематографе образ татарина или татарки практически не представлен, тем не менее он всегда являлся показателем отношения государственной власти к татарам. Персонажу татарской национальности в советском кино всегда отводилась незавидная роль. На память приходят лишь некоторые короткие киноэпизоды, которые уже многие не помнят. Так например, это образ татарина-дворника в фильме о молодом Ульянове-Ленине. В фильме молодой Ульянов иронизирует над татарином, относясь к нему несерьёзно. Ульянов встречает дворника, которого призвали в армию и спрашивает его: “А что если тебе дадут приказ стрелять в меня… ты будешь стрелять?” Тот утвердительно отвечает: “Буду…”, но после некоей паузы заявляет: “Стрелять буду… да только мимо”. На экране хитрые глаза татарина-дворника и смех.
Ещё пример. В фильме Эйзенштейна “Иван Грозный ”. На экране хитрый татарин с репликой: “Маскау манинький… Казан бальшой… ”
Архетип хитрого, но наивного татарина, говорящего с акцентом, хорошо прижился в советском кино.
Ещё пример. Образ Абдуллы-торгаша в художественном фильме “Евдоким и Евдокия”. Эту роль сыграл наш известный актёр-чтец Айрат Арсланов. Мой отец, будучи одногруппником по театральному училищу с Айратом Арслановым, всегда восхищался талантом и порядочностью этого великого артиста. Но здесь ему была отведена негативная и невзрачная роль красивого и опять-таки хитрого татарина, совращающего русскую замужнюю женщину.
У Андрея Тарковского в фильме “Андрей Рублёв” татары представлены в маленьком, но сильном эпизоде. Теперь уже татары не хитрые лакеи, не глупые или наивные существа. Теперь это агрессивная и жестокая сила. После просмотра этих эпизодов у многих татар начинался приступ комплекса национальной неполноценности. Это очень серьёзно. Будучи ещё очень молодым при виде этих кадров у меня внутри что-то сжималось и я задумывался: “Неужели это образ моего татарского народа?”
Кто-то может возразить, что дескать есть фильм-сказка “Булат-батыр ” (фильм тридцатых годов) или “Клад” (фильм семидесятых годов). Но это ленты, где нет образа татар, там стояли иные задачи.
Почему татарам на советском культурном пространстве так и не достался достойный образ-земляка, который бы любили все. Грузинам в этом плане повезло. Им достался образ Мимино (Вахтанг Кикабидзе). Мимино любят все… Но это пожалуй исключение из правил. Все остальные нации могли формировать объективный художественный образ себя, имея свои национальные киностудии. У нас таковой не было никогда.
И вот, наконец, свершилось. После различных попыток (“Куктау”, “Тёплый ветер булгар” и др.) на экран вышел полнометражный художественный фильм “Зулейха”, снятый Р.Ч. Тухватуллиным, по одноимённому произведению Гаяза Исхаки. Эта лента, пожалуй, впервые претендует на более правдивый художественный образ татар в российском, да и, пожалуй, в мировом кинематографе. Это не образ татарина, но образ татарки – Зулейхи. Она и есть нерв всего фильма – нерв всего татарского многострадального народа. Её образ аналогичен образу из плаката “Родина мать зовёт!” Но теперь это звучит: “Зулейха чакыра! ” (“Зулейха зовёт!”). Она призывает не в явной форме, не прямо, но косвенно, то есть своим поведением. В ней собран архетип страдающей татарской женщины. Несмотря на то, что она мусульманка её насильственно крестят (Зулейха становится Марфой), насильственно заключают в монастырь, насильственно выдают замуж за русского мужика. Короткая сцена сексуального насилия Зулейхи русским мужиком вызывает сверхомерзение зрителя, несмотря на то, что зритель уже адаптировался к насилию на российском телевизионном экране. Но это особое насилие. Это насилие одной религии и национальности другой. Межрелигиозный антогонизм между мусульманами и христианами становится главным напряжением всего фильма. Это напряжение является основой эстетического переживания всего фильма. Это деструктивная, но надо признать, правдивая эстетика. Эпизод в котором мусульмане окружают и защищают свою мечеть от вторжения христиан, символичен. Силы оказываются не равными и с мечети сносится шпиль-символ ислама (луна) и на место него водружается крест. Это также глубоко воздействует на зрителя. Данная сцена бьёт по национальным чувствам татар.
Из фильма мы узнаём, что современный русский жаргон в отношении татар (“чаплашка”, “не бельмеса” и т. п.) процветал и тогда.
В целом, весь фильм переполнен символами, архетипами, вещами, мелодиями и звуками, которые, с одной стороны воздействуют на национальные чувства и подсознание, а с другой, в замаскированной форме показывают наши современные этнические и религиозные проблемы.
Возвращаясь к фильму «Хайтарма», мне как казанскому татарину, хочется порадоваться за крымских татар, что они успешно начали свой трудный путь по снятию своего комплекса татарской неполноценности . Наконец-то миру представлен истинный облик многострадальной нации крымских татар. И казанским татарам на этот счёт придётся брать пример с крымских. Благодаря фильму «Хайтарма» образ татар начал приобретать более объективную форму , но говорит ли это о рождении татарского кинематографа или успех этого фильма всего лишь имеет временную чисто коньюнктурную и политическую природу?
Рамиль Гарифуллин,
заслуженный работник культуры республики Татарстан, доцент, кандидат психологических наук.
Просмотров: 1776
Интерес к «Хайтарме» у меня возник еще до Казанского фестиваля мусульманского кино. Очень хотелось, чтобы этот фильм получил признание тогда в Казани. Но татарстанские чиновники ж..полизы, из конкурсной программы фильм исключили. Но сейчас-то конъюктура изменилась, Крым оккупирован, Москва стала заигрывать с крымскими татарами- и о чудо, фильм получил признание в Москве.
Знаете ли вы, что…
Было несколько трагикомичных моментов при съемках фильма «Хайтарма» — эпизода на площади в Алупке, где НКВДшник говорит о том, что крымские татары — предатели. Когда сняли первый дубль, к режиссеру подошла одна из женщин и говорит: «Почему мы слушаем его, он же сволочь?». Он спросил: «А что вы хотите с ним сделать?». Она: «Что, наши деды так стояли и слушали?». Режиссер не знал, как точно было, но, судя по тому, что он лично читал из воспоминаний очевидцев — да. И тогда режиссер попросил Дмитрия Суржикова (исполнителя роли сотрудника НКВД) перед тем, как он начнет зачитывать, стрельнуть в сторону толпы, не предупредив. Естественно, патроны холостые. Когда сказали «мотор», офицер выстрелил… наступила гробовая тишина. Режиссер остановил съемку, подошел к этой группе людей и задал им вопрос: «А почему стоим? Почему не идем на баррикады?». Самый старший из них сказал: «Мы все поняли». А тогда стреляли не в воздух. Тогда стреляли в людей.
……….
Люди стояли под искусственным дождем по семь часов со своими внуками… Режиссер в какой-то момент просто начал ругаться и выгонять, потому что понимал — это опасно для здоровья. Надо или менять одежду, но на это нет времени, или менять людей. 500 человек, достаточно много надо было снять. Но не уходили с площадки ни дети, ни взрослые. И это было самым высшим показателем акта самопожертвования людей. И очень часто режиссера старики останавливали и просили: «Не выгоняй».