«Горячий супермен футбола»

Такие слова сказал как-то известный советский футболист и спортивный функционер А.П. Старостин о спартаковце Вагизе Хидиятуллине. Андрей Петрович, блиставший на футбольных полях в 30-е годы и ставший в довоенный период заслуженным мастером спорта, четырехкратным чемпионом страны, двукратным обладателем Кубка СССР, а также чемпионом III Рабочей Олимпиады в Антверпене, многое повидал на своем веку и не разбрасывался комплиментами. Действительно, охарактеризованный им татарский паренек из ростовского спортинтерната не только стремительно ворвался в большой футбол, проявив при этом и не расплескав свои таланты, которых хватало на любой «суперменский» набор: сочетание в игре жесткости и изящества, бесстрашия и хладнокровия, цепкости и отменного чувства партнера, но и пленил всех искренним служением футболу. Он жил игрой, и его темперамент порой бил через край. Как вспоминает сам Вагиз Назирович, вокруг него всегда все кипело.

Кипение это началось еще в упомянутом спортинтернате, который под названием общеобразовательная школа-интернат № 10 спортивного профиля (ОШИСП-10) был создан 1 сентября 1971 года в Ростове-на-Дону. Тогда в Советском Союзе начали копировать опыт Германской Демократической Республики, гремевшей достижениями в спорте, которые позволили малой державе бросить вызов олимпийским гигантам СССР и США.

12-летнего Вагиза, занимавшегося в детской секции Новошахтинска, в новое учебное заведение, ставшее десятым ОШИСП в стране, приняли без проблем. Футбол мальчуган любил с раннего детства, прошедшего в г. Губахе Пермской области. В этом городе, находившемся в центре Кизеловского угольного бассейна, герой нашей статьи и родился ранней весной 1959 года в семье шахтера Назира Хидиятовича и медицинского работника Талиги Бектимеровны.

Тот год стал знаменательным в истории Губахи, поскольку была достигнута рекордная добыча угля и максимальная численность населения. Но затем угольный бассейн вступил в период длительной депрессии, что почти в три раза к 1970 году уменьшило количество губахинцев, которые начали разъезжаться по стране в поисках работы. Так Хидиятуллины оказались в Новошахтинске Ростовской области.

В ОШИСП-10 воспитанный улицей Вагиз оказался на голову сильнее остальных как в прямом, так и переносном смысле. «Капитан, комсорг… и все остальные должности были моими, – вспоминает он. – Допустим, тренеры доверяют какую-то работу по оказанию влияния на команду ее капитану, а меня в этом качестве использовали учителя общеобразовательных предметов».

Руководству заведения удалось подобрать сильных наставников во все открытые отделения (гимнастика, футбол, плавание, легкая атлетика). Так, триумвират тренеров по футболу в лице В.Гаврилова, В.Егорова и В.Нечепуренко сразу обозначил высоченную планку творчества в работе и требовательности к воспитанникам. Хидиятуллину врезались слова первого тренера Валентина Гавриловича Егорова, который сказал мальчишкам: «Ребята! Увижу, кто курит или учится плохо, – выгоню». Куривший с 6 лет Вагиз тут же прекратил эту практику – очень уж хотелось играть в футбол.

Команда в интернате у них была боевая и техничная. С ребятами 58-го года рождения Хидиятуллин и компания бились на равных, а когда приезжали в Москву, обыгрывали всех. В 1975 году тренер юношеской сборной С.С. Сальников пригласил в нее из ОШИСП-10 Вагиза и В.Глушакова. Известный в прошлом «технарь» на поле Сергей Сергеевич показал юношам многие свои «приемчики» обращения с мячом и обещал порекомендовать ростовчан в московский «Спартак». В мае-июне следующего года эта сборная стала в Венгрии чемпионом Европы, и в ее составе был растущий «горячий супермен» футбола.

Месяц спустя в Львове прошла XIV Всесоюзная спартакиада школьников. Футбольный турнир там выиграла сборная Украины, но скауты известных столичных клубов заметили упомянутых игроков из ростовского спортинтерната. Был у юношей тогда и другой повод для радости, а именно – успехи воспитанников альма-матер в олимпийском Монреале. Там футболист Л.Назаренко получил бронзовую медаль, а гимнастка С.Гроздова стала чемпионкой в командных соревнованиях, принеся интернату первое «золото» Олимпиад.

Вагиз со Светланой дружил и даже называл ее своей «первой любовью». Трудившийся на протяжении тридцати лет заместителем директора ОШИСП-10 по учебно-спортивной работе В.Н. Помухин вспоминал в интервью ситуацию, когда неизвестная еще вне стен школы-интерната Гроздова однажды заболела до такой степени тяжело, что ежедневно теряла в весе, а врачи не могли поставить диагноз. Хидиятуллин тогда проявил себя заботливым товарищем, постоянно приходил ней, приносил фрукты, цветы. (Со временем взаимоотношения олимпийской чемпионки со спортивной гимнастикой разладились из-за травм. И она решила переквалифицироваться на акробатику. Ради этого перебралась из родного Ростова-на-Дону в Тольятти, где с акробатами плодотворно занимался В.Гройсман, и в 80-е годы неоднократно становилась чемпионкой мира и Европы по спортивной акробатике).

Но вернемся к двум выпускникам интерната, появившимся дома после поездки во Львов. Обнаружив, что альма-матер опустела из-за каникул, Вагиз с Валерием, чтобы не терять спортивную форму, договорились о посещении тренировок «Ростсельмаша», игравшего во второй лиге. 17-летние ребята приглянулись его тренеру, и им предложили официально влиться в состав команды, обозначив будущую зарплату в размере 150-170 рублей. Поскольку эти цифры нынешнему поколению мало что говорят, сравним их со статданными. Так, в 1979 году средняя зарплата в СССР составляла 148,74 рубля. Инженер тогда получал 110-130 рублей, врач – 100-150, медицинская сестра – 80-120. То есть получалось, что Вагиз обогнал бы по заработной плате свою маму.

Дальше приведем слова Хидиятуллина: «Растаяли мгновенно, заявления написали. Приходим к Егорову: «Поздравь, Валентин Гаврилович, мы – футболисты команды второй лиги «Ростсельмаш». А он: «Вы что, дураки?!» Берет за руки – и на базу СКА. Армейской команды (она выступала в первой лиге. – Прим. Р.Ш.) в ту пору на базе не было. Посидели час-полтора, и – сейчас уже не помню – то ли Валера, то ли я предлагаю: «Что нам тут делать? Поехали в Москву!»
Правда, есть и другая версия выезда их в столицу. Якобы, был звонок с приглашением из «Торпедо». Одним словом, прибыли ростовчане на Казанский вокзал, а их никто не встречает. Тогда Вагиз позвонил спартаковцу И.А. Варламову, тренировавшему юношескую сборную СССР. Тот мигом появился и привез ребят в Тарасовку, на базу «Спартака».

В начале сентября Глушаков сыграл первый матч за спартаковский дубль, а завидовавшему ему белой завистью Хидиятуллину, который был постоянно занят в юношеских сборных, аналогичный случай представился только в конце следующего месяца. Но проявил он себя на поле так, что тренер А.Крутиков произнес в раздевалке: «Готовься, завтра – в основе». Так Вагиз успел стать участником трех игр за основной состав «Спартака» в чемпионате СССР-1976 (осень), по итогам которого команда впервые в своей истории покинула высшую лигу.

Спасать «Спартак» было поручено новому главному тренеру, бывшему динамовцу К.И. Бескову. На вопрос «а что изменилось с приходом Бескова?» Вагиз Назирович отвечает следующим образом: «Всё. Бесков собрал людей, в которых видел футболистов. Мы смотрели тренеру в рот. Как раз то, что ему нужно было. С годами, конечно, нам это слегка надоело. Дела наладились далеко не сразу, шли в первой лиге пятыми-шестыми. А потом – понеслись. Словно под колесо застрявшей в грязи машины что-то твердое подложили. Рванули – не остановишь».

Высокий, пластичный и взрывной Вагиз закрепился в основном составе. Он был хорош в подыгрыше, а при необходимости мог и самостоятельно разобраться в ситуации: идеальным пасом вывести партнера на удар или сам завершить многоходовку. Ему, носившемуся по всему полю, по душе была роль центрального полузащитника, у которого многое получалось в атаке. Однако Бесков начал ставить Хидиатуллина свободным центральным защитником (либеро), оценив его неординарное футбольное мышление и мастеровитость, бойцовский дух и лидерские качества. Как правило, функции либеро тренеры доверяют многоопытным игрокам с отличным видением поля и развитым предчувствием, но наш тинейджер на этом посту не стушевался и вскоре вышел на первые роли в коллективе.

Когда в команде появился 29-летний Г.Ярцев, Константин Иванович определил его в комнату к Вагизу и поручил ему быть старшим над новичком, родившимся почти на 11 лет раньше своего «куратора». На правах «старожила» Хидиятуллин напутствовал перед первой игрой и новичка Р.Дасаева, который на два года взрослее его.

По лестнице успеха и признания Вагиз поднимался со стремительностью, соответствующей его футбольному дару. В 1977 году в составе молодежной сборной страны он становится в Тунисе чемпионом мира и получает звание мастера спорта СССР международного класса, а с коллегами-спартаковцами побеждает в первой лиге Советского Союза и возвращается в высшую лигу. Вместе с Глушаковым получает бронзовую медаль чемпионата Европы среди юношей. В 78-м 19-летнего футболиста приглашают в первую сборную, и в дебютном матче он забивает единственный гол, принесший победу над иранцами. На следующий год Вагиз – обладатель золотой медали первенства страны и победитель летней Спартакиады народов СССР в составе команды москвичей.

На старом стадионе «Локомотива» в конце 70-х годов можно было услышать такие кричалки: «Недаром помнит весь Тунис имя гордое – Вагиз!», «Хидиятуллин Вагиз – лучший в мире футболист!». Со второй речевкой болельщики немного погорячились, поскольку в Тунисе лучшим игроком чемпионата признали киевлянина В.Бессонова. Но по итогам сезона 1980 года спартаковец был включен в список 33 лучших футболистов СССР, причем на первом месте среди центральных защитников.

В тот год Вагиз стал обладателем бронзовой медали московской Олимпиады, но большой радости эта награда не принесла, так как сборную нацеливали на победу в «домашнем» турнире. В проигранном спортсменам ГДР полуфинале Хидиятуллин совершил в концовке отчаянный рывок, дотянулся до уходящего мяча и пробил головой, но не забил. Об этом упущенном моменте ему напоминают до сих пор, также как и Дасаеву – о пропущенном мяче от Марко ван Бастена в финале Евро-88.

Успехи молодого либеро в конце 70-х подтверждали правильность предсказаний ему большого будущего. Хотя все специалисты предостерегали Хидиятуллина от излишней горячности на поле, приводившей иногда к предупреждениям и удалениям. Но он уже ощутил возбуждающий вкус лидерства в игре и вне ее. Мог в резкой форме предъявить требования к более опытным игрокам – и те подчинялись! Мог в нецензурном варианте донести до судьи свои впечатления о его решениях и получить десятиматчевое отлучение от футбола.

Вернитесь, уважаемый читатель, на семь абзацев назад и прочитайте снова цитату нашего героя о новом тренере «Спартака». Есть в ней одна колючая фраза: «С годами, конечно, нам это слегка надоело». Речь идет о длительных разборах сыгранных матчей и теоретических подготовках к предстоящим играм, которые регулярно проводил Бесков, стремясь открыть своим подопечным глубины футбола. При этом Старший (так его звали в команде) был строг и никого не щадил в критических блоках своего монолога. Нынешний Хидиятуллин понимает, что это были не придирки тренера, а желание помочь игроку в достижении максимальных высот. Но тогда мудрость еще к Вагизу не пришла, и однажды после замечаний Бескова он вспылил и в конце 1980 года написал заявление о желании служить в армии. Так серебряный призер чемпионата СССР-80 перешел в ЦСКА.

Оценить это его решение и игру в новом клубе лучше всего словами самого Хидиятуллина, произнесенными шестью годами позже. Вот некоторые фразы «бунтаря» в разных СМИ: «Было у меня – что сейчас скрывать, – видимо, легкое головокружение от успехов: все могу, все сам решаю. Эдакая эйфория…» («Спорт в СССР»); «Винить, естественно, могу только себя самого… Мне бы пойти тогда на маленький компромисс, нет, не с совестью, а просто немного приструнить свою гордыню. Я же из-за неосторожно брошенных тренером слов закусил удила: уйду и все, посмотрим, кто без кого обойдется» («Спортивные игры»), «После перехода в ЦСКА я достаточно быстро понял, какой опрометчивый шаг сделал. Хотел играть, был полон сил и амбиций, а на поле ничего не получалось. Я разговаривал на другом футбольном языке, мы с партнерами не понимали друг друга, и это была мука» («Советский спорт»).

Армейская команда тех лет не блистала в чемпионате страны, ее лихорадило от частой смены тренеров и футболистов, что негативно сказывалось на игре и микроклимате в коллективе. На тренировках бывший спартаковский лидер занимался, по собственному признанию, обычно вполсилы. Игра на старом багаже и в не слишком изобретательном окружении постепенно тускнела. К концу первого сезона Вагиз задумался о потерях от наделавшего шуму перехода и принял решение: сделать все, чтобы по окончании службы вернуться в «Спартак». Сформулированная цель прибавила сил, он набрал форму и стал вновь нужен сборной, которую тренировал Бесков. А на дворе был 1982-й – год мирового чемпионата в Испании.

За день до вылета сборной в Севилью была организована тренировочная двусторонка первого и второго составов. На последних ее минутах Хидиятуллин получил повреждение связок. Он все же отправился с командой на мундиаль и даже пробовал тренироваться, но колено стало распухать. Закончилась попытка задействовать защитника на поле отправкой его в Москву, операцией в госпитале имени Бурденко и долговременным гипсом от стопы до бедра.

Мечта о «Спартаке» подвисла, а вместе с ней затуманилась и перспектива появления на поле, поскольку хирург обещал только возможность ходить. В такой ситуации Хидя (так его звали в футбольном мире) принял предложение остаться офицером в армии – ведь это была страховка на случай, если он не сможет играть.

Однако процесс восстановления, шедший сначала в щадящем режиме, а потом и под серьезной нагрузкой, позволил Вагизу вернуться в игру. Тогда он пошел к руководству ЦСКА и попросил отпустить из команды. Его выслушали и отпустили, переведя во Львов – в СКА «Карпаты». Побыл Хидиатуллин в этом коллективе первой лиги и решил продолжить борьбу за «Спартак», встретившись неофициально с Бесковым. Тот, пойдя на мировую с игроком, порекомендовал ему написать рапорт о переводе из клуба в воинскую часть ближе к Москве. Старший полагал, что из части он сможет «вытащить» Хидю.

Но не тут-то было. Отправили лейтенанта Хидиатуллина в Новоград-Волынский – командиром танкового взвода. И в рядах 8-й танковой армии он почти год водил боевые машины, а потом, поняв, что вариант Бескова не сработал, вернулся на предсезонный сбор в армейские «Карпаты». В течение 1984 и 1985 годов сыграл всего девять матчей за этот клуб, не забив ни мяча. Физическая форма была потеряна, а колено продолжало опухать. Офицера еще раз обследовали в госпитале и комиссовали из армии по состоянию здоровья.

Так Хидя стал «вольным» человеком. Его снова свели с Бесковым, и вскоре по Москве прошел слух – Вагиз возвращается в «Спартак». Из колена приходилось откачивать жидкость, но это не было помехой для яростных тренировок и задорной игры 27-летнего футболиста, с отчаянной решимостью бившегося за место в основном составе. Старший присматривался к его действиям и выпускал только на замену. Наконец 27 апреля 1986 года (Хидиятуллин считает этот день датой своего второго рождения в футболе) тренер дал ему возможность сыграть в Киеве все девяносто минут.

Но в одной из встреч случилась новая напасть: Вагиз получил травму голеностопного сустава. Отек был настолько велик, что спортсмен поначалу даже ходить не мог. Тем не менее, через 3–4 дня защитник появился на поле. «Видя, как он лихо сражался за родной «Спартак», – вспоминает главврач сборной СССР по футболу с 1970 по 1994 год С.Е. Мышалов, – я сидел на трибуне совершенно обалдевший. Удивление только усилилось, когда я подметил, что по ходу матча его хромота… уменьшалась. Во 2-м тайме мало кто поверил бы, что Хидиятуллин играет с серьезнейшей травмой».

А с конца лета Хидю привлекают к играм за сборную СССР, начавшую пробиваться на финальный турнир Евро-88. Что же касается в целом дебютного года Вагиза в высшей лиге (второе пришествие), то он завершит его вместе со спартаковцами получением бронзовых медалей чемпионата страны. На следующий год «Спартак» станет чемпионом СССР. Процитируем в связи с этим Р.Дасаева: «Хидиятуллин – второй, кто через семь сезонов после первой нашей победы вместе со мной вновь стал обладателем чемпионского «золота». Третий – Федор Черенков».

Как известно, на чемпионате Европы 1988 года сборная Советского Союза стала серебряным призером, а Хидя попал в поле зрения крупных специалистов. Причем, не потому, что играл несколько матчей с перевязанной головой и наклейкой на лице, так как ему рассекли бровь в одной из встреч в группе. Славу на международной арене Вагизу снискали тактическое чутье, отличная техника и самоотверженность, не позволявшая уступать в единоборствах. Говорят что знаменитый «либеро» и тренер Ф.Беккенбауер, увидев Хидиятуллина на Евро-88, произнес: «Дайте мне этого 4-го номера и через время вы увидите в нем второго меня!». А один из эпизодов игры с участием Хиди в ходе этого чемпионата попал на французскую марку, посвященную мундиалю 1990 года.

Заслуженный мастер спорта СССР Хидиатуллин наконец-то попал на мировое первенство, но славы там сборная страны не снискала. К тому времени Вагиз играл уже во Франции, получив после европейского чемпионата приглашение во французский клуб «Тулуза». Руководство этой команды положило глаз на героя нашей статьи еще осенью 1987 года, когда «Спартак», встречаясь с «Тулузой» в Кубке УЕФА, «задавил» соперника на своем поле, отыграв дефицит в два мяча (после 1:3 в Тулузе было 5:1 в Лужниках).

Контракт с «Тулузой», обитавшей в районе 4-5-го места национального высшего дивизиона, был рассчитан на два года, и после ЧМ-90 клуб не стал его продлять. «На мое место взяли бельгийца, – вспоминает Хидя, – и меня потихоньку отодвинули. Отправился в скромный «Монтобан» (команда играла в региональном турнире. – Прим. Р.Ш.). Спонсоры там были хорошие, дом мне построили. А заканчивал французскую эпопею в «Лабеже», команде из соседнего городка (тоже участница регионального турнира. – Прим. Р.Ш.)».

Свое чужеродство в стране Ж.Верна, А.Дюма и О.Бальзака Вагиз ощущал всегда, хотя выучил язык и окончил тренерские курсы, став обладателем лицензии 1-й категории, то есть дипломированным французским специалистом.

Поначалу его позиционировали то как колхозника, приехавшего окучивать Запад, то в качестве медведя из страны снега, икры и водки. Подколки продолжались до тех пор, пока первый «русский футболист во Франции» не продемонстрировал главному остряку навыки кулачного боя, вспомнив интернатское детство. Зато когда он принял решение в конце 1993 года вернуться в Россию, знакомые французы плакали, поскольку то, что они называли колхозом, им запало в душу. Хидя научил коллег приезжать к нему домой без звонка, научил командному духу и другим могучим российским традициям.

Домой Вагиз отправился на машине и по дороге остановился в Карлсруэ у сестры жены. Здесь он узнал, что его разыскивает Бесков, ставший в 1993 году вновь тренером команды «Динамо» (Москва). Счастливый случай через день свел их в этом немецком городе, и Хидя принял предложение Старшего стать динамовцем. Это было его третье и последнее пришествие в большой отечественный футбол. Даже находясь далеко не в лучшей форме, Хидиятуллин на своей позиции очень помог «Динамо». Вместе с бело-голубыми он победил в Кубке России-95, а в чемпионате страны завоевал серебряную медаль. На этом его игроцкая карьера завершилась, поскольку травма колена уже не позволяла играть в полную силу даже через боль. Один из самых талантливейших центральных защитников своего поколения повесил бутсы на гвоздь.

Но им нашлось применение, поскольку Вагиз Назирович активно включился в другую футбольную жизнь, выступая за сборную ветеранов «Спартака» и сборной СССР, России. С командой бывших игроков он совершал поездки по всей стране, проводя за сезон более 60 матчей в преддверии своего 50-летия.

Кроме того, Хидиятуллин участвовал в проведении мастер-классов для воспитанников детских спортшкол и пресс-конференций, в открытии мальчишеских и юношеских турниров, выставки «Спартак» навсегда» и работе жюри финалов конкурса «Мисс РФПЛ» (самый первый прошел в 2011 году в Самаре), в открытии в Ульяновске мемориальной доски основателю «Спартака» Н.П. Старостину и розыгрыше автомобиля, который для ульяновских болельщиков предоставил футбольный клуб «Волга», а также в других мероприятиях.

Среди них отметим только некоторые. Так, он безуспешно попробовал в конце 2003 года стать депутатом Госдумы РФ четвертого созыва. В 1996 году играл за сборную страны по пляжному футболу на втором чемпионате мира, где россияне заняли пятое место. Есть информация, что годом ранее сборная РФ принимала участие в чемпионате Европы по пляжному футболу, и в составе той команды выступали Вагиз Хидиятуллин, Андрей Якубик и Вячеслав Чанов. А в 2014 году Вагиз эфенди фигурировал как тренер по мини-футболу команды МСП-Банк.

Стать же тренером в любимом привычном футболе ему пока не удалось, и бывший Хидя об этом сожалеет. «Когда завершил карьеру, надо было уезжать из Москвы, – рассуждает он. – Искать команду в провинции и тренировать. Пробиваться. Или прийти к Колоскову (президент РФС в 1992-2005 гг. – Прим. Р.Ш.), попросить устроить куда-нибудь. Он помог бы, к нему многие так приходили. А потом я занялся профсоюзом – все считали, что теперь при деле. Тренировать уже не звали».

Профессиональным союзом Вагиз занялся в марте 1995 года, став президентом профсоюза футболистов и тренеров России (ПСФТ). Имея представление об организации этого дела во Франции, он был намерен перенести сей опыт, да и западноевропейский – в целом, на российскую почву. Но оказалось, что не все так просто. Профсоюз предполагает четкую организацию, урегулированность отношения работодателя с игроком, а в нашем футболе царил хаос, непрозрачность трансфертов и невыполнение контрактных обязательств. Созданная в 2002 году в Российском футбольном союзе (РФС) палата по разрешению споров, в которую вошел Хидиятуллин, стала шагом вперед, взяв на себя некоторые функции профсоюза, но не более того.
Три года спустя у ПСФТ, которым уже десятилетие руководил наш знаменитый «либеро», появился клон в лице профсоюза Грамматикова и Леонченко. Спору нет, профсоюзных организаций может быть много, но новички перехватили у Хидиятуллина название структуры, чем ввели в заблуждение ФИФПро (Международную федерацию ассоциаций профессиональных футболистов).
Возможно, шагом по преодолению этой, мягко говоря, некорректности стала учредительная конференция Общероссийского профессионального союза футболистов (ОПСФ), в работе которой приняли участие игроки национальной сборной страны, премьер-лиги, первого и второго дивизионов, а также представители женского футбола и мини-футбола. Тогда же, в сентябре 2010 года, главой ОПСФ был избран Вагиз эфенди, а гендиректором – А.Зотов.

Основными задачами ОПСФ были обозначены отстаивание и защита прав и интересов футболистов по вопросам трудовых отношений с клубами, соблюдения условий контрактов, социального и медицинского страхования. Не наша задача вещать о работе новой структуры, но ровно через шесть лет в ней вспыхнул скандал. По словам Хидиятуллина, Зотов, подделав документы, незаконно выдвинул свою кандидатуру в исполком РФС и отстранил Вагиза от руководства ОПСФ. Зотов в ответ заявил, что глава профсоюза не имел права поддерживать кого-либо из кандидатов в президенты РФС, а Хидиятуллин высказал свои предпочтения В.Газзаеву. Новоизбранным председателем ОПСФ стали называть экс-капитана сборной России Р.Широкова, хотя Вагиз Назирович настаивал на том, что не складывал с себя полномочий глава профсоюза, и никто его их не лишал. Поэтому он собирался обратиться в суд и в комитет по этике РФС. Одним словом, бойцовским качествам Хидиятуллина покоя нет.

Пожалуй, только в семейной жизни он их не стал проявлять, демонстрируя такт и терпимость в непростых ситуациях с супругами. Женился первый раз известный в будущем игрок довольно рано. В дни вступительных экзаменов в институт физкультуры, проходивших летом 1976 года, он познакомился с абитуриенткой Ладленой Сергиевской, мастером спорта по художественной гимнастике. Со временем сделал ей предложение, которое было принято, и молодые замечательно чувствовали себя у Ладиных родителей, а потом получили квартиру в доме, где жили одни спортсмены. Соседом Хидиятуллиных по лестничной площадке оказался хоккеист В.Фетисов – перспективный игрок обороны, холостой и почти ровесник.

Возможно, брак Вагиза и Лады был скороспелым, ибо их семейный союз продлился не более четырех лет. А потом жена предпочла хоккейного защитника и дала отставку защитнику футбольному. Конечно, последний тяжело перенес эту весть, наложившуюся на полученную им тяжелейшую травму в преддверии мундиала-82.

Тогда в счастливое будущее Вагиза верили единицы, и среди них оказалась молодая женщина по имени Светлана, которая не видела его на поле, но говорила, что очень бы хотела посмотреть вскоре на игру футболиста, проходившего пока курс реабилитации после операции. В 1983 году она стала женой Хидиятуллина. Сей брак был добротным и продолжительным. Супруги жили вместе в Москве и во Франции, дали жизнь и вырастили детей: Максима и Рината. Своим сыном Вагиз эфенди считал и имевшего другого отца Валеру, поскольку воспитывал его с младенчества и дал ему свою фамилию.

Однако через двадцать лет рухнул и этот союз, поскольку Светлана Готфридовна сочла своего мужа виновным во внезапной кончине Валерия, произошедшей в ходе празднования 43-летия Вагиза Назировича в казино «Арбат». После этого герой нашей статьи ушел из семьи, но с сыновьями встречается и поныне. «А счастье привалило, – говорит он, – когда в третий раз женился. В третий раз с женой мне крупно повезло». Последнюю супругу зовут Натальей.

Сыновья Хидиятуллина не пошли по спортивному пути отца, но родственники-футболисты у него имеются. Так, профессиональным игроком является племянник Андрей Лях, а его старший брат Станислав после травмы решил закончить с футболом, хотя подавал надежды и был капитаном молодежной команды «Ростсельмаша». Их отцу Ивану Ляху довелось поиграть в первой союзной лиге, а потом работать тренером различных команд. Со своей женой Эльмирой (сестрой Вагиза эфенди) он познакомился в стенах ростовского спортинтерната, где обучался на отделении футбола, а будущая супруга – на отделении легкой атлетики (была кандидатом в мастера спорта СССР по бегу).

С именем одного из самых ярких защитников в истории нашего футбола постоянно соприкасаются мальчишки Ростовской области. В 2017 году в Новошахтинске прошел 13-й областной турнир по футболу среди детско-юношеских команд «Кубок Вагиза Хидиятуллина».

А в памяти болельщиков он запечатлелся не жалеющим ни себя. ни других Хидей. Умным, дерзким и ярким игроком легендарного в ту пору «Спартака», способным сыграть на позиции и опорного хавбека, и стоппера, и последнего центрального защитника. В этих ролях он и попадал шесть раз в списки 33 лучших футболистов СССР, из них 4 раза под № 1 (1979, 1980 1987, 1988), по одному разу под № 2 (1986) и под № 3 (1981). Он состоялся, сделал карьеру, которая раскручивалась с драматическими поворотами, но оставил чувство недоигранности, недовоплощения.

Знающие его люди говорят, что нынешний Вагиз Назирович тот же, что и прежде – не потерявший себя, не растворившийся в буднях новых реалий. Напор, темперамент, воля – все при нем. По сей день он отличается бескомпромиссностью, резкостью суждений и компанейским талантом.

А еще Вагиз эфенди ценит мужскую дружбу. Не случайно киевляне, составлявшие большинство в сборной СССР 1980-х и не всех допускавшие в свой круг, делали единственное исключение – для Хидиятуллина.

На 50-летии О.Романцева Вагиз, сияя новой прической «под Коллину» (фамилия бывшего футбольного арбитра из Италии, облысевшего в 24 года), взял микрофон и исполнил своему капитану песню: «Друг – это третье твое плечо, рядом с тобой всегда…» Солисту аплодировали его друзья по великой команде их молодости. А спустя пять лет в честь такого же юбилея Хидиятуллина и Черенкова состоялся матч ветеранов, в котором приняли участие около сорока спартаковцев. Интересно, а что придумает этот знаменитый универсальный спортсмен на свое 60-летие, которое наступит первой послемундиальной весной?!

Рашид ШАКИРОВ.

Журнал «Самарские татары», № 2 (19), март-май 2018 года.

 

Просмотров: 1194